Не знаю, поступила ли я правильно, прочтя этот текст. Пока не понятно зачем он и кто эти дети. Нужно понять. Интерес пересиливает отвращение.

«Мир идеален. Пока ты внутри, ничто не угрожает твоей жизни. Совершенная среда, где есть все необходимое для счастья. Не нужно думать о истеричных «бывших», надоедливых «настоящих» и фригидных «будущих», проблемы кредита тебя не касаются. Бог – это и есть ты, толпы верующих – родственники, что толпятся по другую сторону реальности и молятся на каждый толчок ногой. Повезло, если они, те, что за стеной, разумны.
Если мамаша зачала тебя в обсосанном бомжами лифте, придется страдать. Ты готов к пытке? Эта трусливая тварь с мозгом, заполненном гормонами, не будет говорить родственникам о тебе пока может. Она будет скрываться и носить широкие свитера лишь бы никто не узнал.
Но в какой-нибудь из дней правда вскроется и тебе, маленький Бог, крупно не повезет. Легкие сформированы, сердце прокачивает 23 литра крови в сутки, кости заменили хрящи. Какая-то малолетка лежит, очередной раз расставив ноги и позволяет тебя убивать. Демоны за стенкой крестятся и радуются. Пуповину разрезают, отнимая у тебя шанс на спасение, руки и ноги разрывают и достают вместе с ребрами. Затем собирают на столе, чтобы убедиться полностью ли тебя достали. Череп лопается щипцами как орех, костное вещество забрызгивает все пространство»…

Не хочу знать что произошло дальше. Похоже, читать этот прикрепленный лист было не самым лучшим решением. Лучше вернуться к основной линии и стереть образ этих подростков из памяти.

«-Чего ты боишься больше всего? - задает вопрос мой спутник.
Клонит в сон. Пытаюсь внимательно посмотреть на собеседника. Ничего не получается, уверенна, он знает об этом. Физик, не раз рассказывающий об отравляющем воздействие алкоголя на мозг, без единой эмоции рассматривает меня. Для него это нормально - не выражать чувств. Закрыв на секунду глаза представляю какая буря творится в его душе.
Когда он в первый раз увидел цветную бутылочку у меня в руках я узнала об абсенте достаточно чтобы терзаться совестью каждый раз, как подношу к губам отраву. Все просто: после естественной защитной реакции - погружения пьяницы в сон, организм требует воды. Закаченная под череп жидкость растворяет мозговые клетки и через мочеполовую систему выводит их в канализацию. Удивительно как мои родственники, потребляя дикое количество алкоголя умудрялись оставаться людьми и сохранять человеческое лицо. Чуть грубые, они, все же были способны проявлять общительность и более или менее любезно обращаться с гостями. Все их беды происходили от скуки.
Жизнь, несмотря на сотни способов, придуманных с целью развлечься, всё же однообразна. Пестрое и бесполезное проклятие человечества. Синдром, болезнь окружающих, яд, отравляющий быт с самого рождения. Сперма Адама – анафема, нарушенное обещание, разбросанное по земле. Кичащиеся интеллигенты, грязные бродяги, призрачная элита, вонючие бомжи – все они кровные грешные братья. Отродье. Моя пьющая родня среди них. Несмотря на внешнюю добропорядочность и остатки нейронов, заполненных информацией о правилах хорошего тона, с тобой своих сельских родственничков я бы в жизни не познакомила.
"Ты" - это молодой мужчина с правильными, немного несимметричными чертами лица, чуть пухловатыми губами и прекрасными серыми глазами. Что я знаю о тебе? Если разобраться, не так уж и много. До встречи со мной сходил с ума от скуки, преподавая в каком-то частном университете лекции по физике. Вбивал в пустые головы знания, развлекаясь на зачетах и экзаменах. Еще мне известно, что ты посещал тренинги и с опасным интересом изучал знаки зодиака. За полгода ты так наловчился по внешним признакам угадывать под какой звездой появился на свет тот или иной человек, что даже мне становилось не по себе от бьющих в цель ответов. Удивляясь каждый раз, я все же жду сбоя. Хочется собственными глазами увидеть ошибку.
Везде есть изъяны. Любая, даже самая надежная система, имеет свои, пускай на первый взгляд крохотные несовершенства. Подходя к людям на улице, ты угадывал их гороскоп, должность и сумму денег в кошельке, а затем, с доброй улыбкой, говорил, что они должны отдать их тебе, если не хотят беды. Столкнувшись с необъяснимым явлением подавляющее большинство соглашалось. Не каждый день к тебе подходит, будто свалившийся с неба человек, который просто научился считывать элементарную информацию и теперь прикалывается, потешаясь над людским суеверием.
Пожалуй, не так важно что ты делал до встречи со мной. История твоей жизни в мельчайших подробностях должна остаться в прошлом, потому что в реке длинною в 27 лет наверняка помимо невинных развлечений найдутся трупы девушек. То, что мне неприятно, что задевает и ранит мой слишком восприимчивый к образам мозг. Твои личные воспоминания, способные причинить боль. Иллюстрации из детской раскраски со взрослым содержанием: силуэты голых женщин, которые грелись в твоей постели, раскрывали ноги, покорно закидывали за голову руки.
Поднимать муть со дна - не мой стиль. Потому довольствуюсь угрюмым молчанием, в которое ты иногда впадаешь. Безмолвие, тишь, упоение спокойствием. Взгляд направлен в пустоту, табличка "ушла в себя и не вернулась". Достаточно того что ты со мной без всяких левых условий и лишних расспросов о моей реке и замерзших от безразличия дерзкой красавицы утопленниках.
Благодарна тебе, потому что каждый раз когда я травлюсь, ты держишь меня за руку и молчишь. Смирение и понимание читается на твоем лице, однако, когда я вжимаюсь в кресло и подношу бутылку к губам. Покорность и преданность любящего свою хозяйку пса, однако, несмотря на всю любовь, ты каждый раз пытаешься меня остановить.

-Ты меня слышишь? - внимательные, ничего не пропускающие глаза, пристально вглядываются в мое лицо, подмечая чуть глуповатую улыбку. Молчание явно затянулось, превысив все возможные меры допустимые правилами хорошего тона. Губы вытягиваются, как будто пытаясь дотянуться до невидимого кремового пирожного: чего ты боишься больше всего? - повторяешь уже заданный вопрос.
Выхожу из сладкого состояния легкого опьянения. Улыбка становится более осмысленной. Потребность в сне улетучивается. Будто и не было совсем. Временная смерть отложена на потом.
На столике передо мной вовсе нет никаких сладостей, только сок и начатый обед: беспорядочно разбросанные кости белой рыбы, фантики, кусочки нераспакованной пищи, завернутой каждая в свой индивидуальный пакет.
-Извини, задумалась, - обманываю и всерьез задумываюсь, хмуря брови.
Наблюдательный физик выжидательно молчит. Неподвижность змеи, гипнотизирующей свою жертву.
"А действительно, что пугает меня больше всего: короткое замыкание двигателя, люди объятые огнем, кричащие дети или накаченные наркотиками шахидки? Быть может бутылочки в моей сумочке не от наследственности и картинок в голове, открытками отпечатавшимися в памяти? Не от беспомощности ли я чувствую себя загнанной на бойню свиньей, у которой все же есть шанс на спасение?
-Даже не знаю, - отвечаю я, уставившись на белую вилку, спрятанную в прозрачный пакет. Ей везет ни чуть не больше девятимесячного плода в утробе. Пластик надежно защищен от внешней грязи, пока находятся в своем коконе, но стоит мне вытащить его, как белоснежные зубья обмараются о грязь внешнего мира. Сок от помидор, кусочки рыбы, соус для риса окрасят белоснежную поверхность в грязные оттенки. У нее есть шанс остаться чистой на этот раз, но он так мал, что надежда уходит, махнув на ситуацию рукой. Так и с людьми.
- Наверное, сама смерть, - добавляю я после паузы, - отсутствие контроля над ситуацией приводит меня в панический ужас. Не отрицаю, внизу на земле свои недостатки: летающие кирпичи или такси, врезающиеся в людей на остановках, но там я твердо стою на ногах, а значит, существует иллюзия уверенности.
На этот раз брови хмурит он: "ты же всегда утверждаешь, будто все происходит с определенной целью. К примеру, если тебе суждено быть убитой упавшей с пятнадцатого этажа сковородкой, этого не избежать. Все происходит так, как должно происходить", - мой прекрасный физик замолкает и, поворачиваясь ко мне всем телом, принимает позу рыболова, ждущего, когда же позвоночное созреет и заглотит крючок. Однако, поплавок недвижен.
Мне хочется вступить в жаркий спор. Рассказать о своей вере во всемогущество человека. Объяснить, что никакого старого волосатого деда не существует, и рассказать какое у него на самом деле лицо. Это так важно поделиться впечатлениями и видениями. Ты не поверишь ни единому слову, так как слишком хорошо успел изучить мои мысли, потому мои губы беспомощно раскрыты, как у ребенка, увидевшего бабочку. Со стороны напоминает удивление. На самом деле загнанность и отчаяние.
Мне откровенно неприятен этот разговор, и я зла на то, что произошло недавно: до 16.09. Хочется прыснуть немного яду, чтобы твоя ухмылочка будущего победителя, немного повяла.
-Несмотря на безумства, на которые мы толкаем друг друга в душе ты остаешься таким же праведным верующим, как и я. Нам просто нужно верить хоть во что-то, без этого мы засохнем как пауки, упадем и развалимся на куски, - откидываюсь на кресло и наслаждаюсь эффектом. Твое лицо вытягивается, теперь злость не только во мне. Если представить что мой дорогой физик - есть простыня, то его лазурно-голубой цвет меняется на темный оттенок. Одной капли противного оттенка синего хватит, чтобы она плющом расползалась по ткани, разъедая первоначальный цвет. Мне мало. Нужно подкинуть в камин пару пален.
-Как когда-то в сельской церквушке, - маленькая доза яда. Практически незаметно, продолжаю - не изгладить из памяти открытки-воспоминания, где мы дети, стоящие на коленях перед священником в нашем забытом богом селе, - достигаю нужного эффекта, бью прямо в яблочко. Достаточно. Змеи отползают от добычи. Пластиковая вилка пронзает румяную помидорку Черри и, пачкаясь красным соком, направляется ко мне в рот. Без шансов на спасение.
Терпение не изменило тебе и на этот раз. Мой грустный физик, ты научился прощать меня, терпеть укусы и мой яд, что маленькими дозами я впрыскиваю тебе под кожу, когда злюсь. Нам нужен Бог, без него мы не мы. Внушенные с детства мысли опутывают сознание диким, демоническим сорняком, выдрать который мы, даже вместе, не в силах.
Отодвигаю пластиковую тарелку с недоеденной пищей. Возможно, вернусь к ней чуть позже. Физик сидит неподвижно, угрюмо уставившись в круглое окно, отделяющее туристов в шортах и легких платьях от дикого холода. Как бы извиняясь за очередной приступ злости, беру его за руку и ободряюще провожу пальцами по запястью. Те же поза обиженного человека, демонстративно отвернувшегося к окну. В детстве были такие картинки, на которых ребенку нужно было найти 10 отличий. Сейчас, будучи 25-летней тетей, десяти, конечно не найду, но одно явно бросается в глаза: на твоих губах улыбка. Всего минуту назад поджатые, напоминающие ниточки, сейчас, когда моя рука на твоей, они растянулись. Прощенная, с лучащимися глазами, смотрю в окно. Двойное стекло покрыто корочкой тончайшего льда. Застывшие кристаллики влаги вызывают восхищение».

«Когда падают самолеты, телеведущие рассказывают то, что написано на экранах. Бесчувственные, обездушенные от работы, вынуждающей каждый день сообщать важные для кого-то новости. Экраны в тысячах квартирах показывают обгоревшие детали покрытой гарью железной птицы, кричащих пассажиров или их трупы. Прежде чем столкнуться с землей люди должны прочувствовать страх падения, раскаяться. Если измерять расстоянием, на молитвы отводится 10 000 км. Такая бесстрашная на земле, чувствую себя кроликом в лисьей норе на высоте этих условных 10 000. Если самолет разобьется, моя первоначальная цель будет достигнута сегодня же. Так ли я хочу попасть на прием к настоящему Богу, при условии, что он вообще существует? Вера ничто по сравнению с ненавистью. Ненависть, вытекающая из веры разрушительна и безжалостна. От ощущений тоже можно сойти с ума. Так и произошло у нас с тобой.
Между креслами проходят стюардессы. Молодые, красивые, подтянутые. Их бедра утянуты юбками, грудь заключена в строгие белые блузки, а ноги кажутся более сексуальными за счет каблуков, на которых их обязывает ходить вобранная должность. Мне они представляются несчастными созданиями, обязанными говорить "пожалуйста" каждому подвыпившему господину, внешне напоминающего хряка, перепутавшего свинарник с самолетом в жаркую страну. Валяясь под зонтиком, он будет обливаться потом, и посасывать "Coca-cola" из трубочки. Противно представлять его, заталкивающего в рот очередной хот-дог, который прибавит еще одну свисающую с шеи складку. Представив эту картину, мне еще больше становится жалко небесных птичек, вынужденных рано прощаться со своей "романтичной" жизнью.
-Вернемся к нашей теме.
Глупый ход. Почему ты во всем пытаешься докопаться до истины? Дурацкая привычка, взращенная в каменных стенах университета.
-Давай поговорим о чем-нибудь другом, - пытаюсь сменить направление разговора.
На самом деле в состоянии панического страха не очень-то хочется говорить. В проходе, между креслами вижу знакомое лицо. Кто угодно, только не этот человек. Он постоянно преследует меня. Несколько минут назад мы уже вели диалог, больше напоминающий параноидальный бред.
Сейчас лучше скрыться, вжаться в кресло и стать незаметной. Маленькой виноградинкой, помидоркой, кем угодно… Я бы согласилась перевоплотиться в того жирного дядьку на несколько минут и ощутить запах собственного омерзительно пота. Кажется, мне самой сейчас не помешал бы дезодорант.
Если он заметит меня, может возникнуть неловкая ситуация или подняться крик, мне этого точно не нужно. Новенькие солнцезащитные очки помогут избежать столкновения, скрыв глаза под спасительными темными стеклами. Недавно, когда я выходила из туалета, они выручили меня, опутав туманной дымкой загадки. Протягиваю руки к сумочке. Щелчок футляра, быстрое движение и на кресле невидимка».

«Когда я в самолете одна мысль не дает мне покоя. Кажется, что время замедляется и мы единственные живущие в старом ритме. По сути, это мозг частично отключается от восприятия неприятной информации извне. Люди похожи на бездушные застывшие машины. Носители информации. Они так одинаковы в своем состоянии транса, что нет смысла придумывать им имена или спрашивать настоящие.
Щелчок вывел тебя из оцепенения. Проанализировав мои действия, ты, вероятно, решил, что я все же хочу немного поспать.
-Если тебе так спокойнее… - начинает мой спутник.
Останавливаю его спокойным: "спасибо", - целую в щеку и, отвернувшись к окну, закрываю глаза. В голове возникает недавняя сцена. То, что произошло между нами несколько минут назад (до 16.09) в тесной кабинке самолета сложно назвать нормальным. Подобные ситуации кого угодно повергнут в шок.
Физик больше ничего не говорит, немного удивленный, сидит, подперев рукой подбородок и скрестив ноги, смотрит на кресла пассажиров. Нет смысла именовать тех, в ком не видишь надежды на спасение. Быть может, мы оба высокомерны и напыщенны, тщеславны без повода. Мы дали обет и нарушили его, за это нас изгнали из лучшего мира. Проклятие, отречение, анафема. Людишки возносят жертвы богам, стоят на коленях и молятся в надежде получить доступ назад. Адамовы оплодотворенные сперматозоиды покорно ждут когда же их Бог услышит и простит грешников. Мы с моим драгоценнейшим физиком знаем, что поблажек не будет, никто не сжалится. Потому, держась за руки, ходим по грешной земле и разбрасываем семена сомнений в душах и сердцах людей. Издевательство. Кто-то ненавидит нас, презирает и мечтает, что мы попадем в ад. Воображение мнимых святош не так уж скудно. В их голове мы вертимся на шампурах и каемся за свои слова и поступки. Кроткие овечки – тайные садисты. Мы проповедуем безбожие и свободу, так как знаем что не только спасения, но и ада тоже нет. Это наш способ выживать и делать то, что мы делаем.
Механизированная плоть не требует имени. 34 E недвижно сидит, уставившись в монитор своего мега-крутого, ныне встречающегося на каждом углу, айпада от Apple; 35 F, судя по морщинкам и ужасного оттенка помады, приходится ему матерью. Такой цвет вышел из моды лет 30 назад, однако экс-красавица застыла в пространстве потому-то и наряд, и макияж можно признать ретро. В молодости убежденная поклонниками в своем совершенстве, сейчас она жалкая тень той неопытной девчонки с яркими губами и зелеными тенями на широко распахнутых глазах, способных взорвать разве что очень неразборчивое или же уставшее от всего сердце. 35G, угрюмо уткнувшийся в газету меня, в принципе, мало интересует, а вот 35H, пожалуй, могла бы и догадаться в чем дело; однако, я более чем уверена, что мягкая подушка-ошейник с эмблемой Nestea стала для женщины проводницей в куда более интересные миры. Ее, ровно как и дядечку 35G, вряд ли за интересует парочка сидящая спереди.
Чтобы быть частью толпы достаточно заткнуть уши наушниками, опустить кресло и заснуть под классическую музыку. Неплохая альтернатива. Закончив хохотать, я так и сделала.
Мне, также как и моему спутнику, куда более привлекательным кажется притворяться: сидеть на своих противного оттенка синего креслах и, держась за руки, улыбаться. Сейчас мы играем роль добропорядочных пассажиров. Понять причину, в принципе, не так уж сложно. Подключив воображение или воспользовавшись элементарной логикой, можно без особых усилий дойти до того что минут 7 назад у нас был секс. Тесная кабинка бортового туалета. Мечта стюардессы, грезы бортпроводника, явь чикули на шпильках, случай с оттенком романтики из биографии донжуана.
Окрыляет не только осознание того, что под вами сотни километров и кроме железного брюха птицы вас некому защитить. Цепляет мысль о том, что этот миг может стать последним. И ни внуки, ни дети, которых у вас нет, не услышат из морщинистых губ бабушки с дедушкой о том, какие поступки те совершали в безумных порывах страсти.
Больше всего понравилось, когда он закрыл глаза. Островки жизни в металлической раковине. Белая, тягучая жидкость, густыми каплями беспрепятственно стекала по зеркалу, напоминая мне слезы ангелов. В голове постоянно возникают странные образы. Неужели человек в здравом рассудке может сравнить сперму со слезами существ, которых он никогда наяву не видел? Наваждение и бессознательные импульсы. Многие, пожалуй, сочтут меня полоумной извращенкой. Хорошенько порывшись в моей голове, кто угодно пропишет сногсшибательной истеричке антидепрессанты. Кто угодно, только не он. Любимый физик поддержит любое безумие.
Он, также как и я относится к тому редкому типу людей, которые и после 25 сохраняют пламенный огонь юности в душе.
У каждого свой способ борьбы с реальностью, свой путь, свое течение. Одни и те же вещи можно называть разными именами. Мы сделали свой выбор. Нарушать границы, выходить за рамки дозволенного, плевать в лицо трем сестрам: нравственности, совести и морали, тысячелетними заклинаниями сковывающих людей от поступков, олицетворяющих свободу».

«Когда белая птица мчится по взлетной полосе, внутри происходят метаморфозы. Люди - маленькие червяки, трясущиеся за свою жизнь: цепкими пальцами, по-обезьяньи, обхватывают ручки кресел и впадают в транс. Почти все под массовым гипнозом. Его пальцы быстро расстегивают пуговицы. У нас секунд 30, не больше. Потом мы либо умрем, либо вознесемся на небеса внутри белой железной птицы. "Блажен кто верует, тепло ему на свете" - писал друг-атеист. Очередное наше безумство. Голова опускается на согнутые в локтях руки, лежащие у него на коленях, его пальцы обхватывают мою голову, и я забываю о страхе смерти. Дамам так нравится любить своих кавалеров. Взрыв. Слезы ангелов во мне. Не пролить ни капли, оставить внутри все до единой. И пока червяки смотрят на внутренности белой птицы, мы живем. Их мир замер.
В среднем транс длится секунд 40. Уложились. 35F всхрапнула, что вывело 34E из оцепенения. Довольная как кошка, прислоняюсь к груди мужчины, блаженно прикрываю веки. Теперь мой черед видеть сны".

***
Буквы черной ручкой на пожелтевшей бумаге. Кто-то старательно записывал историю своей жизни - страницу за страницей заполняя замысловатыми крючками и завитушками. Тот, кто тратил время на все эти загогулинки явно хотел чтобы история получила огласку.
Тексту сопутствуют художественно соединенные палочки и линии - рисунки, изображающие странных существ. Бессмыслица. Страшные рожи, лица ангелов, силуэты приведений и портреты.
Следующая запись датируется июлем, 2012 года.

"Потребительское общество. Детство счастливое, потому что ребенок глуп. Юность вспоминается пожирневшими мамашами со складками на брюхе как пора вседозволенности. Время гормонов и флюидов, запретных алковечеринок, неразборчивого секса и новых впечатлений. Дядечки с тремя жировыми складками или округлой пивной бочкой над членом успокоились, но не забыли о своем горячем друге, ныне мирно свисающем как краник под личной бочкой.
Прохожу мимо очередного такого экс-самца, неспешно шагающего по Марсовому полю с толстой самкой под ручку, размеры которой превысили допустимые визуально приятные глазу границы.
Город Санкт-Петербург, богатый пафосными ресторанами и манерными мальчиками-хипстерами в очках с синей оправой, пышными старинными зданиями, с деревянными крышами и барельефами обнаженных фигур на фасадах. Жалкие нищие с протянутыми ладонями на пыльных улицах и властные люди в черных авто. Огромное количество кичащихся фальшивым богатством человечков и океан рекламы, пестрящей на фасадах и уличных столбах.
-Где будем обедать? - вопрос выводит меня из раздумий. Беспорядочные картинки, часто мелькающие в голове, совсем сбили с толку.
-Так, - оглядываюсь по сторонам. Ничего интересного: лениво гуляющие парочки, размеренным шагом измеряющие длину поля, подростки на траве с бутылками дешевого пива, любопытные туристы, изнемогающие от жары и броские рекламные щиты, - дай мне пару минут на размышления, - отвечаю я, переводя взгляд с толстой парочки на яркий плакат.
Информация. Нас пичкают новыми знаниями от обилия которых лопается голова. Мусор, запакованный в подарочную бумагу или неприкрытые ошметки мыслей - все одно. Через неделю, будь то золотая бумага или рванные лоскуты дешевой тряпки, налетят мухи. Черные, разлагающиеся в голове слова, вонючая, никому толком не нужная крылатая масса. "СМИ освещает прогресс", - гордо вещают журналисты. Они заблуждаются. Неразборчиво вносимый в мир хаос обездушивает, насыщает, заполняя головы ненужным сором. Нам пора ставить фильтры в мозг вместо внутриматочных спиралей, чтобы хоть как-то обезопасить себя от отбросов человеческих мыслей. Продуманная манипуляция, двигатель торговли, голубой яд, паразитом вцепившийся в центр мыслей.
Лжесочувствие, лжеэмоции. Хаос. Курящие дети, сношающиеся в облитых мочой лифтах, издевательства над животными, злые соседки-кошатницы в тесных коммуналках.
Избалованные чикули на шпильках, с сумочками наперевес и усыпанными стразиками чехлами для айфонов. Малолетки, тратящие родительские деньги на косметологов и посиделки с подружками в элитных кофейнях. Современность напоминает свинью - жирную, потную, обожравшуюся.
Меня, как обычно, охватывает злость. Ярость от нарастающего понимания безысходности. Я стою здесь - практически в центре, а в голову отравой втекает ненужная информация. Выход не найден.
-О чем ты думаешь? Вроде мы собирались выбрать местечко для обеда... - вежливая пауза. По твоим ожиданиям я должна сказать что-то толковое или, по крайней мере, членораздельное. Молчание. Время плавно течет, мои губы плотно сжаты.
-Или ты не голодна? - твой голос выводит из оцепенения. Улыбка. Нервно-мускульный зажим проходит, лицо принимает более симпатичное выражение.
-Как насчет "Ботаника" - маленького индийского ресторанчика? Там, официантки-хиппи и куча зеленых растений. Уверена, блюда соответствуют атмосфере, наверняка что-то нестандартное.
Ты пожимаешь плечами, думаю, это означает согласие. Без лишних слов беру тебя за руку и веду в знакомое место. Весь путь проходит в тишине. Ты уже успел привыкнуть к моим приступам молчания. Часто хочется просто побыть наедине со своими мыслями, но твоя рука в моей никогда не бывает лишней. Пока мы идем, разрешаю потоку мыслей беспрепятственно проходить через мою голову. Никаких фильтров. 7-ми минутная роскошь.
-Что вы нам посоветуете? - стандартный вопрос официантке, знающей повара в лицо.
Название каких-то блюд, о которых мы прежде не слышали и краткие сведения о кулинаре-индусе нас вполне устроили.
-Интересно, за время пребывания здесь он успел выучить русский? - мой простой,
ни к чему не обзывающий вопрос. По блеску в глазах замечаю, что те 7 минут дались тебе с трудом. Ты явно настроен поговорить. Что ж, напомним цели. Почему бы еще раз не повторить зачем мы все это делаем?
-Несмотря на сложность нашего языка, думаю, как минимум элементарным набором фраз он овладел, - ты принял игру, решив начать диалог. Ведь физикам прекрасно известно, что заковыристые темы сногсшибательные шизофренички любят начинать с пустяков. Поставить точку и рисовать спираль. Смотришь в глаза, безотрывно. Это не может не подстегнуть интерес. Тем более высказаться хочешь именно ты.
-Мы ничего не значащее ничтожество. Крысы, пережравшие химикатов. Творение, изначально обреченное на крах. Неудачный проект недотепы-студента. Дипломная работа на четверочку с натяжкой, - беспощадные выражения атеиста, не так давно стоявшего на коленях в церкви. Краска приливает к лицу, дыхание сбито.
-Продолжай, - ни одного намека на эмоции.
- Планета, отданная под тонны мусора святым Богом, наигравшимся и тоже перенасытившимся, - ложка в руке замирает. - Стоит ли продолжать? Может самое время остановиться? У меня нет цели задеть тебя, надеюсь ты это понимаешь.
-Ни на грамм не задел, - отвечаю я. Сейчас, будучи потерянной и несовершенной, вспоминаю, как молилась рядом с тобой. Тогда наши души были наполнены верой в идеалы, Бога и будущее. Мы были знакомы с самого детства, но потом разъехались, чтобы встретиться вновь.
Глаза выражают сомнение, руки лежат на столе, не двигаясь, губы раскрываются: с потоком воздуха пространство заполняется моим голосом: "что есть настоящее: слезы по парню, который имел твой мозг год-другой, 8-часовая работа, с каждым днем все больше искривляющая позвоночник, а может химикаты от которых ты жиреешь?" - воспоминание о моем бывшем как минимум неприятно. Мускулы на твоем лице нервно дергаются. Но ты принял заданный тон. Отступать от условий игры бесполезно.
-Фальшивка, - подаешься вперед, ставишь локти на стол. На мой взгляд, так и впрямь удобней. Во мнениях мы совпадаем.
Отжившие свое правила приличия не действуют даже в ресторанах. Тянешься к зубочистке, тем самым заставляя меня ждать. Всматриваюсь в лицо, пытаясь различить малейшую вибрацию губ.
-Бог просто развлекается, - изрекает физик, вертя пальцами зубочистку. Жизни людей - бильярдные шары, разбросанные по единому зеленому полю, - достает острую деревянную палочку из индивидуальной упаковки, - Моя ставка: без шансов. Неровная поверхность, покрытия горами и океанами… ей изначально проплачена дорога в рай, а муравьишкам, то есть нам - людям, суждено ещё раз столкнуться с потопом. Куда тебя занесет на этот раз, где ты родишься, что предстоит испытать? Все предначертано, - зубочистка упирается в ровный ряд недавно отбеленных зубов.
Поддерживаю, вставляя фразочки наподобие: "Судьба, эмоции, мысли, поступки - все, что ценится, прописано ради забавы".
Мы на одной волне.
- Складывается ощущение, что все решено. Классическая картинка марионетки, так мне кажется.
-Бог любит играть в бильярд. - продолжаешь прерванную мысль беспрекословным тоном, - Гордые муравьишки набрасываются на крупных насекомых и покусывают людей за пятки.
Официантка приносит два блюда, названия которых ни я, ни ты, так и не запомнили. Зато их вкус жгучим впечатлением отпечатался на языке. Ядерная смесь индийских специй.
Прозрачная не испорченная химикатами жидкость, недвижно застывает, приняв форму стеклянной посуды. Попав в горло, она смешается с моей грязью. На этот раз без алкоголя. Просто вода. На земле не так страшно, тут можно не травить организм. Это лишнее.
-Нас объединяют не только чувства, - пауза, - ты сам знаешь, что я имею в виду.
Убить родителя. Мы - просто герои-любовники, объединенные желанием мести. Как извести того кого никогда не видел? Картинки в детской библии не в счет.
-Иногда мне кажется, что ты поставила нам непосильную цель, - твое лицо спокойно. Никаких эмоций.
Я злюсь потому что и сама знаю. Зачем лишний раз напоминать об этом? Пригубливаю стакан воды. Кружится голова.
-Уровень усложняется с каждым днем. Создатель сидит не на облаке. Если бы задачка решалась так просто, я лично, преодолев страх свободного падения, всадил бы нож ему в горло, - уверенно заключаешь ты.
Мимо окна проходит женщина в положении. С грустью вспоминаю себя подростком. Ужасная открытка из прошлого. Дети часто ненавидят тех, кто подарил им жизнь. Появляясь на свет, ребенок кричит. Его насильно выталкивают из маленького рая, где есть все необходимое. В утробе не нужны шмотки, машины и поиск смысла жизни. Ограниченные потребности и есть счастье.
Зародыши, которым суждено превратиться в лопающихся от еды свиней, спокойно существуют в идеальной среде, не подозревая, что в назначенное время они попрощаются с безмятежностью.
Провожаю женщину взглядом, беру себя в руки и возвращаюсь к диалогу.
- Это все животная интуитивная агрессия. Мной движет страсть убийства, понимаешь? - не убирая локтей со стола, внимательно слушаешь. Продолжаю, - я хочу заставить испытать физическую боль Создателя. Сделать так чтобы он тоже страдал. Вытолкнуть из рая, родить на свет, обезоружить, превратив в марионетку и управлять, потешаясь над его рождениями, жизнью и смертью.
Девушка за соседним столиком нервно теребит край блузки. Наверное, ждет опаздывающего кавалера, а может он и вовсе не появится. Судя по ее виду, сильным спросом среди противоположного пола она не пользуется. Неприметная одежда, блеклые волосы, собранные в пучок, туго стянутый на голове, вызывают у меня неприятные ассоциации. Образы призраками вьются вокруг головы, напоминая о том, что я упорно пытаюсь забыть.
Еще недавно мои ноги были скрыты плотной тканью омерзительного горчичного цвета. Грудь под белым лифчиком без кружев, вокруг шеи ручной змеей обвивался платок. Молитва перед распятием, свечки за здравие и упокой - забытая реальность.
Клетушка. Ограниченный доступ к божественным программам и непрописанным истинам. Минимум знаний, достаточный для выживания.
Как и все дети, я была ограничена пространством: Сначала казалось, что комната 12 метров и есть весь мир, затем дом, поселок в котором я живу, Россия, Европа, ближние страны... 4 часа на самолете, 6, 8, 12 и не остановиться.
Сейчас, сидя в кафе "Ботаник" я отравлена ядом божественной скуки. Неутолимая жажда, перенасыщенность шикарными номерами, нищими хижинами, морями, реками, любовниками, оргазмами, подругами-блядями и тупыми высокомерными девственницами.
-Бог, всего лишь директор. Корыстный, скучный и начитанный. Его мозг - напичканная знаниями помойка, сердце не такое большое как может показаться на первый взгляд, а душа перенасыщена опытом, - мои слова.
Встаешь и, бросив фразу "мне нужно на минуточку выйти" направляешься к лесенке, ведущей к двери, с нанесенными на нее символами.
Пока ты находишься за дверью с большой буквой "М", я предоставлена сама себе. Ничто не может помешать. Окунаюсь в недавние воспоминания».

«Божественная расчетливая тварь. Не дал мне свести счет с жизнью и на этот раз. Квартира с томиком "Преступление и наказание" на тумбочке казалась прекрасным местом для встречи с тобой.
-Счет, ангел-официант. Я устала сидеть в вашем заведении. Пожалуйста, позовите администратора или лично проводите в кабинет вашего начальника, рука ударит его ножом в горло, глаза посмотрят, как он захлебнется.
Щелчок пальцами в воздухе. Попытка привлечь внимание.
Ты, жмот, не можешь допустить моей смерти. Сидишь, запершись в своем кабинете, как трусливый пес и никого не пускаешь.

- Пойдем со мной, - говорит подошедший к столику ангел и протягивает руку. Подвоха, вроде, нет. По крайней мере, я его не вижу. Немного пьяная от вина и красоты окружающей атмосферы, грациозно протягиваю свою руку. Наши пальцы переплетаются.
-Я знаю, как помочь тебе, - божественно голубые глаза.
Юноша ведет меня к воротам, сделанным из того же материала что и стулья в ресторане. Разница в том, что небесные врата оплетают цветы. Они, буквально утопают в полураскрывшихся бутонах. От хмелящего запаха у меня кружится голова. Молодой человек во фраке с крыльями за спиной прислоняет магнитный ключ к небольшому углублению, и калитка начинает медленно распахиваться.
Неожиданно чьи-то руки хватают услужливого ангела за крылья и отправляют вниз. Мальчик падает в ад за помощь, за сочувствие, за попытку нагадить Богу. Одни и те же вещи разными понятиями. Мне искренне жаль… Тебе скучно, седой волосатый дед, заново распределять, выращивать меня, учить уму-разуму и, вселяя надежду, отнимать ее. Потому ты сидишь и ухмыляешься, а я, как свинья, выращенная для бойни, вместо того, чтобы получить нож в спину, живу ради твоего, божественная херь, интереса.
Литые из железа столики, с ароматными свежесрезанными цветами, услужливые ангелы во фраках и салфеткой, перекинутой через левую руку, прекрасные дамы с забранными в прическу мягкими волосами - все теряет очертания, медленно принимая силуэты комнаты.

Такие картинки-воспоминания видением встают в моей голове, пока я наблюдаю за женщиной в белой блузке. Недавняя попытка добраться до тебя, как обычно обернулась крахом. Я проснулась пьяная в своей съемной квартире и услышала голоса, от которых чуть не свихнулась. Виной как обычно послужил абсент. Это было до встречи с тобой, мой физик.
Все видение занимает секунд 30, не больше.
Женщина так и сидит одна, уставившись на дверь грустными глазами.
Вскоре ты возвращаешься и, отплатив счет, смотришь в упор.
- Бог, всего лишь директор, это правда. Жадный, мелочный и несправедливый. Я ненавижу сказки о нем и одинаковые лица верующих, ты же знаешь, а теперь пойдем домой, - твоя рука тянется к моей.
-Пойдем, - выдавливаю слова, как пасту из тюбика, - я и сама не прочь сделать так, чтобы он почувствовал себя молочным поросенком, выращенным с одной целью - быть съеденным рыбой покрупнее".

***
"Если у тебя нет собственной жизни, стой и, писая с неба, наблюдай за чужой. Думаю, именно так ты и поступаешь". Дата 23 апреля.

Предположим, портреты не врут, тогда прошлая обладательница черного ежедневника весьма сексапильна. Истеричная красотка, ненормальная, желающая обратить на себя внимание или же то, что эти страницы у меня в руках обусловлено только ее скукой? А может это способ поиздеваться?Девушка точно знала, что моя жизнь - скука смертная, потому подкинула сборник рассказов о своих похождениях. Испытываю глубокую неприязнь… Зависть гложет, останавливаться нет смысла. В этой комнатке я одна, откусываю яблоко, читаю дальше.

Издевательство №4
"-Тут когда-нибудь происходили убийства или самоубийства? - задаю вопрос хозяйке квартиры. Для меня это, вправду, важно. Чужие энергетики или оставшиеся от предыдущих съемщиков негативные события я не считываю, но ощущаю.
Не молодая, сохранившая прекрасные формы блондинка ослепительно улыбается: "конечно же, нет, никто еще не жаловался", - мягкий тон.
Почему-то я ей не верю. Колье из рубинов подходит под цвет глаз, сумочка и туфли явно с прилавка бутика, одного из тех, где хорошие китайские подделки выдают за итальянские оригиналы. В крупных городах подобных магазинов пруд пруди. Дорогая одежда - далеко не все, что требуется современной бизнес-леди. Длинные ногти и хорошо уложенные волосы вызывают подозрение. Человек настолько идеальный внешне вероятно должен быть мелочным. Проверено и не раз. Однако, меня ее личность должна заботить меньше всего.
Мы подходим к дому с запутанной историей. Старинных пятиэтажек в Санкт-Петербурге огромное количество, особенно в центре. И каждый такой памятник имеет свою собственную загадку. Этим и привлекает город на Неве. Ближайшее метро "Горьковская". Зад хозяйки утянут в оранжевую юбку так, что напоминает сердечко, на месте животика идеально ровная поверхность, пересекаемая тонким коричневым пояском. Из-под кофты с любопытством выглядывают округлые груди.
"Возможно пластика" отмечаю в голове заметку, которая, наверное, совсем скоро изгладится.
-Проходите, - сладко протягивает женщина, вежливым жестом приглашая меня внутрь.
Шорох с чердака эхом доносится до лестничной площадки. Прислушиваюсь, появляется дурное предчувствие. Отбрасывая ненужные мысли, переступаю порог. В этой квартире явно что-то не так. Стены со старой слезающей штукатуркой давят сильным потоком накопившейся за несколько десятилетий энергетикой. Не по себе. Несколько ступенек наверх ведут к лифту. Старый механизм: чтобы войти внутрь нужно настежь распахнуть деревянные створки, потянуть металлическую ручку вниз и войдя внутрь все плотно закрыть. Во времена Советской власти лифты превратились в площадку для самовыражения горожан. Этот лифт - картинка, застывшая во времени. Нацарапанные надписи тридцатилетней давности, окаменевшие жвачки и наклейки-реклама с 90-х.
Внутри кабинки сильно пахнет мочой, горло сдавливает. Пытаюсь не дышать. Блондинка по-моему ничего не чувствует или делает вид что не чувствует. Ее невозмутимое лицо, окруженное выцарапанными ключами или ногтями надписями похоже на статую - спокойную и самодостаточную.
Наконец-то лифт останавливается, кисть с малиновыми ногтями привычным движением поворачивает ручку. Вырываюсь из клетушки, втягивая в легкие воздух, успокаиваюсь.
-Что-то не так? - задает вопрос женщина, любезно изображая участие.
Все это время я считала про себя. По-детски: раз-два-три-четыре-пять, вышел зомби погулять… Попытка сбежать от реальности в которой я задыхаюсь. Чувствительность - мое проклятие.
-Все в порядке, - произношу я, - правда, - добавляю более дружелюбным тоном, - со мной иногда такое случается в замкнутых пространствах. Ложь. Неправда. Уловка.

Похоже она и впрямь купилась, а, может, сделала вид. В любом случае, сейчас ей важно втюхать мне эту квартиру, и по быстрому свалить по своим наверняка важным делам. Думаю у такой красавицы их по горло. Потому не смею ее задерживать.
Первое что бросается в глаза - железная решетка. Выходя из лифта под неодобрительный взгляд женщины, я бешено вращаю глазами и буквально натыкаюсь на нее.
Какое ей собственно дело до моих действий? Достаточно того что я вытерпела этот омерзительный запах. Если останусь здесь, то буду ходить исключительно по лестнице. На славу удобренные подростками или бомжами лифты пускай останутся для других жильцов.
Преодолев еще несколько ступеней наверх, достигаем двери. Поворот ключа, щелчок выключателя и квартира озаряется тусклым светом.
"Тут все же светлее чем на лестничной площадке" подмечаю я и осматриваясь. Шкаф-купе, стойка для зонтиков, вешалки для гостей.
"Для меня все это, пожалуй, лишнее" - грустный отпечаток.
Экскурсия по квартире занимает минуты 4. Меня все устраивает. Подходящий дом.
-Думаю, я остаюсь.
Хозяйка расплывается в улыбке, наблюдая за тем, как я роюсь в сумочке. Протягиваю деньги, надеясь этим жестом побыстрее ее выпроводить за дверь и остаться, наконец, одной. Однако она не торопится.
-Плита работает вот так, - деловитым тоном говорит блондинка, нажимая на различные кнопочки.
"За кого вы меня принимаете? Вроде на дауна не похожа" чуть не срывается с языка. Сдерживаюсь. Терпеливо жду, когда она, потыкав кнопочки и подергав ручки, наконец, заткнется. Мне хочется побыть один на один с компьютером, диваном или кроватью. Всё равно, лишь бы без нее. Желание одиночества овладевает мной. Оно так сильно, что я готова скорее убить ее, чем терпеть еще несколько минут. Бросаю короткий взгляд на кухонные тумбочки. Ножи рядком стоят в своем деревянном чехле. "Должно быть тот что побольше будет самым острым".
-Наверное, все, - говорит она, видимо почувствовав что-то неладное. Еще бы. Незнакомый человек, которому ты вверяешь свою квартиру, стоит совсем близко и рассуждает каким ножом удобнее вскрывать тебя. Даже блондинка почувствует угрозу и захочет поскорее бежать, пока еще можно.
Человек - еще зверь. Одомашненный и пушистый, тщательно следящий за внешним видом. Но энергии и потоки мы еще чувствуем. Врожденное чувство самосохранения.
К ее счастью, она заканчивает болтать раньше, чем я утрачиваю контроль. Инстинкт сработал.
Закрываю дверь. Глубокий вдох. Быстрыми шагами направляюсь по коридору до спальни. Распахиваю настежь дверь и беспардонно, по-хозяйски, плюхаюсь на кровать.
В комнате практически идеальная тишина. Стеклопакеты. Ничто не мешает погрузиться глубоко в себя».

Какая-то ненормальная. Может выбросить и забыть все это, пока не стало поздно. Зачем мне проблемы. Чужие тайны и скелеты – лишние заботы. Но, все же, безумно интересно что произойдет дальше с этой тронутой.

"Когда все осточертело, беги - мое кредо", мысль, застрявшая в мозгу занозой. Изучай, дивись, наполняй свою светлую головушку новыми впечатлениями и людьми. Быть может, что-то зацепит. Остальное сожрут мухи. Находясь в центре Санкт-Петербурга, я чувствую себя оторванной и ненужной. Никто не будет горевать, если я исчезну. По сути, для всех кто меня искренне любил и сильно ненавидел, меня и так не существует. Я просто растворилась не оставив даже крохотного пятнышка-зацепки.

Новая съемная квартира угнетает с первого дня. Чтобы успокоиться и привести мысли в порядок забираюсь в ванную. Сидя в джакузи, наблюдаю за пузырьками. Поднимаясь со дна, они как будто лопаются, пытаюсь мысленно окрасить их в красный цвет. Стакан крови, опрокинутый в воду. Зачем все это? По-моему, нагнетая обстановку, я сама себя пугаю. Заглядываюсь в окно на свое отражение. Прямо напротив сидит точная копия меня, сглатываю слюну, пытаюсь улыбнуться. Фальшивка тоже скалит зубы, от этого зрелища становится только страшней. Похоже, в этой квартире, не самое мудрое решение принимать ванну при свечах. Гранаты, разрезанные пополам и залитые воском, фитиль посередине. Свечи - мой фетиш. Способ расслабиться. Часами сижу и выковыриваю сердцевины из фруктов, чтобы отключиться от мира и уйти в себя.
Тяну руку к пробке. Появляется воронка, засасывающая воду в трубу. Подношу свечку к сильно уменьшенной копии Бермудского треугольника. Лучше не думать обо всем этом и, задув свечу, включить свет.
Вода струями стекает по телу, скрываясь в черноте трубы. Километры канализации подо мной. Каждый день я хожу по земле загнанной в асфальт. Темные, прогнившие, источающие омерзительный запах.
Мои глаза закрыты, от этого ощущение, что кто-то за мной наблюдает, становится острее. Капли воды и горящие глаза, отражающиеся в зеркале. Сумасшествие не похоже на состояние, в котором я пребываю. Скорее одержимость, не Бесом, но Богом, точнее идеей о его смерти.
Смотря в окно, я мечтаю прервать цепь, покончить с такими же, как я - пережравшими молочными поросятами с гладкой идеальной кожей. Представляю животных, откачавших жир через трубочки или сидящих на диетах. Толстяков, подогреваемых мечтой о стройности в своих спортзалах и vipшных фитнес-клубах.
Когда я разговаривала с подругой, она утверждала что во мне слишком много ненависти. Больше мы с ней не говорим. Друзей у меня почти не осталось. Спасаюсь как могу. Та девчонка была не права, как раз ненависть я обуяла первой. Трансформированная в холодный расчет мечта без ответа. Отсутствие плана осуществления.
Выдавливаю пасту из тюбика, чищу зубы, пытаясь не смотреть в зеркало, висящее напротив меня. Глаза опущены, сплевываю и выключаю воду, выхожу.

-Не заглядывай ни в зеркало, ни в окно, чтобы не увидеть отражений, которые могут испугать тебя, - шепчу про себя. Звук собственного голоса пугает. Слишком уж страшно в этой огромной квартире. Неплохая идея занавесить отражающие поверхности - проходы в параллельные миры, чтобы не ходить вот так, опустив глаза.

Мокрыми ногами иду по полу, оставляя в коридоре влажные следы. Тапочки, как обычно, оставила у кровати.

-Дурёха, завтра полы придется мыть, - упрек самой себе. Когда не на кого ворчать, начинаешь разговаривать со стенами. Сажусь за стол и, скрестив ноги, включаю телевизор. Необходима эмоциональная разрядка.

Изображения меняются одно за другим. По инерции щелкаю каналы. Так ни на чем и не останавливаясь, продолжаю думать о своем.

В каждом из нас изначально заложено предназначение, ниспосланное, конечно же, свыше самим Великим отцом или кто там этим распоряжается?

Конкретно на до мной, там - наверху, решили пошутить. Я это знаю, потому что он сам говорит об этом. Раздражающие голоса в голове толкают стать посланницей божьей, но у меня другие планы. Таракашка начинает думать, у рыбки включается мозг, крыска бежит по тоннелю пока свиньи хрюкают.

По "ящику", который уже давно превратился в тоненькую панель, показывают "В мире животных". Щелчок. Разрешаю мозгу включить внутренний монолог.

Может им там, непонятно где, скучно, так же как и мне? Их программа называется "В мире людей". Именно скука толкнула их, откинув инстинкт самосохранения, рискнуть. Представляю красивые одежды, свободно спадающие складками. Наверняка все ангелы в белом, даже не сомневаюсь. В моем мире они ходят по облакам, сзывают совет и принимают решение. Вердикт, вынесенный на мое удовольствие. Долгие длинные речи, суровые взгляды и мальчишеский задор. Интерес, конечно же, пересиливает. Так мне хочется. Посовещавшись в своих невиданной красоты садах, приняли решение вложить в мою голову нечто на первый и сотый взгляд неосуществимое и начали делать ставки. Безумцы давали мне шанс. В этом и заключалась моя удача.

В любом случае, они - скоты, в выигрыше. Либо проиграют пару сотен, либо я их прикончу, тем самым, избавив от мучений. Если я каким-то чудом окажусь среди них, то эти напыщенные ангелочки проиграют.

Представляю очередь нетерпеливо подпрыгивающих существ. Длинная процессия к самому ответственному, сидящему за позолоченным столом. Кто-то ставит священные арфы своих бабушек, некоторые закладывают нимбы, а сам Бог, узнав о споре ангелов, обещает лично со мной переспать перед смертью. Жизнь ангелов и его личное бессмертие против моей.

Переключаю канал. Мы договорились. Нужная информация у меня в голове. Больше знать не нужно, игра началась, и поворачивать назад уже поздно".

Огрызок от яблока валялся в стороне. Я с интересом вчитываюсь в строчки и ненавижу рассказчицу. Ее одинокие, наполненные поиском непонятно чего будни, интереснее моих дней с потускневшими красками. Когда-то яркая мечта, сейчас превратилась в желеобразную массу, которую я пытаюсь ценить, потому что когда-нибудь организм не выдержит такой нагрузки и мне придется уйти.

***

Дата добавления: 2015-10-13