Глава VI. Научные традиции и научные революции.

объекты и др. Для изучения этих очень сложных систем, как и вообще любых объектов естествознания, требуется построение иде­альных моделей с огромным числом параметров и переменных. Выполнить эту работу ученый уже не может без компьютерной помощи. Допустим, объектом научного исследования является биосфера — сложный природный комплекс, включающий чело­века с его производственной деятельностью. Эта деятельность, бесспорно, влияет на состояние биосферы, вызывая изменения в популяциях, биоценозах. Чтобы изучить характер этих измене­ний, надо задействовать параметры, связанные с физико-хими­ческим состоянием рек, озер, морей, океанов, лесов, полей, пус­тынь, вечных ледников, гор, атмосферы и т.д. Очевидно, что речь идет о таком огромном числе параметров и переменных, увязать которые в целостность невозможно без использования компью­терных программ и проведения специального математического эксперимента на ЭВМ.

В-пятых, при изучении такого рода сложных систем, вклю­чающих человека с его преобразовательной производственной де­ятельностью, идеал ценностно-нейтрального исследования ока­зывается неприемлемым. Объективно истинное объяснение и опи­сание такого рода систем предполагает включение оценок обще­ственно-социального, этического характера. Например, исследо­вания последствий влияния производственной деятельности че­ловека на биосферу предполагают проведение социальной экс­пертизы с целью выявления вредных, а часто катастрофических, последствий этого влияния и установления ограничений и даже запретов на некоторые виды человеческой производственной дея­тельности. В постнеклассическом типе рациональности учитыва­ется, как считает современный философ науки B.C. Степин, «со­отнесенность характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»¹.

А это значит, что рациональное познание не имеет безуслов­ного приоритета перед дорациональными и внерациональными познавательными формами.

Особо важным моментом четвертой научной революции было оформление в последние 10—15 лет XX в. космологии как науч­ной дисциплины, предметом изучения которой стала Вселенная в целом. Философы науки выделяют две революции в космоло­гии XX в. Не рассматривая их подробно, отметим только неко­торые научные и эпистемологические последствия этих револю­ций (при этом воспользуемся исследованием, проведенным А. Н. Павленко¹).

Первая революция в научной космологии датируется началом XX в. До этого времени господствовала ньютоновская космоло­гическая парадигма, согласно которой Вселенная в целом не может эволюционировать, она неподвижна. Теорию эволюции Вселен­ной в целом предложил русский математик А. А. Фридман. Эта теория признавала качественное изменение характеристик Вселен­ной во времени. Теория эволюции Вселенной необходимо приве­ла к постановке вопросов о начале эволюции (рождении) и ее кон­це (смерти). Но рождение и смерть Вселенной как грандиозные космические процессы происходят без «свидетелей». В момент ее рождения (Вселенная рождается только один раз) человека-наблю­дателя еще нет, в момент ее смерти человека-наблюдателя уже-нет. Следовательно, рождение и смерть Вселенной — принципи­ально ненаблюдаемые факты. Эволюционирующую Вселенную в ' целом никто и никогда не наблюдал и не сможет наблюдать. Сле­довательно, эволюционная теория Фридмана есть теория о том, что принципиально ненаблюдаемо. Но принципиально ненаблю­даемое является по определению трансцендентным, а потому от­носящимся к сфере метафизики, в которой главным способом по­знания является чистое умозрение, зрение умом (ср. с умозрени­ем античных философов Платона и Плотина, например). Теория эволюции Вселенной в целом способствовала появлению в пост-неклассическом типе рациональности элементов античной рацио­нальности. Рассмотрим некоторые из этих элементов. 1. Обращение к чистому умозрению при разработке теории раз­вития Вселенной напоминает в своих существенных чертах античный тип рациональности. Более того, понятие «Вселенная в целом» родственно античному понятию Космос (прав­да, без прилагательного «Божественный»). Следует отметить, что в традиционной космологии от Канта — Гершеля — Лап­ласа до Шмидта отсутствовало понятие «Вселенная в целом», так как не ясно было, что есть это целое. Поэтому часто Все­ленную отождествляли с Галактикой. С появлением эволюционной теории Фридмана такие поня­тия классической науки, как теория, эксперимент (опыт), научное знание и др., начинают приобретать иной смысл: теория стано­вится «чистой», не опосредованной экспериментом, который по отношению к Вселенной в целом в принципе невозможен. Науч­ное знание приобретает черты метафизического, т. е. становится знанием, получаемым только с помощью ума, хотя в отличие от античности, ум в космологической науке является только умом человека и не связан с Логосом. Метафизическая теория не мо­жет быть подтверждена опытом даже опосредованно, а потому все виды аргументации носят внутритеоретический характер.

Еще в начале XX в. А. Эйнштейн предугадал нарастание тен­денции такого рода аргументации для тех случаев, когда основ­ные понятия и аксиомы теорий конструируются по отношению к принципиально ненаблюдаемым фактам. Тот факт, что космоло­гия практически отрешилась от ньютоновского девиза «физика, бойся метафизики!», был негативно воспринят многими совре­менными философами науки. Так, Ст. Тулмин называл космо­логию «естественной религией». Космология Фридмана открыла, феномен «умозрительной науки», которая «эмпирически не защи­щена» (А. Эйнштейн). Этот феномен, как было показано ранее, существовал в античности.

2.0 том, что фридмановская космология способствовала вос­требованности типа рациональности, близкого античному, сви­детельствует и тот факт, что в ней впервые со времен гречес­кой философии и протонауки был поставлен вопрос: «Почему Вселенная устроена именно так, а не иначе?» Например, поче­му пространство трехмерно, а время одномерно и т. д. В тра­диционной космологии вопрос формулировался иначе: «Как устроена Вселенная?» Вопрос «почему» в отношении метафи­зических объектов, каковым является Вселенная в целом, есть вопрос о причинах и первопричинах, поставленных еще ан­тичным философом Аристотелем.

Дата добавления: 2015-09-05