Икари Синдзи. Квартира Мисато. Сегодня и в данный момент я занимался тремя обыденными для меня вещами – лежал на

Сегодня и в данный момент я занимался тремя обыденными для меня вещами – лежал на кровати, слушал музыку и думал. Подумать было над чем.

Аска. Утром, пока Мисато еще не было рядом, она в максимально доступных и емких выражениях пояснила мне следующее: меня, «урода и распустившую сопли тряпку», вчера просто пожалели. И ничего более. И вот теперь я лежал на своей кровати и думал об Аске. Получалось отвратительно.

В дверь постучали:

- Синдзи? – это была Мисато. – Скучаешь?

- Отдыхаю после боя, – хмыкнул я в темноту, попутно отключая плеер.

Шорох приближающихся шагов, дробный перестук ножек стула и снова голос Мисато:

- Нам нужно поговорить, Синдзи.

Ее голос прозвучал немного напряженно и, кажется, даже грустно. Я мысленно подобрался.

«Разговор будет неприятным, но Мисато считает его необходимым».

- Что случилось, Мисато-сан? – я быстро перебирал варианты возможных тем разговора. И заодно прикидывал, как на что среагировать. Как обычно.

- Аска ушла к Хикари, – мой опекун предпочла начать издалека. – Рей сейчас в «NERV'е» на синхротестах.

- Другими словами мы сейчас наедине, – я усмехнулся. «Будет очень серьезный разговор». – Практически интимная обстановка.

- Синдзи, нам нужно поговорить серьезно, – Мисато с едва слышным вздохом подтвердила мою догадку.

- Хорошо, я слушаю, – я принял сидячее положение.

«Аска и Рей? Она хочет поговорить о них?»

- Я недавно говорила с доктором Акаги...

«Зверь? Наш старший научный кадр добралась до какой-то информации о нем?»

- Она раскопала очень странную информацию о тебе, – Мисато опровергла мои мысли. – На последнем синхротесте произошел некий сбой, в результате которого Ева едва не поджарила тебе мозги.

Ее тон не оставлял сомнений в том, что она прекрасно знает, кем был спровоцирован этот сбой. И действительно – Ева не причинит вреда пилоту. А вот сам пилот – вполне может.

- Но гораздо любопытней то, что следы подобных, только гораздо более сильных и опасных «сбоев» в твоей голове наблюдались и в более ранний период, – пауза и короткое на выдохе завершение. – Второй из них произошел вскоре после нападения Четвертого Ангела.

- Мисато, кажется мы договорились, что не надо вспоминать ту историю.

Я изо всех сил старался сохранить свой обычный немного ехидный тон. И быстро соображал. Мисато не отступится. Но об «этом» я никому рассказывать не собирался. Что делать? Решать нужно было быстро.

- Это было до того, как я узнала, насколько все серьезно, – резко ответила капитан Кацураги. – Акаги говорит, что первый «сбой» мог привести тебя в психбольницу!

Я непроизвольно вздрогнул. Такое не забывалось.

Катающийся по полу подросток, обхвативший голову руками и тихо подвывающий. Он словно пытается выдавить из нее наперебой звучащие внутри его черепа голоса. Смешавшаяся в кашу память, приправленная кристально ясным пониманием причины каждого моего поступка. Пониманием того, что я такое. Отдельно шли эмоции – я ясно помнил каждое испытанное мной когда-либо чувство. Я ощущал их. И был страх. Настолько всеобъемлющий, что его даже нельзя было назвать эмоцией.

Тем временем Мисато продолжала:

- Я хочу знать, что с тобой происходит. Что ты с собой делаешь?

Я сидел, наклонив голову. Молчал.

- Хотя я примерно догадываюсь, о том «что» ты делал, – не желая затягивать паузу, продолжала Мисато. – Рицко говорила о резком возрастании нагрузки на мозг и увеличении объема данных, которыми обменивались Ева и ее пилот.

«Акаги, чтоб тебя!»

- Она, видимо, действительно серьезно занята, раз до сих пор не может сложить два и два, – продолжала Мисато тем временем. Я напрягся. Неужели докопалась? – У тебя серьезные проблемы с головой. Ты об этом знаешь – во второй раз ты к этому готовился. Третий приступ выпал на синхротест – и Ева тебе сильно помогла.

Я незаметно выдохнул и чуть расслабился – моему опекуну даже в самом кошмарном сне не могло прийти в голову, что такое я мог сотворить со своей головой по собственной воле.

- Но ведь подобные... припадки будут повторятся, так? – Мисато не сбавляла темпа. – И лучше тебе от этого не станет. А если один из них случится во время боя?

- Не случится, можете быть спокойны, – отрезал я. Мисато пошла в неверном направлении, но показывать ей этого не стоило. – Я знаю, что творится у меня в голове и знаю, как с этим бороться.

Тут я ей даже не врал – просто не говорил всей правды. Да и как ей сказать, что мой разум сейчас – как раз и есть результат этой борьбы? Как описать борьбу вбитой до упора установки «жить» со всепоглощающим желанием смерти? С желанием уничтожить тот комок мерзости, которым является твоя личность? Хотя в последнее время стало проще. Ноль Первый изменяет мою личность, Мисато-сан? Я этого не боюсь, я за это его расцеловать готов! Зверя, принявшего меня.

- А лучшим психиатром для меня является Ева, – поделился я с опекуном частью своих размышлений.

- Да ну? – из темноты донесся полный скепсиса хмык. – То-то между первым и вторым припадком прошло несколько лет, а между вторым и третьим – несколько месяцев!

- И во время последнего Ева как раз детально и ознакомилась с этой частью моего сознания, – я не давал сбить себя с выбранной линии поведения. – Вы, кажется, говорили, что последний припадок был намного слабее? Да и второй тоже был слабее первого, так?

- Так... – нехотя согласилась Мисато.

Пауза. Странное дело – несмотря на всю логичность своих действий, врать Мисато было неприятно. Не мог я хоть с кем-то говорить на эту тему – слишком уж личной она была. Но тогда почему?..

- Извините, Мисато-сан, – тяжело выдохнул я наконец. – Об этом я ни с кем говорить не буду.

Только Ноль Первому («Или теперь называть его Зверем?») я позволял так глубоко залезать в мою душу.

- Ты не подпускаешь к себе людей, Синдзи, – это прозвучало не как обвинение, а скорее как констатация факта. Немного грустно. – Я понимаю, так проще – никто не ударит в спину. Но ведь ты не думаешь, что я могу сделать что-то тебе во вред, так?

Я кивнул, хотя внутри все протестовало против подобного.

«Не доверяй никому!»

Никому не позволяй узнать хоть что-то жизненно для тебя важное! Не выдавай информацию, которая может тебе навредить! Но вместе с тем я знал: мой опекун действительно мне не навредит. А еще я боялся. Боялся того, что ошибся, и человек, которому я доверюсь, – предаст.

Я не хотел совершить такую ошибку.

Но что было меньшим из зол – дать ей возможность навредить мне или показать, что я ей все-таки не верю?

Усмешка, чуть не переходящая в оскал.

Все-таки я к ней привязался. Ведь в ее лице я получил то, чего подсознательно желал всегда – семью.

«Что мне делать?»

- Один вопрос, Мисато... – наконец сумел выдавить я из себя. – Я отвечу на один ваш вопрос...

А внутренности раздирал страх – я только что раскрылся перед другим человеком. Стал уязвим. Беззащитен.

«Остановись! Это ошибка! Не говори ей ничего! НЕ ВЕРЬ ЕЙ!!!»

А Мисато молчала. Я ждал вопроса, как удара, а его все не было. Тут что-то теплое легло на мое плечо. Мгновеньем позже я понял, что это ладонь моего опекуна.

- Синдзи, я сейчас ни о чем не буду спрашивать, – ее голос звучал совсем близко. Я явственно ощутил аромат ее духов. – Но если ты сам решишь мне что-нибудь рассказать – я готова тебя выслушать в любое время. Рицко ведь все равно во всем этом разберется – такая у нее работа. И мне кажется, будет лучше, если я узнаю, что с тобой творится до того, как это узнает Рицко.

Мисато убрала руку с моего плеча. Негромкий скрип отодвигаемого стула, удаляющиеся звуки шагов...

«Удаляющихся».

И мой голос, звучащий вслед:

- Это не припадок, Мисато. Это я сам... делаю.

Тишина. Абсолютная тишина, смешавшаяся с такой же абсолютной темнотой. Неизвестность. И страх, ею порожденный.

- Это не будет отображено в моем отчете, – обрывает тишину голос моего опекуна. И шорох закрывающейся двери.

Я криво усмехнулся и плюхнулся на кровать.

«Кем я стал... Думать противно!»

Усмешка приобрела черты оскала.

«Лежу тут, ничего не делаю... Точнее боюсь что-то делать. Боюсь перемен. Рей, Мисато... Я ведь и от них теперь ничего хорошего не жду! Докатился, блин! Трусливый урод!»

Я вновь думал. Но теперь уже я мог рассуждать здраво, а не просто вариться в котле собственных переживаний. Я вспоминал. Вспоминал каждый свой поступок из той, нормальной жизни. Сравнивал с тем, что было после. И раз за разом приходил к одному и тому же выводу. Меня пугала не только моя слепота. И точили меня изнутри отнюдь не одни кошмары. Меня ломало мое собственное желание жить. А точнее – моя неспособность это желание обеспечить. Моя нынешняя уязвимость перед внешним миром. Моя зависимость от других людей.

Шаг за шагом я вспоминал, как менялся. Был шок. Был страх. Страх того, что не буду больше пилотом. Страх того, что Рей меня бросит. Страх, что Мисато – предаст. Ведь теперь моя жизнь больше зависела от этих трех факторов и в намного меньшей степени – от меня.

И пошли сомнения – сомнения в Рей, сомнения в Мисато. Только в Звере я не сомневался. Вторая часть «Я» Евы, мое отражение. Как я мог в нем сомневаться? Но при этом именно в нем я решил покопаться поглубже! А с остальными же я ничего не делал. Словно боялся, что проверка даст положительный результат. Или «словно» здесь лишнее?

«А ведь я обещал себе... Обещал, что справлюсь... Обещал, что буду жить... Жить, а не дрожать в углу от страха!»

Сознание все сильнее заполняла причудливая смесь злости, отвращения и презрения.

Я боялся. Боялся и сидел, сжавшись в уголке. Ничего не делая. И все это вместо того, чтобы задать простой вопрос – «А что изменится?». Пусть меня бросит Рей, пусть меня бросит Мисато – что изменится? Я останусь один? Ну и что с того?!

«Я всегда так жил! Так какого хрена?!»

Кривой оскал на лице.

«А ларчик просто открывается – теперь тебе есть, что терять. Страшно возвращаться к прежней жизни, а, Икари? Страшно вновь жить без причины и даже без самого желания жить?!»

Да, именно так. Вот только не следовало мне забывать, что именно таким образом у меня и получалось жить. Двигаться вперед. А сейчас я мало того, что остановился, так еще и назад сдавать начал!

Кривой, почти жалкий оскал. Мне страшно. Но к Ангелам все! Я буду двигаться вперед! И может быть когда-нибудь...

«Ведь я дошел до этой точки. Просто остановился рановато. Хе».

Я рывком поднялся с кровати.

«Вставай!»

Дата добавления: 2015-09-06