Глава 4. Звонок раздражал, будто через уши проедал и сверлил мозг

Звонок раздражал, будто через уши проедал и сверлил мозг, не давал сну продолжиться, расшатывал его и по кускам вышвыривал сознание в ограниченный гипсокартонными стенками офис. Стивел поднял голову со своего рабочего стола, свет резал глаза после сна, а звонок все еще продолжал делить голову на маленькие куски, будто что бы было удобнее насадить на вилку и съесть. Снова какой-то мудак звонил в справочную, почему бы просто не залезть в интернет?

—Городская справочная служба, здравствуйте! — проговорил он, нажав кнопку на своих наушниках.

— Здравствуйте! — довольно молодой женский голос, он был весьма приятен, вызывал даже легкую улыбку.

— Что бы молодой леди хотелось узнать в столь ранний час?

Послышался легкий смешок и Стивел снова улыбнулся, когда он улыбался, его голос становился еще приветливее.

— Простите, я думала, вы уже работаете.

— Да, — Стивел тихо хохотнул, на компьютере открыл карту и базовый список. — Конечно. Только вам придётся подождать, с моими программами небольшая загвоздка, иногда долго открываются.

На самом деле все открылось сразу и работало достаточно быстро.

— Ничего, я подожду. Я знаете ли, не тороплюсь особо. Моно задать вам вопрос?

— Да, конечно.

— Ваши телефонные разговоры записываются или прослушиваются?

— Нет.

На самом деле каждый разговор записывался, только не всегда прослушивался, в основном это происходило выборочно, для проверки эффективности работы сотрудников.

— Нет, наша организация едва дотягивает до звания компании, — он тихо рассмеялся, прикрыл глаза, продолжая улыбаться.

— Ясно. Знаете, мне бывает иногда очень скучно, как сейчас…

— Да?

— Да. Можете описать, как вы выглядите?

Стивел широко улыбнулся, отъехал на стуле от стола, насколько позволяло пространство и потер глаза кончиками пальцев.

— Ну я… Я высокий, худощавого телосложения, хотя наверное… Да, наверное можно сказать, что я просто тощий, — он тихо рассмеялся.

— Интересно. А глаза, волосы?

— У меня карие глаза, темно карие. Волосы, где-то до плеч и такие… Кудрявые. Ужасная кудрявая копна.

— Интересное сочетание. Думаете вы красивы?

— Я вполне хорош, если вы об этом, — ответил блондин, тихо сглотнув.

— А какие-то особые приметы? Родинки, шрамы или например татуировки?

Стивел снова пододвинулся к столу, взял в руки карандаш, прошелся взглядом по его четким граням.

— Да, есть татуировки. Одна на всю руку и еще на груди, довольно большая. А у вас?

— Нет. У меня ничего такого. Я совсем обычная, не отличаюсь от других, ничего особенного.

— Ну а внешность?

— Обычная. Обычные глаза, обычный нос, губы, волосы. Ничего особо примечательного.

— Ясно, — Стивел шумно выдохнул, даже слегка разочарованно. — Но все же, может цвет волос или глаз?

— А как ваша программа?

— Да, уже начала работать. Что именно вы искали?

— Я уже не помню. Да и вообще позвонила поговорить с кем-нибудь, я уже говорила, мне бывает скучно. Но мне уже пора.

— Ладно, если вспомните, позвоните, — он тихо рассмеялся, продолжая рассматривать карандаш.

— Хорошо. Спасибо вам! А кстати, как вас зовут?

— Меня зовут…— Стивел перевел взгляд с карандаша на свои пальцы, мельком осмотрел рабочее место. — Андрей.

— Спасибо Андрей! До свидания!

— Пока.

Денек выдался солнечный. На улице было довольно много людей, многие гуляли в одиночестве, парами или целой толпой старшеклассников. Стивел отошел от главного входа, закурил и надел солнечные очки, что бы стеклянное оформление здания, не так сильно отражало свет в глаза. Чувствовалась усталость, после очередной бурной ночи, даже солнце казалось для глаз слишком ярким, даже светлые предметы, но на безупречном лице молодого мужчины, как всегда ничего не отражалось. Ни усталости, ни синяков, кожа всегда оставалась здорового, свежего оттенка.

Отличный летний день, не слишком жаркий, но сухой, бьющий в нос запахом шин и асфальта, пыли и чьих-то приторно сладких духов. Девушки расхаживают демонстрируя оголенные, идеально гладкие и упругие ляжки, в своих лучших нарядах, с лицами европейских топ-моделей или властных шлюх. Парни и молодые мужчины, должно быть уже поняли, что в большом мегаполисе странно ходить по улице с голым торсом, или почти неприемлемо, приоделись. Даже уже научились хорошо одеваться, выбирать дорогие ткани, для выделения себя из толпы и подчеркивания своего статуса. Дамочки клюют либо на твой статус, либо на то, насколько ты испорчен и насколько это придает тебе крутость в определенных кругах.

Через стекло очков особо приятно было рассматривать прохожих, солнце не мешало и можно было курить и не о чем ни думать, или стараться не думать ни о чем.

— Стивел! Привет! — где-то в волосах этого мальчишки запуталась искра, сверкнула в светлых кудрях и перешла на его улыбку, так, будто он встретил старого друга.

— Хм, Саша. Какими судьбами? Пару дней прошло всего, не думал, что увижу тебя так скоро.

— Уже неделя прошла, — проговорил Саша немного замявшись, пытаясь то и дело разглядеть глаза собеседника через темное стекло, а Стивел только пожал плечами.

— Неделя, пара дней- какая разница? Быстро неделя прошла значит, — он выдохнул дым в сторону и улыбнулся.

— Ты не отвечал на звонки.

Стивел замер ненадолго, чуть спустил очки и рассмотрел парнишку с ног до головы.

— Так это ты мне названивал?

Саша кивнул, улыбаясь растерянно.

— Ну ладно. Увидимся еще! — выкинув сигарету в урну, Стивел направился ко входу, но кудрявый преградил ему путь.

— Может сходим кофе попьем?

— Нет Санек, я на работе, — он отпихнул его в сторону. — В другой раз может. Я занят.

— Я думал у тебя наоборот много свободного времени.

— Слушай! Не до тебя сейчас. Давай, шуруй! Я тебе позвоню как ни будь.

— Когда? — Саша вцепился в его плечо, останавливая и пытаясь развернуть к себе.

— Ну как ни будь, не знаю. Я тороплюсь, извини! — Он оттолкнул кудрявого в плечо.

— Я сам позвоню тебе.

— Не надо! Ты будешь мне мешать, я буду занят!

Стивел обернулся у самых дверей, улыбнулся, заставляя расстроенного мальчишку улыбнуться в ответ, успокоиться и неосознанно довериться предмету своей страсти. Наверное, он просто умел гипнотизировать людей, только с помощью одной улыбки.

Правда Саша на том не остановился. Как и у всех, татуированный блондин засел в его голове и он не мог его выпустить, и после продолжительных звонков, которые так и не получили ответа, он принимал любые меры для того что бы связаться с ним.

«Привет. Это Саша. Ты занят?»

«Привет. Это снова Саша. Ты наверное занят или работаешь, но когда будет минутка, позвони мне!»

«Привет. Перезвони мне, нам нужно поговорить.»

«Почему ты не отвечаешь? Мне очень нужно с тобой поговорить. Неужели тебе все равно? Я хочу снова с тобой встретиться. Ты даже не представляешь, я все время думаю о тебе. Пожалуйста, перезвони мне.»

— Он меня просто атакует! — проговорил Стивел, лежа на кровати, рассматривая алюминиевую банку пива.

— Кто? — отозвался Андрей, оборачиваясь от стены, по которой с черного, текли массы розовой и голубой краски, свободной рукой, он вытащил наушник из уха.

— Саша.

— Какой? — он оставил краски и кисти на полу, обтер руки об джинсы и прошелся по просторной комнате, остановился напротив блондина, так что бы можно было видеть и его и стену.

— Да тот, который с тобой где-то там учился.

— А что он? Кажется, он хотел с тобой встретиться, — Андрей открыл себе пиво, сделал несколько больших глотков, немного проливая на футболку.

— Встретились уже. Даже девушки за мной так не бегают как он.

— Он что, в тебя вроде как влюбился? — кудрявый рассмеялся, сел на пол, облокотившись спиной о стену.

Стивел рассмеялся, даже расплескал пиво, по своей одежде и черному постельному белью.

— В член влюбился. Они все хотят именно этого, потому что я даю только это, — он обтер грудь, присел и повернулся к стене. — Ты почти закончил?

Андрей кивнул.

— Выглядит неплохо, знаешь кого напоминает?

— Знаю, ты скажешь, что он уже давно сдох.

— Да. Он действительно уже давно двинул кони. Но ты то, еще тут, — блондин улыбнулся и мельком глянул на друга. — Скоро, у тебя будет все.

Андрей скривил лицо и саркастически хохотнул.

— Что с тобой?

Стивел помахал головой, улыбнулся более живо, смахнул волосы с лица и зачесал их пальцами на затылок.

— Ничего. Давай лучше покурим, — он достал одну сигарету и пачку швырнул в кудрявого. — Заканчивай, нужно лечь раньше. Ненавижу спать в машине.

Ехать нужно было около трех часов, за город. Погода была довольно спокойная, не слишком палящее солнце и в то же время, никаких намеков на дождь. В окне мелькали деревья, небольшие поля, пустынные, чем дальше от города, тем лучше, небо становилось как будто светлее, а воздух прозрачнее. Деревья иногда стояли так густо, что скрывали в своей тени дорогу, это были приятные, короткие мгновения.

— Как думаешь, там найдется хоть одна женщина-змея? — проговорил Стивел, развалившись на сиденье.

Андрей сидел забравшись на кресло с ногами, сложив их по-турецки.

— Конечно, — он тихо хохотнул, отвернулся от окна и приподнял солнечные очки. — В наше время, таких женщин-змей просто навалом, больше, чем настоящих уродцев, таких, как девочка-верблюд или скажем женщина со слоновьими ногами. Даже женщин с бородой уж наверное мало.

— Я видел женщин с бородой.

— Ну, конечно они есть, но сейчас волосы убирают лазерами, лечат гормонами. Все доступно. Какая женщина по-твоему, если у нее есть борода, или скажем, слишком заметная растительность на лице, захочет стать экспонатом в цирке? О! У меня борода! Что же делать? Отличная идея, пойду в цирк! Ты можешь себе это представить? — Андрей рассмеялся и опустив очки отвернулся к окну. — Их сейчас очень мало, никто не хочет быть уродом, никто не хочет, чтобы над ним смеялись.

Стивел вопросительно поднял брови и рассмотрел друга.

— Ну а как же цирк? Там же есть кому выступать и люди туда наверняка ходят.

— Да брось! Ты что, не понимаешь? Сейчас и уже давно, все смотрят телевизор, никто не ходит в цирк, разве что в цирк с животными. А у животных нет уродов.

— Черт! Слишком уж ты умный. Я то думал, мы увидим много всего, повеселимся. А на деле, едем в какой-то средневековый акробатический кружок.

Андрей рассмеялся и пожал плечами.

— Ну, думаю мы сможем увидеть что-то интересное, тем более, ты ведь женщину-змею не на чай хочешь пригласить.

— Ну да, ну да.

Солнце еще было высоко и уже по обеденному расплавляло плечи и головы. Этого было огромное поле, огромная площадка окруженная деревьями, заставленная всевозможными яркими шатрами, большими и маленькими, в основном в белую и красную полоску. Народу уже было достаточно много, кто-то даже спал напившись у шатров и трейлеров. Играла музыка, разная из каждого уголка и казалось, попадая в уши смешивалась в одну непонятную какофонию звуков, нот и человеческих голосов. Везде бродили наряженные люди, артисты цирка, с раскрашенными лицами и телами. Будто все обитатели клуба на Хэллоуин, собрались на этом всеми забытом участке земли. Праздник всех святых в середине лета.

Все ждали вечера, в какой-то момент все стихло, ветер и вечерние сверчки, духота забралась в шатры, перед вечерней прохладой. Все стихло перед ночной бурей, пока на огромную площадку цирка опускались сумерки. Все спрятались в шатры и улицы этого маленького города опустели, потемнели на мгновение, перед тем как загореться гирляндами, облиться ярко-желтым, оранжевым и красным.

Жонглёры начали подкидывать в воздух свои кегли и ножи, их лица были покрыты гримом, белыми, синими и красными масками, факиры выпускали фонтаны огня из рта, закручивали вокруг себя огненные вихри и их красивые, загорелы тела, усыпанные блесками, сверкали красным и золотым. Люди на ходулях, ходили в толпе, на них были длинные плащи, до самого пола, почти шторы, они разводили руки в стороны, будто распахивали занавес и из-под их ног, кривляясь, смеясь и переваливаясь с ноги на ногу выбегали карлики. Маленькие, наряженные и накрашенные, под стать этому балагану.

Под открытым небом, без шатра, стояла сцена, наверняка сколоченная за день, под жарким солнцем, полуголыми артистами цирка. Гирлянды свисали со столбов и сплетали светящуюся сетку над деревянным полом сцены.

Если смотреть сверху, с высоты, на которую поднимаются птицы, можно было увидеть огромный светящийся круг цирковых шатров и трейлеров, а вокруг, палатки и машины тех, кто приехал посмотреть на уродцев, повеселиться и оторваться от обыденного мира чистых, отглаженных рубашек и галстуков. Наверное, так и есть, а по большинству своему так и есть, в действительности. Как бы успешен не был человек, как бы хорош он не был и нравственно, и морально (если он конечно не святой), он хочет иногда вылезти из своей идеальной и правильной жизни, погрузиться в мир аморального и постыдного, погрузиться с головой в мир уродов, упадка и разложения, так утонченно названного декадансом. Почувствовать себя нормальным.

Возле машины установили палатку, небольшую, на три человека она и не нужна большой. Выставили ящики с пивом и несколько пакетов еды, в основном несерьезной, вроде сухариков и чипсов к пиву. Пару дней можно прожить и на этом.

— Наверное, скоро начнется, — Андрей, открыл себе и Стивелу пиво— У нас есть стулья? Нам тут нужно на чем-то сидеть. Мы же взяли? Макс?

— Да, есть в багажнике, — отозвался татуированный водитель, копаясь с палаткой, он тихо рассмеялся. — Может Стивел будет спать в машине? Я слышал он у нас теперь по мальчикам.

— Что? — блондин удивленно посмотрел на Макса, а потом и на своего кудрявого друга. — Андрей!

— Да ладно, я шучу! — Макс расставил стулья возле палатки. — Я ничего против не имею, я просто шучу, я ведь знаю какой ты. Думаю костер разведем, когда вернемся.

Все сели, Андрей открыл бутылку и для водителя, он был старше, но никогда не напирал на это. Он всегда вроде как следил за всеми и за ситуацией в целом, поэтому пил в меру, но это не мешало ему веселиться в полную силу.

— В этом не было ничего такого, — сказал Стивел после недолгого молчания. Макс рассмеялся и по дружески, добродушно похлопал его по плечу, блондин улыбнулся в ответ.

Допив пиво, Макс еще раз проверил машину и палатку и они направились в центр пульсирующего и горящего праздника.

— Что с тобой такое? — Андрей немного отстал от водителя и приостановил Стивела, тот вопросительно глянул на него, мельком рассмотрел его лицо и улыбнулся, как ни в чем не бывало.

— О чем ты?

— Странно себя ведешь, я бы даже сказал, что ты слегка помрачнел.

— Помрачнел? — блондин тихо рассмеялся, выпустил сигаретный дым и опустил взгляд на свою обувь. Он шел совсем не обращая внимание на пестрое разнообразие миниатюрных цирковых улиц. — Тебе показалось, друг. Ну что может омрачить мое настроение в таком месте? Посмотри на все это! Это же просто рай, для моего развращенного самолюбия! Я бы даже повеселился с той бородатой Кармен, глянь! Она наверняка танцует Фламенко в такой юбке. Как тебе а?

— Прекрати! — кудрявый ухватил Стивела за руку и остановил, серьезно глядя в глаза. В такие редкие моменты блондину казалось, что на самом деле этот девятнадцатилетний мальчишка старый, седой умник и каким-то невероятным образом оказался в молодом теле. — Я же вижу! Это из-за Саши может быть? Может ты что-то не договариваешь?

— Андрей, отвали! Что ты пристал? Я же сказал, что все в порядке! Ты надумываешь себе слишком много всего. Думаешь теперь можешь всем помочь, раз прошел через все это дерьмо, что с тобой приключилось? — было видно, что он раздражен и оно нарастало с каждым разом. Он указал рукой в сторону. — Он не знает меня, ты не знаешь меня! Так что отвали и наслаждайся тем, что у тебя теперь есть!

Стивел резко отмахнулся от кудрявого и быстрым нервным шагом направился к сцене, Макс уже занял им места. Андрей какое-то время наблюдал за тем, как друг уходит и переведя дыхание пошел следом.

Пара карликов начинали представление, может быть даже, муж и жена. Она будто звезда бурлеска, в маленьком корсете с оголенной грудью и залепленными сосками, он, как укротитель тигров, в нелепом большом цилиндре и с кнутом. Пока они говорили, кудрявый пытался сделать быстрые зарисовки в своем блокноте, стараясь смотреть только на сцену и на бумагу.

Силач поднимал на руках по паре длинноволосых женщин, кончики их волос подметали деревянный пол, слепая актриса пела у края сцены, пока бородатая испанка танцевала фламенко, вздымая подол своей юбки и выбивая каблуками ритм своего танца. Иллюзионист прятал гимнасток во всевозможные ящики, путал их, протыкал. Он выбрасывал из шляпы цветы, карты и разноцветные платки. Мальчик без рук, рисовал ногами портреты не хуже именитых художников и ему аплодировали громче всего. Наверное, потому что он был совсем ребенком, и наверное потому что его таланту больше сочувствовали, чем удивлялись. Наверное, никто не ожидал увидеть мальчика калеку.

И так продолжалось около двух часов. Кто-то глотал мечи, кого-то обстреливали ножами на «колесе смерти». По залу блуждал смех, сменялся удивленными возгласами, криками страха и аплодисментами. Водитель ушел на перерыве, между сменой цирковых групп, сказав, что разожжёт костер и выпьет с кем-то из своих знакомых. Стивел поднялся следом, он ушел, не взглянув на своего друга, который в свою очередь уткнулся в блокнот.

Все гудело. Музыка, голоса и улыбки смешивались, подстегивали, давали ощущение какого-то неопределенного, но всеобщего праздника. Стивел бродил во всем этом, смешивался с общим колоритом. Он курил, разговаривал с симпатичными гимнастками, примерял клоунские парики, пил в первых попавшихся шатрах, и это все, раскрашенное оранжевым и кроваво красным, отдаляло его от мыслей о неприятном разговоре, да и вообще от каких-либо мыслей.

Карлики были очень приветливы и улыбчивы, все выглядели очень загорелыми и сильными. Было видно, что для них, эта вылазка- это возможность вырваться в их настоящий мир, тот, в котором они и должны быть, где они не чувствуют себя маленькими человечками, ущербными или уродцами.

— Даже если все в порядке, даже если к тебе обращаются нормально, все равно, где-то-то в глубине души, тебя либо жалеют либо брезгают. Они говорят «Посмотрите! Какой маленький человечек и как силен духом!» или «Как хорошо выполняет свою работу», или того хуже «Он тоже человек и ничем не отличается!» — карлик в цилиндре замолк, чтобы сделать глоток прямо из горла бутылки. — Это не восхищение, нет! Если обычный человек вдруг, однажды утром проснется карликом, он будет как беспомощный котенок и для начала, он впадет в затяжную депрессию и надолго закроется с бутылкой в своей комнате, если конечно дотянуться до замка!

Все рассмеялись. Они много пили, громко разговаривали и рассказывали истории.

— Ну а ты? Давно в цирке?

Стивел сделал глоток пива и вопросительно посмотрел на карлика сидящего рядом.

— Что?

— Я говорю, классные татуировки. Ты гимнаст или выступаешь с огнем?

Блондин осмотрел всех и громко рассмеялся, так, что все маленькие человечки вдруг замолкли и посмотрели на него.

— Нет, друг! Я не из цирка уродцев, я приехал сюда с друзьями.

— Значит, думаешь мы уроды? — спросил карлик улыбаясь, но глаза его при этом сверлили Стивела.

— А разве это не так? Разве вы сами не считаете себе уродами?

Небольшой шатер замолк и все казались теперь маленькими восковыми фигурами с горящими стеклянными глазами, звуки музыки и веселья доносились теперь только снаружи.

— А ты не считаешь себя уродом?

— Нет, — блондин хохотнул, нагло рассматривая лицо карлика. — Посмотри на меня, я красив, разве не так? Красота-это все что нужно, чтобы получить то, что ты хочешь.

Карлик закатился смехом и тихие смешки послышались и от его товарищей.

— Посмотрите! — обратился он ко всем. — Мистер «Неземная красота», думает, что он не отличается от нас! Он думает, что лучше нас! — Теперь в голос смеялись все и карлик обратился к блондину. — Мы видим тебя насквозь дорогуша. Ты ничем не отличаешься от нас, ты такой же урод, как и мы, только с пропорциональными частями тела, только и всего. В мире обычных людей, ты такой же уродец, мой прекрасный друг.

Он забрался на сундук, на котором сидел и теперь был выше сидящего Стивела, театрально развел руками.

— Ангел морального уродства и разложения. Растлитель, спрятанный под маской невинности и невежества. Старушка вскидывает руки к сердцу, когда видит его. «Господи Иисусе!» — маленькие человечки залились смехом. — А наш бедный герой, даже не понимает, что он такой же урод человеческий, такой же, как и карлики и другие изувеченные уроды, такой же как калеки!

Злость помутнила глаза Стивела, смешалась с алкоголем и какой-то страшной агонией внутри тела, зрение больше не фокусировалось как нужно. Смех усиливался и они все были похожи на хаотично движущиеся маленькие манекены, на ожившие куклы Вуду с огненными вспышками в пустых глазницах.

Лицо и тело заливал пот, а очертание окружающего становилось все мутнее. Карлики не переставали смеяться, своими неестественными голосами, пародией на человеческие голоса. Он резко поднялся, пошатнулся, швырнул бутылку и столкнул карлика с сундука и поплелся к выходу.

Смех только усиливался.

Смех шумел в ушах весь путь до палатки, до того, как он встретил перед собой испуганные глаза Андрея.

Дата добавления: 2015-09-06