Глава 4. - Спасибо, Господи

- Спасибо, Господи! - торжественно прошептал Никанор, осеняя крестным знаменем показавшуюся из-за деревьев деревеньку.

Молодой человек значительно воспрял духом. Теперь ему стоило поискать место для ночлега. Совершенно не думая о том, что язычники-крестьяне могут отнестись к нему не так радушно, как хотелось бы, Никанор спешился и направился к ближайшему домику.. не иначе, как волею судьбы, постучал святой отец именно в дверь избы, принадлежавшей старой целительнице.

Впустил его внутрь немолодой измученный мужчина, с нездоровым блеском в глазах ответивший на просьбу переночевать.

- Располагайтесь, будьте, как дома, - залебезил отец Агафьи (а это был именно он). - Мать, накрывай на стол!

Мужчина уже почти потерял надежду на выздоровление дочери, и теперь был готов протянуть руку хоть так попрекаемому церковью черту, пообещай он помочь Агафье. Молниезар, как и его дочь, были крещены еще несколько лет назад по приказу Великого князя (впрочем, данными при крещении именами они так и не начали польховаться в обиходе). Больших изменений в повседневную жизнь это не принесло.

Старая Родослава-целительница неодобрительно покосилась на гостя, но спорить с сыном не стала. Лишь сердито загремела кастрюлями - старухе не нравилось присутствие иноверца. 'Не из-за этого ли отвернулись боги от нашего дома? Слишком распустилась нынешняя молодежь...'

Хозяин дома тем временем, настойчиво усадив Никанора на широкую скамью, приоткрыл окно, впуская в комнату свежий воздух. Пламя свечей затрепетало, по стенам бросились в пляс тени. Удивляясь странному поведению хозяина дома, святой отец огляделся. Его взгляд, несмотря на полумрак, примечал малейшие детали: легкий беспорядок, глухо задернутая занавесь, огораживающая ложе на печи; пучки разнообразных трав, развешенные то тут, то там; отсутствие иконы в положенном месте.

- Угощайтесь, святой отец, угощайтесь, - согнувшись в поклоне, Молниезар поставил перед юношей миску с ароматной лапшой. Живот Никанора вновь жалобно заурчал.

- Благослови, Господь, эту пищу... - привычно начал священник, прикрыв глаза.

Дрогнули тени на стенах, и где-то за печкой упал домовой, опрокидывая положенную ему миску с молоком.

Старуха-целительница нахмурилась, но снова промолчала. Приподняв юбки одной рукой, она ловко забралась на печь - надо было проверить, как там внучка. У Агафьи снова был жар, девушка тяжело дышала.

- Помоги ей, Природа-мать, - горячо зашептала Родослава, обтирая скелетоподобное тело изможденной болезнью девушки. Целительница оборвала себя на полуслове: священник закончил молитву, раздался мерный стук ложки. - Прошу тебя.

Старуха поправила пучок отгоняющей злых духов травы так, чтобы он вновь оказался над головой внучки. Девушка, казалось, спокойно спала. 'Ненадолго', - целительница вздохнула, в который раз жалея, что ничем больше не может помочь внучке. Кто знает, может молодого священника привела сама судьба?

Наевшись, Никанор довольно потянулся, не сразу обратив внимание на напряженную тишину, повисшую в воздухе. Хозяин дома выглядел на редкость неуверенно. Взгляд его метался по комнате, то и дело останавливаясь на Никаноре.

- Я вас слушаю, - молодой человек даже немного смутился. Но ждать, пока Молниезар сам решится что-то сказать, не было сил - святой отец слишком устал. Он даже начал немного жалеть о том, что остановился именно в этом доме.

- Святой отец! - возопил мужчина, быстрым шагом преодолевая разделявшее их расстояние и шумно падая на колени. Опешивший Никанор с трудом заставил себя не отшатнуться назад. 'Странный, странный дом', - парень отстраненно наблюдал за вцепившимся в его руку Молниезаром.

- Моя дочь очень больна, - уже более спокойно продолжил хозяин дома. По щекам мужчины текли слезы. - Пожалуйста, помоги ей, святой отец!

Никанора, совсем ошалевшего от такого напора, хватило лишь на то, чтобы пробормотать:

- Да-да, конечно, - он мысленно вздохнул и попытался поднять хозяина дома с колен. - Где она? - молодой человек решил разделаться со всем побыстрее. Впрочем, Никанору нравилось помогать людям, ведь так велел его Бог. Конечно, в монастырских школах учили немного другому, с детства вбивая в головы сирот вполне определенные истины.

Мигом успокоившись и резво поднявшись с колен, мужчина подвел Никанора к большой печи. Старая Родомира была согнана со своего места, и что-то недовольно бормоча под нос, проковыляла во двор.

- После того, как заболела Агафья, совсем умом тронулась старая, - немного небрежно пояснил Молниезар. Впрочем, Никанор слишком устал, чтобы обращать на все это внимание.

Дочка хозяина действительно выглядела на редкость прескверно. А уж тяжелый смрад умирающей плоти, висевший в воздухе...

- Святой отец, - тихо прошептала Агафья, голова которой сейчас больше напоминала обтянутый кожей череп. - Я умираю, да? - большие глаза влажно блестели в полумраке.

Никанор молча, стараясь отрешетиться от всего происходящего, взял девушку за руку. Кожа была сухой и горячей, на ощупь напоминая бересту.

- Все в руках Господа нашего, - голос молодого человека дрогнул.

Видеть страдающих людей оказалось на редкость сложно. Ведь это были не богомерзкие духи, с которыми его учили бороться всю сознательную жизнь. Неожиданно для самого себя, молодой человек попытался представить, какой была девушка до того, как страшная болезнь подкосила ее. Перед глазам предстала заливисто смеющаяся златовласая красавица. Никанор вздрогнул, испугавшись, и замотал головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли. 'Здесь и сейчас', - несколько раз повторил про себя, словно молитву.

- Ты что-то хочешь сказать мне? - взяв себя в руки, ласково произнес Никанор, осторожно касаясь лба девушки. Агафья тяжело дышала, руки слабо комкали одеяло.

- Грех... мертвая девочка... - бормотала она, словно в бреду. Бессвязные фразы лились бурной рекой. Звонкий голос (и откуда только сила в умирающем теле?) бил по нервам все сильнее. - Весен несколько назад... упала в реку... - глаза Агафьи закатились, в уголках губ выступила слюна.

Словно сквозь вату, парень услышал звук падающих мисок. Девушка уже металась, с небывалой силой вырываясь из объятий пытавшегося ее удержать Никанора. Не зная, что предпринять и решив, что Агафья, по меньшей мере, одержима, святой отец начал читать молитвы, все повышая голос в попытке перекричать беснующуюся девушку.

Приступ закончился также внезапно, как и начался. Агафья без сил упала на влажные простыни. Подрагивающей рукой Молниезар подал молодому человеку влажную тряпку. Краем глаза святой отец отметил необычайно бледную старуху, широко раскрытыми глазами смотрящую куда-то сквозь него.

- Месть за совершенное, - чтобы услышать слова девушки, Никанору пришлось наклониться к ней. Взгляд против воли уперся в тщедушную иссохшуюся грудь, кожа на сосках была сероватой и потрескавшейся. По телу парня пробежала волна отвращения, он прикрыл глаза.

Воздух со свистом вырывался из груди Агафьи, заглушая слова.

- Я так устала, - девушка прикрыла полупрозрачные веки. - Простите... - и испустила дух.

- Прими, Господь, ее душу, - размашисто осенил крестным знаменем замершее тело Никанор, пытаясь прийти в себя. Слишком много событий для одного вечера. Парень обвел комнату пустым взглядом.

Отец девушки был бледен и молчал. Старая целительница медленно опустилась на пол, хватаясь за голову. 'На сегодня смертей достаточно...'

- Эта дуреха вернула к жизни мавку. Духи природы возвратили ей долг, - внезапно ясным голосом твердо произнесла Родослава.

'Мавка - зловещий дух воды. Является она путникам в обличье девы прекрасной и невинной, - вспомнился вдруг Никанору отрывок из когда-то заученной наизусть книги. - Но лишь обернется - всякого ужас священный охватит. Спина-то духа кожи лишена, да премерзкие сухие органы виднеются.

Сбивает с пути истинного она, затем увлекая в темный омут...'

'Вот, значит, что прижилось среди людей. Не зря Господь указал мне этот путь. Ну ничего, недолго осталось твари осквернять свет божий', - парень мысленно улыбнулся в предвкушении. Молодость и азарт играли в крови, отодвигая на задний план текущие проблемы.

- Завтра объявим общий сбор, - вслух произнес о своем решении Никанор, спускаясь с печи.

Дата добавления: 2015-09-06