Луна на пустыре

Артем Тихомиров

Двигаясь по тропинке через заросли сорняков, Саша отмеряла шаги. Получилось ровно сто — от торчащего из земли бревна возле дороги до центра пустыря.

Девочка остановилась. В середине этого моря травы зияла круглая проплешина. Сюда приходили подростки из соседних дворов: потусоваться, пожечь костры и тайком от взрослых покурить ворованные сигареты. Мусора тусовщики оставляли после себя немало, и то, что не попало в костер, лежало годами, постепенно уходя в глубины почвы. Однако не мусор привлек внимание Саши, а Луна, валяющаяся прямо на земле. Девочка потерла нос, в который сегодня утром ее укусил комар, и шагнула вперед, чтобы рассмотреть находку поближе. Луна была круглая, метра два в диаметре, бледная, как летними вечерами, и покрытая пыльным налетом. Совершенно очевидно, уже лет сто ее никто не протирал. Саша подумала, что не мешало бы поработать тряпкой или губкой, но в ее карманах не нашлось ни того, ни другого.

Опустившись на корточки, она внимательно осмотрела небесное тело. Луна как Луна, толщиной сантиметров десять, не больше. Саша осторожно погладила ее, ощущая шероховатость рельефа, все эти кратеры и разломы лунной коры. На ощупь Луна больше всего напоминала обычный камень.

Выпрямившись, девочка посмотрела по сторонам. Вокруг не было ни души, только колышущееся море бурьяна до самого горизонта. Ветер дул с севера, иногда принося к Сашиному носу запах дыма, а временами аромат какой-то еды или курева. Привычный мир лежал, казалось, за тысячи километров от этого места, и никому не было дела до ее находки. Никто и не заметит, если сегодня вечером Луна не окажется на своем месте. Никому даже не станет грустно.

«Надо вернуть Луну на небо, — подумала девочка, — но как?»

Задачка эта представлялась весьма трудной, хотя бы потому, что у Саши не было лестницы. Значит, первым делом надо ее раздобыть.

Наклонившись к Луне, девочка подцепила ее за край кончиками пальцев и попробовала поднять. Оказалось, Луна легкая, не тяжелее такого же куска пенопласта.

— Привет! — сказал кто-то справа от Саши.

Из зарослей вышла кентаврида. Она была очень красивой, с длинными светло-рыжими волосами, свободно ниспадающими на спину.

— Привет, Элла, — проворчала Саша. Хотелось бы и ей иметь такие волосы, а не две эти дурацкие куцые косички, похожие на крысиные хвостики.

Девочка-лошадка уставилась на лежащую на земле Луну.

— Ничего себе!

— Я пришла, а она здесь, — пожала плечами Саша, с некоторой завистью разглядывая новую попону на крупе Эллы. Хотя попона ей была не нужна, но Саша не отказалась бы от одной-единственной новой вещи. Ее гардероб сплошь состоял из ремков, не годных даже для секонд-хенда.

— Как же эта штука могла упасть? — спросила кентаврида, осторожно трогая Луну копытцем.

— Кто знает, — ответила Саша и подняла лунный диск, поставив на ребро.

Обратная сторона небесного тела и в самом деле оказалась темной.

— Смотри, тут есть петелька, — заметила Элла, — значит, где-то наверху находится и гвоздь.

Девочки подняли головы и осмотрели небо.

— Нет, так мы ничего не найдем, — проворчала Саша, массируя глаза, перед которыми стали прыгать цветные точки. Солнце сияло нестерпимо.

Из сумочки, висящей на плече, кентаврида достала темные очки и нацепила их на нос.

— Надо позвать кого-то на помощь, — произнесла Элла, имея в виду, что за помощью, помчится, конечно же, не она.

Саша не ответила, занятая изучением обратной стороны Луны. Такое увидишь не каждый день, даже если ты астроном и у тебя громадный телескоп.

Она потрогала привинченную к луне алюминиевую петельку. Сомневаться не приходится, в какой-то момент луна просто соскочила с гвоздя — и упала. И по какому-то невероятному совпадению приземлилась в центр пустыря на окраине неприметного поселка.

— Что будем делать? — поинтересовалась Элла. — Нельзя жить без Луны, ты же понимаешь. Земля и так достаточно печальное место, а если Луна исчезнет, то печали станет еще больше.

Саша была целиком и полностью согласна. Она читала, что поэты вдохновлялись Луной и писали, любуясь ночами ее мистическим сиянием, свои лучшие стихи. Девочка подумала: «Не будет Луны — поэзии придется несладко... Да и волкам не на что будут выть. Не стоило забывать и об океанских приливах. Что произойдет, если их не будет?»

Саша посмотрела на свою давнюю подружку.

Кентаврида расхаживала по площадке, старательно обходя валящийся повсюду мусор и стараясь не запачкать копыта.

— Почему люди так любят бросать себе под ноги всякую пакость? — спрашивала она, ни к кому не обращаясь.

У Саши уже созрел план. Пунктом первым значилось: спрятать Луну, пока ее не нашли те, кому ничего не следует об этом знать…

— Ах, вы здесь, а я-то думаю… — сказал знакомый голос.

Зубастик — толстый полосатый кот, утверждающий, что он прямая родня знаменитому Чеширскому Коту, — вышел из зарослей. Зубастик умел ходить, в основном, на задних лапах и напоминал полосатую подушку.

— Мы нашли Луну, — сказала Элла, вынимая зеркальце, чтобы проверить, все ли в порядке с ее хорошеньким личиком. Саша считала кентавриду порядочной воображулей, самой воображулистой из всех своих знакомых девочек. — Теперь думаем, что с ней делать.

— И как продвигается? — спросил Зубастик, бочком придвигаясь к Луне, которую Саша держала одной рукой.

— У меня есть план, — ответила та.

Кот покосился на нее, словно подозревал в краже сыра, который был его любимым лакомством.

— План? И какой? Может, продадим эту штуку и купим мороженого? — Зубастик широко улыбнулся. Улыбку Чеширского Кота, своего предка, он тренировал долго и тщательно и пользовался ею при каждом удобном случае.

Элла подняла руку.

— Я — за!

— А я против, — возразила Саша. — Во-первых, я нашла Луну, во-вторых, без Луны нам совершенно невозможно жить!

— Почему? — удивился кот. Заложив лапы за спину, он обошел девочку кругом. — Я спокойно живу и без нее.

— Тебе только так кажется. Если мы ее продадим, она больше никогда не появится на небе, никого не обрадует, никого не взволнует.

— Всякие дурные собаки будут меньше выть по ночам, — фыркнул кот.

— Ты думаешь только о себе, — упрекнула его Саша.

— Не только! — возмутился Зубастик. — Я вот об Элле тоже думаю. Мы оба хотим мороженого!

Саша тяжело вздохнула и сказала:

— Вы оба эгоисты. Вы хотите набить свои животы, совершенно не думая о последствиях! Мне даже стыдно с вами дружить!

Кентаврида, покраснев, убрала зеркальце в сумку. Зубастик надулся и встопорщил усы.

— Ты говорила, у тебя план какой-то там… — небрежно бросила Элла, сделав вид, что не получила только что от подруги разнос. — В чем он заключается?

Саша решила: пора действовать. У взрослых есть такая штука — называется ответственность. Счастливчики, у которых есть совесть, обычно чувствуют ее без труда, всем остальным приходится туго. Саше мама говорила, что совести у нее, наглой малявки, ни на грош, но девочка стремилась доказать обратное. Сейчас ей представилась отличная возможность сделать Доброе Дело. И вернуть Луну на небо, пожалуй, будет куда добрее, чем дать бездомному котенку кусочек колбасы. Колбаса осчастливит лишь котенка, а Луна целую толпу народа.

Девочка вздохнула, вытащила из кармана старых джинсов стеклянный голубой шарик и посмотрела в него. Внутри шарика можно было разглядеть семь крошечных пузырьков воздуха. Пузырьки представлялись ей далекими таинственными планетами, где живут микроскопические обитатели, обладающие, несмотря на свой размер, большой мудростью.

Мысленно обратившись к ним, Саша получила в ответ решительное одобрение. Стеклянные Мудрецы просто не могли не поддержать благородный порыв.

Саша спрятала талисман обратно в карман. Зубастик, однажды пытавшийся заполучить его путем обмена на почти целую куклу Барби, завистливо цокнул языком. Он до сих пор не мог понять, почему Саша не соблазнилась на его предложение.

— На краю пустыря есть пустые гаражи. Мы спрячем Луну в одном из них, а потом раздобудем лестницу и повесим ее обратно на небо, — объяснила девочка.

Элла первой вызвалась помочь, стремясь доказать, что она не эгоистка и что с ней можно дружить. Что касается Зубастика, то он дулся и молчал.

«Кот есть кот, — подумала Саша. — Как часто гордость мешает кошачьему племени находить с окружающими общий язык».

Девочка понимала, надо действовать без отлагательств. На пустыре в любой момент могли появиться незваные гости. Какая-нибудь шайка мальчишек, например. С теми, кто обзывает ее «чокнутой» и «психической», Саша не хотела встречаться ни за какие коврижки. Девочка покатила Луну, словно громадное колесо. Элла, на всякий случай, если понадобится ее помощь, пристроилась рядом. Зубастик некоторое время стоял на одном месте, думая какие-то кошачьи мысли, а потом взмыл в воздух и полетел за девочками. Безусловно, эта способность — летать — досталась ему от его славного предка, и Саша завидовала коту. Ей бы тоже так хотелось, но летать, даже применяя такое мощное топливо, как фантазия, не так-то просто.

«Когда-нибудь, — думала она, — я попрошу Зубастика научить меня».

Три ржавых, давно брошенных гаража, стояли на границе пустыря и лесополосы. Саша представляла их себе то руинами древнего города, то кораблями, выброшенными на берег давно высохшего моря. Цивилизация оставила на облупившихся стенах гаражей свои отпечатки: глупые и неприличные надписи, и плохие рисунки, непонятно что изображающие. И не только — внутри железных коробок было полно мусора. Подойдя ближе, Саша засомневалась, что правильно выбрала место, чтобы спрятать Луну. К тому же, из гаражей пахло довольно-таки неприятно.

— Если бы мы сейчас голосовали за или против, — протянул Зубастик, плавно приземлившись на крышу одного из них, — я бы сказал свое решительное «нет».

Саша закусила нижнюю губу.

— Я бы тоже, — поморщилась кентаврида. — Надо найти другое место.

Девочка упрямо встряхнулась и неожиданно для себя покатила Луну в обход. Позади гаражей была неглубокая низина, густо заросшая сорняками. Особенно большими, прямо рекордными по величине, оказались лопухи. Каждый лист такого лопуха мог бы стать настоящим зонтом.

Там, в зарослях, по мнению девочки, Луна будет в безопасности.

— Лес, — сказал, гуляя по нагретой гаражной крыше, Зубастик, — он, знаете ли, таит в себе множество того, с чем мне бы не хотелось встречаться. Спроси у Стеклянных Мудрецов, Саша. Может, они посоветуют другое?

— Их нельзя беспокоить слишком часто, — ответила девочка. — К тому же надо иметь собственную голову на плечах.

— В головах у нас недостатка нет, — заметил Зубастик. — Зато вот по части содержимого…

Саша спустилась по осыпающемуся склону в низину, положила Луну на бок и стала рвать лопухи, чтобы получше замаскировать драгоценную находку.

— Знаешь, — сказала она коту, выбравшись обратно. — Ты мог бы взять Луну и взлететь с нею на небо и там просто повесить на гвоздик. И все было бы как раньше.

Саша и Элла уставились на Зубастика, который от возмущения раздулся, став еще больше похожим на шар.

— Ни за что! Не просите. Я летаю в свое удовольствие, а какие удовольствие выполнять тяжелую работу?

— Луна совсем легкая, — уверила его Саша.

— Все равно — не полечу, — фыркнул Зубастик и взмыл в воздух.

— Фу, какой противный, — поморщилась кентаврида, но кот показал Элле язык и исчез. Когда ему это было нужно, он мог исчезать без труда.

Саша посмотрела на Эллу.

— Пойдем за лестницей.

Лестницу она хотела позаимствовать у старика, выстроившего в их дворе настоящий дровяной склад. Началось все с обычного сарая. Когда места для дров, а если быть точным, всего, что плохо лежало и было годным для отправки в печь, стало не хватать, хозяин соорудил уродливый пристрой. С упорством муравья старик продолжал запасаться «дровами», пока и пристрой не заполнился до отказа, а затем доски, коряги и сухие ветви просто начал складывать под открытым небом. Время от времени старик брал пилу или топор и прямо здесь же рубил свои трофеи на фрагменты, которые удобно было переносить на руках.

По счастью, сегодня старик из дома не показывался. Девочка в сопровождении кентавриды подошла к сараю с тыла, прячась в тени деревьев.

Оставив Эллу сзади — «на шухере», Саша выглянула из-за ствола. С ее места хорошо был виден двор, а дальше — двухэтажный обшарпанный дом с единственным подъездом. Окна Сашиной квартиры выходили на другую сторону, на злосчастный пустырь. Девочка решила, что это и хорошо. Мама случайно не увидит свое чадо, ворующее лестницу.

Лестница валялась на куче серых пыльных досок. Саша присмотрелась. Лестница, старая, расшатанная, заляпанная краской, теперь не казалась настолько длинной, чтобы достать до неба.

— Что там? — спросила Элла. Кентаврида нервничала, переступая с копыто на копыто, и готова была задать стрекача.

— Никого нет, — ответила Саша. Подумав с минуту, она решилась: выскочила из-за дерева, добежала до сарая оставшиеся десять шагов и схватила лестницу.

«Очень может быть, — подумала девочка, — что старик приготовил бедняжку к сожжению, так пусть она сослужит мне службу в последний раз».

Оказалась лестница несколько тяжелой. Кряхтя, Саша взвалила ее на плечо и поковыляла к зарослям.

— Давай, давай, давай, — шептала Элла, подскакивая от нетерпения.

— Уф! — Саша остановилась, утерев пот со лба. Она была довольна удачей.

— Я чуть со страху не умерла, — сказала кентаврида.

— Ну и трусиха! — отозвалась Саша, снова схватив лестницу с одного края. — Бери и ты!

Элла наверняка думала, что проще и приятнее было бы продать Луну и купить мороженое, но возразить не решилась. Девочки тащили лестницу, пока снова не оказались на пустыре. И здесь их ждало весьма неприятное открытие. Луну стащили. Едва Саша и Элла приблизились к гаражам, как заметили громадный силуэт великана, топающего вдоль леса. Луну он держал под мышкой, словно обычное блюдо для пирога. Всем своим видом великан показывал, что воровать то, что плохо лежит, для него привычное дело.

Саша бросила свой конец лестницы и закричала:

— Стой! Немедленно остановись! Держи вора!

Великан не слышал ее и продолжал топать своими ножищами, и размышлять над своими великаньими делами. Но Саша не думала сдаваться. Она помчалась за вором со всех ног и ее не смущало то, что приходится ломиться через заросли полыни и лопухов размеров с зонт. Кентаврида, куда более осторожная, осталась на месте. Она вообще считала, что гоняться за великанами — занятие не для хороших девочек и вообще неблагодарное. Что проку? Великаны все сплошь грубияны и невежды и не умеют себя вести в нормальном обществе. Если бы у Саши нашлось время спросить у Эллы, что она думает о ее безумной беготне, та бы расставила все по полочкам. Но увы — Саша неслась как угорелая, размахивая руками на бегу, точно пробовала взлететь.

— Стой! Стой! — кричала она на ходу, задыхаясь. Привлечь внимание великана оказалось трудно. Кто знает, не заткнул ли он уши комьями глины, чтобы не отвлекаться по пустякам. — Немедленно остановись, дяденька великан!

Бесполезно. Он шел вдоль леса и скоро уже мог уйти совсем, туда, куда маленьким девочкам путь заказан.

Саша остановилась и подобрала с земли камень. Она неплохо бросала камни, вот ж чего не отнять. И вот первый из них, описав дугу, ударился в спину громадине. Промазать в такую цель было попросту невозможно.

Саше понадобился второй камень — и на этот раз великан отреагировал. Наверное, ему стало больно, когда снаряд ударился в его лысый затылок. Вообще, не только затылок его был лысым, а и вся голова, похожая на большущую полированную гальку. Когда великан повернулся, узнать, в чем дело, Саша увидела, что у него нос картошкой, большой рот и синие глаза. Такой цвет, по ее мнению, не очень-то подходил страшному чудовищу, какими обычно бывают великаны.

— Ты кидаешься камнями? — спросил он, удивившись, и поскреб затылок.

Одет был великан не очень. Сапоги — дырявые, штаны в заплатах, рубаха зашита, а вязаный жилет, растянутый, висел, как мокрая тряпка.

— Я бросила камень, — призналась Саша. — Знаешь почему?

— Нет, — ответил великан. Он сделал два шага в ее сторону и остановился. Ростом похититель Луны был не совсем не запредельного — всего-то мог свободно заглянуть в окно второго этажа. Однако Саша рядом с ним чувствовала себя маленьким тараканчиком. Если эта громадина разозлится, то запросто раздавит ее в лепешку.

— Ты утащил нашу Луну. — Саша выставила руку с указательным пальцем, нацеленным на то, что было у великана под мышкой.

— Ах, ты об этом, — промычал монстр. Он взял Луну и осмотрел ее со всех сторон. — А я-то думал, что мне она напоминает.

Саша вздохнула, ее дыхание уже почти восстановилось после дикой гонки.

— Мы спрятали ее, чтобы сходить за лестницей, а потом вернуть обратно на небо.

Великан с сомнением выставил нижнюю губу.

— Вы абсолютно уверены?

— В чем? — не поняла девочка.

— Что именно это вы собираетесь делать?

— Конечно.

— Понятно.

Саша, откровенно говоря, ничего не поняла. Странным был этот великан, словно у него в голове полный сумбур.

— Верни, — попросила Саша. — Без Луны всем нам будет очень плохо. Вот и Элла, моя подруга, согласна. — Девочка указала на скромно стоящую в сторонке кентавриду. — И еще есть один друг, который со мной согласен. Его зовут Зубастик, но он невидимый. То есть пока невидимый, но в любой момент…

— Я не согласен, — раздался из воздуха голос кота. — Я хотел продать Луну, чтобы купить всем нам мороженое.

— Мороженое? Что это? — спросил великан.

— Боюсь, мой друг, мороженое такого размера в нашем городке не продают. И нигде в мире, думаю. — Зубастик сделался видимым и завис напротив громадного лица великана. Тот удивленно раздул ноздри, точно собираясь вдохнуть странное летающее создание. Кот на всякий случай отлетел подальше.

— Так ты отдашь нам Луну, дяденька великан? — спросила Саша. — Зачем она тебе?

— Я коллекционирую всякие необычные штуковины, у меня дома их много. А тут шел себе и шел, вижу — что-то лежит в зарослях. Ну я и поднял. Подумал, как хорошо эта кругляшка смотрелась бы в моей коллекции.

— Еще лучше она будет смотреться на небе, — осторожно сказала Элла.

— Если я отдам вам луну, что вы дадите мне взамен? — спросил великан.

— У меня ничего нет, — поспешил сообщить Зубастик, отлетев к ближайшему дереву и усевшись на ветку.

Кентаврида заглянула в свою сумку, пожала плечами.

— Очки от солнца или зеркальце, — произнесла она неуверенно. — Остальное тебя не заинтересует.

— На что мне очки от солнца, если они не налезут мне даже на палец? А зеркальце? В него сможет смотреться разве что прыщик на моем носу.

— А зачем тебе столько необычных штук? — спросила Саша.

— С помощью вещей можно понять мир. Если собрать их достаточно много и расположить в верном порядке, тебе откроется истина, — задумавшись, объяснил великан. — Вот только я не уверен, все ли необходимые вещи я собрал… и, тем более не знаю до сих пор, по какой схеме их расположить.

Сидя на ветке, Зубастик почесал задней лапой ухо.

— Великан философ! Кто бы мог подумать, что рядом с нами живет один такой.

— А что такое философ?

Кот вытаращил на громадину свои желтые глаза.

— Философ — и не знает!

Саша вытащила из кармана стеклянный шарик и посмотрела в него. Семь пузырьков-планет следовали по своим орбитам, хотя казалось — для неискушенного наблюдателя, что они навечно застыли в неподвижности.

— Я отдам тебе Стеклянных Мудрецов. Им ты можешь задать любой вопрос. — Девочка подняла руку вверх, на ее ладони лежал мерцающий таинственным голубым светом шарик.

Великан заинтересовался. Опустившись на колени, он склонился всей громадой над Сашей и попытался рассмотреть необычную вещицу.

— Пожалуй, на эту штуку я бы сменял Луну, но уж больно твой талисман мал.

— Он волшебный, — сказала девочка. — Внутри живут особенные люди, они еще меньше, чем шарик, но это неважно.

— Клади. — Великан опустил свою ручищу на землю ладонью вверх и на нее, эту ладонь, Саша бросила свой шарик.

Ей было грустно расставаться с ним, грустно до слез, но она знала, что поступает правильно. Если Стеклянные Мудрецы смогут подсказать кому-то, каким путем идти к своей мечте, пусть будет так.

Шарик упал на ладонь великана, прокатился по ней и увеличился в размерах. Для Саши, Эллы и Зубастика он стал просто огромным, но для него в самый раз.

— Волшебство, — сказал, удовлетворенно кивая, великан. — Люблю волшебство. Очень может быть, оно сделает меня гораздо счастливее, чем я сейчас. Спасибо, девочка.

— Меня зовут Саша.

— А меня Афанасий.

— О-очень приятно, — за них обоих проговорил Зубастик. — Так, значит, договорились? — Кот хитро щурился.

— Договорились? — спросила девочка у великана.

— Конечно. — Выпрямившись во весь свой двухэтажный рост, Афанасий спрятал стеклянный шарик в карман. Правда, сначала он проверил, нет ли там дырки. Обидно было бы потерять такое ценное приобретение. — Держи. — Афанасий поставил Луну на ребро рядом с Сашей. Девочка схватила ее руками, чтобы не дать упасть.

— Тогда… мы пойдем, Афанасий.

Великан поскреб свою лысину указательным пальцем.

— Знаете, что я думаю? — спросил он. Саша покачала головой. — Думаю, лестница вам не поможет. Не достанет до неба.

— Достанет! — возразил Зубастик. — До свидания. Уходи! — нетерпеливо прибавил кот. — Пойми, мы просто хотим с тобой расстаться, громадное существо. Если не хватит этой лестницы, найдем другую…

Девочка прервала его речь.

— Зубастик! Прекрати!

— А я что? Я же только забочусь об общем благе!

— В центре которого находишься ты сам, — сказала Элла, с явным осуждением направив на кота указательный палец.

— Да, нахожусь, — прищелкнул зубами кот. — Мне не хочется, чтобы этот ваш Афанасий съел меня на свой великанский обед. Великаны хитры и коварны, никогда не знаешь, какое злодейство они выкинут в следующий миг.

Саша нахмурилась.

— Это правда? — спросила она у Афанасия.

— Некоторые великаны — да. Но не я. Я мирный великан. Живу и никого не трогаю. Клянусь!

— Так мы тебе и поверили! — усмехнулся Зубастик.

Великан засмущался, не зная, что сказать.

— Думаю, ему можно верить, — сказала Элла, опередив Сашу, которая собиралась сказать то же самое.

Она верила и не могла толком сказать, в чем причина.

— Ваша дело, — пренебрежительно фыркнул Зубастик, — но когда вас съедят, не жалуйтесь.

— Я не собираюсь есть никого из вас, — заверил их с жаром Афанасий.

— Ладно, — кивнул Саша. Она посмотрела на великана с большим вниманием, стараясь разглядеть в его облике намеки нас скрытое злодейство. — Ты ведь что-то придумал, да?

— Я… я мог бы влезть на самое большое дерево и повесить луну обратно. Я дотянусь.

— Хорошая идея! — воскликнула кентаврида. — Но… для начала надо знать, где находится тот самый гвоздь, на котором раньше висела луна!

— В этом вся и загвоздка, — сказала Саша, втайне радуясь, что совместными усилиями они нашли все-таки способ исправить недоразумение.

— Что ж, — пожал плечами Афанасий. — Раз я вызвался, мне и искать.

Он повернулся к лесу и начал рассматривать сосны, выбирая самую крепкую и высокую из них. Наконец, нашел, подхватил Луну и потопал к ней. Девочкам пришлось буквально бежать за ним — ведь шаги у великана были великанскими. Найдя подходящее дерево, Афанасий взобрался на самый верх.

— Очень трудно найти что-то, когда солнце светит так ярко, — сообщил он, помахав большой рукой и разогнав несколько тучек.

— Надо постараться, — сказала Саша.

По правде говоря, этот злосчастный гвоздь мог оказаться где угодно, даже на другом конце неба, и искать его можно было сто лет, а то и двести. И когда спустя четыре часа Афанасий сообщил, что до сих пор не видит ничего подходящего, Саша стала думать, что ее идея самая глупая на свете.

Когда эта мысль пришла девочке в голову, она сидела в траве напротив Эллы и от нечего делать играла в «Камень, ножницы, бумага». Кентаврида выиграла уже десять раз, а Саша всего пять. Зубастик куда-то подевался. До чего вредный кот! Чуть что не по его, начинает вести себя будто капризная принцесса! Настроение у Саши, в конце концов, порядком испортилось. В травяной духоте ее начало клонить в сон, но девочка держалась до последнего. Она думала, что несправедливо заставлять бедного Афанасия делать его работу, а самой сопеть в обе дырки. Вот Элла ни о чем таком не думала: кентаврида просто уснула, улегшись набок. От ее головы поднимались вверх разноцветные сияющие пузыри — хорошие сны о чем-то прекрасном и недоступном. Сражаясь с дремотой, Саша думала, как бы сделать так, чтобы сны эти можно было ловить и собирать в баночки. Наверняка ведь можно использовать их повторно. Не пропадать же добру.

Разбудил ее голос Афанасия:

— Вижу! Вижу! Вот он!

Девочки вскочили и задрали головы, пытаясь что-то разглядеть на небе. Увы, они по-прежнему не видели ничего. Слишком далеко, слишком ярко.

Сидящий на макушке сосны великан указал куда-то рукой.

— Небо кружится, и скоро гвоздь будет слишком далеко от меня, — сообщил Афанасий печально.

— Спеши! — Единственное, что могла сказать Саша, у которой душа провалилась в пятки. Если великан не сможет, то сегодня ночью Луна не взойдет над Землей. И тогда наверняка произойдет ужасный ужас.

Элла тоже испугалась. Кентаврида прижала ладони к щекам и пропищала:

— Сейчас я точно умру от страха. — Но, к счастью, этого не произошло.

Великан тем временем вытянул правую руку, в которой держал Луну, в направлении гвоздя. Он пробовал повесить Луну обратно, как вешают фотографию в рамке на стену, но ему не хватало совсем чуть-чуть. Даже снизу было заметно, что великан вспотел и покраснел от натуги.

И тут Саше пришло в голову:

— Слезь и добеги до другого дерева!

Афанасий посмотрел вниз.

— Не выйдет. Небо всегда будет обгонять меня! Ах, глупый я, безмозглый великан! Проворонил гвоздь, когда он проплывал прямо передо мной!

— Как это могло случиться? — воскликнула Саша.

— Я задумался над смыслом жизни, — признался Афанасий с неохотой. — Такое со мной бывает очень часто. Зачем мы живем? Зачем нужно дерево, на котором я сижу? Зачем это солнце и это небо?

Великану был стыдно, и Саша жалела его.

— Много думать — плохо, — сказал, появляясь над головой девочки, Зубастик. — Особенно, если эти мысли ерундовые и не приносят пользы. Я всегда говорил.

— Неправда, — возразила Саша. — Только сейчас.

— Я говорил, когда тебя не было рядом. Поэтому ты не в курсе.

— Не важничай. Хорошо быть умным уже после того, как что-то случилось.

— Я только хочу как лучше, — обиделся Зубастик.

— Тогда помоги нам!

Кот посмотрел наверх, на сидящего на сосне печального-препечального Афанасия, и произнес торжественным тоном:

— Ради общего блага я помогу вам. И не говорите потом, что я эгоист, который не думает о других.

— Мы постараемся, — обещала Саша, от волнения кусая ногти.

Зубастик взмыл в небо с такой скоростью, что позавидовала бы иная ракета. За несколько мгновений кот добрался до великана и забрал Луну у него из рук. Хотя кот и был маленьким, он нисколько не испугался веса и размера небесного тела. Было что-то невыносимо торжественное в том, как Зубастик мчался за гвоздем, вбитым в небосвод. У Саши даже слезы на глаза навернулись. Она шмыгнула носом. Элла тоже шмыгнула носом и полезла в сумку за платком.

Зубастик справился. Долетев до небесного гвоздя, он повесил на него Луну и повернулся к девочкам, стоящим на земле.

— Чуть поправь! Криво! — прокричала Саша.

Кот выполнил ее указание. Девочка показала ему вытянутый большой палец — теперь полный порядок! Зубастик сделал несколько фигур высшего пилотажа, демонстрируя свое искусство полета, и пошел на снижение. Тем временем Афанасий слез с дерева и с нескрываемым восторгом следил за котом.

— Кажется, все кругом полным разнообразных талантов, — наконец, вздохнул великан. — Все, кроме меня.

Саша успокоила его:

— У тебя тоже что-нибудь найдет, не расстраивайся.

Зубастик опустился на землю, чрезвычайно довольный собой. Все поздравили его с успехом, а Саша чмокнула в лоб. Кот расплылся в широчайшей улыбке и выпятил толстое пузо.

— И что получилось? — спросил он.

Все четверо подняли головы. Луна, бледная, пока едва различимая, висела на небе, как ей и положено. Теперь можно было не беспокоиться. По крайней мере, из-за этого небесного тела в мире не случится ничего ужасного.

Саша и ее друзья, включая нового — Афанасия, снова поздравили друг друга с успехом. Теперь даже сердиться на Зубастика за его прошлые делишки не имело никакого смысла. На сегодняшний день можно сказать, что он перевоспитался. Кот обнял по очереди сначала Сашу, потом Эллу — для этого он взмыл над землей, потому что девочка-лошадка не могла наклониться, как человек. После объятий Элла даже прослезилась. Настала очередь великана. Афанасий засмущался, сказав, что никто ни разу его не обнимал.

— А твои папа и мама? — спросила Саша. — Даже мои родители обнимали меня несколько раз в прошлом, а они такие — жадины, когда речь идет о ласке.

Великан вздохнул, источая грусть, которую можно было почувствовать даже носом. Для Саши она пахла подгорелым хлебом.

— Я никогда не знал своих родителей. Даже думал, что у великанов их вообще нет. Думал, мы рождаемся из кучи мусора. Или, на худой конец, из камня.

— У всех есть родители, — сказала Саша, — просто… некоторые притворяются невидимками.

Афанасий, как видно, задумался над этой проблемой.

— Так или нет, но считай, что мы обнялись, — сказал Зубастик, зевая. — Конечно, будь я таким же громадным, то сжал бы тебя в объятиях так, что кости бы затрещали! Ну, будь здоров. И вы тоже, — обратился кот к девочкам. — Мне пора.

— А ты куда? — поинтересовалась Элла, нетерпеливо стуча копытом.

— Хм… Туда. До семнадцатого облака, потом сверну на улицу Немытых Ушей, затем через переулок Почисти Зубы, а там прямиком…

— Ой, так и мне туда же! — подпрыгнула кентаврида. — Можно мне с тобой?

— Ладно, чего уж там, — улыбнулся Зубастик. — Идем.

Они попрощались с Сашей и пошли по своим делам. Девочка еще раз посмотрела на небо, чтобы убедиться, что Луна на месте.

— И мне пора, — сказала она, глядя на задумчивого Афанасия. — Увидимся. Пока.

Великан рассеянно кивнул. Наверное, опять размышлял над смыслом жизни.

Саша оставила его сидеть в траве около лесополосы и двинулась в сторону дома. Она тщательно обходила места, где могла бы повстречать хулиганов и просто людей, которые были ей неприятны, и без приключений добралась до подъезда. Взбежала на второй этаж, прыгая через ступеньку.

В квартире было пустынно, как всегда. Бабушка куда-то ушла, мама сидела перед телевизором в своем рваном халате и спала, опустив на грудь свои подбородки. По телевизору опять говорили про наводнения и ураганы. Саша взяла пульт и выключила его, чтобы услышать привычную тишину, полную таинственных звуков. Мир жил как-то по-своему, и девочка не всегда понимала его. Она ушла в свою комнату, села у окна и стала смотреть на пустырь. Ждала наступления вечера.

Луна была на своем месте. Чем сильнее солнце клонилось к горизонту, тем круглый диск естественного спутника Земли становился ярче. Луна — это хорошо. Луна — это значит, что есть вещи, которые идут не наперекосяк.

«Интересно, — подумала девочка. — Афанасий до сих пор сидит на том же самом месте? Какой все же он милый великан. Философ».

Она была рада, что завела еще одного друга.

Дата добавления: 2015-09-06