Почему христианин не должен предаваться сильной печали о смерти близкого

Конечно, все люди печалятся о смерти ближних. Но следует знать, что есть душевные чувства

(в данном случае такая печаль - естественна), а есть духовные; и в нашем случае следует говорить о печали со страхом Божиим и о радости. Вполне понятно, что у христиан должны побеждать духовные чувства.

Но известно много случаев, когда у истинно верующих людей и у подвижников более проявляла себя печаль душевная, которая (как будет сказано ниже) говорит о малодушии и неимении или ослаблении веры. Особенно склонные к такой печали родители, потерявшие детей. Вот примеры этого.

Григорий Нисский (Послание о жизни преподобной Макрины): «Внезап­но он (Навкратий, сын матери Василия Великого и Григория Нисского) был исхищен из жизни, притом, что ни предшествующая болезнь не предвещала несчастья, ни какая другая подобная причина из числа обычных и известных, какие могут вызвать смерть молодого человека. Он же отправился на охоту, посред­ством которой доставлял пропитание своим престарелым подо­печным, а обратно был доставлен к своему жилищу мертвым, и с ним — его сотоварищ по жизни, Хрисафий. Мать была вда­ли от (места) происшествия, находясь от него на расстоянии трех дней пути, но кто-то пришел к ней с известием о несчастье. Она же, хотя и совершенна была во всех добродетелях, но все же естество ее возобладало, и рассудок уступил страда­нию (или можно и как страсть малодушия, неверия в Промысел Божий), горестная весть сбила ее с ног — так благородный атлет бывает сражен неожиданным ударом».

Иероним Стридонтский (Сказание о добродетелях блаженной Павлы): «Павла, которая имела такое упорное презрение к пище (т.е. имела великий телесный подвиг), чувствительна была к плачевному и сильно сокрушалась о смерти своих ближних, особенно детей. Ибо при кончине мужа и дочерей она многократно была в опасности лишиться жизни: знаменуя крестом свое лицо и утробу с намерением утешить напечатлением креста свою материнскую скорбь, она все еще одолевалась любовью; верующее сердце побеждалось утробою родительскою, и победоносный дух отступал перед немощью тела. А однажды почувствованная ею грусть обыкновенно обращалась в продолжительную печаль, от которой и нам было много беспокойства, а ей еще более вреда. В таком случае единственною отрадою ее было ежеминутно твердить: "Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?" (Рим 7. 24)».

Поэтому отцы увещевали тех, кого поражала душевная печаль.

Василий Великий (Письма, п.198 (206)): «…узнал я, что огорчила тебя кончина малолетнего внука. Естественно, что потеря его прискорбна тебе как деду, но как мужу, столько уже усовершившемуся в добродетели и познавшему свойство дел человеческих – и из духовного опыта, и из долговременного учения — должна быть тебе не совершенно неудобопереносима разлука с ближними. Ибо Господь не одного и того же требует от нас и от людей простых. Они управляются в жизни привычкой, а мы за правило житейское берем для себя заповедь Господню и прежние примеры блаженных мужей, которые высоту духа познали преимущественно в несчастных обстоятельствах. Итак, чтобы и те­бе оставить для мира пример мужества и истинных чувствований в рассуждении уповаемого, покажи, что ты не преоборим горестью, но выше огорчительного для тебя, терпелив в скорби, утеша­ешь себя упованием».

Киприан Карфагенский (Книга о смертности): «…мне …малейшему и последнему из рабов Божиих, сколько раз было открываемо, сколь часто и ясно, по благоволению Божию, заповедуемо было непрестанно внушать и всенародно проповедовать, что не должно оплакивать братьев наших, по зову Господа отрешающихся от настоящего века, потому что они, как мы знаем, не погибают, а только предшествуют нам, и отходя предваряют нас, подобно путешественникам и мореплавателям. Мы должны устремляться за ними любовью, но никак не сетовать о них: не должны надевать здесь траурных одежд, когда они уже облеклись там в белые ризы; а иначе подадим повод язычникам справедливо осуждать нас за то, что мы, как совершенно погибших, оплакиваем тех, которые, по словам нашим, живут у Бога, и таким образом, не оправдав сердечным и искренним свидетельством той веры, которую возвещаем и проповедуем устами, мы сделаемся изменниками своей веры и упования, и то, что говорим, покажется притворством, вымыслом и лицемерием. Что пользы показывать на словах уважение к добродетели, а поступками уничтожать истину? Апостол Павел укоряет и обвиняет тех, кои скорбят о кончине своих братьев. «Не хочу же оставить вас, братия, — говорит он, — в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (1Сол. 4, 13-14). Он говорит, что скорбят об умерших только те, кои не имеют упования. Почему же мы, живущие надеждою, верующие в Бога, исповедующие, что Христос за нас умер и воскрес, почему, говорю, мы, пребывающие во Христе, и чрез Него и в Нем воскресающие, не хотим и сами расстаться с этим миром, и провожаем с плачем и скорбью умирающих братьев, как будто погибающих, тогда как Сам Христос, Господь и Бог наш, говорит в наше наставление: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Ин. 11, 25-26). Если мы веруем во Христа, если, по вере в слова Его и обетования, не умрем во веки; то мы должны с радостным дерзновением идти ко Христу, Которым всегда будем жить и царствовать».

Амвросий Оптинский (Письма к мирским лицам, п.91): «Слышу, княгиня, что вы продолжаете скорбеть о потере любимой вашей дочери. Я как вам много говорил, так и теперь повторяю, что, по немощи человеческой, невозможно, чтобы совсем не скорбеть матери о лишении детей. Но как христианке вам должно умерять скорбь эту христианской надеждой, что дочь ваша получит великую милость у Царя Небесного, в горнем и нескончаемом Его Царствии; так как она восхищена от жизни в самом юном возрасте, не испытав никаких соблазнов мира».

Макарий Оптинский (Письма, 5, 89): «...Что вы, оставшиеся, скорбите о лишении ее, то это не по разуму духовному, а плоть и кровь действу­ет…».

Макарий Оптинский (Письма, 1, 170): «Сколько бы ни была здешняя жизнь продолжи­тельна, — ничто против будущей, конца неимущей. Посему она (дочь) не умерла, но перешла к другой, совершенной жизни. Советую вам не предаваться безгодной скорби по ней, подобно тем, кои не имеют упования будущей жизни».

Макарий Оптинский (Письма, 1, 15): «Апостол Павел увещевает нас в Послании к Солунянам: «Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1Сол.4,13). Смот­рите, кому сродно скорбеть? Не имеющим веры и упования на будущую жизнь, они навеки разлучаются с ближними сердцу их, им не блещет луч надежды из отдаленной вечности; но нам, верующим, есть надеж­да: смерть сия есть только прехождение к вечной жизни, и от скорбей и болезней к покою. Есть ли резон вам предаваться такой печали, снедающей ваше сердце и погубляющей плоды веры и надежды?»

Лука Крымский (Евангельское злато, Жизнь наша – время терпения): «Святой апостол Иоанн Богослов свидетельствует в Откровении: «И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе. Ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр.14:13). Тогда зачем же несется вопль отчаяния из уст, из сердца вашего, когда умирают ваши близкие?».

Большое количество увещаний на эту тему было написано свт. Иоанном Златоустом. Приведем только некоторые из них.

Иоанн Злато уст (т.7, ч.1, бес.31): «Итак, для чего же ты срамишь умершего? Для чего других заставляешь бояться и трепетать смерти? Для чего побуждаешь многих обвинять Бога, как будто бы Он уготовал для нас великие бедствия? Или, еще более, для чего ты, по смерти кого-либо из присных, созываешь нищих, просишь священников, чтобы они молились о нем? Для того, скажешь ты, чтобы умерший получил успокоение, чтобы Судия был милостив к нему. …В самом деле, как станем мы говорить другому о бессмертии, как можем уверить в этом язычника, когда сами более его боимся и трепещем смерти? Многие из эллинов, не смотря на то, что не имели никакого понятия о бессмертии, по смерти детей своих украшали себя венцами, облекались в белые одежды, чтобы приобрести настоящую славу; а ты и для будущей славы не перестаешь уподобляться женам и плакать».

Иоанн Златоуст (т.1, ч.2, О Лазаре): «Плачь, как Владыка твой плакал о Лазаре, показав нам меру, правила и пределы скорби, которых преступать не должно. Так и Павел сказал: «не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1Фес.4:13). Скорби, говорит он, но не как язычник, не ожидающий воскресения, не имеющий надежды на будущую жизнь. Я стыжусь, поверьте мне, и краснею, когда вижу, как на торжище толпы женщин бесчинствуют, рвут на себе волосы, ломают руки, царапают щеки, и притом - в глазах язычников. Чего не скажут они, чего не наговорят о нас? Это ли любомудрствующие о воскресении? Должно быть они; но дела их не согласуются с учением; на словах они рассуждают о воскресении, а на деле поступают, как неожидающие его; если бы они твердо убеждены были, что есть воскресение, то не делали бы этого; если бы уверены были, что умерший отошел к лучшей жизни, то не плакали бы. Это и еще больше этого говорят неверные, слыша такой плач. Постыдимся же, образумимся, и не станем делать столько вреда и себе и видящим это».

Иоанн Злато уст (т.7, ч.1, бес.31): «…никто уже не должен плакать, никто не должен скорбеть и порицать дело Христово. Подлинно Он победил смерть. Что же ты напрасно плачешь? Смерть уже есть не что иное, как сон. Для чего же ты сетуешь и рыдаешь? Если эллины так поступают, то и они достойны посмеяния. Когда же верующий малодушествует в подобных случаях, то чем он может оправдать себя? Как могут получить прощение те, которые столь безрассудно поступают, не смотря на то, что уже так много прошло времени от пришествия Христова, и воскресение мертвых сделалось несомненным? Но ты, как бы стараясь увеличить свое осуждение, представляешь нам плачущих эллинских жен, усиливая плач и воспламеняя пещь, а не внимаешь словам апостола Павла: «Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2Кор.6,15). Даже и эллинские мудрецы, хотя не знают ничего о воскресении, однако же находят для себя утешение, говоря: переноси мужественно, случившегося нельзя переменить и исправить плачем. А ты, слушая высочайшие и назидательнейшие истины, не стыдишься малодушествовать больше их? Мы не говорим тебе: переноси мужественно, потому что случившегося нельзя переменить; но говорим: переноси мужественно, потому что несомненно, что умерший воскреснет. Спит отроча твое, а не умерло; покоится, а не погибло; оно воскреснет и получит жизнь вечную, бессмертие и жребий ангельский. Или ты не слышишь, что говорит Псалмопевец: «Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагодетельствовал тебя » (Пс.114,7)? Бог называет смерть благодеянием, а ты сетуешь. Что бы ты больше этого сделал, если бы был противником и врагом умершего? Если кому должно плакать, то пусть плачет дьявол; пусть он скорбит и рыдает о том, что мы идем получить высочайшие блага. Такое рыдание достойно его злобы, а тебе, долженствующему увенчаться и успокоиться, не прилично. Поистине, - смерть есть тихое пристанище. Смотри, сколь многих бедствий исполнена настоящая жизнь; размысли, сколько раз сам ты проклинал ее. Жизнь наша чем долее продолжается, тем становится тягостнее. Ты уже в самом начале осужден на великие скорби, потому что сказано: «в болезни будешь рождать детей»; и еще: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт.3, 16, 19); также: «В мире будете иметь скорбь» (Иоан.16, 33). Но о будущей жизни не сказано ничего подобного; совершенно напротив, о ней говорится: «печаль и воздыхание удалятся» (Ис.35, 10); и еще: «многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном» (Матф.8,11). Там чертог духовный, светлые светильники и жизнь небесная».

Итак, подведем итоги: что значит безутешная или долгая печаль христианина о смерти ближнего.

Во-первых, она говорит о слабости веры и не имении или потере надежды на обетования Божии.

Василий Великий (Нравственные правила, пр. 67): «Имеющим несомненную веру в воскресенье из мертвых не свойственно скорбеть об усопших».

Нил Синайский (Письма, п. 1.305): «Безутешно печалиться, плакать и поститься над умершим родственником — служит обличением неверия и безнадежности. Кто верует, что преданный теперь погребению воскреснет из мертвых, тот укрепится надеждою, возблагодарит Бога, плач переме­нит на благодушие, будет молиться, чтобы почивший сподобился вечного помилования, также обратится к исправлению собственных своих падений».

Во-вторых, греховная печаль говорит о слабости и неразумности нашей души.

Иоанн Златоуст (т.1, ч.2, О Лазаре): «Как же, скажешь, возможно человеку не скорбеть? Я и не говорю этого; я отвергаю не скорбь, а чрезмерность скорби; скорбь естественна, но скорбь чрезмерная свойственна душе безрассудной, умоисступленной и слабой».

Лев Оптинский (Поучения, Утешение в смерти близкого): «С чувством прискорбия увидел я из письма почтенного М. известие о кончине, по воле Божией, любезного вашего супруга. Знаю, что для вас сия разлука весьма горестна и, судя по слабости нашего естества, нельзя не скорбеть, расставаясь навсегда с самым близким вашему сердцу».

В-третьих, греховная печаль говорит о том, что у христианина нет истинной любви к ближнему.

Иоанн Злато уст (т.7, ч.1, бес.31): «И если он отошел отсюда грешником, то чрез смерть у него отнята возможность продолжать зло; ведь если бы Бог видел, что он переменит образ своей жизни, то не восхитил бы его прежде покаяния. Если же он скончался праведником, то приобрел блага, которых никогда не потеряет. Отсюда ясно, что слезы твои происходят не от сильной любви, но от безрассудной страсти. Если ты любишь умершего, то тебе надлежит радоваться и веселиться, что он освободился от настоящих зол».

Дата добавления: 2015-09-03