Пророчество 17: Освобождение Бахауллы из тюрьмы города Акка и установление Его шатра на горе Кармель.

Венценосные враги Бахауллы — сулφβн ‘Абдул-‘Азиз и Нβτир ад-Дδн-шβх — имели все основания верить в то, что смогут уничтожить Его, заключив в тюрьму в Акке. Жуткие условия содержания в этой темнице были специально подобраны так, чтобы гарантировать раннюю смерть узников, а указ султана жёстко предписывал пожизненное заключение Бахауллы. Когда Он попал в эту тюрьму, Его здоровье уже было подорвано, Он был лишён материальных средств и окружён сонмищами шпионов и жестоких тюремщиков, решительно настроенных выполнить этот приговор. Его произведения этого периода показывают нам, что Он великолепно осознавал, как много тяжелейших страданий ждёт Его в грядущие годы.

Но при этом не успели на Его приговоре высохнуть чернила, а Бахаулла уже заверил Своих венценосных пленителей, что торжествовать, в конечном итоге, будет Он, а не они. Вскоре после прибытия в Акку в 1868 году Он писал Нβτир ад-Дδн-шβху:

Нет никаких сомнений в том, что все сии несчастия сменятся излияниями всевышнего милосердия, и за сими ужасными напастями последует изобильное процветание.[115]

В самые мрачные дни Своего тюремного заключения Он писал Своим друзьям:

Не бойтесь. Сии двери откроются. Мой шатёр будет раскинут на горе Кармель, и наступит величайшее блаженство.[116]

Жёсткие условия содержания Бахауллы под стражей соблюдались со всей строгостью на протяжении многих лет, и Он терпел неописуемые страдания. Однако со временем Его кандалы перестали держать Его столь жёстко. Невиновность и честность Бахауллы становились очевидны всему местному населению, хотя поначалу оно было настроено исключительно враждебно; доброжелательный дух Его Учения постепенно завоёвывал восхищение людей как высокого, так и низкого звания; и враждебные чиновники, один за другим, заменялись более доброжелательными или смещались со своих постов.

В Акке через некоторое время появился новый губернатор, «прозорливый и гуманный» Аψмад Биг Тауфδπ, который настолько восхищался ссыльными, что даже отправил своего сына учиться к Абдул-Баха. Всё чаще к Узнику Акки приезжали богословы и аристократы, ходатайствуя об аудиенции и свидетельствуя о Его величии. Турецкое правительство, обеспокоенное сообщениями о росте уважения к Бахаулле, время от времени отряжало в город-тюрьму недружелюбных чиновников с диктаторскими полномочиями, имеющих предписание о решительном исправлении ситуации. Но даже эти люди, так и не найдя себе помощников в реализации своих планов, вынуждены были расписываться в своём бессилии и так и уезжали из города, неспособные обратиться вспять волну симпатии к Бахаулле.

На протяжении всего этого периода Бахаулла не пошевелил и пальцем, чтобы добиться Своего освобождения; напротив — Он неоднократно отказывался покинуть тюрьму, даже когда представлялась такая возможность. Сам губернатор Акки предложил Ему свободу; Бахаулла вежливо отклонил это предложение, настаивая, что Он по-прежнему узник. В конечном итоге, однако, строгий эдикт сулφβна превратился в мёртвую букву. Муфтий Акки — глава мусульманской религиозной общины — на коленях умолял Бахауллу покинуть городские стены и переехать в комфортабельный дом в сельской местности. «Кто может сделать Вас узником? — спрашивал муфтий.— Вы Сами держите себя в тюрьме». Он уговаривал Бахауллу целый час, прежде чем тот, наконец, согласился.

Бахаулла провёл оставшиеся годы Своей жизни в любимой Им с детства сельской местности, посвящая Своё время литературным трудам и занимаясь просвещением Своих последователей.

Правители Палестины,— говорит Абдул-Баха,— завидовали Его влиянию и могуществу. Губернаторы и мутиτаррифы, генералы и местные чиновники смиренно просили оказать им честь побывать в Его присутствии,— просьба, которую Он редко удовлетворял.[117]

В результате этих невероятных событий Бахаулла смог, в последние годы Своей жизни, несколько раз съездить в Хайфу. Там, как Он и предсказывал за много лет до этого, Он раскинул Свой шатёр на горе Кармель. В ходе одного из таких путешествий Он указал Абдул-Баха место, где следовало воздвигнуть Гробницу Баба. В ходе другого визита Он явил удивительно красивую Скрижаль горы Кармель — хартию будущего всемирного административного и духовного центра Своей Веры, что должен был вырасти на этой горе.

Дата добавления: 2015-09-03