Ты дашь мне Кешам-Вадж?

Вопрос всего лишь нескольких дней, мой господин. Даю слово.

Великан что-то прорычал и пожал плечами.

После… — Аномиус улыбнулся, — ты убьешь их после, если пожелаешь.

Сафоман кивнул, лохматая голова повернулась, и он зло зыркнул на пленников.

Будь по-твоему, маг. На время они твои. Но я хочу, чтобы они стали примером.

— Они и Кешам-Вадж, мой господин. — Аномиус слегка склонил голову. Сафоман по-звериному ощерился и, развернувшись на пятках, скрылся в ночи. Колдун обратился к Каландриллу и Брахту: — Горячая кровь, вылитый отец. Только Бурашу известно, чего мне стоило склонить его в пользу этого плана, и вот теперь он хочет все разом! Всегда так! Сначала он вас прикончит, а потом будет сожалеть, если он вообще способен сожалеть. — Он грустно вздохнул, покачав головой, словно говорил о непокорном дитяти, и спрятал руки в огромных рукавах халата, как самый обыкновенный учитель. — Но у нас мало времени и много дел. Начнем с имен. Кто вы?

Каландрилл смотрел на него, сбитый с толку его поведением. Аномиус зацокал языком. Брахт сказал:

А разве ты еще не знаешь, колдун? Неужели ты даже этого не знаешь?

Аномиус опять вздохнул со скорбным выражением на пергаментном лице.

Куаннафорцы всегда были упрямы. Ты уже видел, на что я способен. Может, мне просто выудить у вас имена при помощи магии? Боюсь, эксперимент вам может не понравиться.

Мне не нравятся ни путы, ни угрозы, — вызывающе ответил Брахт.

Что ж, будь по-вашему.

Аномиус вытащил руку из рукава и, направив на кернийца палец с тупым выщербленным ногтем, что-то пробормотал. Брахт застонал и открыл рот. Красный камень разгорелся на груди Каландрилла, в ужасе смотревшего на своего товарища. Брахт боролся с волей колдуна, кусая губы. Вены вздулись у него на шее; на щеках и лбу выступил пот, он тяжело дышал, и постепенно из его горла, помимо воли, стали вылетать слова:

Меня зовут Брахт… ни Эррхин… я из клана… Асифа… из… Куан-на'Фора.

Отлично, — пробормотал Аномиус, опуская руку.

Брахт закашлялся и сплюнул, грудь его тяжело вздымалась.

А ты?

Колдун повернулся к Каландриллу.

Меня зовут Каландрилл, — быстро сказал он, не видя смысла в сопротивлении такой силе. — Я из Секки.

Аномиус нахмурился.

Фамилия?

Я изгой, — ответил он. — Без роду и племени и потому — без фамилии.

Ну, ну, — мягко проворковал Аномиус, — все мы из какого-то рода-племени. Кто твои родители?

Не отвечай ему, — прохрипел Брахт. — Сопротивляйся. Если он добьется своего, то тут же прикончит нас.

Колдун направил на кернийца руку, и Брахт закричал, ударившись затылком о камень. Он начал дрожать, изгибаться, бить ногами и стучать пятками по грязному полу. На губах у него выступила пена, глаза закатились так, что были видны лишь одни белки. Аномиус сложил руку в кулак, и Брахт застонал, все более изгибаясь назад — до тех пор, пока не поднялся на затылке и пятках. Казалось, его позвоночник вот-вот лопнет и грудь разорвется.

Дата добавления: 2015-09-07