Изгнание стратагемой из рая

Ветхий завет повествует:

«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог, не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знания; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги».

Этот отрывок из Библии Ли Кэ, Ляо Шисян и Тан Юанди в своей философской беседе «О знаниях, которые делают людей мудрее» (Наньчан, 1982) характеризуют как гротескный; по их материалистическим воззрениям, получение знания может быть плодом лишь долговременной практики, а не единовременного постижения. Сюжет о змее дает повод к теологическим интерпретациям, весьма плодотворным с точки зрения китайских стратагем. Рассмотрим один такой комментарий, принадлежащий Герхарду фон Радсу:

«Для нас не важно, кто такой змей, а важно, что он говорит. Он начинает разговор — шедевр тонкого психологического воздействия — заинтересованным и при этом совершенно будничным вопросом; он даже не называет тайно подразумеваемый предмет разговора, Древо Познания; сделать это он предоставляет легкомыслию женщины».

В совершенно невинном на первый взгляд вопросе змей, очевидно, применил Стратагему № 8 (см. 8.10). Однако вопрос не так уж невинен:

«При этом вопрос змея явно исходит из искажения факта, так как Бог ни в коем случае не говорил, чтобы люди не ели ни с одного дерева, но именно этим он вовлекает женщину в разговор. Он сразу же дает ей возможность оказаться правой и выступить на стороне Бога. Однако в форме этого вопроса содержится смертоносный выпад против послушания. Женщина совершенно безоружна против этого зла. Она отвечает, но при этом в пылу усердия делает еще один маленький шаг. Конечно, Бог запретил людям только одно дерево, но что до него нельзя даже дотрагиваться, Бог не говорил. Это излишество показывает некоторую слабость в позиции женщины».

На то, что змей искажает истину своим вопросом, Ева проявляет ответную реакцию, чем дает змею возможность «зацепиться». Здесь можно усмотреть применение Стратагемы провокации №13.

«Теперь змей может снять маску, изображавшую интерес к приказу Господа; он больше не спрашивает, а утверждает и всячески подчеркивает, что то, что сказал Бог, — неправда, и обосновывает это. Он утверждает, что лучше знает Бога, чем почитающая его женщина, и тем побуждает женщину выйти из послушания и говорить о Боге и его приказе как о чем-то несущественном. Он приписывает Богу дурные намерения...

Змей обнадеживает человека по меньшей мере расширением знаний и личного могущества, которое позволит людям самим отличать священное от вредоносного. Это совершенно новое явление. Этим актом человек выходит из круга божественной заботы. Раньше Господь определял, что хорошо для человека, и тот был полностью защищен. Теперь же человек должен решать сам. Конечно, встает вопрос, не станет ли желаемая независимость тяжелейшим грузом его жизни. Но кто же об этом думает? Шаг, который следует совершить, столь незначителен! В безграничности и непостижимости этого высказывания и состоит его соблазн. Оно полно тайных намерений, и после того, как оно направило мысли человека в определенном направлении, змей еще раскрывает его со всех сторон и дает разыграться фантазии. Шипение змея обещает возможность расширения человеческой жизни сверх границ, поставленных Господом при творении, овладение тайной, которая лежит по ту сторону сознания человека. Рассказ о падении человека, его отделении от Бога, которое произошло и вновь и вновь происходит не только в отношении впадения в моральное зло, в дочеловеческое, относится и к тому, что мы зовем титанизмом, к сверхчеловеческому, и в этом его самое большое значение. Змей не солгал и не сказал правды. Тонкость его слов состоит именно в полуправде. Змей «умеет мелкими изменениями акцента, полуправдой и двусмысленностями добиться от партнера, чтобы тот сам начал разыгрывать в уме желательные змею действия» (Штек). Следует также отметить, что змей не произносит ни одного требования. Он просто возбуждает в душе человека устремление, из которого само собой следует решение».

Этой серией рассуждений Герхард фор Раде невольно заставляет вспомнить о Стратагеме № 17. Хитрый змей бросает Еве «кирпич», упакованный в прекрасные обещания, которые ничего не стоят змею. Получает ли змей взамен или намеревается получить какую-нибудь «яшму», из библейского текста неясно. Если он действует из злобы и зависти, то «яшмой» является удовольствие при мысли об изгнании Адама и Евы из рая. Или же наградой змею является выход человека из слепого повиновения Богу? Как бы то ни было, возможно, что и в том и в другом случае непосредственной причиной всей не райской человеческой истории явилось применение Стратагемы № 17.

Дата добавления: 2015-10-13