Горя желанием спасать души бедняков, Уильям Бут вскоре понял, что не может позволить себе ждать, пока они сами начнут приходить к нему.

Еще не знакомые друг с другом Уильям и Кэтрин одинаково негативно относились к традиционному методизму, разочаровавшись в котором вскоре пополнили ряды реформаторов. Как всегда нетерпимая к любой несправедливости, Кэтрин не собиралась молча смотреть на то, как церковные власти выгоняли из церкви благочестивых "бунтарей". Когда наступила пора подвергнуть ревизии ее членство, лидер, которому формально подчинялась Кэтрин, отказал ей в положительной характеристике. Как следствие, девушка была отлучена от церкви, которая с момента рождения являлась для нее духовным домом, потеряв при этом многих своих учителей и близких друзей.

Уильям противостал методистам иначе. Радость, вызванная долгожданным обретением спасения, все еще бурлила в нем, а слова "Каждую минуту умирает человеческая душа!" по-прежнему звучали у него в ушах. Спустя два года после своего обращения, он посетил служение, на котором выступал Джеймс Коги. Присущий ему ирландско-американский стиль вызывал у слушателей благоговейный трепет, и Уильям сидел как зачарованный. В тот вечер он заново посвятил себя своему Господу и Спасителю, твердо решив стать таким же покорителем душ, как Коги. В конце служения Уильям поднялся с колен с твердой уверенностью в том, что "Бог даст Уильяму Буту все самое необходимое".

Горя желанием спасать души бедняков, Уильям Бут вскоре понял, что не может позволить себе ждать, пока они сами начнут приходить к нему. Он уговорил своего близкого друга Уилла Сэнсома вместе проповедовать на улицах. Не теряя времени понапрасну, друзья отправились прямиком в ноттингемские трущобы. Молодой Бут, проповедовавший на бочке или высоком стуле, производил сильное впечатление на слушателей своим внешним видом. Это был высокий юноша с выразительными серыми глазами, черными как смоль волосами и высоким, выдающимся носом. Молитвы Уильяма не оставались без ответа, однако он нуждался в некоем толчке, который побудил бы жителей этого неблагополучного района последовать за ним в церковь - место, где они так долго были нежелательными гостями. И это время было уже не за горами.

Вместе с Сэнсомом Бут отправился проповедовать на Кид-стрит. Не зная этого района, он приступил к делу прямо перед домом отъявленного пьяницы и дебошира по прозвищу Джек Метла. Проповедники спели гимн, после чего Уильям взобрался на стул и начал свое обращение к собравшейся толпе.

- Друзья, - прокричал он, - я хотел бы задать вам несколько прямых вопросов, касающихся вашей души... Есть ли у кого-нибудь из вас дома дети, не имеющие обуви? Сидят ли ваши жены сейчас в темных лачугах, дожидаясь, когда вы вернетесь домой с пустыми карманами? Собираетесь ли вы прямо отсюда отправиться... чтобы потратить на выпивку деньги, в которых так сильно нуждаются ваши жены, чтобы купить еду?

Неожиданно двери находившегося позади них дома распахнулись, и Джек Метла метнулся прямо к проповедникам. Когда он оказался рядом с ними, Уильям взглянул ему прямо в глаза и сказал:

- Бог любит твою жену столь же сильно, как ты сам ее когда-то любил.

Джек замер: слова попали в самую точку.

- Можешь ли ты вспомнить, когда впервые ее повстречал, как сильно влюбился и ухаживал за ней?

Джек неподвижно смотрел прямо под ноги Уильяму, затем медленно кивнул.

- Так вот, Бог любит тебя так же, только Его любовь несравнимо сильнее.

Окружающие внимали каждому его слову. Наконец, Джек поднял свои глаза.

- Меня?

- Да, тебя.

Уильям спустился со стула и взял Джека за руку.

- Давай прямо здесь преклоним колени, и ты скажешь Господу о том, что ты тоже Его любишь, и попросишь Его простить тебя. Джек так и сделал.

Бут прекрасно понимал, что эти новообращенные нуждались не только в спасении. Он знал, что им требовалось наставление, чтобы, укрепившись в вере, они могли самостоятельно заботиться о своем духовном росте. Таким образом, в следующее воскресенье оба Уилла снова направились в трущобы, собрали толпу и двинулись вместе в уэслианскую церковь. Они ввалились в церковь прямо посреди служения, сразу же после четвертого гимна, и усадили свой "улов" в первых рядах, заняв лучшие места в зале. Уильям был доволен своей работой, однако в конце служения преподобный Сэмюэл Данн подошел к нему, но не для того, чтобы поздравить, а чтобы сделать строгий выговор.

Преподобный Данн обратил внимание Уильяма на места для сидения, расположенные за перегородкой в самом конце зала, скрытые от постороннего глаза и в действительности находившиеся почти за пределами слышимости; после чего указал на едва заметную боковую дверь, через которую следовало туда заходить. Преподобный Данн также сказал Уильяму, что первые ряды, на которых он рассадил своих "подопечных", предназначались для тех, кто щедро жертвовал на развитие методизма, а бедняки, сказал он, должны входить через боковую дверь и сидеть позади всех. Конечно, они желанные гости на каждом служении, но им не следует путаться под ногами и мешать другим прихожанам получать удовольствие от служения. Уильям смиренно выслушал выговор, но этот снобизм положил начало разрыву его отношений с методистами.

Дата добавления: 2015-09-05