На трассе Москва — Гавана — Луанда

Москва. Кремлевский Дворец съездов. 24 февраля 1976 года. Открытие XXV съезда КПСС. Секретарь ЦК Михаил Суслов под гром аплодисментов приветствует гостей партийного форума:

— Товарищи! Мы горячо приветствуем присутствующие здесь делегации партий братских социалистических стран: Болгарской коммунистической партии… Венгерской социалистической… Партии трудящихся Вьетнама… Социалистической единой партии Германии… Трудовой партии Кореи… — Суслов подслеповато вглядывается в текст. — Коммунистической партии Кубы во главе с товарищем Фиделем Кастро Рус.

Звучат аплодисменты. Все видят в президиуме съезда кубинского бородача в военной форме с погонами команданте революции.

Два дня назад, прибыв в Москву, Фидель Кастро обратился с просьбой организовать ему связь с Гаваной и со столицей Республики Ангола Луандой. В столице Анголы находился штаб командования кубинскими добровольцами, воевавшими на стороне правительственных войск с отрядами оппозиции. Оппозицию поддерживали расистские власти ЮАР.

Для организации взаимодействия между Генеральным штабом вооруженных сил в Гаване и руководством кубинских воинских формирований в Луанде, а также для обеспечения их управления требовался надежный канал связи. Разумеется, речь шла о закрытой, сверхсекретной шифросвязи.

Задача создания такого радиомоста была поставлена одновременно перед Главным разведуправлением и начальником связи Вооруженных Сил.

Надо сказать, Фидель Кастро подбросил непростую задачку нашим связистам. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: все три точки, которые предстояло увязать в единую линию связи, находились на разных континентах, в разных концах планеты. Москва — в Европе, Луанда — в южной части Африки, а Гавана — на Американском континенте.

В архиве ГРУ в отчете о проведении операции по организации связи на трассах Москва — Луанда, Москва — Гавана, сказано:

«Начальник Главного разведывательного управления эту задачу поставил перед службой спецрадиосвязи и поручил уточнить детали в резиденции Фиделя Кастро в кубинском посольстве в Москве. Непосредственную связь с кубинскими товарищами поддерживал начальник 1-го отдела полковник Евгений Иванович Пронов».

На эту роль разведчик-радист Пронов был избран не случайно. Он лучше других в службе спецрадиосвязи знал техническое состояние и оснащение кубинцев, их аппаратуру, уровень подготовки. Пятнадцать лет назад, в 1961 году, за три дня до высадки наемников на Плайя-Хирон Евгений Пронов прибыл на Кубу. Как раз в тот день сгорел крупнейший универсальный магазин «Эль Энканто» в центре Гаваны, а следующим утром американские бомбардировщики бомбили столицу острова.

16 апреля Фидель Кастро выступил на похоронах жертв бомбардировки, а на рассвете 17-го бригада наемников вступила на кубинский берег.

Такова была фронтовая обстановка, в условиях которой советскому разведчику-радисту Пронову предстояло легализоваться и начать работу.

Ко времени прибытия Пронова на Кубу там в советском посольстве уже действовала радиостанция агентурной связи. На ней работали операторы двух разведок — Первого главного управления КГБ и Главного разведуправления Генерального штаба Вооруженных Сил. Однако радиообстановка на трассе Москва — Гавана не была достаточно изучена. Связь с Кубой поддерживалась через ретранслятор в Конакри (Республика Гвинея). Следовало определить оптимальную зону развертывания будущего радиоузла на территории СССР для связи с Гаваной.

Началось изучение радиообстановки. Результаты наблюдений, графики загрузки частот пересылались в Москву. Центр внимательно анализировал материалы Евгения Пронова.

В свою очередь, разведчик-радист проводил постоянное прослушивание односторонних передач с территории Советского Союза. Так оказалось, что сигналы с юго-запада из города Николаева проходили лучше, чем с Дальнего Востока. По итогам исследований, в этой зоне, в районе города Ровно и был развернут узел спецрадиосвязи.

Как явствует из доклада Пронова в Центр, к середине 1962 года радиосвязь на агентурной станции «Иркут» была отработана и могла использоваться в качестве резервной к основной радиостанции Посольства СССР на Кубе «Тростник». Таким образом, накануне Карибского кризиса Главное разведуправление имело две надежные линии связи Гаваны с Москвой.

Пронов пробыл на Кубе четыре года, как говорят разведчики, «влез в обстановку», завел связи. Именно поэтому о нем вспомнили в 1976 году.

«Когда стало ясно, что надо контактировать непосредственно с окружением Фиделя Кастро, — вспоминает Евгений Иванович, — то оказалось, очень пригодился опыт, обретенный во время кубинской командировки.

Многое решалось просто на человеческом уровне. Ведь когда меня доставили в резиденцию кубинского посла, я встретил там своих бывших сослуживцев. Это значительно облегчило взаимопонимание и дальнейшую работу.

Мне тут же представили шифровальщика. Он выдал все необходимые данные. Однако здесь оказались свои немалые трудности».

Но дело было не только в значительных расстояниях между точками огромного по расстоянию треугольника. Сложность решения задачи упиралась в чисто технические проблемы. Кубинцы в резиденции посла, где находился Кастро в период пребывания на съезде, пользовались шифровальной машиной «М-125». Машина как машина, на ней вполне можно было работать, но случилось неувязка — шаг перфорации «М-125» не совпадал с шагом телеграфных аппаратов, используемых нами на этих радиотрассах.

К тому же советская радиостанция в Луанде была оснащена маломощной передающей аппаратурой «Висла-М». Это означало, что никто не мог поручиться за качество проходимой информации.

Возникли и еще некоторые непредвиденные проблемы. Вот как о них вспоминает один из участников того уникального эксперимента:

«В этом деле был ряд особенностей. В алфавите испанского языка есть буквы, которые не соответствуют латинскому алфавиту. Это буквы: «че», «элье», «энье». А они очень важны, так как участвуют в основном, активном алфавите. Что предпринять, что придумать?»

Хотя, признаться, времени на большие раздумья не было.

Разведчикам-радистам ГРУ в Луанде и Гаване отдан приказ: на месте, в общевойсковых радиостанциях, поставляемых Советским Союзом кубинцам и ангольцам, найти телеграфные аппараты, соответствующие машинам «М-125».

В течение двух суток подготовлено и отправлено в Луанду три тысячи килограммов необходимого технического имущества. В этой «посылке» находился и более мощный радиопередатчик с телеграфной аппаратурой, а также дизельные электростанции. Ведь в ходе боевых действий в Анголе часто нарушались линии электропередачи. Теперь радисты имели свои автономные источники электропитания.

Что же касается языковых несовпадений, то наши специалисты военной разведки создали и ввели в обиход так называемые «знаки-переводчики».

В тот день, когда встреченный аплодисментами делегатов Фидель Кастро Рус поднялся на трибуну партийного съезда и сказал, что «солнце не заслонишь ладонью», а «подлинную историю пишут не реакционеры, клеветники, интриганы и предатели…», связь на трассах Москва — Гавана, Москва — Луанда действовала безотказно. Прав был Фидель, историю пишут не клеветники и предатели, а честные, преданные Родине и своему делу люди. Как эти скромные сотрудники службы спецрадиосвязи военной разведки, которые за несколько дней выполнили задачу государственной важности. Их имена неизвестны, вернее, были неизвестны и, как мне кажется, несправедливо преданы долгому забвению.

Назовем их. Это Е. Пронов, П. Веретенкин, П. Гаврилов, Л. Фадеев, А. Антипов, а также работники ГРУ: в Гаване — В. Хлебников и в Луанде — Г. Божко, О. Брызгалов.

Остается лишь добавить, что за две недели работы XXV съезда КПСС было принято и передано из Москвы в Луанду и Гавану и обратно 305 шифротелеграмм.

Урок для намибийских партизан

Крохотную, всего в несколько строк заметку в «Комсомолке», напечатанную в сентябре семьдесят девятого, подполковник Александр Черноног помнит до сих пор. «Сотни детей, женщин и стариков стали жертвами недавнего варварского рейда южно-африканской авиации на Народную Республику Ангола», — писал неизвестный автор. Об этом заявил посол Франции в Анголе Ж. Позье, который побывал в Лубангу. Полностью разрушен транзитный лагерь беженцев из Намибии».

Позже Черноног прочтет в одном из журналов свидетельство очевидца той трагедии — намибийца Мбепы.

«Внезапно в чистой голубизне утреннего неба появились две четверки «миражей», и посыпались осколочные бомбы. Около ста человек было убито на месте. Люди в ужасе бросились к щелям, вырытым вокруг деревни еще два года назад. Их крики заглушал рев гигантских американских транспортных самолетов «Геркулес». В воздухе стало тесно от парашютов. Десантировали не только южноафриканских коммандос, но и пушки, мины, ящики с боеприпасами.

Небольшая группа партизан, охранявшая лагерь, вступила в ожесточенную схватку с десантом. Но силы были слишком неравны.

Началась безжалостная охота на людей. Юаровские парашютисты, не задумываясь, косили очередями всех, кто двигался, — мужчин, женщин, детей.

Тем временем в деревне солдаты устроили облаву на молодых женщин. Большинство было заколото штыками прямо на месте.

К полудню Касинга представляла собой громадный костер».

Позже Черноног узнает: в этом костре погибли и его ученики и ученицы, тех кого он учил азам спецрадиосвязи там, на далекой ангольской земле.

Двадцать с лишним лет прошло с тех пор. Кое-что ушло, стерлось из памяти, но многое помнится. К счастью, подполковник Черноног, сотрудник службы спецрадиосвязи ГРУ, вел в те далекие 70-е годы дневник. Ныне это бесценное свидетельство, рассказывающее, как за тысячи верст исполнял свой долг офицер военной разведки.

Перелистаем же страницы этого уникального дневника.

«31 декабря 1976 года

Стартовали из подмосковного аэродрома Чкаловский. Где-то в воздухе над родной Украиной встретили Новый, 1977-й год. Летим в Анголу. В нашей группе специалисты по стрелковому делу, тактике, разведке, артиллерии. Так вышло, что от спецрадиосвязи я один. Еще в нашей группе ребята-переводчики. Все как-то налегке, а у меня ящики с аппаратурой. Ничего, управились.

На перелете было три посадки. В Саудовской Аравии прохладно, непривычная реклама чужих товаров. Город освещен хорошо. Зелено.

В Браззавиле — душно, +25 градусов С°. И вот — Луанда. Жарко. Около аэропорта дома утопают в зелени. Приехали в жилой городок. Из окон видно море.

Ночь. Комары. С ума сойти, что творят комары. Жуткие кровососы.

Утром, после завтрака ездили на океан. Много нефти у берега. Пальмовая роща, песок мелкий, чистый. Вода теплая… Сразу в воду. Маленькие, белые цапли… Женщины с поклажей на голове… Кубинцы в военной форме с автоматами на плече, ходят по колено в воде, ловят рыбу.

Что ж, здравстуй, Ангола!

4 января 1977 года

За дело. Писал планы. Тренировался на ключе. Многое непривычно: +31 — ночью, +28 — днем. На улицах полно разных машин. Почти никаких правил дорожного движения. Гоняют быстро и непутево.

5 января

Нас тепло приняли кубинцы. Совместный советско-кубинский вечер.

6 января

Первое занятие по английскому языку. Не хватает времени на волейбол. Лекторий: XXV съезд партии. Смотрели фильм «Повесть о коммунисте».

Слушал Москву, записывал, провел политинформацию в лагере и в Луанде.

8 января

Утром бег, разминка, душ. Лекция по марксизму-ленинизму. Кинофильм «Живет такой парень».

10 января

На местном рынке почти нет радиодеталей. Вот это грустно. Приобрел тушь, краску, плакатные перья. Телевидение не работает, газет нет. Не получали их с 31 декабря прошлого года. Надо оформить стенды — о боевой учебе советских воинов, портрет Ленина.

Хорошо бы создать хотя бы небольшую библиотеку.

13 января

Акклиматизация идет нормально. Прилетел грузинский ансамбль. Ночью город очень красивый. Зеленоватый дневной свет. Освещения много. Кинотеатры интересные — всюду цветы, пальмы.

В посольстве кресла и ряды по буквам, только четные номера. Без знания языка чувствуешь себя дураком.

Слушал песни Мартынова, насытился известиями из Москвы. Похолодало до +20 градусов С°.

22 января

С вечера до обеда не было света. Разбирался с приборами. В Касинге, на месте, обстановка грустная — нет света, воды.

23 января

Ездили на объект, где предстоит работать. Света нет, когда бывает, — напряжение занижено до 150 V. Дела…

25 января

До обеда занимался аппаратурой, распаковывал, ремонтировал. Занимался освещением в здании. Нет провода для наружной проводки. Машины заправляем у кубинцев. Помогают. Работаем над благоустройством лагеря. Все приходится делать своими руками — созданы группы электриков, разворачиваем кухню, строим туалет…

Большая радость — достали 100 метром кабеля, сделали разводку, нарастили провод. Но воды, света, кроватей по-прежнему нет.

Почему-то вспомнилась наша гостиница в городе и дыры от пуль в коридоре.

12 февраля

Идут занятия в группах с намибийской молодежью. Пытаемся работать на ключе, на слух. Для них все это интересно, но трудно. Многие отстают.

14 февраля

В группах учили буквы, повторяли. Выбирал места для тактических занятий.

17 февраля

Работа идет медленно. Нет шурупов, гвоздей. У намибийцев сложно с питанием, живут голодно. Поймали кенгуру, приготовили себе ужин.

22 февраля

Торжественное собрание, посвященное 59-й годовщине Советской Армии и Военно-Морского Флота.

Ремонтировали электростанцию. Запустили. Напряжение маловато — 120 V.

Ждал писем, но самолет не прилетел. Вечером отметил свой день рождения. Ребята поздравили, вручили сувениры, открытки.

23 февраля

Свободный день. Вечером кубинцы показывали фильм — яркий, хороший. Потом застолье. Весело, чудесно, оркестр, танцы. Был намибийский министр обороны.

24 февраля

Самоподготовка целый день. От занятий очумели. После обеда сделал указку. Тренировался со взводом телеграфистов. Выезжали на позиции, провели инженерную разведку.

8 марта

Вместе с Юрием-десантником, преподавателем топографии, поехали за цветами. Решили поздравить жен советников. На одной из ферм нашли цветы, поздравили.

Сделал плакаты к занятиям. Занялся проверкой и распайкой ключей. Сообщили, что пребывает курсантское пополнение: мне в обучение 30 девушек и 10 ребят.

Хотят выселить из гостиницы, снимают с довольствия. Неизвестно, где будем питаться.

14 марта

Отряд СВАПО проводил операцию по прочесыванию местности. Из-за отсутствии связи друг друга перестреляли.

Спецподготовка прошла комом из-за неисправности аппаратуры.

16 марта

Приехало 29 девчонок и 32 парня. Кровати привезли без матрацев. Шел большой дождь, роса.

17 марта

Нарисовал схему радиостанции на металлическом листе.

19 марта

Нужны обязанности дежурного, командира отделения, взвода. У них об этом никакого понятия нет.

Перевели питаться к советникам. Плохо. Водичка в сравнении с кубинской кухней.

21 марта

Нет бензина, нет завтрака. Поехал в город, купил яблок, наелся. Вычертил схему радиосвязи.

Ожидают приезда Фиделя Кастро. Он прибыл уже в Луанду.

24 марта

На занятия приехал намибийский начальник связи. Решили многие вопросы.

25 марта

Площадь забита народом. Самодельные плакаты, написанные чернилами на тряпках. Здесь же пляски. Флажки ангольские и кубинские. Ждем с 14 до 16 часов.

На балконе развивается красно-сине-черный флаг с солнцем на синем фоне. На древке портреты Кастро и Нетто.

Кастро приехал в 17 часов. Его встречают дети с криками: «Вива, Куба! Вива, Ангола!». Фидель выступал 40 минут, шутил, жестикулировал.

23 марта

Вновь предупредили, что ЮАР собирается разгромить лагерь. Пришло сообщение, что в одном из селений вырезали 180 человек, убили 6 кубинцев.

Учили намибийцев преодолевать полосу препятствий.

Принес переговорную таблицу для связистов. Тушь достал у намибийского политкомиссара. Ручку купил за 1800 кванзов.

11 апреля

Неизвестные люди, одетые в кубинскую форму, обстреляли нашу группу во время занятий в лесу. К счастью, никто не пострадал.

Ходил в магазин. Получил разнос за то, что ходил один. Красивые здесь деревья с красными, крупными листьями.

Получил десять шведских телефонов. Неплохие.

Вел занятия по радиостанции.

5 мая

Выступал Нетто. Говорил о концентрации вражеских сил в Заире и Намибии.

11 мая

Принесли листовки, заброшенные в лагерь. В них призывы — убей русского или кубинца. Сегодня опять стреляли в эвкалиптовой роще.

23 мая

Сообщили: юаровцами убиты 2 человека, несколько ранено. Судя по всему, обстановка накаляется…»

Вот так жили и обучали своих подопечных наши офицеры. Специалист по связи подполковник Черноног вел радиогруппу и группу телефонистов (в группу телефонистов набирали тех, кто был подготовлен слабее). Он научил намибийцев пользоваться кодом Морзе, работать на радиостанции, вести радиообмен, освоил с курсантами коды, таблицы, позывные, шифры.

Все самому приходилось делать: оборудовать класс, начинать с нуля обучение, и тем не менее, несмотря на сложности, уже через полгода намибийские партизаны получили достаточно подготовленное пополнение связистов.

… В декабре 1978-го его командировка в Анголу завершилась. В сентябре следующего года пришло то страшное сообщение — нападение юаровцев на лагерь. Но судьба сберегла подполковника Чернонога. А в Намибии помнят его уроки. Первые уроки разведчика-связиста для намибийских партизан.

Радиомаяки для «моджахедов»

О войне Советского Союза в Афганистане написано не мало. Однако смею утверждать — о деятельности разведчиков спецрадиосвязи на территории ДРА в открытой печати до сих пор не сказано ни слова.

А ведь именно они спасли сотни жизней своих коллег-спецназовцев на той войне.

Вот лишь одно официальное донесение.

«15 июня 1980 года дежурным радиотелеграфистом рядовым Яковлевым был принят боевой сигнал от группы спецназа.

Группа попала в окружение и вела тяжелый бой.

Боевой сигнал был немедленно передан командованию. В воздух были подняты вертолеты и направлены на помощь группе.

Группа спецназ спасена».

И таких сообщений отдельный центр спецрадиосвязи ГРУ в Афганистане за время войны принял сотни.

Афганистан, откровенно говоря, устроил суровый экзамен разведчикам-связистам. Да, им было не впервые работать в сложных условиях, но война, как ни крути, это не захват посольства и не экстремальная эвакуация под угрозой применения оружия. На войне как на войне.

Первое, с чем столкнулись разведчики-связисты отсутствие сплошной линии фронта. Спецкорреспонденты были разбросаны по всей стране, располагались в разных направлениях на достаточно больших расстояниях от 300 до 700 километров.

Нужны были направленные антенны. И к ним предъявлялись особые требования, ведь прием следовало обеспечивать практически с любого направления.

Афганистан — это горная страна. 75 процентов территории занимают горы. На юге и юго-западе — высокогорные равнины с котлованами, где располагаются пустыни и полупустыни. Здесь летом господствуют пыльные бури и ионосферные возмущения. А пыльные бури, как известно, враги радиоволн, они препятствуют их распространению, поглощают значительную часть и без того малой энергии волн. Особенно подвержены этому коротковолновые диапазоны — основа спецрадиосвязи военной разведки. Нередко маломощные сигналы прерывались пыльными бурями на несколько часов, а то и суток. Все это приводило к увеличению продолжительности сеансов связи.

Условия высокогорья — 1000 и более метров над уровнем моря — сказывались на работе автономных агрегатов электропитания. Ведь в Афганистане многие районы не имеют электросетей, и круглосуточной энергией обеспечивались лишь крупные города — Кабул, Джелалабад, Кундуз Мазари-Шариф, Пули-Хумри.

В одном из документов по итогам работы спецрадиосвязи ГРУ в первые месяцы боевых действий в Афганистане говорится: «Следует отметить, что радиосвязь не в полной мере отвечала требованиям устойчивости и оперативности по следующим причинам: протяженность трасс от 50 до 700 км, причем 70 процентов из них — от 150 до 200 км, — это наиболее трудные для работы КВ трассы в связи с наличием мертвой зоны. Преодолеть ее можно применением антенн зенитного излучения, увеличением мощности передатчика и чувствительности приемника. Пока же, малая мощность агентурных радиостанций, их табельные антенны не позволяют бороться с этим явлением и обеспечивать устойчивую связь».

С этого, соответственно и начинали разведчики-связисты. Разведгруппы накапливали боевой опыт, военная разведка совершенствовала специальную радиосвязь. Скажу только, что совершенствование шло по разным направлениям и о сути его говорить пока рано.

Приведу лишь одно свидетельство этой работы.

«Подполковник Квасов (фамилия изменена) Владимир Андреевич в марте 1982 года был командирован в Демократическую Республику Афганистан с целью внедрения на боевую эксплуатацию радиолинии «Комар». Суть проблемы заключалась в следующем:

Во время боевых действий поставка оружия и боеприпасов моджахедам осуществлялась с территории Ирана и Пакистана «караванным» методом по более чем 50 тропам. Для перекрытия этих каналов потребовалось бы не менее 50 отрядов специального назначения, что не представлялось реальным. Поэтому для обнаружения караванов было предложено оснастить органы агентурной разведки на территории Афганистана малогабаритными радиопередатчиками-маяками, которые с помощью агентуры внедрялись бы в караваны и по их сигналу авиация наносила бы удар по идущим караванам.

В задачу Квасова В. А. входило на месте, в реальных условиях провести испытания радиолинии и выработать практические рекомендации по их применению. Были разработаны соответствующие программа и методика испытаний. Для их проведения командование 40-армии выделило самолеты и вертолеты. К проведению испытаний привлекались офицеры и прапорщики службы спецрадиосвязи кабульского разведцентра.

По результатам испытаний была разработана инструкция по применению радиолинии «Комар».

Что же касается человеческого фактора, то службе спецрадиосвязи и здесь есть чем гордиться. Приведу пример.

Разведгруппе в составе 17 человек, под командованием лейтенанта Е. Е. Корнейчукова была поставлена задача организовать засаду с целью захвата каравана с оружием. Замеченная при десантировании с вертолета, окруженная душманами, группа вступила в бой. В течение семи часов (!) в ночное время, разведчики отбивали натиск 300 вооруженных душманов. Радисту младшему сержанту В. Попову и рядовому Т. Алкаеву было приказано связаться с Центром и сообщить о тяжелом положении группы. Открытая, хорошо простреливаемая местность не позволяла где-либо укрыться с радиостанцией. Более того, во время установления связи антенная мачта была перебита пулей. Попов привязал антенну к стволу автомата и стоял под огнем, пока Алкаев не передал боевой сигнал в Центр.

С наступлением рассвета на выручку прибыли вертолеты огневой поддержки. Группа была спасена. Она уничтожила свыше 90 мятежников, два каравана с оружием, и без потерь была эвакуирована с поля боя. За мужество, отвагу, хладнокровие, проявленные при выполнении специальных задач, указом Президиума Верховного Совета В. Попов был награжден орденом «Красная звезда», а рядовой Т. Алкаев — медалью «За Отвагу».

Это пока то немногое, что можно сказать о деятельности разведчиков-связистов в Афганистане. А жаль. Поверьте, есть что сказать. Я знаю наступит такое время. И мы расскажем о героях спецрадиосвязи афганской войны.

Дата добавления: 2015-09-06