Мая. Утро

Все проснулись, Малик уснул вместе со мной и та девочка, которая дала мне фотографии, прилегла тоже. Все были ранены, кроме меня. И когда составляли план, я захотела поучаствовать. Я никогда не сдавалась, даже когда была в институте. Меня не особо люди любят и для того, чтобы познакомиться мне приходиться самой начинать глупый диалог, например: - Как дела? Меня Вера зовут, и смазливо улыбаться. Только брат знает, какая я на самом деле и родители соответственно.

Никто меня не понимал, зато я сразу догадалась, что они хотят проникнуть в здание, где находятся те самые революционеры. Им нужно вытащить из плена своих жен и детей. Я показала, что помогу добраться до здания и вытащить детей. Они сначала думали, но потом поняли кроме меня никто не пойдет. Я одна такая смелая. Мне действительно не жалко помочь людям, я как мой дед. Когда была вторая мировая, мой дедушка Александр Павлович спас 23 людей из Блокады Ленинграда. Он мне рассказал ту жуткую историю, что происходила с ним и с людьми. Поэтому я решила стать журналистом, история спасения и любовь к письму заставила пойти учиться.

12:13

Мужчины подготовили оружия, мне выдали рюкзак и автомат. В рюкзаке было все необходимое, это для того чтобы помочь людям за которыми мы идем. Малик подошел ко мне и обнял.

-Вера выживи, пожалуйста. Я тебя жду.

-Я постараюсь, только верь.

-Русская! – меня позвали, я так и знала, что немного, говорят на моем языке. Зачем скрывать, не понимаю.

Мы вышли в лес, меня предупредили, что придется идти так, ведь на улицах засада и так быстро не подойдешь к врагу. Расстреляют на месте, жестоко. Как же красив лес Каира, хочется остаться здесь и забыть про войну. Вокруг тебя окружают зеленые деревья, которые покрыты паутиной, теплое солнце греет тебя, в этом есть плюсы и, конечно же, минусы. Песчинки забиваются в ботинки и начинают тебя немного щекотать, солнце доходит до обжигания тела. Люди, за которыми я иду, готовы к этому климату, а я нет.

15:40

Мы прошли километров 15 не больше, один из мужчин привязывает к деревьям красные кусочки ткани. Для того, что не забыть дорогу и не попасть в плен. Когда ты идешь по такой погоде, перестаешь считать, сколько времени прошло. Самое главное это время. Мы дошли до заброшенно здания, до места назначения еще 5 км. Это здания было разбита на две части, в одном крыле находилась темнота и прохлада, а в другом крыле светило солнце, незабываемое зрелище. Даже в такое трудное время, можно отыскать что–то волшебное и это отложиться у тебя в памяти надолго.

Я пошла в тень, мне так жарко еще не было. Хочется пить, но воду нужно экономить. Я отпила несколько глотков и уселась около стены, ко мне подошел командир нашего отряда.

-Вера?!

-Да, я Вера. А вас как зовут…

-Я Имран, нам нужно пройти минное поле. Знаешь что это такое?

-Да, вы служили в каких-нибудь войсках? – я спрашиваю из-за того, чтобы он мне объяснил, откуда знает русский и про минное поле, за нами сидят люди и по их глазам, было понятно, что они об этом впервые слышат.

-Да, в разведке был, в России. Сколько ты весишь?

-50, а что?

-У нас оружия и мы не можем пробежать по нему. А ты вижу легкая, мы дадим тебе карту. Там будет отмечено, где нас искать, мы пойдем другим путем.

-Я боюсь, а вдруг взорвусь? Вы думайте, я не человек, а сверхъестественный герой какой-то?! Знаете что, если вам говорили про русских женщин, то, что они могут в горячую избу войти и коня наскоку остановить, это все выдумки – я встала с места и начала возмущаться. Я тоже, как и они хочу выжить.

- Мы тебя не на смертный приговор заставляем идти, а отвлечь врага. Ты сама сказала, что поможешь, не правда ли? Хочешь победить, тогда рискуй. И про русских женщин мне говорили совершенно другие вещи.

-Хорошо, я пойду. Дайте карту – и правда, я сама согласилась. Если нужно победить, то ты целенаправленно идешь на риск.

Народ собрался, а я думала, кто соберет мои кости на этом поле. Собраться с мыслями тяжело, когда тебя ждет ужас. Мы вышли из здания и разделились. Я шла по указанному мне направлению. Дошла до какого-то поля, посмотрела на карту, то самое. Мины заложены под землей, интересно, сколько их там 10 или более, а может 10 тысяч. Я свернула карту, положила в рюкзак и начала мысленно направлять себя, с какой стороны бежать. Я знала точно, что оглохну. Начинаю считать с 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1. Девять бомб прогремели как салют. Я падаю, еще одна. И меня отбрасывает в сторону, я упала рядом с ней…

Я чувствую, как по моему лицу течет капля дождя и слез, я не слышу. Мне нужно вставать, нужно идти вперед, но не могу. Значит я слабая, во мне нет больше сил, я не спасу людей и не выберусь из плена войны.

23:00

Я пролежала примерно около 7 часов, на холодной промокшей земле. Слух так и не вернулся, зато тело начинает меня слушаться. Я встаю, разглядываю, все вокруг на поле еще стоит, туман, глазами ищу рюкзак. Вдали я рассматриваю, свой рюкзак и бегу к нему, достаю карту, но я вижу все расплывчато и иду в не, то направление.

23:25

Мое зрение начинает возвращаться ко мне, я заблудилась. На деревьях нет красных лент, и дорога не так промята. Ни следов, не шелеста деревьев, глушь. Я представляю, что иду домой по Набережной, считаю, фонари, которые горят теплым светом, которого мне так не хватает. Взглянув еще раз на карту, я продвинулась километров 2 не больше, это мало для возращения. Тупик, вот что предстоит мне. Но я нашла выход, на карте отмечена стрелка, синим карандашом, место подписано на арабском языке. Обидно, когда не знаешь языка, это помогло бы мне.

00:15

Темнота. Я все иду, для спасения нужна не еда, а вода, хотя я бы перекусила что-нибудь. Не надо думать о еде, это усиливает твой голод, и ты теряешь контроль над собой. Но мне нужно идти, мои мысли начинают накипать и веки закрываются. Я падаю и засыпаю.

Мая

Я открываю глаза, на меня смотрят несколько молодых мужчин с бородами и с автоматами в руках. Я не могу понять, где я нахожусь. Мне становиться жутко. Они что-то говорят, я не могу понять. Поворачиваю голову налево, потом направо, никого. Что они будут со мной делать, один из них отозвался Мухамедом и поднял нож над картой, это была моя карта. Я сдала наших, черт. Я пытаюсь освободиться от веревки на руках, какие они банальные привязали к стулу, и на этом им спасибо. Юноша увидел, что я делаю, подошел ко мне и начал что-то говорить, а я только отмахиваюсь головой, как бы ни понимаю и отошел. Может он хочет мне помочь, славно было бы. Мухамед подошел ко мне и начал задавать вопросы, а я глупо отмахиваюсь и он дал мне пощечине. Я начала злиться, тогда он сорвал ленту с моего рта и опять задал вопрос, а я плюнула ему в лицо, на что он замахнулся рукой мне в живот. Ярость накипала, мне нужно встать, чтобы ответить.

-Эй, ты только и можешь бить исподтишка. Развяжи меня! – нужно заговорить его, тогда он отвлечется и победа у меня в руках. Я вспомнила про нож, что находился у меня в заднем кармане, мне его дал Малик при нашей первой встрече.

Он начал говорить, я до сих пор не понимала. Он отошел в сторону, а его люди ушли из помещения. Я начала разрезать веревку, мне осталась еще немного, слишком слабая, да и узел долго не удержит. У меня получилось, теперь мне нужно резко встать и схватить автомат, приставленный к стене. Это как миссия невыполнима, только я теперь Том Круз.

В голове цифры, счеты, время. Надо сделать это резко. Я бегу, схватываю, автомат и начинаю, стрелять по всему не видя, даже мишени. Неужели я попала ему прямо в сердце, он начинает захлебываться своей кровью на моих глазах, я не представляю как это больно. Но тут поставлен кон, жизнь или смерть.

Я выбегаю из комнаты и заворачиваю за угол, мне показалось, что кто-то идет за мной. Осматриваюсь, там нет никого. Мне нужно найти план выхода из здания. Но для начала, нужно найти помещение или подвал, где спрятаны люди, за которыми я пришла.

Здание очень большое, но странно, что оно не заставлено большим количеством людей, что–то тут другое. Как будто, это все спланировано, мое чутье не подводит меня. Я забегаю в сектор А. За витринной находиться карта, на ней нет ни плана эвакуации, ни подвалов. Где же найти выход? Ладно, буду действовать по той же системе. Если я пойду в сектор Б и заверну на сектор С, возможно облегчу путь.

Сектор Б. Он выглядит не лучшим образом, тут пахнет гарью и на полу валяется пепел, точно что-то жгли. Прохожу дальше и замечаю несколько убитых людей, пытаюсь добраться до них, но окна открыты и запах разлетается по всей комнате, ужасный запах. Но мне получилось, некоторые из них еще дышат, я пытаюсь спросить их, как они попали сюда, но ничего не получается. Что же они сделали с ними, я должна двигаться дальше, может быть, там еще есть, вышившие.

Я выхожу из сектора Б и направляюсь в С. Тут не лучше, капли крови засохли на ковре, вонь. Значит я там, где нужно. Слышу шорох, я прячусь за стену, хочу выглянуть, но мне страшно. Но все, же выглядываю, нет никого и, начинаю отступать, как вдруг меня хватают за запястье, я начинаю кричать.

- هادئة، من فضلك. أريد أن أساعد – говорил он мне. Но я не понимала.

-Я не знаю ваш язык, отпустите, пожалуйста - он подошел к стене, достал нож и начал царапать слова.

- You want to help? - он повернулся ко мне.

-Yes – сказала ему, и он повел меня.

Мы шли долго до выхода, как то странно не та дорога, не то помещение уже. Это потайной ход или мы направляемся сдаваться. Но нет, все намного лучше, мы нашли людей. Там находился мужчина и две женщины, а за их спинами прятались дети. В их глазах отражался страх. Я подошла осмотреть детей и женщин, а тот парень разговаривал с мужчиной. Дети были испуганны, но не тронуты, у террористов есть чувства, а я думала, только слово убивать звучит в их голове каждый день. С женщинами было намного труднее, одна из них поранила ногу, наверное, когда бежала, упала обо что-то. А вот у другой девушки было изуродовано лицо, а как же уважение к женщинам? Странный народ. Парень договорил с мужчиной, а я начала собирать людей к выходу. Но один ребенок не хотел идти на улицу, кричал во все горло, на арабском языке. Парень его понимал и начал успокаивать, но он не слушался, тогда он схватил его и потащил на плече. Мы вышли на улицу, ярко светило солнце, жара стояла невыносимая. Мы не знали куда идти, но парень показал на дорогу. « В моей голове играют одни и те же мысли, как будто за место мозгов у меня стоит виниловая пластинка и она крутиться туда, сюда. Надоедает! »

Мы вышли на тропу в лесу, песчинки забирались в ноги. Я шла вместе с детьми, тот ребенок не переставал что-то про себя говорить, девочка, которая вцепилась, в мою руку не отпускала, меня, наверное, ждала взрыва. Она мне напомнила ту самую девочку, с которой мы рассматривали фотографии. Я их назвала фотографии надежды. И был еще один ребенок, он выглядел на 7 или 8 лет, как Малик.

- Как тебя зовут? – спрашиваю я девочку. Она не понимает, парень спросил ее, она ответила, что ее зовут Ания. Очень красивое имя, да и парень тоже ничего. Надо спросить его имя.

-Командир, what you name? – спрашиваю я у него.

-Сулим.

« Его внешность завораживает. Карие глаза, мягкие черты лица, лучезарная улыбка, нет слов одни эмоции. В этой стране, есть хорошие мужчины ».

- It is nice to meet you - (Рада познакомиться)

-Are you?- (А тебя?)

-Vera – я улыбаюсь ему в след. Война, любовь, а будет мир?

Мы шли очень долго, Ания уже на первом повороте отпустила мою руку, мальчик затих. А я постепенно сваливалась с ног, вот что значит прожить без воды. Солнце менялось местами с луной, дети начали тереть глаза. Я попросила, Сулима остановиться на привал, но тот сделал вид, что не слышит. Что за мужчина? Ему никого не жалко, а я упертая. Схватила его за руку и начала говорить.

- Мы устали, хотим спать! Тебе детей не жалко? – но он ответил на арабском языке. Мое терпение не выдержало этого, и я дала ему пощечине. На что, он ударил меня. Люди смотрели на нас, как на сумасшедших. Но я не отступала.

-Ты должен извиниться!

-No – и дальше начал разговаривать на своем языке.

Так больше не может, у меня была мысль. Чтобы он замолчал, я должна его чем-то заткнуть. Я выбрала правильно решение, поцеловала его. Он этого точно не ожидал, но быстро меня отпустил. Да, зря это сделала. Но он понял, что я хочу перемирия и показал жестом, отдых.

Дата добавления: 2015-10-13