Глава 8. Тайник практически пуст за исключением небольшой деревянной шкатулки.

Тайник практически пуст за исключением небольшой деревянной шкатулки.

– Ничего себе.– Да, у меня дурная привычка говорить сама с собой. Интересно, что внутри? Я прислушалась, вокруг вроде бы было тихо, ни кто не ошивался возле моей спальни, но я решила не рисковать и поспешила запереть дверь. – Что бы наверняка!

Достав и открыв шкатулку, я обнаружила в ней лишь пару белых перьев, кулон из золота, усыпанный какими-то камнями зеленого цвета (скорее всего это изумруды) и старый, потрепанный годами конверт.

Внутри него были две фотографии и письмо, написанное красивым каллиграфическим почерком.

Я начала рассматривать фотографии. Они черно-белые, и судя по всему, сделаны много лет назад.

На первом фото была изображена девушка. Очень красивая девушка я бы сказала. На вид она старше меня лет на пять или шесть. Ее волосы уложены в красивую прическу, лицо обрамляют завитые локоны. У нее такое приятное лицо, пухлые губы, белоснежная, яркая улыбка, добрые, горящие глаза.

Одета она в красивое, пышное платье с длинными рукавами. В одной руке она держит веер. А на груди у нее находится этот самый кулон с изумрудами.

Эта фотография прямиком из девятнадцатого века.

– О, мой Бог.

На второй фотографии она в той же одежде сидит бок о бок с Миланом. Это точно Мил, конечно, он сменил имидж, прическу и всякое такое. Но это он. Это точно он.

Сколько же ему лет?!

Ошарашенная я начала читать письмо.

Дорогой Милан.

Любимый мой, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. И мне очень, очень жаль, что я не смогла быть рядом с тобой, как можно дольше.

Мы провели вместе полвека, и я каждое утро говорила Богу спасибо, за то, что он подарил мне тебя. И я надеюсь, что у меня будет шанс вымолить твое прощение.

Это лишь малая часть того, что я могу для тебя сделать, ты слишком многим пожертвовал, хоть я того и не стоила.

Я люблю тебя. Люблю большой, безграничной любовью. Ты для меня все в этом мире и даже больше.

Я прошу тебя лишь об одном, не оплакивай меня, я не вынесу твоих слез и твоей боли. Мне слишком тяжело переносить свою. И я знаю, что убила меня ни старость, ни болезнь, ни чья та рука, меня убила мысль о разлуке с тобой.

Я люблю тебя.

Наша любовь похожа на безграничное, глубокое море.

И я, к сожалению, в нем утонула.

Я знаю, что святого во мне мало, но я молю небеса о том, чтобы они даровали мне место в рае, и когда ты вернешься домой, мы снова будем вместе, но на этот раз навсегда.

Прости меня, любимый, за то, что оставила тебя одного наедине с нашим горем.

Катарина пообещала мне, что отдаст тебе это письмо в самую темную минуту твоей жизни, как напоминание о том, что у тебя есть я и я люблю тебя везде, где бы я ни была.

Я жду тебя, твоя Хлоя.

Я не могла сдержать слез. Сколько нежности и боли в этом письме. Какой сильной была ее любовь. Их любовь. Через что они прошли. И видимо для нее, как дань памяти о ней, и была сделана эта комната.

Только одного не могу понять, почему это письмо спрятано здесь? Неужели Катарина не отдала его Милу? Это не честно. Должна ли я отдать эту шкатулку ему, стоит ли мне бередить его раны?

За ужином я не могла перестать думать о Хлое. Я все взвешивала за и против. Отдать или нет?!

– Эмс, ты в порядке? – Спросил у меня Мил, вид у него был заинтересованный.

– Что?! А... Да, я в порядке, просто задумалась.

–Даниэль рассказал мне о прошлой ночи, – продолжил Мил. – Надо было тебе разбудить меня.

– Да, я хотела, – почему-то эта ситуация меня смутила. – Но у тебя была заперто, я не стала барабанить в дверь.

– Девочка, я прошу тебя, – словно старший брат, которого у меня ни когда не было, говорит он. – Если что-то еще случится, обещай, что сразу придешь ко мне. В любое время дня и ночи.

– Ладно. – Не задумываясь, ответила я. Я могу поклясться, что увидела в его глазах облегчение.

– Ну, спасибо брат. – Сказал Дани, бросая вилку на стол. – Спасибо, что выставил меня никчемным, словно я не могу помочь Эмили.

– Я не говорил этого, Дани.

– Нет, именно это ты и сказал. – Его стул проехался по паркету, когда тот резко встал, у меня пропал аппетит. Он вышел из столовой, а через пару секунд хлопнула входная дверь. Даниэль ушел.

– Что это с ним? Я ни когда раньше его таким не видела. – Удивилась Катарина.

– Не поверишь, меня самого волнует этот вопрос. – Ответил Мил. И больше тишину ни кто не нарушал, остаток ужина, ни кто не разговаривал.

Со стола убирали мы с Катариной. И почему-то я только сейчас задумалась кое над чем.

– Катарина, а где находится ваша комната?

– О, мы не живем в этом доме. – С улыбкой ответила та. – На заднем дворе, есть не большой домик для гостей, Мил подарил его нам. Это очень щедро с его стороны.

– Да, действительно.

Я уже было хотела завести разговор о шкатулке, но вовремя захлопнула рот. Я почему-то боялась того, что она мне скажет.

Оставшийся вечер я провела в своей комнате и писала реферат, который должна сдать в понедельник. Но мысли, так или иначе, возвращались к шкатулке под моей кроватью. Если бы я была на месте Мила, хотела бы я прочитать это письмо? Думаю да, но я ни когда не любила (мои короткие влюбленности ни что, по сравнению с их любовью), я не могу даже представить себе, что он почувствует.

Я стаяла у двери Мила, и ни как не могла решиться постучать.

– Да, была, не была, я сойду сума, если не сделаю это. – Уговаривала я саму себя. –Соберись тряпка и действуй.

И я постучалась.

– Войдите. – Послышался голос Мила, и я вошла...

– О, Эмили, что-то случилось? – Взволнованно спросил парень.

– Да... То есть, нет, – мямлила я. – Я просто хотела посоветоваться с тобой.

– Помогу, чем смогу. – Он сел на кровать и жестом попросил меня сделать тоже самое. – Что такое?

Я подошла и села напротив него. – Если бы ты... Боже, я не знаю, как начать. В общем, если бы ты знал что-то, что может принести твоему близкому человеку боль, но ты знаешь, что он имеет полное право знать это. И не рассказывать ему, не правильно, как бы ты поступил?

Видимо мой вопрос его удивил. – Ты хочешь знать, рассказал бы я или нет? – Я кивнула. – Я не знаю, Эмили, наверное, рассказал. Потому что я не имею право скрывать то, что мне не принадлежит.

Я кивнула и уставилась на свои руки, лежащие на моих коленях.

– Мой ответ помог тебе?

– Думаю да, подожди меня здесь, пожалуйста, я сейчас вернусь. – Я встала и вышла из комнаты, и через пару секунд вернулась обратно, но уже с ношей, которая беспокоила мою душу пару часов. Мил прав, мы не вправе скрывать то, что нам не принадлежит.

Я держала шкатулку за спиной.

– Прежде чем отдать тебе кое-что, я хочу попросить у тебя прощение, я не должна была читать. Но я прочла, потому, что не знала, что это вообще такое. Прости меня. – Он смотрела на меня в недоумении, а я плакала, сама не понимала почему, но слезы лились ручьем, словно я знала, что через минуту его мир рухнет и он почувствует всю ту боль, от которой так давно бежит. – Я нашла это в своей комнате.

– Я не понимаю. – Почти прошептал он. Я достала шкатулку из-за спины, но не было, ни намека на узнавание в его глазах.

Я протянула ее ему. – Держи, я оставлю тебя одного.

Я развернулась и вышла за дверь, вытирая свое лицо от слез. Как же я надеюсь, что я поступила правильно. Кто я такая, что бы рушить чужую жизнь.

Что-то тяжелое ударилось о стену и с грохотом рухнуло на пол. Да простит меня, Катарина. Но я должна была это сделать.

Дописав реферат, я легла спать. Мил больше не крушил мебель, я вроде как не выходил из своей комнаты. Дани домой не вернулся, и только одному Богу известно, где его носило.

Дата добавления: 2015-09-06