Беспристрастность суда

К моментам, обеспечивающим справедливое правосудие, относится требование беспристрастности (объективности) суда. «Идея, согласно которой в составе справедливого суда не должно быть лиц, ранее участвовавших в разбирательстве, основана на предположении, что люди склонны придерживаться прежнего мнения даже в иной роли. В этом смысле они должны будут оценивать себя при рассмотрении соответствующего дела, нарушая принцип аксиомы общего права, согласно которой никто не может быть судьей в собственном деле»[*].

Российское уголовно-процессуальное законодательство, учитывая возможность заинтересованности судьи в исходе дела либо предвзятости, порожденной какими-либо обстоятельствами конкретного дела, предусмотрело институт отвода судей по инициативе участников процесса либо по инициативе самих судей (ст. 59-62 УПК РСФСР). Принципиальный подход российского законодательства к обстоятельствам, исключающим возможность участия судьи в рассмотрении конкретного дела, совпадает с подходом Европейского Суда по правам человека к этой проблеме. В определенной мере под влиянием толкования понятия беспристрастности суда, которое содержится в ряде решений Европейского Суда, в ст. 60 УПК РСФСР было внесено дополнительное обстоятельство, исключающее участие судьи в рассмотрении дела, а именно: проверка судьей законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей. В пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. «О практике судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей» говорится, что «проверяя законность и обоснованность ареста или продления срока содержания под стражей, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности содержащегося под стражей лица в инкриминируемом ему преступлении», тем не менее, оценка судьей законности и обоснованности ареста предполагает проверку наличия доказательств, указывающих на обвиняемого (подозреваемого), как на лицо, совершившее преступление. Принимая во внимание, что это может сказаться на объективности и беспристрастности судьи при рассмотрении уголовного дела по существу, законодатель включил указанное обстоятельство в число тех, которые препятствуют участию судьи в рассмотрении дела.

Вместе с тем, в ходе судебной реформы значительно расширился предмет судебного контроля на стадии предварительного расследования преступлений. Опираясь на ст. 46 Конституции РФ, Конституционный Суд признал право обвиняемых и потерпевших (их защитников и представителей) на обжалование в суд таких действий и решений как отказ в возбуждении уголовного дела, приостановление и прекращение уголовного дела, продление срока предварительного следствия, наложение ареста на имущество и денежные вклады, обыск. Поэтому в настоящее время актуальным стал вопрос о возможности судьи, разрешающего жалобы на указанные выше действия и решения, принимать участие в рассмотрении уголовного дела по существу в случае его поступления в суд. Для решения этого вопроса полезно ознакомиться с практикой Европейского Суда по жалобам на нарушение п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в части права на беспристрастный суд. Европейский Суд рассмотрел серию жалоб, касающихся этой проблемы. При этом он во всех случаях выяснял, какой объем предшествующего участия судьи в деле отвечает требованиям сохранения его беспристрастности согласно п. 1 ст. 6. При рассмотрении каждого дела суд изучал конкретные действия судьи на предыдущих этапах разбирательства, чтобы определить, есть ли разумные основания считать такое участие создающим вероятность, что у судьи сложилось мнение относительно виновности или невиновности обвиняемого.

Так в деле De Cubbеr против Бельгии[*] речь шла о том, что рассматривающий уголовное дело судья на стадии предварительного следствия выполнял функции следственного судьи. Правительство Бельгии утверждало, что эти функции не умаляют объективности судьи. Оно отметило, что в Бельгии судья-следователь полностью независим при выполнении своих обязанностей, он не имеет статуса стороны в уголовном процессе и не является «инструментом обвинения». Его задача состоит в том, чтобы беспристрастно собрать доказательства, как в пользу обвиняемого, так, и против него, «поддерживая при этом справедливый баланс между обвинением и защитой», поскольку он «никогда не перестает быть судьей». Однако Европейский Суд посчитал, что эти факторы не являются решающими. Учитывая, что «судья хорошо ознакомился с подробностями дела, обвиняемый вполне мог опасаться, что у судьи успеет сложиться мнение о его вине или невиновности». На этом основании Суд признал, что заявителю было отказано в праве на разбирательство дела независимым и беспристрастным судом.

Рассматривая последующие дела, Европейский Суд продолжал разрабатывать основу для решения этих вопросов. В деле Hauschild против Дании[*] он постановил: сам факт, что датский судья принимал предварительные решения по уголовному делу (включая решения о содержании обвиняемого под стражей) согласно ст. 6 не мешает такому судье председательствовать на процессе. В Дании, в отличие от Бельгии, нет следственных судей. Следствие и уголовное преследование ведутся раздельно полицией и прокурорами. Судья, ведущий дело до суда, просто решает, предъявлены ли достаточные доказательства, которые оправдывают задержание и арест. По мнению Суда, такие действия как правило не вызывают тех опасений, которые имели место в деле De Cubber. Однако, по фактическим обстоятельствам дела Hauschild судья, правомочность участия которого оспаривалась, неоднократно выносил постановления согласно конкретного Закона об отправлении правосудия, который требовал при этом доказать наличие «особо обоснованного подозрения». Суд постановил, что разница между этим выводом и тем, который пришлось бы делать судье на процессе, «незначительна» и при этих обстоятельствах имеет место нарушение ст. 6. В других делах Суд критически оценивал утверждение о том, что предшествующее участие в рассмотрении дела дисквалифицирует судью. «Одно то, что судья выносил решение до суда … нельзя считать оправданием опасений за его беспристрастность, действительное значение имеют объем и характер этих решений [*]. В деле, когда двое из трех судей, слушавших дело, ранее участвовали в принятии решения об отказе заявителю в освобождении до суда, суд также не пришел к выводу о наличии нарушения, поскольку в этом случае «давалась лишь краткая оценка имевшимся фактам с целью установить, существенны ли подозрения полиции и дают ли они основание опасаться, что обвиняемый скроется». Ввиду такой ограниченности содержания решения любые опасения по поводу предвзятости не имели «объективного оправдания»[*]. И, наконец, в деле Fey против Австрии, рассмотренном в 1993 г., судья так же, как и в деле De Cubber, принимал участие в предварительном следствии в качестве следственного судьи. Но в отличие от дела De Cubber, предпринятые судьей действия были ограниченными и формальными, тогда как в деле De Cubber судья «провел обширные следственные действия по делу, включая многочисленные допросы обвиняемого». Поэтому суд не усмотрел нарушения ст. 6 в деле Fey против Австрии[*].

Из сказанного можно сделать вывод о том, что концепция беспристрастности, которую выработал Европейский Суд, не является формальной, и все зависит от того, какие именно действия и решения и в каком объеме предпринимал судья, осуществляя судебный контроль на стадии предварительного следствия. Мы можем как следовать этой концепции, так и разработать собственную. Мы не можем снижать уровень требований к беспристрастности судьи, но можем его повысить, если у нас найдутся соответствующие кадровые возможности. Думается, что чисто формальную позицию в этом вопросе занимать неконструктивно. Юридической общественности стоит серьезно обсудить эту проблему. Во всяком случае, мысль, высказанная судьей Конституционного Суда Т.Г. Морщаковой в особом мнении по делу о проверке конституционности положений ст. 133, 218 (ч. 1) и 220 УПК РСФСР[*], которая состоит в том, что «предыдущее участие в судопроизводстве должно расцениваться и расценивается, согласно ст. 60 УПК РСФСР, как обстоятельство, устраняющее судью от дела», нуждается в критическом осмыслении. Дело в том, что из ст. 60 УПК РСФСР такой категорический вывод не следует. Из пункта 1 ст. 9 следует, что судья не может участвовать в рассмотрении дела, если он участвовал в этом деле в качестве лица, производящего дознание, следователя, обвинителя, защитника, законного представителя обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика. В случае же судебного контроля, о котором идет речь, судья участвует на предварительном следствии в качестве судьи. Как предыдущее участие в деле можно рассматривать и дачу санкции на обыск, который может иметь место, если есть достаточные основания полагать, что в каком-либо помещении или ином месте, или у какого-либо лица находятся орудие преступления, предметы и ценности, добытые преступным путем, а также другие предметы и документы, могущие иметь значение для дела. Думается, что одно только санкционирование обыска, не должно влечь устранение судьи от дела. Равным образом нет оснований для устранения судьи от дела, если он, например, рассматривал жалобу адвоката по поводу ограничения его права на свидание с содержащимся под стражей обвиняемым. Конечно, было бы идеально иметь в штате судов специальных судей, наделенных полномочиями по контролю за ограничением конституционных прав граждан на стадии предварительного расследования и разрешения жалоб на незаконные действия должностных лиц в этой стадии процесса.

Если следовать решениям Конституционного Суда, особенно по делу о конституционности ст. 133, 218 (ч. 1) и 220 УПК РСФСР от 23 марта 1992 г., то практически любое решение следователя и прокурора можно обжаловать в суд, поскольку такие решения, во всяком случае, большинство из них, неизбежно затрагивают чьи-либо конституционные права, которые подлежат судебной защите без неоправданной задержки. Насколько обоснована и целесообразна такая позиция Конституционного Суда — вопрос особый. Но если ей следовать, то без специальных судей типа следственных судей нам не обойтись.

Позиция, согласно которой предыдущее участие в судопроизводстве должно расцениваться как обстоятельство, устраняющее судью от дела, заставляет задуматься и о возможности судьи вышестоящего суда, рассматривающего жалобы на промежуточные решения суда I инстанции, участвовать в рассмотрении этого дела в кассационном или надзорном порядке. Кроме того, следует учитывать и деятельность судьи в стадии подготовки к судебному заседанию. Несмотря на то, что эта стадия перестала именоваться как предание суду, полномочия судьи в этой стадии остались прежними. По правилам, принятым практически во всех западных демократиях, судья, разрешающий вопросы, аналогичные содержащимся в ст. 222 УПК РСФСР, не может принимать участие в рассмотрении дела по существу. Если принять во внимание, что судья согласно п. 3 ст. 222 УПК РСФСР должен решить, собраны ли доказательства, достаточные для рассмотрения дела в судебном заседании, то, очевидно, что это подпадает под понятие наличия «особо обоснованного подозрения», что согласно концепции Европейского Суда, должно исключать участие судьи в рассмотрении уголовного дела по существу. К сожалению, комплекс вопросов, связанных с обеспечением беспристрастности судей, не нашел должного освещения в концепции судебной реформы и ускользнул из поля зрения разработчиков проекта нового УПК. Авторы концепции основное внимание сосредоточили скорее на политических аспектах беспристрастности, нежели на чисто правовых.

Дата добавления: 2015-10-13