И все же почему, в отличие от других ветхозаветных праздников, мы не выясняем (именно не выясняем) преобразовательного значения праздника Обновления?

Богословы говорят: «Новый - в Ветхом скрывается, а Ветхий в Новом открывается». Я ответил Вам об исторической аналогии, а именно: оскверненный язычниками храм был вновь освящен в ветхозаветное время, а величайшая из хрис­тианских святынь - храм Воскресения Христа Спасителя был построен на месте языческого капища, под основанием которого язычники хотели спрятать, как бы погрести Крест Христа. Что касается духовно-прообразовательного значе­ния, то этот праздник аналогий в христианской Церкви иметь не может, так как Церковь Божия не оскверняется человече­ской злобой и безумием, она остается всегда святой и тождест­венной себе самой. Поэтому праздника Возрождения христи­анской Церкви не существует.

Вы хорошо объяснили понятия обряда и символа в книге «Церковь и мир на пороге Апокалипсиса», однако для меня остался невыясненным вопрос связи динамичности символа (обряда) с каноничностью. Од­ной из причин старообрядческого раскола было догматизирование обряда. С одной стороны, понятно, что как новые, так и старые православные обряды равноспасительны, то есть обряд не теряет своего значения, как связь миров, от того, креститься ли двумя или тремя перстами. С другой стороны, Вы пишете: «Сектанты стремятся утилизовать символ»,- то есть существен­ное изменение обряда может привести к его утилиза­ции, и святой Феофан Затворник также пишет в пись­мах: «Некоторыми разностями в церковных порядках нечего смущаться. Они всегда были позволительны и по существу дела таковы. Грех только неблагоговеинство, а самые чины могут быть изменяемы все, кроме сущес­твенного в Святых Таинствах». Возникает вопрос: чем определяется эта существенность в обрядах, о которой пишет святой Феофан, касается ли она только Таинств Церкви, или все символы Церкви взаимосвязаны? Где граница, когда обряд, как символ, теряет свое мистиче­ское значение? И главное, насколько влияет внешнее выражение обряда на внутреннее его содержание?

Трагизм старообрядчества заключается в том, что этот Раскол, сохранив смысл и букву обряда, при этом законсер­вировав даже вкравшиеся ошибки, впрочем непринципиаль­ные, в то же время разрушил иерархическую структуру и противопоставил себя Вселенской Церкви. Что же касается Рационалистических сект, то они игнорируют мистическую глубину символа и стараются заменить его аллегорией, нази­дательным представлением, как воспоминанием, и пропове­дью, которая по отношению к символу является не пояснени­ем, а плоской заменой. Когда теряется экклесиологическое единство, то происходит ревизия каноники, поэтому само старообрядчество разбилось на десятки течений, а в протес­тантских сектах произошла катастрофа в области догматики, где с изменением содержания разрушаются Таинства и обря­ды. В Церкви может быть ухудшение обряда и устава, как на­пример: введение григорианского календаря или сокращение Литургии,- но обряды остаются спасительными в том слу­чае, если через них действует благодать. Внутреннее прояв­ляется во внешнем, а внешнее хранит внутреннее, поэтому нам дороги не только догматы, как основы вероисповедания, но и каноника, как конституция Церкви, и обряды, как мистико-символический язык Церкви. Поэтому мы считаем ре­форматорство и модернизм врагами и разрушителями Церкви.

Случайно прочел Вашу статью «О декламации в хра­ме». Человек не может читать без выражения. Даже машина читает с выражением, только с машинным. Если чтец читает без выражения, то он читает невыра­зительно или выражает чтением безразличие, а тогда текст не воспринимается. Даже в театре не одобрили бы пародию на чтение, описанную в статье. Думаю, что следует говорить о церковной выразительности при чте­нии. Чтец обязан читать с выражением, только - цер­ковным. Пишу не для дискуссии, а хотел поделиться своей болью: подчас читают совершенно без всякого вы­ражения. Прошу простить за критику.

Люди приходят в храм с разными чувствами и душевны­ми состояниями, а выразительное чтение - это эмоциональ­ная интерпретация текста. Нельзя, чтобы чтец навязывал другим свое личное переживание, поэтому Церковь устано­вила читать молитвы без душевных эмоций, спокойным, ров­ным тоном. Главное, чтобы чтение было ясным и слова про­износились четко, тогда каждый из присутствующих сможет пережить общую молитву как свою собственную. Духовные чувства отличаются от душевных, и поэтому эмоциональное чтение не пробуждает, а скорее, заглушает дух.

Спасибо, что ответили на мой вопрос. Я в целом тоже думаю, что церковное чтение особое. Вы пишете: «Церковь установила читать молитвы без душевных эмо­ций, спокойным, ровным тоном». Обычно принято пони­мать под выражением: «Церковь установила» - поста­новления Соборов. Если же речь идет о Священном Предании, тогда цитируют святых отцов или, например, богослужебные тексты. К сожалению, я сам не встречал в источниках таких слов, как: «Ровный тон» или «Чи­тать без выражения». Наверное, я плохо смотрел. Не подскажете ли Вы, где именно Церковь установила чи­тать ровным тоном? И кто из святых отцов или учителей Церкви использует такие словосочетания?

В церкви молитва читается речитативом. Если Вы осно­вываетесь во всем на правилах, то укажите мне постановление, которое разрешало или благословляло бы задавать вопросы по компьютеру, с точным указанием Собора.

Дата добавления: 2015-10-13