Промежуточная посадка в аэропорту Брайз-Нортон

Должен сказать, что «конструктивная полемика» ничуть не повредила нашим отношениям, напротив, скорее закрепила взаимное расположение друг к другу. Когда в декабре 1987 года я направлялся с визитом в Соединенные Штаты (где предстояло подписание соглашения о ликвидации ракет средней и меньшей дальности), Тэтчер предложила сделать остановку в Великобритании. Она приехала встретить нас в аэропорт Брайз-Нортон, где состоялся не очень продолжительный, но обстоятельный разговор, который стал как бы продолжением московской беседы. Видно было, что британский премьер внимательно следит за развитием ситуации у нас в стране. Она сказала, в частности, что уже прочитала вышедшую незадолго до того в Англии мою книгу о перестройке.

— Как и другие западноевропейские лидеры, — сказала она, — я стопроцентно поддерживаю подписание соглашения о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Отметила, что это результат не только усилий Советского Союза и США, но и того, что они действовали в согласии и со своими союзниками.

Тэтчер добавила замечанием:

— Главное — это сохранять мир путем поддержания обороны соответствующих сторон на должном уровне. Вы заботитесь о вашей обороне, мы заботимся о нашей обороне, но таким образом, чтобы это давало выход и на контроль над вооружениями.

Разговор зашел о стратегических вооружениях, по которым я собирался основательно говорить с Президентом США. Тэтчер проявила хорошую осведомленность и в этом вопросе. Начав рассуждать в этой связи об оружии первого или второго удара, вдруг спохватилась и заметила:

— Однако, кажется, я начинаю говорить вышедшим из моды языком. На данном этапе уже как-то неуместно говорить о первом, втором ударе, а лучше говорить о сокращении и сотрудничестве.

— Не буду с этим спорить, — заметил я.

Впрочем, Тэтчер тут же добавила:

— В любом случае необходимо, чтобы оставалось какое-то небольшое количество ядерных вооружений для целей сдерживания.

— Кажется, мы продолжаем старый спор с вами о ядерном сдерживании.

— Но оно показало свою эффективность, уже свыше 40 лет сохраняет мир в Европе.

— Наверное, вы согласитесь, что лучше сидеть в удобном мягком кресле, чем на пороховой бочке. Там уже не столько о диалоге думаешь, сколько о том, как бы не взлететь в воздух.

Тэтчер явно хотела продолжить спор, но время встречи подходило к концу.

— Кажется, — заметила она, — что мы только-только начали дискуссию, а уже пора расставаться.

Из сказанного видно, как трудно, несмотря на добрые отношения, развивался поначалу наш диалог. Об этом у меня завязался разговор с Хуа, когда в феврале 1988 года он приезжал в Москву. Поводом стало интервью Тэтчер в «Санди тайме», помещенное накануне. По Тэтчер, получалось, что политика Советского Союза не изменилась, «цели» ее остались теми же: «насаждать коммунистическое влияние повсюду в мире».

— Где же госпожа Тэтчер политик, и где госпожа Тэтчер идеолог? Где здесь политика, а где пропаганда? — спросил я министра. Министр не оспаривал моей интерпретации этого интервью.

Прощаясь, он сказал:

— Будем с нетерпением ждать вашего визита в Великобританию. Вы с Тэтчер, как два стахановца, стараетесь невиданными темпами выполнить ваши планы и всесторонне осветить каждый предмет разговора.

Мой ответ был адекватным:

— Мне ваше сравнение понравилось. Давайте с обеих сторон Трудиться «по-стахановски» над развитием наших отношений.

Дата добавления: 2015-09-05