ГЛАВА 10. – Ты уверен, что сможешь идти?

– Ты уверен, что сможешь идти?

Голова Кинана покоилась на коленях Айслинн. Похоже, король Лета был больше ошеломлен, чем ранен. Стычка с Ниаллом вызвала у него не злость, а подавленность.

В тусклом освещении зала на лбу и щеках Кинана мерцали отпечатки губ Айслинн. Ей стало неловко. До сих пор при посторонних они не целовались. Но о врачующей силе ее поцелуев знали все. Сама Айслинн узнала об этом, еще будучи смертной, когда только готовилась к испытаниям на роль королевы Лета. Однако ей сразу же вспомнился их поцелуй в лофте и череда постыдных мыслей, вызванных пленением у Ниалла.

«Неужели я такая?»

Кинан сел и отодвинулся от Айслинн. Дальше, чем обычно.

– Не надо со мной возиться.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

Кинан сел на пол, но так, чтобы Айслинн было до него не дотянуться.

– Сету, наверное, это очень понравилось, – усмехнулся он.

Она замерла.

– Не говори так. Сет тут ни при чем. Он не подстрекал Ниалла.

– Ниалл ударил меня именно из‑за Сета.

Кинан так и сидел на полу, и Айслинн опасалась, что он все‑таки не в силах идти.

– А я накинулась на Ниалла. Из‑за тебя.

– Ну и ну, – улыбнулся Кинан.

Улыбка его была жестокой.

Айслинн оглянулась. Сет переминался с ноги на ногу. Он находился в центре зала, наблюдал за их перепалкой с Кинаном и не решался подойти.

– Ты бы видел Ниалла, когда он…

Теперь уже Кинан застыл от ее слов.

– Что он с тобой сделал?

– Ниалл сильнее меня, – вздохнула Айслинн, скрестив руки на груди. – Если бы он хотел причинить мне зло, я бы с ним не справилась. Не смогла бы его остановить.

– Он тебя ранил?

Кинан протянул к ней руки, будто хотел прижать к себе.

«Я хочу, чтобы он прижал меня к себе».

Это в ней говорил инстинкт. Разум подсказывал Айслинн, что она не нуждается ни в какой защите.

– Постой, Кинан. Несколько царапин не в счет. К тому же здесь есть и моя вина, – призналась Айслинн и покраснела. – Я потеряла самообладание. Ниалл собирался уйти. Я увидела, в каком ты состоянии, и… жутко разозлилась.

Она вкратце рассказала Кинану о событиях, которые он пропустил, пока был без сознания.

– А что ты почувствовала среди теней?

Тон Кинана не был ни уязвленным, ни сердитым. В его голосе звучал вызов. Такой вызов Айслинн уже слышала прежде, в лофте.

– Тебе же захотелось. И я знаю чего.

Айслинн втянула голову в плечи.

– Это… не важно. Я тебе… не скажу. Это было ненастоящим. Результат извращенного внушения и…

Слова оборвались. Она не могла лгать.

– Твои чувства ко мне – не извращение. Айслинн, тебе так тяжело в этом признаться? Неужели ты не можешь дать мне это?

Кинан отодвинулся, словно ее ответ мог иметь такую же силу, как удар Темного короля, и степень их близости имела такое же значение.

Нет, не имела.

– Кинан, ты уже знаешь ответ на свой вопрос. Он ничего не изменит. Я люблю Сета.

Айслинн встала и пошла туда, где стоял Сет. Как назло, в голову лезла разная чушь, которую не удавалось прогнать усилием воли.

Нельзя сказать, чтобы Сет обрадовался ее появлению. Это отчетливо читалось у него на лице.

– Как он? – нехотя, из вежливости, спросил он.

Они сели за обшарпанный столик. Стражники‑фэйри двинулись к ним.

– Гордость не пострадала, чего не могу сказать о его голове.

– А ты?

Сет ограничился этим и не стал задавать других вопросов. Он доверял Айслинн и знал: случись что‑то серьезное, она бы к нему не подошла.

– Страху натерпелась.

– Ниалл… – Сет покачал головой. – Не думаю, что он мог сделать тебе больно. Нет, он не такой. Но когда ты стояла там, за стеной, я сомневался. Вид у тебя был испуганный. А Ниалл просто вдавил тебя в стену. Что это было?

– Энергия Темного двора. У нас это солнечный свет, у Доний – лед. У Ниалла другие основы – страх, злость, похоть. Основы Темного двора. То же способен вызывать и Ниалл.

– Похоть?

Айслинн покраснела.

– Но ведь не по отношению к Ниаллу?

Сет сказал то, что она не решилась бы произнести.

Он печально оглянулся на Кинана. Потом взял Айслинн за руку. Прикосновение было осторожным. Он ей верил.

Оркестр начал играть песенку. Дамали взяла микрофон и запела. Что‑то о свободе и о пулях. Голос певицы скрашивал посредственную игру оркестра, но слова были дурацкие.

К столику молча подошел Кинан. И Айслинн, и Сет понимали: оттого, что они вместе, королю Лета лучше не станет.

– Как ты? – спросил его Сет, когда песня кончилась.

– Нормально, – ответил Кинан, пытаясь изобразить улыбку.

Улыбка больше походила на гримасу.

Дамали запела другую песню, избавив всех троих от упражнений в вежливости.

Обычно Айслинн не афишировала свои близкие отношения с Сетом, однако сейчас она села к нему на колени. Сет обнял ее. Оркестр гремел, но им казалось, что они замерли в полной тишине. Оба чувствовали: события разворачиваются неправильно, и это не предвещало ничего хорошего.

Кинан встал и, прежде чем отойти, поймал взгляд Айслинн. Этот взгляд выражал то, чего она сама не могла (или не хотела) понять. Уязвленность? Злость? Это не имело значения. Ее неодолимо тянуло встать и пойти следом за Кинаном. Ощущение не было новым. Раньше Айслинн просто игнорировала его, и оно притуплялось. Но первые минуты после ухода Кинана бывали ужасными. И с каждым днем эта странная зависимость возрастала. Айслинн пыталась понять, на что это похоже, и находила странные сравнения. Например, отказ дышать после затяжного пребывания под водой. Или попытка остановить сердце, бешено стучащее после долгого поцелуя.

– Все будет в порядке, – сказал Сет, проводя кончиками пальцев по ее щеке.

– Хорошо бы.

Она наклонилась к Сету. Лучше быть с ним честной. Он – ее якорь. Отношения с ним – единственное, что никогда не потеряет смысл.

«Я могу рассказать ему о чем угодно. И он поймет».

Зачем она, как дура, что‑то недоговаривает? Он ведь поверил, когда она впервые рассказала ему о фэйри. Он и сейчас ей верил, только Айслинн становилось все труднее оправдывать его доверие.

Сет умел различать оттенки ее состояния, и не потому, что научился кое‑чему из магии фэйри. Просто он знал и понимал Айслинн. Это было одной из причин ее любви к Сету, хотя и не главной. Спокойствие, честность, талант, страсть, слова. Айслинн сама удивлялась, сколько, оказывается, у нее причин любить этого смертного парня. Иногда ей вообще было трудно понять, почему он решил остаться с ней.

– Тебе нужно выговориться? – спросил он.

– В общем‑то, да. Но… не здесь и не сейчас.

– Понятно. Я подожду. Опять. – На лице Сета мелькнула прежняя досада. – Может, тебе пойти и спасти его от Гленна?

– Что?

Ей не хотелось никого спасать. Айслинн хотелось оставаться здесь, в объятиях Сета. Хотелось преодолеть скованность и рассказать ему о своем смятении. Айслинн жаждала вернуть свой внутренний мир в прежнее, ясное и устойчивое состояние.

– Сегодня за стойкой Гленн. Ты же знаешь, он вечно цепляется к Кинану, если тот один. Мог бы и я пойти, но ему вряд ли понравится мое присутствие.

– Ты здесь ни при чем. Не ты задел его, а Ниалл. Кинан должен понимать разницу.

Сет не ответил на ее слова.

– Эш, иди и спасай своего короля. Его гордость задета, а обиженный Кинан – головная боль для всех.

Кинан вернулся первым. Он подал Сету кружку пива.

– Айслинн не надо было ходить за мной.

– Мы решили, что незачем позволять Гленну цепляться к тебе.

Король Лета был более напряжен, чем обычно. Он не любил «Воронье гнездо», но вслух об этом не говорил. Он пошел туда, куда позвала его Айслинн, чтобы доставить ей удовольствие. И если у Сета на этот счет имелись другие мысли, это лишь сильнее ранило Кинана.

«С ним надо держать ухо востро, – подумал Сет. – Он еще не отошел».

Кинан уселся и стал разглядывать музыкантов. Нельзя сказать, чтобы они играли скверно, но внимания не заслуживали. Уровень Дамали был выше, а эти ребята едва дотягивали до среднего.

Сету не хотелось делать вид, будто ничего не случилось.

– Не знаю, что вы с Ниаллом не поделили до этой стычки, но могу догадаться…

Взгляд Кинана подтвердил опасения Сета.

– Я понял. В этом‑то и штука, – сказал он Кинану. – Если она решит подарить тебе больше, чем дружбу, мне будет больно. Думаю, именно это сейчас тебя грызет.

Кинан не двигался, и его неподвижность напоминала замершего в клетке льва, оценивающего слабые стороны противника. Как бы фэйри ни пытались казаться людьми, они были другими. Айслинн тоже становилась другой, и чем дольше она находилась среди фэйри, тем заметнее отдалялась от нормальной смертной девушки.

«И от меня».

Можно было легко забыть, что фэйри – не люди, однако Сет учился постоянно напоминать себе об этом. Другие – не значит плохие; просто у них иные правила. Вращаясь среди людей, Кинан был больше похож на них, чем его придворные, но если бы не настойчивость Айслинн, отказавшейся расставаться с Сетом… Здесь ни у Сета, ни у Кинана не было иллюзий.

«Он думал об этом».

В словах Кинана порою проскальзывало безразличие к безопасности Сета.

«Я это чувствую».

– Понимаю, – вновь нарушил молчание Сет. – Айслинн для тебя – твой мир. Она это тоже понимает. Может быть, дело в наступающем лете. Я угадал?

– Она – моя королева.

Кинан удостоил его лишь мимолетным взглядом и снова повернулся к оркестру. Неужели короля Лета заинтересовала Дамали? Если так, ей не позавидуешь.

– Я знаю, что она – твоя королева. И знаю, что ты не стараешься хоть как‑то облегчить мне жизнь.

– Я выполняю все ее просьбы и принимаю все предложения, – сухо ответил Кинан.

– Но Айслинн лишь несколько месяцев живет в вашем мире. У нее и опыта еще нет. Иногда она сама не знает, о чем просит, – усмехнулся Сет. – Впрочем, я тебя понимаю. Я тоже не горю желанием тебе помогать. Но если она попросит, помогу.

– Значит, мы поняли друг друга, – кивнул Кинан, продолжая глядеть на Дамали.

Чувствуя его внимание, звезда бара старалась изо всех сил.

– Надеюсь, что поняли. – В голосе Сета звучал сдерживаемый гнев. – Добавлю для ясности: если ты воспользуешься ее неопытностью в вашем мире и заставишь сделать то, чего она не хочет, я пущу в ход все влияние, каким располагаю.

Кинан посмотрел на него с какой‑то жалкой насмешливостью. Такой взгляд Сет замечал у Тэвиша. Но сейчас ему было не до шуток.

– Думаешь, ты в силах меня переиграть? – спросил Кинан.

– Не знаю, – пожал плечами Сет. – Ниалл ударил тебя ради моей безопасности. Я слышал, До‑ния не хочет видеться с тобой. Чела и Гейб тоже за меня. Так что, если понадобится, я знаю, на какие рычаги нажать.

Говоря это, Сет теребил колечко в губе.

– Если Айслинн сделает честный выбор, это одно. Но если ты с помощью ваших магических или иных штучек попытаешься управлять ею, будет совсем другая история.

Теперь улыбка Кинана ничем не напоминала человеческую. Он выглядел как существо, не имеющее возраста. Его облик и голос стали абсолютно бесстрастными, словно древний бог забрел в смертный мир и оказался среди жалких людишек.

– Думаю, ты догадываешься, что я мог бы приказать тебя убить. К утру от тебя осталась бы лишь горстка пепла. Само твое присутствие ослабляет мой двор. После нескольких веков ожидания я наконец‑то свободен и не подчиняюсь, а правлю сам. Но моя королева не так сильна, как могла бы, поскольку из‑за тебя она цепляется за свою смертную природу. Из‑за тебя она отвлекается от того, что сделало бы меня сильнее. У меня есть все основания желать твоей смерти, причем раньше, чем окончится отпущенный тебе срок.

Сет подался вперед, чтобы его слова не слышали другие, и спросил:

– Ты хочешь приказать меня убить?

– А ты бы убил ради нее?

– Да. Ради нее. Особенно тебя, – улыбнулся Сет. – Но таким способом не завоевать ее внимание. Это шаг слабака, а Айслинн заслуживает лучшего.

– Рано или поздно она будет вынуждена смириться с твоей кончиной. Заботы о тебе приносят ей лишь печаль. Сентиментальные мысли о краткости твоей жизни отвлекают ее от дел. Мой двор был бы куда сильнее, если бы тебя уже не было, а Айслинн стала бы всецело моей королевой…

Увидев непроницаемое лицо Сета, Кинан умолк.

– Послушай меня, король. Если прикажешь меня убить, Айслинн все равно об этом узнает. Как ты думаешь, это усилит твой двор?

Сет заметил идущую к ним Айслинн. Она нахмурилась (видимо, что‑то почувствовала), но продолжала идти не спеша.

Кинан тоже заметил Айслинн. Король Лета вновь стал похож на замершего льва.

– Твоя насильственная смерть по моему приказу опечалила бы Айслинн. Правда, Тэвиш рекомендовал мне устранить тебя, невзирая на последствия. Однако я думаю, что опасности, с которыми столкнется мой двор, перевесят выгоду от твоей смерти. Я не могу приказать, чтобы тебя убили, как бы велико ни было мое желание. Это очень сильно отдалило бы Айслинн от меня.

У Сета заколотилось сердце. Одно дело подозревать, что где‑то хладнокровно обсуждают возможность тебя убить, совсем другое – получить подтверждение этого.

– Поэтому ты отказался от затеи меня убрать?

– Отчасти. Я надеялся, что буду с Донией. Хотя бы какое‑то время. Вместо этого нам с Айслинн приходится беспокоиться о любимых, которых нам не удержать. Такие чувства ослабляют Летний двор. Наш двор – олицетворение легкомыслия, импульсивности, калейдоскопа наслаждений. Дело не только в моей любви к Айслинн. Весь двор стал бы сильнее, будь она моей. Все мои чувства влекут меня к ней. Это вбивает клин между Донией и мной. Мы все знаем: если бы ты не мешался под ногами, Айслинн была бы моей.

Сет видел, как жадно Кинан смотрит на Айслинн. У него пересохло во рту.

– И тем не менее, – сказал Сет.

Кинан с трудом оторвал взгляд от Айслинн.

– Но я не убиваю смертных… даже тех, кто стоит у меня на пути. Пока что я согласен, чтобы все оставалось так, как есть. Это ведь не продлится целую вечность.

В голосе Кинана звучали нотки грусти. Сет не знал, относится ли королевская грусть к его смертной природе или к тому, что в будущем Кинану придется искать другие объяснения размолвкам с Айслинн.

– И я буду ждать.

Сет не успел оценить эти слова. Айслинн вновь оказалась у него на коленях и в его объятиях.

– Хорошо поет, – сказала она, кивая в сторону Дамали.

Сет кивнул.

– Мне даже захотелось потанцевать. – Айслин раскачивалась, как маленькая девчонка на коленях у взрослого. – А ты хочешь?

Сет не успел ответить. Кинан коснулся ее руки.

– Прошу прощения. Мне пора уходить.

– Уходить? Сейчас? Но…

– Увидимся завтра.

Кинан медленно встал. Каждое его движение отличалось нечеловеческим изяществом. Но он ведь и не был человеком.

– Стражи будут ждать у входа. Они проводят тебя… куда пожелаешь.

– К Сету, – прошептала Айслинн.

Ее щеки вспыхнули. Лицо Кинана не изменилось.

– Тогда до завтра.

И он ушел, двигаясь быстрее, чем могли уследить глаза смертного – даже того, кто наделен магическим зрением.

Дата добавления: 2015-09-06