|
Равнина широка, простор безмерен.
На шлемах золотых горят каменья.
Щиты и брони нестерпимо блещут,
Значки на древках копий гордо реют,
И трубы оглашают всю окрестность,
Но Олифан всех труб звончей и резче.
К эмиру призывают Канабея
– Он брат его и правит Флоредеей,
До Валь-Севре[151]он землями владеет.
На войско Карла брату кажет нехристь:
«Взгляните, сколько во французах спеси,
Как Карл на нас бросает взоры дерзко!
Ведет он полк бородачей в сраженье.
Их бороды торчат поверх доспехов.
Как свежий снег на льду, их кудри белы
Мечи у них остры, а копья метки.
Жестокая нас ожидает сеча.
Подобной ей не видел мир вовеки»
– От строя дальше Балиган отъехал,
Чем дальше долетит обструганная ветка,
К дружинам обратился с краткой речью:
«Я проложу вам путь – за мной, смелее!»
Затем эмир потряс копейным древком,
На Карла он направил наконечник.
Аой!
CCXXXVIII
Когда эмира Карл узнал в лицо,
Узрел дракона, ратный стяг его,
И множество языческих полков,
Покрывших всю равнину целиком,
Коль не считать тот луг, где встал король,
Французам крикнул в полный голос он:
«Бароны, нет средь вас плохих бойцов.
Вы все не раз со мной ходили в бой.
Пред вами – враг, чей нрав труслив и подл,
В чьей вере правды нету ни на грош.
Пусть мавров много – что нам до того?
Кто смел и в бога верует – за мной.»
Коня он тронул шпорой золотой.
Четыре раза прыгнул Тансандор.
Вся рать сказала: «Вот боец лихой!
Мы не покинем вас в бою, сеньер».
CCXXXIX
Сияет солнце, светел яркий день.
Прекрасны рати, и полков не счесть.
Передние ряды сошлись уже.
Граф Гинеман и рядом граф Рабель
Бросают повод, гонят вскачь коней.
Французы дружно мчатся им вослед,
Разят копьем, пускают в дело мечь.
Аой.
CCXL
Вот граф Рабель, отважный рыцарь, мчит.
Коня златою шпорой горячит.
Торле, король персидский, встречен им.
Ни щит, ни панцирь мавра не спасли.
Пронзил его Рабель копьем своим,
С седла в кустарник бездыханным сшиб.
Кричат французы: «Бог нас сохранит!
Прав наш король, и долг велит с ним быть».
Аой!
CCXLI
Князь лютичей схватился с Гинеманом,
Но граф его в щит расписной ударил,
Пронзил и раздробил на князе панцирь,
Вплоть до значка всадил копье в араба.
Хоть плачь, хоть смейся, – мертвым пал он наземь.
Французы, видя это, закричали:
«Бароны, в бой! Друзья, не отставайте!
Прав наш король, а нехристи не правы.
Вершит над ними ныне суд создатель».
Аой!
CCXLII
Вот мчит Мальприм на белом скакуне.
В ряды французов с ходу он влетел,
Удары сыплет, бьет что силы есть,
Нагромождает груды мертвых тел.
Эмир в тревоге к войску держит речь:
«Бароны, я вскормил вас с юных лет.
Мой сын пробиться к Карлу захотел,
Но он один, а христиан не счесть.
Бойца смелей я не найду вовек.
На выручку, иль ждет его конец!»
Пускают мавры вскачь своих коней.
Удар их тяжек, натиск их свиреп.
Столь беспощадный бой кипит везде,
Что не видал еще такого свет.
Аой!
Дата добавления: 2015-10-13; просмотров: 113 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
CCXXXII | | | CCXLIII |