Глава тридцатая. Как диавол утверждает грешников в рабстве греху

Когда диавол держит кого в рабстве греху, то преимущественно заботится о том, чтоб все более и более омрачать его духовным ослеплением, отгоняя от него всяким добрый помысл, могущий привесть его в сознание пагубности своей жизни. И не только добрые отгоняет от него помыслы, которые могли бы подвигнуть его на покаяние и обратить на путь добродетели, но вместо их влагает помыслы злые и развращенные, и тут же подстроивает подручные поводы к обычному ему греху и увлекает его часто падать в него или в другие, более тяжкие грехи. От этого бедный грешник делается все более и более омраченным и ослепленным. Ослепление это укореняет в нем навык и непрестающий позыв все грешить и грешить, так что он, несчастный, влекомый от дела греховного к большему ослеплению и от ослепления в большие грехи, кружится, как в водовороте, и прокружится так всю свою жизнь до самой смерти, если не привнидет особенная Божия благодать во спасение ему.

Кто находится в таком бедственном состоянии, тому, если он пожелает от сего избавиться, надлежит немедля, как только придет ему благое помышление или, лучше сказать, внушение, зовущее его из тьмы во свет и от греха к добродетели, тотчас принять его со всем вниманием и желанием, тотчас усердно приступить и к делу, взывая из глубины сердца к щедрому Подателю всякого блага: “Помоги мне, Господи Боже мой, скоро помоги и не оставляй меня более в этой тьме греховной”. Пусть не знает утомления, взывая таким или иным каким словом; но вместе с тем да взыщет и земной помощи, обратясь к знающим дело за советом и руководством, как бы успешнее освободиться от томящих его вражеских уз рабства греховного. Если этого невозможно сделать тотчас, пусть исполнит это, как только откроется возможность, не переставая прибегать к распеншемуся за нас Господу Иисусу и к Пречистой Матери Его Богородице Приснодеве, благоутробно смилостивиться над ним и не лишить его скорой подобающей помощи. Да ведает он, что в этом неотлагании дела и скорой готовности последовать доброму внушению — его победа и преодоление врага.

Глава тридцать первая. Как враг удерживает в своих сетях тех, кои сознали бедственное свое положение и хотят избавиться от него, а к делу не приступают, и от чего добрые наши намерения нередко не приводятся в исполнение

Тех, которые познали худость и бедственность жизни, которою живут, враг успевает удерживать в своей власти наибольшею частию следующим простым, но всесильным внушением: “После, после; завтра, завтра”. И бедный грешник, прельщаясь тенью доброхотства, представляемого таким внушением, решает: “В самом деле, завтра; ныне я покончу свое дело, и потом с полнейшею беспопечительностию предам себя в руки благодати Божией и неуклонно потеку путем духовной жизни; ныне сделаю то и то, а завтра покаюсь”.

Сеть это вражеская, брате мой, которою он уловляет многих и премногих и держит в своих руках весь мир. Причина же, по которой эта сеть так удобно осечивает нас, есть наше нерадение и ослепление. Ничем другим, как нерадением и ослеплением, нельзя объяснить того, что в таком важном деле, от которого зависят все наше спасение и явление на нас славы Божией, мы не беремся тотчас за самое простое и легкое и вместе самое действительное орудие, именно, чтоб с полною решимостию и энергиею сказать в себе: “Сей-час! сей-час начну духовную жизнь, а не после; ныне покаюсь, а не завтра. Ныне, сей-час в моих руках, а завтра и после в руках Божиих Но если и благоугодно будет Господу дать мне завтра и после, могу ли я быть уверенным, что и завтра найдет на меня это благое и понудительное помышление об исправлении жизни?” К тому же, что за бессмыслие говорить, например, когда предлагается верное средство от болезни: “Погоди, дай еще поболю немного?” А отлагающий дело спасения совершенно походит на такого.

Итак, если желаешь избавиться от прелести вражеской и победить врага, тотчас берись за надежное против него оружие, тотчас послушайся делом добрых помышлений и Божиих тебе внушений, зовущих тебя к покаянию, не допускай ни малейшей отсрочки и не позволяй себе сказать:

“Я положил твердое намерение покаяться немного после и не отступлю от этого намерения”. Нет, нет, не делай так. Такие решения всегда оказывались обманчивыми, и многие-премногие понадеясь на них, оставались потом нераскаянными до конца жизни, по разным причинам.

а) Первая та, что собственные наши решимости не бывают основываемы на неверии себе и на крепком уповании на Бога, почему не бываем чужды гордостного о себе мнения, неотложным следствием которого всегда бывает удаление от нас благодатной Божией помощи и вместе с тем неизбежное падение. От сего решающий в себе: “Завтра непременно брошу путь греха”, — встречает всегда противное тому: не восстание, а горшее падение, а там опять падение за падением. И Бог промыслительно иногда попущает сие, чтобы привесть самонадеянного в сознание своей немощи и побудить ко взысканию Божией помощи, единой надежной, с отвержением и попранием всякой надежды на себя. Хочешь ли знать, человече, когда крепки и благонадежны будут твои собственные решимости? Когда не будешь держать никакой на себя надежды и когда они у тебя основаны будут на смирении и крепком уповании на единого Бога.

б) Вторая та, что при таких наших решимостях имеется в виду преимущественно красота и светлость добродетели, и они-то привлекают к себе нашу волю, сколько бы она ни. была слаба и немощна; причем, конечно, трудная сторона добродетели ускользает из внимания. Но ныне она ускользает потому, что желание красоты добродетели сильно влечет волю; завтра же, когда между тем привнидут обычные дела и заботы, оно не будет уже так сильно, хотя принятое намерение еще помнится. При ослабшем желании и воля слабеет или вступает в естественную свою немощность, вместе же с тем и трудная сторона добродетели выступит вперед и предстанет пред очи; потому что путь добродетели по существу своему труден, и труднее всего бывает он при первом шаге. Пусть теперь, положивший вчера ныне вступить на сей путь, приступит к сему, — он уже не будет иметь в себе никакой опоры к исполнению сего: желание не напряженно, воля ослабла, пред очами одни препятствия — и в себе, и в порядках своей обычной жизни, и в обычных сношениях с другими. Он и решает: подожду пока, соберусь с силами, и пойдет, таким образом, ждать день ото дня, и не дивно, если прождет и всю жизнь. А приступи он к делу вчера, как только пришло воодушевительное желание исправитъся, сделай то или другое по требованию сего желания, введи в жизнь что-нибудь в духе его, — ныне и желание и воля не были бы так слабы, чтоб отступать пред лицом препятствий. Препятствий не миновать, но, имея в себе опору, он, хоть с трудом, преодолел бы их. Пробудь он весь день в этом преодолевании, на другой они оказались бы гораздо менее чувствительными; а на третий — еще менее. Дальше и дальше — и установился бы он на добром пути.

в) Третья — та, что добрые возбуждения от сна греховного не только неохотно опять приходят, бью оставлены без исполнения, но и, когда приходят, не производят уже того действия на волю, которое оказали в первый раз; воля не столь быстро склоняется тещи в след их, и вследствие того решимость на то, если и появится, слаба бывает, не энергична. Но если более сильное возбуждение человек смог отложить до завтра и потом совсем потерять, то тем удобнее поступит он так же и со вторым и еще тем удобнее — с третьим. И так далее: чем чаще отлагается исполнение добрых возбуждений, тем слабее бывает их действие; потом дело доходит до того, что они совсем делаются бездейственными, приходят и отходят бесследно, а наконец, и приходить перестанут. Человек предается в руки падения своего; сердце его ожестевает и начинает отвращение иметь к добрым возбуждениям. Так отлагательство делается прямым путем к конечной погибели.

Замечу тебе еще, что отлагательство бывает, не только когда чувствуется понуждение внутреннее к перемене жизни худой на добрую, но и когда кто ведет жизнь исправную, именно, когда кому представляется случай сделать добро и он отлагает это или до завтра, или неопределенно до другого времени. И к этому отлагательству приложимо все, что говорилось о первого рода отлагательстве, и следствия от сего могут быть подобные же следствиям от того. Ведай, что кто пропускает случай сделать добро, тот не только лишается плода от добра, которое бы сделал, но и Бога оскорбляет. Бог посылает к нему нуждающегося и он говорит: “Отойди — после”. Это хоть он говорит человеку, но то же, что говорит Богу, пославшему его. Бог найдет для него другого благодетеля, но отказавший ему небезответен.

Дата добавления: 2015-09-06