Глава 3. Защищенный магией от любой непогоды, трансконтинентальный экспресс выглядел так

Защищенный магией от любой непогоды, трансконтинентальный экспресс выглядел так, словно только что выкатился из паровозного депо, будто и не было на его пути продуваемых солеными ветрами окрестностей столицы, метелей континентальной части Ингерники, стремительного движения, попеременно сменявших друг друга солнца, дождя и мороза. На фоне травянистых холмов Полисанта поезд напоминал красивую детскую игрушку, только крошечные человеческие фигурки, суетящиеся у вагонов, выдавали его истинный размер. Наемные коляски уже собрали урожай новоприбывших и повезли его сквозь холмы туда, где остро взблескивала гладь огромного озера. Михандров готов был радушно принять странников, уставших от снега и холодов, а экспресс устремился дальше, в объятия влажных тропиков южного побережья.

– Позор, какой позор! – причитал прилично одетый джентльмен со значком «Тридцать лет в полиции», явно доставшимся ему по наследству.

– Не переживайте, сэр, – привычно утешал начальника усатый шофер. – Вы не виноваты! Дежурный по станции ввел вас в заблуждение.

– Ах, Альфред, я мог увидеть его собственными глазами, если бы немного смотрел по сторонам!

С этим шофер не стал спорить. Единственная на весь Михандров машина, бодро чихая, катила по кривым улочкам. Не слишком быстро, впрочем, так как мистеру Кларенсу необходимо было обменяться приветствиями со всеми встречными, а их в канун новогоднего праздника было немало.

– О, мистер Луман!.. Дядюшка Барри!.. Матушка Мелони!.. С праздничком, дедушка Фестор!

Половину обитателей Михандрова Кларенс знал с детства, а с другой половиной состоял в родстве. Если бы на единственном в городе полицейском не было его знаменитого значка, то поездка закончилась бы почти сразу – тогда с каждым встречным требовалось бы поговорить.

– Уже третий час, – попытался шофер вразумить начальника (он был вольнонаемный, а переработка в праздники отдельно не оплачивалась), – скоро Новый год. Не стоит ли нам поискать нашего гостя завтра?

– Ты не понимаешь, Альфред! Черные маги очень обидчивы. Мы не встретили его, а что, если ему не дадут комнату из-за его собаки?

– Мне кажется, сэр, черный маг сумеет за себя постоять.

– Этого-то я и опасаюсь!

Шофер попытался скрыть тяжелый вздох за шумом двигателя, но вот машина добралась до перекрестка, и мотор пришлось заглушить: он не мог позволить себе проехать не той дорогой – возможности развернуться на узких улочках попросту не было.

– Здравствуйте, матушка Тушо! – окликнул мистер Кларенс сухенькую старушку в чепце с лентами, семенящую куда-то с пухлым свертком в руках. – Не видели ли вы сейчас незнакомца с собакой?

– Да, да! – заулыбалась обрадованная вниманием важного человека матушка Тушо. – Они поехали в пансион мадам Паркер.

– Спасибо вам, – мило улыбнулся мистер Кларенс, и Альфред тут же надавил на газ – провести полчаса в объяснениях со словоохотливой старушкой ему совсем не улыбалось. Тщетные усилия! К тому моменту, как они вырулили из города и добрались до уютного двухэтажного особняка мадам Паркер, гостя там уже не было.

– Молодой человек оставил вещи и ушел, – улыбнулась хозяйка пансиона, дородная женщина средних лет с блестками в волосах, – не сказал куда. Если бы я знала, что это важно…

– Ничего страшного, мадам, все наши дела подождут до завтра! – решительно взял дело в свои руки Альфред. Заметив, что начальник готов возразить, он быстро добавил: – Сэр, я думаю, маг ушел по личному делу и ему не понравится, если мы начнем его преследовать.

– Да, тут ты прав, мой друг, – сдался мистер Кларенс. – Ничего не поделаешь, нам придется приехать завтра. Мадам Паркер, я на вас надеюсь! Наш гость не должен испытывать неудобств.

– Ни минуты не сомневайтесь. С Новым годом! – Хозяйка кокетливо улыбнулась Альфреду и упорхнула к своим собственным гостям – старший сын привез с собой на праздники ее первого внука.

Вблизи школа-интернат города Михандрова выглядела внушительно: филигранно выполненный орнамент на чугунных воротах (теперь такие не умеют делать), сильно зачарованные масляные фонари (еще не всякие электрические так ярко светят), большие светлые корпуса, собственная пристань и парк, какой в Редстоне не мог позволить себе даже дядя Четвертушки. С дороги я видел убегающие вдаль мощеные дорожки, деревья в три обхвата, странную рощу, где цветы и плоды спокойно соседствовали друг с другом, сад с клумбами, на которых решительно все цвело. Да, это вам не Краухард… Интересно, как Джо сумел отправить Лючика в такое место, не имея рекомендаций? Или рекомендации все же были?

Я неожиданно обнаружил, что знаю об отчиме даже меньше, чем о своем покойном отце. В принципе для черного это нормально, но раздражает – только созрею, чтобы что-то разузнать, как обязательно какая-то фигня происходит. Вон с Харликом так и не поговорил…

Поглощенный своими мыслями, я вошел в ворота и застыл с наиглупейшим видом, должно быть, именно так чувствует себя леопард, по ошибке попавший в рай для антилоп. В сквере за воротами суетились люди (наверное, готовились к празднику), и они все были белые, абсолютно все – и ученики, и их преподаватели, и те немногие родители, которые решили провести Новый год с детьми, но не стали забирать их домой. Вообще-то для образовательных учреждений рекомендуется соотношение пятьдесят на пятьдесят, но то ли остальные воспитанники разъехались на каникулы, то ли администрация не смогла наскрести обычных детей в нужной пропорции, так или иначе, даже привратник, встречающий гостей в украшенном блестками мундире и в фуражке с большим розовым бантом, был из белых. Офигеть… Это даже не сливки, это рафинированное молоко.

Надо сказать, этот момент своего общения с Лючиком я не проработал. В университете все белые были взрослыми, а дома они были свои. Это совсем не то что толпа незнакомой малышни с неизвестной степенью вменяемости. Как мне себя с ними вести? Чую, не обойдется без истерик! Сделав два глубоких вдоха и напустив в голос столько меда, сколько способна была выдержать луженая студенческая глотка, я подошел к привратнику:

– Здравствуйте. Как мне найти Лючиано Тамирони?

Хорошо хоть фамилию вспомнил, и то только потому, что Джо мне письма писал.

Привратник посмотрел на меня со смесью растерянности и подозрения. Так бывает, когда догадка еще не дошла до сознания, но уже пугает. Мило. А я ведь еще ничего не сделал.

– Томас!!! – раздался ликующий вопль, и в ту же секунду у меня на спине повис Лючик. А весу-то в нем немало.

– Здорово, братец! – отозвался я, когда сумел восстановить равновесие. – Вот приехал. Не опоздал?

– В самый раз! Пойдем я тебя со всеми познакомлю! – И уже ошалевшему привратнику: – Это мой брат! Он приехал ко мне на праздники.

И Лючик поволок меня пугать народ:

– Это мисс Астра, учитель ботаники. Мой брат приехал на праздники!.. Мистер Танат, по математике. Брат, на праздники!.. Одноклассники. Брат!

И везде, где мы проходили, за нами оставался шлейф потрясенной тишины.

– Слышь, ты это… что им про меня говорил-то?

– Что ты самый лучший черный маг в Краухарде!

Гм… Хочется надеяться, за праздничным столом никто не поперхнется. Но скверик и гости быстро остались позади, а Лючик тянул меня дальше:

– Сейчас мы скажем директрисе, что ты приехал, а потом я покажу тебе свою комнату!

Что ж, у гостей будет время прийти в себя и решить, куда бежать. А, какое мне дело до их инфаркта!

Но без эксцессов все равно не обошлось. Мы уже четверть часа находились в поиске неуловимой директрисы (я подозревал, что она бегает за нами, но отставая на один поворот), когда из глубины парка появился немолодой седоволосый белый, с большой вероятностью – маг, в немного старомодном сюртуке с платочком в кармашке. Он брел в глубокой задумчивости, не глядя по сторонам, и явно не на праздник.

Поведение Лючика разительно изменилось: он перестал прыгать, чинно взял меня под руку и вполголоса пробормотал:

– Завуч, мистер Фокс.

Что ж, робость перед руководством была мне понятна – даже я, бесстрашный черный маг, этим грешил. Взять, например, Сатала… Тьфу, тьфу, тьфу!

Мы, как воспитанные люди, подошли к седому джентльмену и вежливо поздоровались.

– Мистер Фокс, – Лючик был сама благовоспитанность, – это мой брат, Томас. Я вам про него рассказывал. Он приехал праздновать с нами Новый год.

Мистер Фокс изволил нас заметить. Реакция была странной: при взгляде на меня его глаза округлились, а лицо исказила гримаса почти мистического ужаса, словно ему навстречу вышел говорящий гоул. Пусть это длилось всего лишь секунду и было скрыто курчавой белой бородой, но слова из песни не выкинешь. Дедуля выглядел так, что краше в гроб кладут.

Мне даже совестно стало.

– Приятно познакомиться! – Я протянул ему руку, но завуч посмотрел на нее, как на живую кобру.

Ну вот и он, обморок. А предполагалось, что главной проблемой будут дети!

Впрочем, нет – стоило мне заговорить, как мистер Фокс опомнился и с некоторым усилием овладел собой. Короче, протянутую мной руку он все-таки принял.

– Томас… э-э? – вопросительно улыбнулся он.

– Тангор! Томас Тангор. – Я старался не трясти его слишком сильно.

– А-а?..

– У нас одна мать.

– Понятно…

Бледность потихоньку сходила с лица мистера Фокса.

– Премного о вас наслышан.

– Я польщен!

– Вы бывали раньше в Михандрове?

– Увы, нет.

– И как вам наш город?

– Мило.

Он уставился на меня так, словно заподозрил в грязной шутке. А что я должен был говорить? «Неплохая деревенька, но борделей маловато»? Мудро решив игнорировать непонятное, мистер Фокс окончательно пришел в себя и даже немного приосанился.

– Полагаю, вы не останетесь на банкет? – светским тоном поинтересовался он.

– Что, в харчах недостача? – практично уточнил я.

– При чем же тут это…

А-а! Должно быть, он видел пьяных черных магов.

– Не беспокойтесь, я не склонен злоупотреблять спиртным!

По крайней мере, в такой компании.

– А его на столе и не будет, – с некоторым злорадством сообщил завуч.

– Тем более. – Всегда хотел узнать, чем развлекаются белые. – Я могу рассказать анекдот.

– Не надо, – очень серьезно попросил мистер Фокс.

– Не буду, – покладисто согласился я.

Тут Лючик счел возможным вмешаться.

– Томас будет на празднике, – с некоторым нажимом заявил он. – Я говорил о нем с миссис Хемуль, и она согласилась.

– Она просто не думала, что он все-таки приедет, – снисходительно улыбнулся Фокс.

Нехарактерно мерзкий для белого тип. Что он себе позволяет при ребенке?

– Вы владеете телепатией? – с трепетом в голосе переспросил я, ловя его взгляд, – белых это очень нервирует. – Или у вас настолько близкие отношения?

– Кто это распускает обо мне грязные слухи? – жизнерадостно пропел мелодичный женский голос. Местная директриса была молода, симпатична и притом являлась белым магом, о чем однозначно свидетельствовала брошка в виде ромашки из горного хрусталя, кажется, символ какой-то из школ целителей. Судя по напряженному взгляду, ее уже известили о событии и она прибежала всех спасать.

– Вот видите, директор, сводный брат Лючиано приехал на праздник, – многозначительно изрек Фокс.

Что это он обо мне, как в отсутствие меня? Я решительно перехватил инициативу, подвинул его плечом и расцвел в самой обаятельной из своих улыбок:

– Томас Тангор к вашим услугам! К сожалению, нас не представили. Лючик так много рассказывал о своей школе, что я просто не мог устоять перед искушением. Надеюсь, я не помешал?

– Ну что вы! – слабо запротестовала она, я перехватил ее руку и поцеловал.

Мистера Фокса чуть не передернуло. Старый развратник!

– Пойду распоряжусь о еще одном стуле. – И порозовевшая от смущения миссис Хемуль упорхнула.

– Ты только на сегодня? – осторожно уточнил Лючик.

– Почему? – удивился я. – На все две недели. Климат у вас здесь обалденный! Я только с поезда, подарки завтра принесу. Если что не понравится, отдашь друзьям.

Фокс возмущенно засопел. А что я сказал не так?

Мы еще походили по территории, всюду сопровождаемые бдительным завучем. Прогулялись по саду и оранжерее, посмотрели на пруд и ручей (зачем им нужна эта пародия на болото, когда до настоящего озера рукой подать?), навестили интернатских пони и посидели в комнате Лючика. Чтоб я так жил… Прямо скажем, заплаченных за обучение денег это место стоило.

Ровно четверть восьмого начался обещанный завучем безалкогольный банкет.

Естественно, детей со мной рядом не посадили, не считая Лючика, но так было даже лучше: у взрослых руки длиннее, когда надо что-то передать. Я методично пробовал все незнакомые блюда, подкладывая братишке на тарелку самые вкусные, с моей точки зрения, куски. Среди угощений явно не хватало мяса, но если подумать, что начнется, если в зал внесут зажаренного целиком поросенка, то лучше обойтись без него.

Лючик за едой не следил, он торопился изложить мне события последних четырех месяцев в мельчайших подробностях. Я привычно кивал и удивлялся, как он умудряется запомнить не только то, что и где видел, но и о чем подумал в этот момент. Как бы мне хотелось вот так вот вывалить на кого-нибудь свои переживания, матерно обругать учителя, пожаловаться на наглую нечисть (что-то Шороха сегодня не слышно) и поплакаться в жилетку о загубленной молодости. Однако это наведенный психоз, черные так себя не ведут, а для боевого мага излишняя болтливость вообще считается патологией. Занятый этими мыслями, я съел вдвое больше обычного и совершенно осовел.

Про интересное общение можно было забыть сразу. Пара напротив меня обсуждала со своей дочкой фасон ее летнего платья: «Белые кружавчики?» «Кружавчики, кружавчики!» – и так десять минут кряду. После такого Эдан Сатал казался не таким уж мерзким. И я еще удивлялся, откуда берутся эти странные книжки про говорящих кроликов, где все персонажи изъясняются, словно у них не мозги, а гидравлические тормоза! Хорошо, что спиртного на столе нет, – с первой же рюмки меня бы неудержимо понесло, и милые дети узнали бы много нового о человеческой физиологии и быте студентов.

А может, мне сбежать? В смысле закончить командировку досрочно. Две недели в такой обстановке я не перенесу. Но как вспомнишь, что в Редстоне сейчас холодно, мерзко, идет снег, а Четвертушка заделался голубым… Лучше уж компания белых.

Спустя два часа в банкете обозначился перерыв, гостям предложили размяться и потанцевать. Танцор из меня – как из кабана балерина, к тому же я слишком много съел. Пока из воспитанников и их родителей набирали самодеятельный оркестр, мне удалось перетащить стул в противоположный от танцующих угол зала и устроиться там с комфортом.

Вокруг моей персоны быстро собрались зрители. Такое внимание меня не беспокоило: белые, они же как воробушки, максимум, что могут, – на голову капнуть.

– А это правда? – набрался храбрости самый отчаянный малыш.

– Что именно? – добродушно уточнил я.

– Что вы – черный маг, – выпалил он с таким видом, словно требовал от меня признаться в людоедстве.

Мной овладел приступ редкой благовоспитанности.

– Правильно надо говорить «боевой маг», – ласково попенял я малышу. – Да, я – боевой маг.

Воцарилось напряженное молчание – меня пристально разглядывали в поисках каких-то необычных частей тела. Интересно, эти ребята хотя бы одного черного в жизни видели?

– Они считают, – едко заметил Лючик, – что черный маг должен быть непременно в колпаке и с посохом.

Я закатил глаза. Ну сколько можно!

– Посох годится в дело только как дубинка, а колпаки вышли из моды двести лет назад.

– А вы чудовище видели? – осмелела маленькая девочка, напоминающая ангелочка: большие голубые глаза, розовые щечки и два огромных белых банта на тоненьких косичках.

– Ты имеешь в виду потусторонние феномены? Конечно, видел. Много!

– Не может быть! – отчаянно возразил щуплый очкарик, тискающий в руках плюшевого медведя.

– Может! – Я мысленно показал капитану Беру язык и продемонстрировал детям свое временное удостоверение. – НЗАМИПС. Делать мир лучше – наша работа! Ни о чем не беспокойтесь, малыши, дядя Томас не даст вас в обиду.

Малолетки завладели удостоверением и принялись вертеть его, восхищенно разглядывая переливающийся всеми цветами радуги логотип надзора и тонкий орнамент вокруг зачарованной печати. В свою очередь я, тщательно скрывая злорадство, наблюдал, как на противоположном конце комнаты мистер Фокс пытается в чем-то убедить миссис Хемуль, при этом сердито косясь на меня. У меня никогда не получалось читать по губам, но тут никакого мастерства не требовалось – молодая директриса считала, что общение с благожелательно настроенным черным пойдет детям на пользу.

– Как маленькие, – пробурчал мне на ухо Лючик, и я от души с ним согласился.

Все здешние дети выглядели много моложе своего возраста. Даже сестричка Эмми, еще не избавившаяся от дефектов дикции, по сравнению с ними казалась образцом рассудительности и здравомыслия. Вот что происходит, когда белым недостает широты общения! Я твердо решил по мере сил способствовать исправлению ситуации все две недели, которые тут пробуду.

– Вы подвергаете риску жизни детей!!!

– Не говорите глупости. – Белого непросто разозлить, но запасы терпения миссис Хемуль серьезно истощились. – Лючиано знаком со своим братом всю жизнь, и у него нет проблем со здоровьем.

– Наши дети не готовы к подобным встречам!

– И это плохо, мистер Фокс. Мы должны воспользоваться этой замечательной возможностью! Молодой человек исключительно хорошо владеет собой, благовоспитан и прекрасно образован. От знакомства с ним дети получат только положительные впечатления.

– Ваш предшественник вел себя иначе, миссис Хемуль.

– Моего предшественника нет здесь уже больше года, мистер Фокс, и вам известно почему. Мы договорились, что методику преподавания надо изменить. Вы же поддержали действия Совета попечителей, или с тех пор ваша позиция изменилась?

– Помяните мое слово, все это очень плохо кончится!

– А вот это уже зависит от нас. Я не понимаю вашей позиции! Если вы не способны удержать в поле зрения своих учеников, скажите об этом прямо. Мисс Риман имела достаточно смелости признать свои недостатки. Мы можем поставить перед Советом вопрос об увеличении штата…

Когда дверь за завучем закрылась, миссис Хемуль сокрушенно покачала головой. Для белого очень непросто пользоваться властью, но кандидатура директора из обычных людей попечителями даже не обсуждалась. Видит бог, она делает это только ради детей. Как это ни трудно признать, они не должны жить, словно в оранжерее, и эмпаты в этом отношении были полностью на ее стороне.

Дата добавления: 2015-09-06