Глава 8. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Статья 37. Необходимая оборона

Необходимая оборона является неотъемлемым правом личности. Конституция Российской Федерации (ч. 2 ст. 45) признает право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Цель необходимой обороны, ее значение состоит в осуществлении защиты личности, общества и государства от общественно опасных посягательств. Право на защиту является естественным правом любого человека независимо от профессиональной или иной подготовки. Любой гражданин может воспользоваться правом на необходимую оборону, но закон не обязывает его это право применять. При необходимой обороне посягающему причиняется вред. Формально такие действия подпадают под признаки преступного деяния. Но действия обороняющегося не являются общественно опасными. Более того, они общественно полезны, поощряемы государством, поскольку не только направлены на защиту правоохраняемых интересов, но и способствуют повышению социальной активности граждан. Институт необходимой обороны призван обеспечить права обороняющихся и иных субъектов от общественно опасных посягательств, защитить обороняющегося от возможного необоснованного привлечения к уголовной ответственности за совершение преступления, в том числе и за преступление, связанное с превышением пределов необходимой обороны.

Согласно ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Из содержания этой нормы следует, что если общественно опасное посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, то необходимая оборона будет являться правомерной вне зависимости от того, какие средства и способы были применены при обороне и какой вред был причинен при этом посягающему. Закон признает в таких случаях правомерность причинения любого вреда, вплоть до причинения смерти. Тем самым фактически речь идет об отсутствии каких-либо ограничений (за отдельными исключениями, о которых будет сказано ниже) при защите такого объекта, как жизнь человека. Тем самым в таких ситуациях исключается превышение пределов необходимой обороны.

Общественно опасное посягательство, о котором идет речь, должно быть сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. При этом опасность для жизни должна быть объективно существующей, реальной. В противном случае действия обороняющегося могут быть расценены как мнимая оборона, что влечет за собой уголовную ответственность, или при добросовестном заблуждении обороняющегося и наличии оснований полагать о существовании опасности для жизни, действия обороняющегося следует оценить как невиновное причинение вреда.

Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

В этом положении, установленном ч. 2 ст. 37 УК РФ, законодатель акцентирует внимание на следующих моментах. Первое: при защите иных объектов, кроме жизни человека, должны быть соблюдены ограничения, установленные законом. Вместе с тем следует иметь в виду, что в отдельных случаях причинение смерти при отсутствии посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, также может являться правомерным. К примеру, причинение женщиной смерти посягающему при изнасиловании следует признать правомерным.

При решении вопроса о наличии насилия, опасного для жизни, следует учитывать и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" о том, что под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности или которое хотя и не причинило вреда здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья.

Второе: несоблюдение указанных в законе этих ограничений, т.е. превышение пределов необходимой обороны, должно заключаться в умышленных действиях, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Как известно, в соответствии со ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным умышленно, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления либо не желало, но сознательно допускало эти последствия или относилось к ним безразлично. В этой связи следует сделать вывод о том, что при посягательстве, не сопряженном с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, превышение пределов необходимой обороны связано с осознанием обороняющимся неправильности, опасности своих действий в момент причинения вреда. Иными словами, обороняющийся должен с очевидностью осознавать, что защититься от посягательства, пресечь его он имеет возможность, применяя иные средства защиты, с меньшей ее интенсивностью, с причинением посягающему значительно меньшего вреда по сравнению с реально причиненным. Таким образом, обороняющийся должен стремиться не к расправе над посягающим, а к прекращению его действий и причинению только необходимого для отражения посягательства вреда. Но при этом правового значения не имеет возможность обороняющегося убежать, позвать на помощь, иным образом уклониться от посягательства. Наличие такой возможности ни в коем случае не должно расцениваться как фактор превышения пределов необходимой обороны.

В ч. 2.1 ст. 37 УК РФ говорится о том, что не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. В таких ситуациях при отсутствии объективной оценки обстоятельств нападения умысел на превышение пределов необходимой обороны отсутствует и поэтому причинение вреда в таких ситуациях признается правомерным.

Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право, как отмечалось выше, принадлежит лицу и независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Данное положение, закрепленное в ч. 3 ст. 37 УК РФ, уточняет положение о необходимой обороне применительно к лицам, в чьи профессиональные обязанности входит пресечение общественно опасных посягательств.

Так, в ст. 24 Закона РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 "О милиции" содержится положение о том, что на деятельность сотрудника милиции распространяются нормы уголовного законодательства Российской Федерации о необходимой обороне, причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайней необходимости, физическом или психическом принуждении, об обоснованном риске, исполнении приказа или распоряжения. В то же время предотвращение и пресечение преступлений и административных правонарушений является обязанностью милиции, при исполнении которой в установленных законом случаях сотрудники милиции вправе применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие*(43).

Аналогичные законодательные положения имеются и в отношении сотрудников ряда других служб. Общее право на необходимую оборону, в том числе и указанных сотрудников, не может быть ограничено. Поэтому в случае противоречия иных законодательных актов положениям ст. 37 УК РФ применяться должны положения последней. Однако это не исключает необходимости учета при решении вопроса о необходимой обороне таких факторов, как физическая и психологическая подготовка сотрудников милиции и иных лиц, наличие у них специальных средств и оружия.

Право на необходимую оборону не может не иметь границ, определяющих состояние необходимой обороны и отделяющих это состояние от состояния превышения ее пределов. Правомерность необходимой обороны определяется рядом признаков, которые принято делить на две группы:

а) относящиеся к посягательству;

б) относящиеся к защите.

Обстоятельством правомерности необходимой обороны, относящимся к посягательству, прежде всего является общественная опасность последнего, что выражается в причинении вреда или возможности причинить вред охраняемым уголовным или иным законом общественным отношениям. Здесь следует обратить внимание на то, что, регламентируя институт необходимой обороны, законодатель акцентирует внимание на факторе именно общественной опасности, а не преступности посягательства. Этот подход означает, что необходимая оборона может иметь место и в случаях, когда права и законные интересы личности, общества, государства нарушаются не только преступлением, но и иным общественно опасным посягательством, например посягательством, относящимся к категории административных правонарушений. Кроме того, наличествует общественная опасность и в неправомерных действиях должностных лиц. Поэтому при соблюдении иных условий, установленных законом, необходимая оборона возможна и против подобных посягательств.

Не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.). Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться на общих основаниях.

Вторым условием правомерности признается наличность посягательства. Установление этого обстоятельства связано с определением начального и конечного моментов посягательства. Осуществление права на необходимую оборону возможно только в период осуществления общественно опасного посягательства. Так, неправомерной будет оборона от возможного посягательства в будущем. Однако состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения. Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. При этом, например, переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.

Действия оборонявшегося, причинившего вред посягавшему, не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях.

Действительность или реальность посягательства также относится к условиям правомерности необходимой обороны и состоит в том, что оборона возможна только от реального, объективно существующего посягательства, а не от посягательства, существующего только в воображении обороняющегося. Этим необходимая оборона отличается от обороны мнимой.

К условиям правомерности, относящимся к защите, относятся: 1) наличие объектов, которые можно защищать, реализуя право на необходимую оборону; 2) причинение вреда только посягающему; 3) отсутствие действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, следует учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.). При совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы.

Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства*(44).

Уголовный закон устанавливает ответственность только за следующие деяния, совершенные при превышении пределов необходимой обороны: убийство (ч. 1 ст. 108 УК РФ) и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 114 УК РФ). Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть по неосторожности, также следует квалифицировать по указанной норме. Устанавливая круг деяний, совершение которых в условиях превышения пределов необходимой обороны может влечь за собой уголовную ответственность, законодатель не включил в их число умышленное причинение легкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести. Следовательно, причинение такого вреда посягающему ни при каких обстоятельствах не может быть признано превышением пределов необходимой обороны в связи с отсутствием явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. Не является таким превышением и причинение любого вреда посягающему по неосторожности.

Статья 38. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление

Задержание лица, совершившего преступление, является правом, а порой и моральной обязанностью любого гражданина. Служебной обязанностью оно является для ряда работников правоохранительных органов и других ведомств. В соответствии со ст. 38 УК РФ не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представилось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер.

Указанная норма уголовного закона применяется только в тех случаях, когда вред при задержании причиняется лицу, совершившему преступление. Таким образом, законодатель устанавливает первые два признака, позволяющие разграничить институты необходимой обороны и задержания. Во-первых, необходимая оборона применяется не только в случаях, когда совершается преступление, но и иное общественно опасное посягательство, а причинение вреда при задержании будет являться правомерным только в случае совершения задерживаемым преступления. Во-вторых, при необходимой обороне вред посягающему причиняется в период осуществления посягательства до его завершения. Задержание осуществляется после окончания преступления или по его пресечении, но в период после прекращения посягательства. В случаях когда преступник оказывает сопротивление, применяет насилие к лицам, осуществляющим задержание, у последних возникает право на необходимую оборону, что является очень важным обстоятельством при оценке правомерности действий задерживающего, поскольку причинение вреда при необходимой обороне ограничено менее строгими рамками, чем причинение вреда при задержании. Отличает институт задержания от необходимой обороны и их целевое назначение. Необходимая оборона осуществляется в целях защиты личности, прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства, а задержание лица, совершившего преступление, - в целях его доставления органам власти и пресечения возможности совершения задерживаемым новых преступлений.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, будет являться правомерным, если не было допущено превышения мер, необходимых для задержания, и если иными средствами задержать лицо не представлялось возможным.

Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задержанным лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях убийства (ч. 2 ст. 108 УК РФ), а также умышленного причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 114 УК РФ). Указанные преступления являются преступлениями умышленными. Поэтому в случае причинения вреда при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, виновный осознает общественную опасность своих действий, его сознанием охватывается факт явного несоответствия мер задержания характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, и обстоятельствам задержания в частности, и то, что причиняемый вред является чрезмерным, не вызванным необходимостью. В этой связи причинение по неосторожности вреда при задержании не влечет за собой уголовной ответственности.

При решении вопроса о превышении мер, необходимых для задержания, следует учитывать характер и опасность совершенного преступления. Так, вряд ли следует причинять тяжкий вред здоровью лицу, совершившему преступление небольшой тяжести.

Подлежит учету и обстановка осуществления задержания. Здесь закон устанавливает достаточно жесткие условия, допуская возможность причинения вреда при задержании только тогда, когда иными средствами задержать лицо не представлялось возможным. Поэтому, с нашей точки зрения, нельзя признать правомерным задержание, совершенное с применением огнестрельного оружия даже в отношении лица, совершившего особо тяжкое преступление, если это лицо могло быть задержано иными способами.

При оценке правомерности задержания учету подлежат и многие иные факторы, например количество задерживаемых, их возраст, физическое развитие, состояние на момент задержания (например, состояние опьянения), вооруженность задерживаемых и т.д. В этой связи оценка правомерности причинения вреда при задержании должна осуществляться с учетом конкретных обстоятельств в каждом конкретном случае.

Обязательным условием правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, является цель задержания. Ее назначение состоит в реализации задач правосудия, привлечения лица к уголовной ответственности, восстановления справедливости, предупреждения преступлений. Цель задержания заключается в доставлении лица органам власти и пресечении возможности совершения им новых преступлений. Применительно к институту задержания к органам власти, в которые доставляется задержанный, следует отнести не только правоохранительные, но и иные органы, где могут быть приняты меры по недопущению совершения задержанным новых преступлений и передаче задержанного в органы, компетентные в решении вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности.

Подводя итог, можно выделить следующие признаки, определяющие правомерность причинения вреда при задержании. Первая группа признаков характеризует основания и цель задержания, а вторая - условия осуществления задержания.

1. Задержание осуществляется:

- только в отношении лица, совершившего преступление. При этом право задержания сохраняется со времени совершения преступления до истечения сроков давности;

- только с целью доставления задерживаемого органам власти или пресечения возможности совершения задерживаемым новых преступлений.

2. При задержании:

- причинение вреда допустимо только тогда, когда невозможно задержать лицо, совершившее преступление, иными средствами;

- причиненный вред должен соответствовать характеру и степени опасности совершенного задерживаемым деяния, его личности и обстоятельствам задержания;

- превышение мер по задержанию лица, совершившего преступление, может иметь место лишь в случае причинения чрезмерного вреда умышленно и не может признаваться при причинении вреда по неосторожности (или в результате казуса, случая).

При добросовестном заблуждении задерживающего относительно обстоятельств задержания правовая оценка содеянного осуществляется так же, как и при необходимой обороне.

Статья 39. Крайняя необходимость

Институт крайней необходимости регламентирует ситуации, при которых опасность, угрожающую одному охраняемому законом интересу, можно устранить, только причинив вред другому или другим интересам, также охраняемым законом, например личности, собственности, общественной безопасности и др. При этом в отличие от необходимой обороны источником возникновения опасности может быть не только общественно опасное деяние, но и иные источники: поведение животных, природные катаклизмы, технические аварии и т.п. Опять же в отличие от необходимой обороны, где вред причиняется лицу, совершающему общественно опасное деяние, т.е. непосредственно посягающему на личность и права обороняющегося или других лиц, на интересы общества или государства, при крайней необходимости опасность охраняемому объекту устраняется путем причинения вреда не источнику опасности, а другим объектам.

Опасность, устраняемая в рамках крайней необходимости, должна быть непосредственной, т.е. создающей такие условия, при которых немедленное неустранение этой опасности приведет к причинению вреда охраняемым законам интересам личности, общества или государства. Поэтому условия крайней необходимости будут отсутствовать, если опасность является только возможной, вероятной. В этой связи для правильной правовой оценки ситуации очень важно установить субъективное отношение лица к имеющим место событиям, его восприятие ситуации. Если лицо заблуждалось в оценке ситуации, хотя по обстоятельствам дела могло и должно было правильно ее оценить, то в его действиях может иметь место преступление, связанное с причинением вреда по неосторожности. Если же имело место добросовестное заблуждение лица и обстановка происшествия не давала возможности правильной оценки ситуации, речь может идти о невиновном причинении вреда. Однако указанные выводы могут быть сделаны только на основе всей совокупности данных о происшествии в каждом конкретном случае.

Обязательным требованием закона, обуславливающим правомерность причинения вреда в условиях крайней необходимости, является невозможность устранения опасности иными средствами, чем причинение вреда другим правоохраняемым интересам. Установление этого фактора опять же сопряжено с оценкой всей совокупности объективных и субъективных условий происшествия и должно осуществляться так же, как и в предыдущем случае.

В случае же, если существовала иная возможность устранения опасности, чем причинение вреда, состояние крайней необходимости отсутствует.

Правомерность причинения вреда при крайней необходимости соотнесена в законе и с условием недопущения превышения ее пределов.

В ч. 2 ст. 39 УК РФ превышение пределов крайней необходимости определяется как причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный.

Итак, основным признаком превышения пределов крайней необходимости является явное (очевидное, не подлежащее сомнению) причинение вреда, не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась. Признак явности должен охватываться сознанием лица, причинившего вред. Явность же проявляется в причинении вреда равного или более значительного, чем предотвращенный.

Оценка соотношения объема вреда представляет собой определенную проблему, особенно с учетом того обстоятельства, что вред причиненный и вред предотвращенный могут быть весьма разноплановыми. В этом отношении ориентиром при решении поставленного вопроса может служить существующая, в том числе на законодательном уровне, иерархия ценностей нашего общества и государства. В частности, в ч. 1 ст. 2 УК РФ включен не только перечень объектов, охраняемых уголовным законом, но и предусмотрена их определенная последовательность. Именно она, хотя и с достаточной мерой условности, определяет ценность объектов. Поэтому, например, права и свободы человека и гражданина признаются более ценным объектом, чем собственность, и причинение им вреда при защите собственности будет свидетельствовать о явном несоответствии причиненного вреда характеру и степени угрожавшей опасности. И наоборот, причинение вреда собственности при защите прав и свобод человека и гражданина следует признать правомерным, так как в этом случае причиняется меньший вред по сравнению с предотвращенным. Однако и в подобных ситуациях окончательная оценка степени предотвращенного и причиненного вреда может быть дана только с учетом всех обстоятельств дела, например с учетом того, каким именно правам человека угрожала опасность, в какой степени эти права могли быть поражены, какой вред причинен собственности, какое имущество утрачено или уничтожено, какова значимость этого имущества для потерпевшего и т.п. И, безусловно, если опасность угрожала жизни человека, то все иные охраняемые объекты следует признавать второстепенными. Но жизнь одного человека не является большей ценностью, чем жизнь другого человека. Поэтому спасение собственной жизни за счет причинения смерти другому лицу не может рассматриваться как правомерное причинение вреда при крайней необходимости.

Превышение пределов крайней необходимости влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда. Это положение закона означает, что лицо, причиняющее вред, должно осознавать, что, устраняя опасность, непосредственно угрожающую личности, ее правам, охраняемым законом интересам общества или государства, оно причиняет равный или более значительный вред охраняемым уголовным законом интересам, желает причинить такой вред или сознательно допускает его причинение. Если же лицо не предвидело причинения вреда равного или более значительного, но могло и должно было предвидеть это обстоятельство, или предвидело возможность причинения такого вреда, но самонадеянно рассчитывало на его предотвращение, уголовная ответственность не наступает. Здесь важно обратить внимание на то обстоятельство, что превышение пределов крайней необходимости может быть осуществлено при наличии условий крайней необходимости. При отсутствии таких условий (отсутствовала опасность, опасность не имела непосредственного характера, опасность могла быть устранена иными средствами) может наступать ответственность за неосторожное преступление или ответственность может исключаться в связи с невиновным причинением вреда.

Подводя итог рассмотрению вопроса о крайней необходимости, можно отметить следующее.

Правомерность крайней необходимости определяется рядом признаков, которые принято делить на две группы:

а) относящиеся к опасности;

б) относящиеся к действиям по ее устранению.

Институт крайней необходимости следует разграничивать с институтом необходимой обороны.

Отличие необходимой обороны от крайней необходимости проводится по следующим основаниям:

1) по источникам опасности - при необходимой обороне таким источником является общественно опасное деяние человека, а при крайней необходимости опасность могут представлять как действия человека, так и стихийные силы природы, техника, животные и т.д.;

2) по способу причинения вреда - при необходимой обороне причинение вреда допускается независимо от имевшейся возможности у обороняющегося избежать посягательства или обратиться к органам власти; при крайней необходимости причинение вреда является единственным способом устранения опасности, непосредственно угрожающей интересам личности, общества и государства;

3) по направленности причиняемого вреда - при необходимой обороне вред причиняется только посягающему лицу, при крайней необходимости вред причиняется третьим лицам;

4) по соразмерности предотвращенного и причиненного вреда - при необходимой обороне причиненный посягающему вред может быть равным или большим, чем вред предотвращенный; при крайней необходимости обязательно причинение меньшего вреда, чем вред предотвращенный.

Статья 40. Физическое или психическое принуждение

Физическое или психическое принуждение выделено законодателем в самостоятельное обстоятельство, исключающее преступность деяния.

Физическое принуждение представляет собой воздействие на волю человека внешних сил с целью заставить его совершить общественно опасное деяние. Осуществляться такое воздействие может путем побоев, пыток, причинения телесных повреждений и другими способами, причиняющими физическую боль и (или) вред телу человека.

В соответствии с ч. 1 ст. 40 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).

Отсутствие возможности руководить своими действиями может возникнуть в ситуациях, когда сила воздействия на человека является непреодолимой.

В соответствии с положением закона деяние признается преступлением, если протекает под контролем воли. Отсутствие волевого характера производимых лицом деяний исключает его уголовную ответственность. Причинение вреда охраняемым правом интересам под принуждением означает совершение общественно опасного деяния вопреки воле человека под действием внешних факторов, угрожающих значимым для него благам (жизни и здоровью). Если лицо не может руководить своими действиями, оно не отвечает за причиненный ущерб в уголовно-правовом аспекте.

Как представляется, в подобного рода случаях речь должна идти об отсутствии субъективной стороны состава преступления, поскольку воля лица на причинение вреда отсутствует, его поведение не является волевым и, следовательно, не может расцениваться как преступное за отсутствием состава преступления, а не в силу ст. 40 УК РФ, хотя в таких случаях имеет место и отсутствие состава преступления, и наличие физического принуждения. Следует отметить, что на практике превалирует тенденция прекращения уголовных дел при физическом принуждении за отсутствием состава преступления.

Если физическое принуждение не приводит к состоянию, при котором лицо не может руководить своими действиями, то уголовная ответственность исключается лишь при наличии состояния крайней необходимости и при соблюдении условий ее правомерности. Во всех иных случаях лицо подлежит уголовной ответственности в связи с наличием волевого поведения и отсутствием обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Аналогично решается вопрос об ответственности и при наличии психического принуждения, которое представляет собой воздействие на психику человека с целью подавления его воли. Психическое принуждение реализуется в различного рода угрозах причинения вреда как лицу, к которому оно применяется, так и другим лицам, а также обществу или государству. Не признается психическим принуждением обман, подкуп, уговоры и иные подобные средства воздействия. Возможно прямое воздействие на психику лица с помощью психотропных веществ, гипноза и других способов. При психическом принуждении воля лица подавляется не до такой степени, что оно лишается возможности осознавать свои действия и руководить ими. Это означает, что деяния, совершенные под воздействием такого принуждения, являются уголовно наказуемыми (ч. 2 ст. 40 УК РФ). В противном случае состав преступления отсутствует по указанным выше основаниям.

Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законам интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений ст. 39 УК РФ - крайняя необходимость.

И физическое, и психическое принуждение рассматриваются как обстоятельства, смягчающие наказание (п. "е" ч. 1 ст. 61 УК РФ), если они не признаются обстоятельствами, исключающими преступность деяния или не создавшими состояния крайней необходимости.

Статья 41. Обоснованный риск

Общественно полезный результат порой нельзя достичь действиями (бездействием), не связанными с обоснованным риском. Риск означает такое деяние, которое может привести к неблагоприятному исходу, причинению вреда, но рискующий надеется на исход позитивный, на достижение требуемого результата.

Статья 41 УК РФ регламентирует ситуации, при которых действия, связанные с риском, привели к причинению ущерба. Формально да и по существу такое деяние может означать наличие определенного состава преступления и, соответственно, наступление уголовной ответственности. Однако, учитывая возможную социальную значимость действий, связанных с риском, законодатель устанавливает ряд условий, при соблюдении которых действия лица, причинившего вред при риске, не признаются преступлением.

Первым таким условием является целевая направленность действий, сопряженных с риском. Указанные действия должны быть в обязательном порядке направлены на достижение общественно полезной цели. Это означает, что прогнозируемый, но не достигнутый результат мог бы быть полезен всему обществу или его значительной части. Например, введение в действие нового эффективного медицинского препарата, разработка нового источника энергии, создание новых транспортных коммуникаций и т.п. При этом личная заинтересованность в результате отнюдь не исключает общественную полезность поставленной цели, но, напротив, зачастую сопутствует ей.

Вторым условием правомерности риска является его обоснованность. Понятие обоснованности приведено в ч. 2 ст. 41 УК РФ. В этой норме говорится о том, что риск признается обоснованным, если общественно полезная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Таким образом, фактор обоснованности риска также определяется двумя условиями. Во-первых, это невозможность достижения цели действиями, не связанными с риском. Данное требование закона, на наш взгляд, не означает того, что способ иного (без риска) достижения цели в конкретной ситуации объективно вообще отсутствует. Приведенное требование понуждает лицо, которое собирается осуществить деяние, связанное с риском, рассмотреть возможные варианты способов достижения цели и при наличии возможности избрать вариант действий, не сопряженный с риском. Важное значение при определении рассматриваемого условия имеет субъективный фактор. Так, если лицо убеждено, что избрало единственный возможный вариант поведения и его сознанием не охватывается, не могла и не должна была охватываться возможность иных менее рискованных вариантов, на наш взгляд, следует говорить о соблюдении условия невозможности достижения цели действиями, не связанными с риском, несмотря на объективно существующую возможность такого варианта действий.

Второе условие обоснованности риска - принятие достаточных мер для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам. При любых мерах, связанных с риском, существует вероятность того, что в результате совершенных действий (бездействия) будет причинен вред интересам, охраняемым уголовным законом. Отсутствие такой вероятности означало бы и отсутствие риска. Однако, если несмотря на принятые меры вред все же был причинен, значит, объективно меры предотвращения вреда оказались недостаточными. Можно ли в таком случае говорить о достаточности указанных мер, как этого требует закон? Вероятно, да. Но и в данном случае следует также обратиться к субъективному восприятию лицом фактора обстоятельства достаточности мер предотвращения вредных последствий. Лицо должно осознавать, что им приняты все, по его мнению, необходимые и возможные меры недопущения вреда или сведения его к минимальному уровню.

Риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия.

Понятие угрозы жизни многих людей не определено в законодательстве. Отсутствуют четкие критерии и в судебной практике, но в основном к содержанию данного понятия относят существование угрозы жизни более чем двух лиц.

Экологическая катастрофа означает наличие существенного ущерба, причиненного природе, в результате которого прекращают свое существование или сокращаются до критических размеров популяции организмов, их виды, сообщества, происходит нарушение равновесия экосистемы или биосферы в целом.

Общественное бедствие (землетрясение, наводнение, пожары, эпидемии и т.п.) представляет собой условия, при которых существенно нарушается нормальное функционирование государственных и общественных институтов, населения, создается опасность гибели людей и имущества.

При таких условиях риск не может быть оправдан общественной значимостью результата. Возможность причинения указанного масштабного вреда, осознание и предвидение лицом подобных последствий, по мнению законодателя, делают риск необоснованным, что влечет за собой уголовную ответственность.

Несоблюдение условий правомерности обоснованного риска означает отсутствие данного обстоятельства как обстоятельства, исключающего преступность деяния. В такой ситуации в деянии будут иметь место признаки определенного состава преступления, но совершение преступления при несоблюдении условий правомерности обоснованного риска должно рассматриваться как обстоятельство, смягчающее наказание (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК РФ). При этом совершенное преступление может быть как умышленным, так и неосторожным. Несоблюдение условий обоснованности риска возможно в тех ситуациях, когда лицо совершает какие-либо действия (бездействие), направленные на достижение общественно полезной цели, но эта цель могла бы быть достигнута и в условиях отсутствия риска или когда лицо не предприняло достаточных мер для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам, несмотря на то, что имело реальную возможность предпринять такие меры.

Обоснованный риск следует разграничивать с институтом крайней необходимости. При обоснованном риске лицо причиняет вред в условиях его вероятности или отсутствия непосредственной опасности, когда опасность причинения вреда является следствием действий самого лица. Причинение вреда в условиях крайней необходимости, напротив, осуществляется тогда, когда существует именно непосредственная опасность, которая, как правило, возникает не в связи с действиями лица.

Статья 42. Исполнение приказа или распоряжения

В ч. 1 ст. 42 УК РФ установлено общее правило, согласно которому ответственность за вред, причиненный в результате исполнения обязательных для лица приказа или распоряжения, несет не лицо, непосредственно причинившее вред, а лицо, отдавшее приказ или распоряжение.

Приведенное положение особенно важно для лиц, на которых в полном объеме распространяются нормы об обязательности для исполнения приказов или распоряжений вышестоящих лиц. Например, военная служба, ряд иных служб (милиция, МЧС и др.) требуют безусловного выполнения отданных приказа или распоряжения. В частности, в соответствии со ст. 39 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ от 10 ноября 2007 г. N 1495, приказ представляет собой распоряжение командира (начальника), обращенное к подчиненным и требующее обязательного выполнения определенных действий, соблюдения тех или иных правил или устанавливающее какой-либо порядок, положение. При этом обсуждение (критика) приказа недопустимы, а неисполнение приказа командира (начальника), отданного в установленном порядке, является преступлением против военной службы*(45). Приказ командира (начальника) должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. Только выполнив приказ, военнослужащий, несогласный с приказом, может его обжаловать.

Обязательность приказа (распоряжения) помимо порядка исполнения службы определяется и рядом формальных параметров. Во-первых, приказ должен быть отдан надлежащим лицом. Как правило, это приказ начальника своему подчиненному. Во-вторых, приказ должен быть отдан в надлежащей форме. Например, в соответствии со ст. 39 упомянутого выше Устава приказ, отданный в письменном виде, является основным распорядительным служебным документом (нормативным актом) военного управления, издаваемым на правах единоначалия командиром воинской части. Устные же приказы имеют право отдавать подчиненным все командиры (начальники). В-третьих, приказ должен быть отдан в пределах полномочий лица, отдающего приказ. Так, суточный наряд назначается приказом командира полка для поддержания внутреннего порядка, охраны личного состава, вооружения, военной техники и боеприпасов, помещений и другого военного имущества воинской части (подразделения), контроля за состоянием дел в подразделениях и своевременного принятия мер по предупреждению правонарушений, но не может назначаться командиром взвода. И последний признак обязательности приказа (распоряжения) - он не должен являться заведомо незаконным. Так, в соответствии со ст. 41 того же Устава командирам (начальникам) запрещается отдавать приказы (приказания), не имеющие отношения к исполнению обязанностей военной службы или направленные на нарушение законодательства Российской Федерации. Командиры (начальники), отдавшие такие приказы (приказания), привлекаются к ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации. Заведомость означает, что для лица, выполняющего приказ, абсолютно ясно, не вызывает сомнений его незаконность. В тех же случаях, когда незаконность приказа является неочевидной, ответственность за причинение вреда, как отмечалось выше, несет лицо, отдавшее приказ. Его действия в такой ситуации рассматриваются как действия исполнителя.

Если же лицо причиняет вред во исполнение заведомо незаконного приказа, то его действия в соответствии с ч. 2 ст. 42 УК РФ признаются преступлением. Преступность деяния в этом случае помимо других признаков обусловлена и тем, что, выполняя заведомо незаконный приказ, лицо действует умышленно, на что указывает признак заведомости, и, следовательно, в таких ситуациях лицо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления или сознательно допускает возможность наступления таких последствий либо относится к ним безразлично. В таких случаях, в отличие от предыдущего, действия лица, отдавшего приказ, следует квалифицировать как действия организатора, а лица, исполнившего приказ, как действия исполнителя. При совместном выполнении объективной стороны преступления и подчиненным, и лицом, отдавшим заведомо незаконный приказ, их действия следует рассматривать как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

В то же время закон учитывает, что подчиненный, совершая в рассматриваемой ситуации преступление, все же выполняет приказ своего руководителя и относит это обстоятельство к категории обстоятельств, смягчающих наказание (п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК РФ). Здесь следует обратить внимание на то, что приказ или распоряжение одновременно является и психическим принуждением лица к совершению определенных действий, что также может расцениваться как обстоятельство, смягчающее наказание (п. "е" ч. 1 ст. 61 УК РФ). При таком совпадении, на наш взгляд, следует учитывать в качестве смягчающего наказания лишь одно из обстоятельств, наиболее подходящее к конкретной ситуации. Кроме того, наличие заведомо незаконного приказа или распоряжения может создавать для подчиненного и условия крайней необходимости, когда, исполняя заведомо незаконный приказ, лицо причиняет меньший вред по сравнению с тем вредом, который мог бы иметь место вследствие неисполнения приказа. В подобного рода случаях деяние оценивается с позиции правил, установленных ст. 39 УК РФ.

Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

Дата добавления: 2015-09-06