История «открытия» иконописца

Кроме летописных упоминаний Рублева в XV веке, у таких писателей как Иосиф Волоцкий и Пахомий Логофед, а так же в таких источниках как «Летописец начала царства», «Степенной книги» и прочих, имя знаменитого иконописца вновь на устах у иконописцев XVI в. Это обусловлено предписанием всем, естественно относящихся к написанию икон, следовать иконографическим решениям Рублева. Его иконы и до этого перемещались по Руси, их разменивали на большие суммы, монастыри хвалились друг перед другом обладанием икон, давали в качестве вкладов, а так же захватывали силой или властью. Особенно показательно свидетельство, связанное с именем Иосифа Волоцкого, основателя Волоколамского монастыря. Иконы Рублева оценивались по 20 рублей, что по тем временам равнялось стоимости деревни, а когда Иосиф Волоцкий поссорился с тверским князем с Федором, то решил его «мздой утешить», причем князь сам поехал за иконами. [12]

В XVII веке имя художника начало забываться, что связано с тягой к преобразованиям и переосмыслению. Однако в это время были написаны «Книга, глаголемая описание о российских святых», в ней автор даже дает скопированный автограф Рублева, и «Сказание о святых иконописцах», своего рода первая попытка создания словаря или даже энциклопедии, в которой бы были собраны краткие художественные сведенья и биографии художников. [11]

Интерес к жизни и творчеству иконописца возродился в XIX в., к этому времени художник стал восприниматься как некий мифический персонаж, подобно Бояну, воспетому в «Слове о полку Игореве». Его иконы и росписи храмов были забыты, записаны какими-то другими образами. Такая практика была широко распространена на Руси из-за олифы, которой покрывали иконы. Она со временем темнела, делая лики непроницаемыми.

Общественности это имя стало известно в 1817 году, когда на волне патриотизма, возникшего сразу после войны 1812 г., была выпущена история Карамзина. В пятом томе «Истории государства Российского», были приведены ранее неизвестные летописные сведения о работе художника в Благовещенском соборе Московского Кремля.

В высшем обществе и близком к Карамзину кругу стало модно собирать предметы старины и изучать отечественную историю. В это время стали собирать иконы, которые предание приписывало кисти великого художника. Едва ли не первым таким собирателем был А. И. Мусин-Пушкин, с чьим именем так же связано еще одно великое открытие, столь же неоценимое для истории, это находка «Слова о полку Игореве».

Имя художника стало появляться в печатных изданиях первой половины прошлого столетия, но этому времени не дано было сказать серьёзного и веского слова о его творчестве, из-за слоев записей.

В 1840-х годах историк Н. Д. Иванчин-Писарев посетил Троице-Сергиев монастырь и, увидев там рублёвскую «Троицу», оставил в своих путевых заметках такую запись: «Поклонясь главной местной иконе святой Троицы, я долго стоял перед ней, дивясь живописанию... Она являет в себе один из лучших и цельнейших памятников... искусства, ибо стиль рисунка и самого живописания кажет в ней цветущее время онаго. Она может почесться славою древнего русского искусства». Последние слова, хоть и высказанные еще робко и неуверенно, были истинно пророческими. Они предвосхитили всеобщее воззрение XX века на эту икону как на одно из величайших произведений мировой живописи. [12]

В 1893 году был опубликован «Словарь русских художников» Н. П. Собко, он был небольшого размера, всего в несколько страниц, но данный труд до сих пор не потерял своего значения, так как он был первым биографическим исследованием о художнике. Безусловно, он был написан на основании всех известных к тому времени письменных источников.

В общем же и целом на протяжении XIX века лишь изредка вспоминали о Рублёве - только имя, да краткие, скупые строки - цитаты из немногих древних упоминаний о нём. Да и вспоминали о нем, скорей всего, благодаря устным преданиям, пусть они было неверны, смутны и искажены веками, но именно оно оказалось самым стойким. Благодаря этим рассказам многие произведения старинного художества приписывались кисти Рублёва. Не обошлось и без поддельных автографов - новых надписей на древних иконах, написанных якобы «бывшим государевым мастером Андреем Рублёвым», что было вызвано активным собирательством икон. [Сергеев]

На рубеже XIX и XX произошло истинное «рождение» Андрея Рублева. В печати начали появляться первые полноценные исследования, которые полностью или частично были посвящены Рублёву. Из этих трудов можно и нужно выделить книгу М. И и В. И. Успенских «Заметки о древнерусском иконописании», вышедшую в 1901 году. В разделе, посвященный Рублёву, были собраны все биографические сведения и впервые воспроизведено древнее изображение самого художника.

В 1904 году в Троице-Сергиевой лавре произошло событие, бывшее практически первым шагом к открытию подлинного Рублёва, - началась реставрация находившейся в Троицком соборе рублёвской иконы «Троица», которую проводил реставратор В.П. Гурьянов. [Сергеев] Ему предстояло совершить очень скрупулёзную работу, так как это известнейшая икона была скрыта несколькими слоями записей и покрыта золотым окладом. По завершению реставрации икона вновь была закрыта «золотым пленом», но именная эта икона, как эталон, позволила взглянуть на все остальные иконы, приписываемые Рублеву, скептически.

До этого были открыты фрески Успенского монастыря (1881 г. – 1884 г.), их почти сразу переписал Н. М. Сафронов, но все - таки они вызвали оживленную полемику в обществе ученых. [12]

В советское же время было написано наибольшее количество работ, не потерявших своей актуальности и по сей день. Многие из них переиздавались неоднократно и в наше время. Особенно выделяются работы И.Э.Грабаря, В.Н.Лазарева и М.В.Алпатова. Некоторые их работы были даже изданы в других странах. Большинство современных работ и монографий отталкиваются от мнения данных авторов, как наиболее авторитетных в вопросах искусствоведенья, рублевской живописи в частности.

Информации о самом Рублёве, по современным меркам, очень мало. Всего дважды, в Троицкой летописи, упомянули Рублёва его современники-летописцы. Краткие сведения о нём содержатся в двух житийных произведениях (работы Пахомия Серба, афонского иеромонаха). Несколько десятков упоминаний разной степени достоверности - в записях преданий как древнего, так и нового происхождения, например к ним относится «Отвещание любозазорным и сказание вкратце о святых отцах, бывших в монacтыpex, иже в Рустей земле сущих» известного подмосковного игумена Иосифа Волоцкого. [3]

До нас дошло несколько изображений Рублева - они представляют собой весьма условные портреты самого художника в нескольких миниатюрах XVI-XVII веков и на одной иконе. (См. Приложение, Рис. 1) Достаточно ли этого? Конечно, нет, но для древнерусского иконописца это существенно, ибо русская средневековая живопись была почти сплошь анонимна. Из огромного количества имён художников, живших ранее XVII века, нам известны лишь считанные единицы. При этом многие эти иконописцы - только имена, поскольку их произведения неизвестны, например Алимпий, древнейший из известных нам иконописцев, его имя можно встретить в Киево-Печерском патерике. Возможно, их иконы уже не существуют, а может быть, они влились в число анонимных созданий художества и благополучно хранятся под слоем красок других образов.

Дата добавления: 2015-09-06