Археология самости

Мы можем дать упрощенное обобщение этого обсуждения стадий самости и патологии, воспользовавшись рисунком 10. Это все то же Великое Гнездо, но на этот раз оно изображено так, чтобы показать степени внутренней глубины. Иными словами, рис. 1 и 6 показывают, что более высокие сферы превосходят и включают в себя более низкие, тогда как рис. 10 показывает, что более высокие сферы переживаются по опыту как внутренние или лежащие глубже по сравнению с более низкими, которые переживаются как поверхностные, неглубокие и внешние. Так, тело ощущается как находящееся внутри физического окружения; ум воспринимается как находящийся внутри тела; душа переживается как находящаяся внутри ума, а в самой глубине души пребывает чистый дух, который превосходит все и охватывает все (трансцендируя внутреннее и внешнее).

На рис. 10 представлена эта археология Духа, где более поверхностные слои самости отделяются, открывая все более глубокие и совершенные волны сознания. Это связано с возникновением все больших потенциальных возможностей и, следовательно, ведет нас вперед, а не назад, и показывает нам будущую эволюцию и рост, а не прошлую эволюцию и регрессию. Это, безусловно, археология глубины, но глубины будущего, а не прошлого; она уходит в более великое завтра, а не в пыльное вчера; она являет нашему взору скрытые сокровища инволюции, а не ископаемые остатки эволюции. Мы углубляемся внутрь, чтобы идти за пределы, а не назад.*

Вот резюме этой археологической экспедиции:

В начальном поворотном пункте В-1, на самой мелкой поверхности Духа, самость все еще в значительной степени не отделена от материального мира (по словам Пиаже: «Здесь самость, так сказать, материальна»); следовательно, проблемы на этом уровне могут способствовать беспокоящему отсутствие границ «Я», инфантильному аутизму и некоторым разновидностям психоза. Мировоззрение этого этапа является архаическим, и если это архаическое сознание не дифференцировано (превзойдено), а затем не интегрировано (урегулировано), оно может вести к примитивным патологиям. Путешествие к Высшей Самости саботируется на самом первом шаге и с тяжелыми последствиями.²⁴

Рис. 10. Слои (уровни) Самости.

В поворотном пункте В-2 (стадия отделения-индивидуации) эмоциональное тело-самость отделяет себя от эмоций и чувств других. Проблемы на этом уровне могут способствовать возникновению пограничных и нарциссических расстройств, при которых самость рассматривает мир и других людей как продолжения себя (нарциссизм), либо мир вторгается и болезненно разрушает самость (пограничные расстройства); и те, и другие состояния обусловлены тем, что между миром и самостью нет устойчивых границ. Этой стадии соответствует магическое мировоззрение — самость может магически упорядочивать окружающий мир посредством всемогущей фантазии, окружающая среда полна анимистических замещений (не в сложной форме панэнтеизма, а в виде антропоморфных проекций побуждений), и всем правит «магия слова». Фиксация на этом магическом уровне (и магических субличностях) составляет значительную часть когнитивного репертуара пограничных и нарциссических состояний.

В поворотном пункте В-3 впервые начинает возникать ранняя ментальная самость (ранее эго или персона), которая отделяет себя от тела и его побуждений, чувств и эмоций и пытается интегрировать эти чувства в своем новом концептуальном «Я».* Неудача на этом решающем переломном этапе (которую часто обобщенно называют комплексом Эдипа/Электры) может стать причиной классического невроза: тревоги, депрессии, различных фобий, навязчивых состояний и чрезмерной вины под влиянием интериоризируемого сверхэго.** Концептуальное «Я» пугается переполняющих его чувств тела (в особенности, секса и агрессии), и в неудачной попытке защититься от этих чувств, просто загоняет их в подсознание (в виде импульсивных субличностей), где они вызывают еще больше боли и страха, чем при их полном осознании.

Все ранние этапы развития (от В-1 до В-3) остаются чрезвычайно эгоцентричными и доконвенциональными (о том, что касается возможных духовных переживаний в детстве, см. главу 10). Фиксация на этих нарциссических модусах заставляет сознание кружить по поверхности Самости, и путешествие к Глубинам расстраивается на самых мелких уровнях.

Эта ранняя ментальная самость сперва представляет собой просто собственное имя, затем становится зачаточным понятием о себе, но вскоре, с появлением ума правила/роли и ростом способности принимать на себя роль другого (В-4), становится полноценной ролевой самостью (или персоной). Для конца В-3 и начала В-4 характерно мифическое мировоззрение — то есть, воплощениями этих ранних ролей часто оказываются мифологические боги и богини, которые представляют архетипические роли, доступные индивидам. Это просто некоторые из коллективных, конкретных ролевых моделей, доступных мужчинам и женщинам — роль сильного отца, заботливой матери, воина, трикстера, анимы, анимуса, и так далее — которые воплощаются в конкретных фигурах мифологий мира (Прозерпина, Деметра, Зевс, Аполлон, Венера, Индра и так далее). Исследования психологической школы Юнга предполагают, что эти архетипические мифические роли являются коллективно наследуемыми;*** заметим, однако, что по большей части, они не являются надличностными (вопреки мнению, распространенному в кругах последователей Юнга и приверженцев идеологии Нового Века).²⁵ Эти мифические роли просто представляют собой часть множества (суб-)личностей, которые могут существовать на этом доформальном мифическом уровне развития сознания — они до-формальные и коллективные, а не постформальные и надличностные. Некоторые из «высших архетипов», такие как Мудрый Старик, Мудрая Старуха и мандала, иногда выступают как символы надличностных областей, но они не обязательно несут в себе непосредственный опыт этих областей.²⁶ В любом случае, здесь нас интересует сам конкретно-буквальный мифический уровень.

Эти до-формальные, архетипические роли подкрепляются конкретными культурными ролями, которым ребенок начинает обучаться на этом стадии — взаимодействиями с семьёй, сверстниками и другими членами общества. По мере того как ребенок усваивает эти культурные сценарии, могут возникать разнообразные проблемы и искажения, которые могут стать причиной так называемых сценарных патологий. Поскольку для данного уровня типично мифическое мировоззрение (мифическое-членство), терапия этого уровня, как бы она ни называлась, часто сводится к искоренению этих мифов и замене их более точными и менее саморазрушительными сценариями и ролевыми моделями. Даже юнгианский подход, который порой придает чрезмерно большое значение мифическим проявлениям, действует сходным образом — путем дифференциации и интеграции мифических мотивов, одновременно отдавая им должное и трансцендируя их.²⁷

Но что же здесь происходит на самом деле? Перейдя от докон-венционального и нарциссического к конвенциональному и мифическому-членству, сознание значительно углубилось, превратившись из эгоцентрического в социоцентрическое. Оно расширилось, включив в себя не только объективное я, но и мы, и, таким образом, проникло на новые глубины в своем археологическом путешествии к Самости. Оно постепенно отказывается от тусклых и примитивных поверхностных представлений, делаясь менее нарциссическим, менее привязанным к мелким местам, и вместо этого погружается вглубь, где индивидуальные «Я» объединяются в общее «Я», которое освещает собой всю картину, и в этом переходе от эгоцентрического-магического к социоцентрическому-мифическому все больше и больше угадывается центр — всеобъемлющая Высшая Самость.

С появлением формально-рефлексивных способностей, самость может погрузиться еще глубже, переходя от конвенциональных/конформистских ролей и «Я» мифического-членства (персоны) к постконвенциональному, глобальному, мироцентричному «Я» — то есть, к зрелому эго (совестливому и индивидуалистическому, если использовать терминологию Лёвинджер). Теперь существуем не только мы (мое племя, мой клан, моя группа, моя нация), но и все мы (все люди без исключения, вне зависимости от расы, пола, религии или убеждений). Сознание освобождается от ограничений поверхности и погружается в глубины, общие для всего человечества, выбирая универсальные, беспристрастные, справедливые и честные формы сострадания.

Проблемы этого поворотного пункта (В-5) часто связаны с невероятно трудным переходом от конформистских ролевых моделей и нормативной морали к универсальным принципам совести и постконвенциональной самотождественности: кто я такой, не по мнению мамы, папы или Библии, а в соответствии с моей собственной глубочайшей совестью? Классическим обобщением большинства проблем этого этапа может служить описанный Э. Эриксоном «кризис самотождественности».²⁸

Когда начинает появляться зрительно-логическое мышление, постконвенциональное осознавание углубляется, распространяясь на подлинно универсальные и экзистенциальные вопросы жизни и смерти, подлинности, полной интеграции ума и тела, самоактуализации, глобального осознания, холистического охвата и т. д., что можно в совокупности охарактеризовать как возникновение кентавра (напр., автономный и интегрированный этапы Лёвинджер). В археологическом путешествии к Самости подходит к концу исключительное владычество личностной сферы и начинает открываться сияющий Дух, в свете которого самость становится все более и более прозрачной.

Как обычно, чем больше мы движемся внутрь, тем больше выходим за пределы. В необыкновенной археологии Духа чем глубже уровень, тем шире охват — внутреннее выводит нас за пределы. Тело находится в мире материи, но живое тело во многом выходит за пределы материи: его чувства могут реагировать, а камни не могут; его восприятие познает мир, тогда как неживая природа спит; его эмоции заставляют тело двигаться, тогда как грязь покорно ждет. Точно так же, ум существует внутри живого тела, однако ум во многом выходит за пределы живого тела: тело ощущает свои собственные чувства, а ум принимает на себя роль других и, таким образом, расширяет сознание от эгоцентрического до социоцентрического и мироцентрического; ум связывает воедино прошлое и будущее и тем самым поднимается над импульсивностью инстинктов тела; ум представляет себе мир того, что могло быть, и того, что должно быть, тогда как тело дремлет в своем наивном настоящем.

Точно так же, если мы взглянем в глубину ума, в самый сокровенный внутренний уголок своего «Я», когда ум становится совершенно успокоенным, и внимательно прислушаемся, то в этой бесконечной Тишине мы услышим шепот души, и ее легкий как перышко голос уводит нас за пределы всего, что мог бы вообразить ум, всего, что могла бы стерпеть рациональность и могла бы выдержать логика. В ее едва слышном шепоте слышатся тончайшие намеки на бесконечную любовь, жизнь без времени, мгновения неизъяснимого блаженства, на бесконечный перекресток, где тайны вечности вдыхают жизнь в смертное время, где страдания и боль забыли свои имена — этот тайный тихий перекресток времени и безвременного, который мы называем душой.

В археологии Самости глубоко внутри личностного лежит надличностное, которое выводит нас далеко за пределы личного: как всегда, внутрь и за пределы. Душа, ранее приоткрывавшаяся нам лишь в пиковых переживаниях или в интуитивных догадках о бессмертии, чуде и благодати, теперь начинает все более постоянно проявляться в сознании. Еще не бесконечная и всеобъемлющая, но уже не просто личная и смертная, душа выступает великим посредником между чистым Духом и индивидуальной самостью. Душа может охватывать грубый мир в природном мистицизме или погружаться в свои собственные глубины в божественном мистицизме. Она может придавать посмертный смысл всему живому и приносить благодать во все уголки психики. Она открывает путь к невозмутимому свидетельствованию и безмятежности среди взлетов и падений своенравной судьбы и согревает своим милосердным дыханием все, что встречает на своем пути. Найти душу очень просто: дойдите до ума, потом сверните налево и идите внутрь.

Болезнь души — это воистину болезнь. Патологии, угрожающие психическому и тонкому развитию, многочисленны и очень серьезны. Первые и самые простые из них обычно бывают результатом внезапных пиковых переживаний психической и тонкой сферы, до того как они становятся постоянными реализациями и базовыми волнами осознавания человека. Как мы уже видели, человек, находящийся на архаическом, магическом, мифическом, рациональном или кентаврическом уровне, может иметь пиковое переживание любого из более высоких состояний (психического, тонкого, каузального, недвойственного). В некоторых случаях эти переживания оказываются настолько разрушительными, что могут вызвать психотический срыв, особенно у человека с нерешенными проблемами на этапах В-1 и В-2.²⁹ У других результатом таких переживании может стать духовный кризис.³⁰ Для некоторых людей пиковые переживания могут стать благотворным и изменяющим всю жизнь опытом.³¹ Однако во всех этих случаях, понимание переживаний зависит от понимания как того, с какого уровня происходит переживание (психического, тонкого, каузального или недвойственного), так и того, на каком уровне оно испытывается и интерпретируется (архаическом, магическом, мифическом, рациональном, кентаврическом); или, точнее, уровня развития самости и всех потоков самосознания, включая мораль, потребности, мировоззрение, и так далее. Как мы видели, надличностное пиковое переживание может испытываться и интерпретироваться очень по-разному, например, на различных моральных стадиях, и все эти различные уровни и потоки необходимо учитывать при оценке природы и лечении любого духовного кризиса. Иными словами, лучшим помощником в этой — и любой другой — терапевтической деятельности может быть интегральная психограмма индивида.

За пределами необычных состояний и пиковых переживаний находится постоянное осознание более высоких сфер, и когда начинается адаптация к сферам души, могут возникать самые разные патологии.³² Самость может быть ошеломлена светом, болезненно растворяться в [потоке] любви, теряться в просторе, который не могут вместить ее границы. Или же самость может просто раздувать свое эго до бесконечных размеров (особенно при наличии остаточных эффектов этапа В-2 или нарциссических-пограничных состояний). У нее может возникнуть разрыв между верхней и нижней сферами (особенно между душой и телом). Она может вытеснять и диссоциировать некоторые аспекты самой души (порождая В-7 и В-8 субличности; не более низкие побуждения, которые пытаются подняться вверх, а более высокие побуждения, которые пытаются опуститься вниз). Она может оставаться слившейся с душой, когда ей следует начинать от нее освобождаться. И самая ранняя и простая патология из всех — это отрицание существования своей собственной души.

Растущее количество публикаций свидетельствует о том, что болезням души посвящается все больше исследований, в которых применяются как техники духовных традиций, так и методы современной психотерапии (несколько таких исследований перечислены в примечании).³³ Что касается более традиционных техник — которые также составляют часть интегральной терапии — то в таблицах я привожу путь шаманов/йогов, путь святых, путь мудрецов и путь сиддхов (имеющие дело, соответственно, с психическим, тонким, каузальным и недуальным уровнями); кроме того, дополнительные сведения содержатся в примечании.³⁴

В археологии Самости мы находимся в той точке, где из внутренних глубин ума появляется душа и указывает путь к великому завтра. Однако, подобно Моисею, душа может издалека видеть Обетованную Землю, но никогда не способна вступить на нее. Как сказала бы святая Тереза, подобно тому как личинка (эго) должна была умереть, чтобы появился мотылек (душа), так теперь должен умереть и маленький мотылек. Когда сама душа все больше успокаивается и отдыхает от усталости, когда свидетель утрачивает последнюю власть и растворяется в своей вездесущей основе, когда последний слой Самости исчезает в чистой пустоте; когда последняя форма самозамыкания развертывается в бесконечность всего пространства — тогда сам Дух, как вездесущее осознание, выступает свободно и сам по себе, никогда не будучи действительно утрачиваемым и, значит, никогда не будучи находимым. С шоком абсолютно очевидного, мир продолжает возникать, как это было всегда.

В самых сокровенных глубинах — самая бесконечная беспредельность. Твоя душа расширяется в вездесущем осознавании, охватывая весь Космос, так что остается один Дух, как простой мир истинно сущего. Дождь падает не на тебя, а в тебе; солнце сияет изнутри твоего сердца и освещает мир, наполняя его благодатью; сверхновые звезды вспыхивают в твоем сознании; гром — это звук твоего радостного сердца, реки и океаны — не что иное, как твоя кровь, пульсирующая в ритме твоей души. Бесконечно восходящие миры света танцуют внутри твоего мозга; бесконечно нисходящие миры тьмы каскадом спадают к твоим ногам; облака плывут в небе твоего ничем не стесненного ума, и ветер свободно дует в пустом пространстве, где некогда было твое «Л». Звук дождя, падающего на крышу — это единственное «Я», которое ты можешь найти здесь, в этом очевидном мире одного кристально чистого вкуса, где внутреннее и внешнее — лишь глупые фикции, «Я» и «другие» — бесстыдная ложь, а вездесущая простота — вечно длящийся звук хлопка одной ладони... В величайшей глубине заключено простейшее из всего сущего, и путешествие заканчивается, как всегда, в точности там же, где оно начиналось.

Дата добавления: 2015-09-06