Г.М.Козинцев

Образ призрака в фильме «Гамлет» Козинцева Г.М.

Свет и звук, как созидающие элементы.

Призрак — скороход государственных бед, он, согласно тогдашним представлениям об истории, зловещий знак, предваряющий события. Все в Дании идет к гибели, все противно природе человеческих отношений…».

Г.М.Козинцев

Фильм “Гамлет” был снят в 1964 году Григорием Козинцевым по сюжету пьесы Шекспира “Гамлет, принц Датский” (в переводе Бориса Пастернака).

Еще на предварительном этапе работы над фильмом Козинцев, занятый поисками зрительного воплощения трагедии Шекспира, решительно отказался от возможности снять цветной фильм, чтобы заведомо преодолеть искус стилизации отдельных кадров под живопись, что придало бы статичность изображению. Он предпочел богатое, насыщенное тонами черно-белое решение, более точно соответствующее атмосфере смутного времени. "Камень, железо, огонь" - так определил Козинцев фактурно-вещественный мир фильма. На экране преобладает тяжелый, холодный камень, из которого построен замок, его огромные ступени, стены, его зловещие барельефы, а все, что вне замка, усеяно булыжником. Антиподом камню выступает свободная стихия воды, моря - символа свободы и нескончаемости жизни. Намеренно, но не навязчиво подчеркивается трагичность картины. Тяжесть чувствуется с самого начала. Неторопливое, гнетущее движение камеры. Давят и небо, и море, и скалы, и мрачные стены замка, и огромные почти пустые комнаты.

Благодаря тому, что фильм черно-белый, зритель отчётливо видит световые акценты, расставленные авторами и работающие на раскрытие замысла, идеи. Игра света и тени сопутствует актерам и пластически раскрывает замысел режиссера. Световой рисунок делает изображение более объёмным и более реалистичным, за счет чего, зрителя очень быстро погружают в происходящие события.

Соотношение яркости и контрастности, света и тени усиливает нагнетающее ощущение, помогает зрителю различать героев, по характеру, различать положительных и отрицательных персонажей. Также нельзя не обратить внимания на тени. Тень, как изобразительное средство играет важную роль в фильме.

Наиболее интересно решен образ призрака в фильме Козинцева.

Читая пьесу У.Шекспира «Гамлет», каждый в своем воображении по-своему представляет призрака. Но вряд ли кто-то мог представить призрака вполне себе в человеческом обличии.

Григорий Козинцев в своей театральной постановке «Гамлета» на сцене Ленинградского театра имени Пушкина еще не нашел убедительного решения образа призрака. Уж слишком материально воплощалась она в крепко сколоченной, рослой фигуре актера Геннадия Мичурина. И только в фильме он ближе всех подошел к творческой разгадке. В своем дневнике перед началом съемок режиссер признавался:

«Призрак как существо, лишенное плоти, никак не давался мне в руки...» (Г.М. Козинцев).

Но потом Козинцев рассказывал, как случайно в кладовых оружейной палаты Эрмитажа он наткнулся на шлем, выкованный еще в середине XVI века неизвестным нюрнбергским оружейником, на забрале которого можно было разглядеть очертания лица. Режиссер вспоминает:

«В его чертах заключалось и какое-то гордое страдание, и зловещая мощь. Сам материал — железо, — невозможный для человеческого лица, наводил ужас. Сразу же представлялось сочетание двух лиц: запрокинутого, как бы в судороге боли, железного, а под ним в вырезе шлема — появляющиеся на мгновение, когда речь идет об оскорбленной любви, — глаза, полные скорби».

Этот шлем и послужил ключом к образу сцены; но сам призрак не был бы до конца убедителен, если бы вокруг него не создал режиссер ту атмосферу, которая заставила нас поверить в его существование. Оператор И. Грицюс снял призрак способом убыстренной съемки, который на экране дает эффект замедленного движения.

В фильме Г.М. Козинцева, призрак предстает перед зрителями всего один раз – визуально (в первой части) и ещё три раза мы ощущаем его присутствие за счет музыкального сопровождения (во второй части). Эта же музыка задается в первой встрече отца и сына.

В пьесе У.Шекспира призрак задаётся раньше, чем в фильме Г.Козинцева. В пьесе читатель сначала узнает о том, что призрака видел Горацио и стража. В фильме же призрака мы впервые видим уже вместе с Гамлетом, который узнает о нем от своего верного друга.

Перед сценой встречи отца и сына, мы видим ещё две сцены, которые как бы предвещают появление призрака и делают его мистическим.

Сцена с часами.

Зритель видит часы и слышит их бой, который сопровождают фигуры, выезжающие из створок. При последнем ударе часов, мы видим фигурку смерти с косой. Весь кадр в целом очень тёмный, но сами фигурки за счет света выглядят объемно. Последний удар и фигурка смерти с косой, настраивает нас на то, что сейчас произойдет нечто, что изменит ход событий и поведение персонажей.

Эти же часы мы увидим уже во второй части фильма после похорон Офелии. И так же, как и в первой сцене с часами в первой части фильма, на последнем ударе мы увидим фигурку смерти с косой. Впоследствии – смерть Полония и Офелии. После второй сцены с часами – смерть Гертруды, Клавдия, Лаэрта и самого Гамлета. Поэтому, фигурку смерти с косой, на которой останавливаются часы в двух сценах, можно трактовать как неизбежность смерти, «смерть всех косит». Часы в фильме - предвестник смерти.

Дальше мы видим белоснежных коней на фоне чёрного неба, чем-то взволнованных, как будто чувствуют надвигающуюся опасность.

Они первыми дают сигнал для тревоги и, выпущенные чьей-то невидимой рукой из загона, своим бешеным скоком вселяют чувство ужаса, катастрофы, необычности. Этот визуальный ряд, усиливается благодаря пронизывающему шуму ветра, скипом ворот и стуком копыт. Соотношение яркости и контрастности придает этой сцене ещё больше тревоги. Этот кадр интересен тем, что визуально он смотрится, как черное на белом и белое на черном. Черные бешеные глаза белых коней на фоне черного неба.

И наконец, долгожданная встреча Гамлета с призраком.

«…Призрак открывает перед Гамлетом истинную картину жизни, как бы поднимает завесу над Данией-тюрьмой, и все становится ясно видным…»

(Г.М.Козинцев)

Режиссер изображает призрака в доспехах и в развивающемся на ветру плаще, что наводит страх на зрителя. Он предстаёт перед принцем как огромный силуэт человека в доспехах.

Гамлет следует за силуэтом. Призрак на темном небе и сам силуэт темный, но благодаря свету мы видим изгибы развивающегося плаща на ветру, блики от доспехов. Режиссер намеренно не показывает зрителям лицо призрака. Вместо лица необычный шлем с открытым забралом, сделанным в форме человеческого лица. Кажется, что в шлеме пустота, и оттуда мы слышим только голос. Лишь в конце разговора мы видим застывшие глаза.

Гамлет движется параллельно призраку. По соотношению роста, принц выглядит маленьким по сравнению с громоздким силуэтом отца. Эту сцену Оператор И. Грицюс снял способом убыстренной съемки, который на экране дает эффект замедленного движения, что придает изображению необычность. Визуальное изображение, соединяясь с музыкальной темой призрака, написанной композитором Д.Шостаковичем, усиливает ощущения у зрителей.

Призрак рассказывает Гамлету истинную причину его смерти и просит сына отомстить за него. В фильме Г.М.Козинцева, как и в пьесе У.Шекспира, эта месть уничтожает его мать, дядю, Офелию, в которую влюблён принц, ее семью и самого Гамлета. Застывшие глаза призрака мы видим в тот момент, когда он говорит Гамлету о том, чтобы сын «не посягал на мать». «…теперь пора, прощай…», с этими слова глаза призрака уходят в тень и он исчезает. Эта контрастная тёмная сцена сменяется светлой сценой рассвета.

Всю первую сцену встречи Гамлета и призрака сопровождает музыка Д.Шостаковича (музыкальная тема призрака). С первой сцены же режиссер задает правила игры: когда мы вновь услышим эту музыку, она будет отсылать нас к образу призрака.

В первой части фильма зритель больше не почувствует и не увидит призрака, а вот во второй части фильма он предстанет перед нами ещё в трех сценах.

Первая – это сцена разговора Гамлета с королевой. Королева предстаёт перед ним в светлой одежде. После того, как Гамлет узнает, что в комнате подслушивает Полоний, он убивает его, падает штора, за которой стоял Полоний. Открываются платья Гертруды (платья всех градаций от черного до белого. Платья – это маски короле за которыми она скрывается). А перед сыном она в светлой сорочке, сейчас она искренна перед ним, а принц наоборот в чёрной одежде, которая подчёркивает его агрессивность. Гамлет упрекает мать. Королева просит сына сжалиться над ней. «…ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты и их ничем не смыть…», «…Гамлет, пощади!...» (Гертруда). В тот момент, когда сын поднимает на королеву руку, резко вступает музыкальная тема призрака. Зритель его не видит, но понимает его присутствие и вспоминает слова призрака: «..не посягай на мать…». Также мы ощущаем присутствие призрака за счёт оценки Гамлета. Интересен тот момент, что призрака видит только Гамлет.

«…Призрак — это память, писал Козинцев, и эту метафору надо понимать буквально: в «Гамлете», говорил он, призрак видят те, кто помнит мертвого короля, а те, кто его забыл, не видят….»

Вторая сцена – на корабле. Розенкранц и Гильденстерн уже уснули. Гамлет сидит возле небольшого стола, над которым висит светильник. От качки корабля светильник раскачивается, и лицо Гамлета то освещено, то находится в тени. Зритель слышит голос призрака. «…прощай, прощай и помни обо мне…». Также звучит музыкальная тема призрака. Гамлет пока не знает, что по приезду в Англию он будет обезглавлен. Собственно в этот момент и появляется голос призрака, который как бы напоминает принцу о себе и тем самым направляет сына на дальнейшее действие. Гамлет сжигает письмо с приказом о его казни.

Третье упоминание о призраке – это конец фильма, когда уже мёртвого Гамлета по приказу Фортинбраса проносят на флаге вдоль стен Эльсинора.

В этой сцене звучит тоже музыкальное сопровождение (тема призрака).

«…У меня был хороший вариант конца «Гамлета»: стена Эльсинора... не торопясь, идет призрак отца, а за ним идет Гамлет, то есть призрак сына. Военные караулы отдают им честь…» (Г.М.Козинцев).

Таким образом, призрак как бы проходит через весь фильм, сопровождая сына и не давая зрителям забыть о себе, вмешиваясь в ход событий.

Визуальный и музыкальный образ призрака задаётся режиссером вначале фильма, а дальше мы только по звуковому решению чувствуем его присутствие.

Свет и звук – одни из наиболее значимых выразительных средств фильма «Гамлет» Г.М. Козинцева.

В фильме нет ни одной случайно упавшей тени и случайно выделенной светом детали. Все работает на смысл и на создание образов, которые внимательный зритель легко считывает. Соотношение света и тени, яркости и контрастности делают фильм более объёмным и притягательным.

Звуковой и пластический ряды сосуществуют, сливаясь в единый образ, который усиливает ощущения.

«…Про музыку Дмитрия Шостаковича нельзя сказать, что она сопровождает фильм или подкрепляет его эмоциональный строй. Она существует как самостоятельный и равноправный участник трагедии, опровергая тем самым теорию, что музыка в кино «не должна слышаться.»…».

Дата добавления: 2015-10-13