Анна Ахматова

* * *

От любви твоей загадочной,

Как от боли, в крик кричу,

Стала желтой и припадочной,

Еле ноги волочу.

Новых песен не насвистывай, —

Песней долго ль обмануть,

Но когти, когти неистовей

Мне чахоточную грудь,

Чтобы кровь из горла хлынула

Поскорее на постель,

Чтобы смерть из сердца вынула

Навсегда проклятый хмель.

Июль 1918

Весной 1918 года в Петроград неожиданно вернулся из Лондона Николай Степанович и первым делом разыскал жену. И та, как и обещала Шилейке, попросила мужа дать ей развод, похоже, не без тайной надежды, что он воспротивится. Гумилев не воспротивился, поскольку перед венчанием сказал невесте, что она свободна от каких-либо перед ним обязательств и вольна поступать как ей заблагорассудится. И тут же – стремительно, словно назло ей, женился на очень хорошенькой, но совершенно ничтожной барышне. В положенный срок новая жена родила ему нового ребенка, и Гумилев закрутился, чтобы прокормить разросшееся семейство.

Осенью 1918 года, получив разводные бумаги, Ахматова выходит замуж за В. К. Шилейко. На немедленном оформлении брака настаивал Вольдемар Казимирович, он, видимо, опасался, что Анна передумает.

Мужем гениальный Шилейко оказался никудышным – глупо и грубо ревнивым, мелочным, капризным. Однако Анна Андреевна почти два года не хотела признаться в этом ни себе, ни друзьям.

НОЧЬЮ

Стоит на небе месяц, чуть живой,

Средь облаков струящихся и мелких,

И у дворца угрюмый часовой

Глядит, сердясь, на башенные стрелки.

Идет домой неверная жена,

Ее лицо задумчиво и строго,

А верную в тугих объятьях сна

Сжигает негасимая тревога.

Что мне до них? Семь дней тому назад,

Вздохнувши, я прости сказала миру.

Но душно там, и я пробралась в сад

Взглянуть на звезды и потрогать лиру.

Осень 1918, Москва

Корней Иванович Чуковский, навестив «молодоженов», был почти шокирован и послушностью Анны Андреевны, и нищетой их семейного быта – чудовищной даже на фоне всеобщего обнищания. Известны его дневниковые записи:

«19 января 1920. Вчера – у Анны Ахматовой. Она и Шилейко в одной большой комнате, – за ширмами кровать. В комнате сыровато, холодновато, книги на полу. У Ахматовой крикливый, резкий голос, как будто она говорит со мною по телефону. Глаза иногда кажутся слепыми. К Шилейке ласково – иногда подходит и ото лба отметает волосы. Он зовет ее Аничка. Она его Володя. С гордостью рассказывала, как он переводит стихами –? livre ouvert[24]– целую балладу, – диктует ей прямо набело! «А потом впадает в лунатизм».

25 января. Мороз ужасный. Дома неуютно. Сварливо. Вечером я надел два жилета, два пиджака и пошел к Анне Ахматовой. Она была мила. Шилейко лежит больной. У него плеврит. Оказывается, Ахматова знает Пушкина назубок – сообщила мне подробно, где он жил. Цитирует его письма, варианты. Но сегодня она была чуть-чуть светская барыня; говорила о модах: а вдруг в Европе за это время юбки длинные или носят воланы. Мы ведь остановились в 1916 году – на моде 1916 года».

* * *

Чем хуже этот век предшествующих? Разве

Тем, что в чаду печали и тревог

Он к самой черной прикоснулся язве,

Но исцелить ее не мог.

Еще на западе земное солнце светит

И кровли городов в его лучах блестят,

А здесь уж белая дома крестами метит

И кличет воронов, и вороны летят.

Январь – февраль 1919

Дата добавления: 2015-09-06