Lawyer: За что слили свидетеля?

«Здравствуйте, с вами говорит автоответчик: меня нет дома, оставьте ваше сообщение после длинного гудка»,- выслушав это в очередной раз, я ринулась к соседке. Постучав в дверь, к великому облегчению услышала за ней шорох: «дома»- обрадовалась я и с прежним рвением продолжила избиение двери. Прогремев засовом, дверь открыла звезда нашего подъезда Лара собственной персоной.

- Чего тебе? - недовольно спросила она, при этом презрительно оглядев мой дежурный прикид (в отличие от нее я всегда хожу в брюках,- так удобнее по жизни).

- Когда деньги отдашь?- спросила я, невольно втянув носом аромат ее гламурного парфюма.

Тут Ларка голосом, таящим в себе многообещающую интригу, пропела:

- У меня к тебе деловое предложение. Зайди - сказала она и,прошелестев не менее гламурным халатом, буквально втекла в с свою спальню.

Усевшись, я приготовилась выслушать очередное вранье про любовника, который попал в жуткую детективную историю, и которого ей необходимо было спасти, или про вечно невезучую сестру, которую в очередной раз кто-то обманул, и ей нужны были деньги. Но Ларка молчала, и это меня настораживало. Наконец, буквально просканировав меня взглядом, она начала:

- Помнишь, год назад я познакомилась с Чингизом?

Я кивнула.

- Так вот, все это время мы с ним встречались, он обещал свозить меня в Испанию. Недавно он пропал.

Дело в том, что я работаю адвокатом уже более двадцати лет. Работу свою люблю, но в последнее время стала уставать от чужих проблем, и что, пожалуй, самое главное, от чужого безденежья. На фоне всеобщего кризиса у всех моих знакомых начались проблемы не столько финансовые, а как я про себя их называю, проблемы генетического страдания, когда, не удовлетворяясь достигнутым, они в поисках легкого заработка влипали во всевозможные авантюры, итогом которых, как правило, становились полный провал, финансовая кабала и заламывание рук. Стоны «За что? Почему со мной? Как после этого жить?» буквально преследовали меня, и это бы еще можно было пережить, но всем почему-то хотелось втянуть меня в круговорот событий, с ними связанных. Поэтому традиционное Ларкино вступление меня не вдохновило. Закурив, Ларка продолжила:

- Последний раз я видела его на свой день рождения, мы отмечали его в клубе. Он подарил мне кольцо от «Бугатти» и исчез. С тех пор прошло больше недели, вчера позвонила его сестра, сказав, что Чина арестовали за мошенничество, к нему никого не пускают.

Стало ясно: последует предложение навестить его в изоляторе.

Ларка продолжила:

- Тебе нужно сходить в ментовку, поговорить со следователем и постараться встретиться с Чингизом. Я знаю, что у него где-то лежат деньги, которые надо вытащить, и ты мне в этом поможешь.

Сколько раз я слышала такие слова от своих клиентов, которые верили, что деньги легко можно взять, нужно только захотеть! Чтобы не вступать с Ларкой в полемику и не тратить время, я встала, давая тем самым понять, что готова действовать. Слушая дальнейшие Ларкины разглагольствования, я с тоской думала, что через час меня ждут клиенты в суде по делу, которое тянулось больше года. Вспомнила, что назначена встреча в прокуратуре по другому делу, а также необходимо было поймать участкового инспектора, который уже стал мифом не только для меня, но и для моих знакомых, интересы которых я представляла уже на протяжении нескольких лет. Наконец, Ларка обратила на меня внимание, и, предвосхищая ее дальнейшие рассуждения на тему, что все менты гады, а мужики сволочи, я вырвалась из ее квартиры, пообещав, что, бросив все, займусь поисками Чингиза.

- 2 -

Забыв про Ларку, я завертелась по привычному кругу: суд, прокуратура, и к вечеру случайно заехала в городское управление. У входа встретила своего старого знакомого Макса.

- Ты что здесь делаешь?», поинтересовался он.

- Тебя жду - привычно соврала я.

- Пойдем ко мне в кабинет, люди должны придти, - предложил он.

Поднимаясь с ним по лестнице, я вспомнила про Ларку.

- Кстати, ты не в курсе, у кого дело по Д.?

Вкратце рассказав ему про Чингиза, я подумала, что, по крайней мере, успокою Ларку тем, что известно его местонахождение. Однако, чем больше я рассказывала, тем задумчивее становился Макс. Вообще-то я его уважаю: он профи, работает в системе уже давно, знает свое дело и, самое главное, с ходу вникает в суть. Выслушав меня, Макс встал, взял какие- то бумаги из сейфа, и вышел из кабинета, сказав мне:

- Я сейчас.

Просидев в кабинете с полчаса, я с тоской подумала, что не скоро вернусь домой. Зазвонила сотка. Возбужденная Ларка что-то кричала в трубку, я ничего не поняла. Было ощущение, что она где-то высоко в воздухе, и там без конца пропадает связь.

-Ну?- спросила я у вошедшего в кабинет Макса. Он сел. Помолчал, постучал пальцами по столу. Все это время я терпеливо ждала.

-Не связывайся с этим делом,- наконец произнес он. Здесь замешаны очень большие деньги, за которыми стоят серьезные люди. Настолько серьезные, что свернут шею не только твоей подруге, но и тебе.

- Не нагнетай - начала психовать я.

-А я не нагнетаю. Шеф вчера еще меня вызвал и попросил самому заняться этим делом. Молодежи не доверяет. Оно мне надо? Дел по горло, работать никто не хочет,- начал ворчать он. Я и так знала, что Макс в управе локомотив, все сложные дела доверяют только ему.

- И что дальше? Я могу с ним увидеться?- спросила я.

- Про карантин в тюрьме забыла? Ордер давай, через два дня позвоню.

Вздохнув, я вышла из кабинета. Сев в машину и закурив, решила позвонить Ларке. Ее сотка была вне зоны.

-Ладно, дома расскажу, куда торопиться. - подумала я и стала двигаться в сторону дома. Обсудив по телефону с клиентами результаты сегодняшнего судебного заседания, я завертелась по дому, напрочь забыв про свою соседку. Поздно ночью зазвонил телефон. «Срочно зайди!»- закричала Ларка. Пожалев себя, я поплелась к ней. То, что я увидела, мягко говоря, меня впечатлило. Всегда шикарная прическа моей подруги была растерзана, на лице остатки моднейшего макияжа превратились в грязные разводы, прекрасные руки были в царапинах, по квартире были разбросаны какие - вещи. В квартире пахло чем-то отвратительным, на минуту показалось, что я навещаю свою подругу в бичприемнике. Приготовившись сострить по поводу превращения девушки с журнала в бомжиху, я осеклась, увидев Ларкины глаза: они были безумны.

Выпив воды, она начала кричать:

- Смотри, что они со мной сделали! Они сказали, что если я не отдам деньги, убьют меня, мою мать и сестру!

- Кто они? Ты можешь рассказать все по порядку?

- Они! Люди из его компании!

Успокоившись, Лара продолжила. То, что она мне рассказала, заставило меня призадуматься.

В моей практике и раньше были случаи наездов на клиентов, но, как правило, мне удавалось с ними договориться. Из Ларкиных слов я поняла, что деньги компании ее любовник куда-то перевел, попросту говоря, кинул их. После долгих переговоров учредители подключили своих ментов, и Чингиза закрыли в ИВС (изоляторе временного содержания - прим. автора). Он потребовал с них 100 миллионов тенге, как я поняла, половину всей суммы. Размах их деятельности меня не обрадовал. Большие деньги - большие проблемы.

- А ты-то чем можешь им помочь? Откуда ты возьмешь эти деньги? - спросила я.

- Ты забыла, он все на меня оформлял последнее время?»

- А ты?

- А я потом подписывала какие-то бумаги и отдавала Чине.

Ничего толком не добившись, я решила завтра втайне встретиться с Чингизом. Есть человек, который мне поможет в этом.

Когда на следующий день встретилась с Чингизом, я не узнала его. Всегда лощеный, неторопливый, он был неузнаваем. Трясясь всем телом, вращая глазами, он производил впечатление нездорового человека. Зачем- то страшным шепотом он рассказал мне, что не знает, где деньги, и чего от него все хотят. Я сделала вид, что поверила ему. Тут он стал говорить мне, что договорился лечь в больничку, где, дескать, его не достанут. Договорившись о связи с ним, я ушла. Меня ждала крутая клиентка - бандерша.

- 3 -

- Встать, суд идет! - секретарша, как всегда, - само безразличие. Обвинение поддерживает молодой прокурор. Уставший от дел судья монотонно зачитывает результаты экспертизы. В этот момент я услышала, как сидящий за моей спиной в зарешеченной клетке подсудимый - подельник моей клиентки, зовет меня. Обернувшись, я заметила в его руках записку, пожав плечами, взяла ее. Конвоир с автоматом сделал вид, что ничего не заметил. В записке два слова: «позвоните по номеру» и номер сотового. Суд длился долго. Моя бандерша нагло врала, изображая жертву любви и доверия к мужчинам. Глядя на ее гражданского мужа, который сидел рядом с ней, трудно было представить, что он избивал ее, заставляя совершать налеты на коммерсов, запугал ее, и она боялась сообщить о преступлениях в правоохранительные органы. По материалам дела за бандой тянулся ряд преступлений, из них некоторые были, на мой взгляд, недоказуемы. Айгуль, так звали мою подзащитную, поведала суду о своей тяжелой жизни со своим возлюбленным, о большой любви, из-за которой ей пришлось бороться с наркотической зависимостью ее избранника. Ее подельник, довольно симпатичный парень, безучастно слушал откровения своей сожительницы, иногда удивленно поднимая брови, видимо в те моменты, когда она совсем уже увлекалась в своем вранье. На наркомана он похож не был, может, изредка баловался, скорей всего, ему дали указание выгородить Айгуль, и взять все на себя. Говорят, у Айгуль брат криминальный авторитет, она уже привлекалась по малолетке. Короче говоря, сценарий был уже определен. Мне оставалось не дать ей окончательно запутаться в своих показаниях и следить за тем, чтобы другие соучастники преступления ее не подставили. Что касается остальных членов банды, то их адвокаты заняли весьма пассивную позицию, видимо не веря в успешный исход дела. Пора было вмешаться, и я стала активно выяснять у подсудимых обстоятельства дела, могущие изменить квалификацию преступления в сторону улучшения положения всех фигурантов дела. Вообще, в таких случаях редко удается вытащить кого- то одного, самое правильное - изменив квалификацию и облегчив положение всех подсудимых, найти в следствии существенные недостатки и воспользоваться ими. Судья заметно оживился, адвокаты стали активнее, прокурор стал нервничать. Все пошло как обычно. Среди слушателей в зале я заметила нескольких женщин, видимо со стороны потерпевших, которые плакали и с ненавистью смотрели на меня. В таких случаях я четко знаю: это моя работа, которую я должна сделать хорошо. В суде нет хороших или плохих людей. Есть виновные и невиновные. Никогда не надо действовать на эмоциях: есть только факты. Докажете, что человек виноват, судите. Не докажете - ваши проблемы. Я знаю адвокатов, которые постоянно выясняют у своих клиентов, на самом ли деле они совершили преступления, или нет. Меня это всегда раздражало. Что поменяется в их работе, если клиент скажет им правду? Они что - перестанут его защищать? Я в таких случаях им говорю: если не хочешь помогать человеку - откажись от дела в самом начале. Есть несколько принципов, которых я строго придерживаюсь - не защищать отморозков, которые убивают и насилуют детей, стариков и не лезть в громкие заказные дела. В остальном - у нас такая же работа, как и у врачей, которые обязаны оказать помощь больным, независимо, бандит он или нет. Один только раз я защищала подростка, который убил десятилетнюю девочку, но об этом позднее.

В перерыве ко мне подошел прокурорский и захотел со мной поспорить по обстоятельствам дела. Я выслушала его, но разубеждать не стала, дабы не раскрывать ему свои карты. Вообще этот парень мне нравился. На фоне остальных он выделялся умением правильно излагать, логично строить аргументы обвинения, и, самое главное, он читал, изучал досконально материалы дела, не стеснялся спрашивать совета, грамотно разговаривал на государственном языке. Видно было, что у него проблемы с русским, во всяком случае, я это понимала, но это дело наживное. Главное, он хотел много знать и много уметь. Вообще я таких людей больше уважаю, чем отставших от реалий неудачников, которые от безделия вспоминают о крутизне своей былой жизни. Как говорится, к таким людям у суда вопросов нет.

Спустившись в ИВС (изолятор временного содержания - прим. автора), я подошла к камере, где сидел подельник Айгуль.

- Чей это телефон?- спросила я.

-Не знаю. Меня просили передать.

Я знала, что это связано с Чингизом, поэтому, взяв чужую сотку, позвонила по номеру, который мне дали. Чингиз крайне возбужденно сообщил мне, что он уже в больничке и ждет меня. Быстро переговорив с ним, я подошла к женской камере. Айгуль была прекрасна в своей самоуверенности. Выглядела она потрясающе: курила дорогие сигареты, ела шоколад – видно было, что она на особом положении.

- Как обстоят мои дела?- спросила она, видимо, от скуки.

- Если ты и дальше будешь так откровенно врать, дело отправят на доследование. Оно нам надо? Давай-ка будем говорить по существу дела. Твой Марат был только водителем, все это знают. В худшем случае у него будет соучастие, на организатора он не тянет, в лучшем - его привлекут за недонесение. Я поговорю с его адвокатом. Решим, как лучше сделать для тебя и для него.

Спустив Айгуль на землю, я прошла в зал судебных заседаний.

К вечеру, когда суд закончился, я поняла, что к Чингизу не успею.

- 4 -

Дома меня уже ждали сюрпризы. Не успев выйти из лифта, я заметила, что дверь в Ларкину квартиру приоткрыта. Из квартиры доносилась ругань. Я зашла. То, что я увидела, заставило меня вспомнить адвокатские анекдоты про потерпевших. Ларка сидела на полу, на голове у нее была непрезентабельная повязка. Рядом валялись разорванные клочки бумаги, ящики шкафов были вывернуты. Казалось, она что- то искала и, не найдя, решила в гневе все порушить. Однако, присмотревшись, я увидела, что дверь взломана. Догадавшись, в чем дело, я села рядом с ней.

- Ментов вызывать?- спросила я.

- Да ты что, не понимаешь? Если я скажу ментам, чего они от меня хотят, мне крышка!

- Да я просто спросила, вдруг у тебя гражданская совесть проснулась. Давай помогу убраться.

- Ты Чину видела? Что он говорит?

- Завтра, все завтра.

Однако, назавтра Чингиз пропал. Его не было нигде. В больнице сказали, что его нет. Начальник смены весело сообщил мне, что он сбежал и игриво поинтересовался, не знаю ли я, где он. Сопоставив все факты, и приняв во внимание спокойствие охраны, я поняла, что Чингиз попал по полной программе.

Мы долго думали с Ларкой, где он может быть. Версии были одна страшней другой. Не додумавшись ни до чего конкретно, решили ждать от него вестей. Но время шло, никто не звонил. Каждый день после работы я заходила к Ларке домой, и мы вместе вздрагивали от каждого шороха. В тот день я как обычно позвонила в ее дверь. Тишина.

- Спит, - подумала я и вошла к себе. Через час позвонила опять. Ни шороха. Предчувствуя что- то нехорошее, я открыла своим ключом, который она дала мне на всякий случай. Ощущение бегства, паники, страха - вот что я почувствовала с первых секунд как открыла дверь. Вещи были разбросаны по всей квартире, горел телевизор, даже косметика, которой она так дорожила, в беспорядке валялась в ванной. На полу я увидела раздавленную сотку. Неужели она ее так? На Ларку это было не похоже, и мне стало совсем не по себе.

Кроме Макса мне некого было просить о помощи. Предвидя его упреки, я решила стоически пережить сцену «Учитель корит ученика».

- Занят, - бросил он трубку. Посомневавшись, я перезвонила ему через час. «Телефон отключен, пожалуйста, перезвоните позднее». Теперь уже не тревога, а страх за Ларку и за себя заставили меня запереться в квартире. Выключив по всей квартире свет, я на цыпочках передвигалась из комнаты в комнату, каждый раз судорожно выглядывая из-за шторы в окно при звуке подъезжающей машины. Всю ночь просидела, не сомкнув глаз. Максу уже не звонила. Я понимала, что ему не до меня.

Наутро он сам позвонил мне и попросил подъехать. Не спросив ни о чем, так как это бесполезно, я быстро приехала в указанное место. Его не было. Через полчаса подъехала какая- то замызганная грязью машина. Дверь приоткрылась, показалась его голова.

- Быстро в машину - сказал он. Я шмыгнула, машина рванула, и на бешеной скорости мы понеслись, как будто за нами кто-то гнался, на окраину города. Выйдя из машины, Макс долго разминался, разгибался.

- Ты что, всю ночь в шкафу просидел? - решила я обратить на себя внимание.

- План перехват объявили по вашему дружку. Три ночи не сплю. Еще ты тут, звонишь, когда не надо, - зло сказал он. - Ну, что стряслось?

Я в деталях все рассказала.

- Слушай, она тебе кто? Чего ты в нее вцепилась? У тебя что, дел других нет?

- Не ори, а посоветуй, что делать!

- Дура твоя подружка, и ты вместе с ней, раз не понимаешь, когда тебе говорят - не связывайся!

Я поняла, что он что-то знает и не говорит. Вот так дружить с ментами – ради работы они никогда не скажут правду.

- Слушай, Макс, я никому ничего не скажу, мне плевать на ее дружка, только ответь, с Ларкой все в порядке, она жива?

- Если бы с ней что-то случилось, я бы знал. Твое дело ждать и не лезть никуда с вопросами.

- Ты что, не понимаешь, ее похитили!

- Ничего с твоей подружкой не случится, поверь мне.

Еще полчаса расспросов ни к чему не привели. Ничего не добившись, я устало села в машину.

- Вот так- то лучше. Узнаю что, позвоню, – сказал он напоследок и уехал.

- 5 -

Приехав домой, я стала размышлять о событиях последних дней. Чингиз исчез, и это известно следователю. Его ищут, значит, исчезновение - это дело рук его компаньонов. Видимо, он знает что- то такое, чего ему знать не следовало. Ларка тоже исчезла. А что знает она? Ничего такого, что могло быть для них реальной угрозой. Значит, ее похищение – инсценировка. Но для чего? Запугать? Но кого? Меня? А я-то им зачем? А, может, это следователь подстроил? Чтобы отбить охоту лезть в это дело? Что делать? Где ее искать?

Наутро я решила заниматься своими повседневными делами, предполагая, что кто-то может внимательно следить за моими передвижениями. Когда я вечером пришла домой, раздался странный звонок в дверь. Из-за последних событий я решила соблюдать конспирацию. Подойдя к двери, я посмотрела в глазок. Никого нет. Но за дверью явно кто- то был. Спустя минуту раздались шаги. Кто -то тихо спустился по лестнице вниз. Услышав шум отъезжающего лифта, я осторожно подошла к окну. Серебристый мерс ждал у подъезда. Человек, который вышел и сел в машину, показался мне незнакомым. В машине сидело двое. Поговорив, они уехали.

В смятении я решила позвонить Максу, но вспомнив о своих подозрениях, бросила трубку, едва услышав его голос. Он был на работе, значит, это другие люди. Но, может быть они от него?

Ничего так и не решив, я отправилась наутро на работу. Весь день прошел как обычно. Но меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают.

Через две недели суд закончился. Айгуль выпустили. Ее встречали мордатые братья или братки и многочисленная родня.

- Адвокат, хорошо поработали, мы довольны. - сказал один из братьев.

- А я как довольна!

- Короче, у нас там еще пацанчиков замели, ваш телефон можно дать?

- Легко!

Поговорив еще минут десять, ответив на многочисленные «а че, а как», я уехала. Мысль о том, куда делась Ларка, не давала мне покоя. Все это время я постоянно чувствовала, что за мной следят. Следователь не звонил. Значит, он был уверен, что я никуда не лезу. Я решила зайти к Ларке в квартиру. Может, там что-то натолкнет меня на здравые рассуждения. На улице было еще светло, поэтому я спокойно могла все разглядеть. Внимательно обследовав всю квартиру, я заметила на кухне два стакана, из которых что- то пили, коробку конфет, увядшие фрукты, печенье. Зная Ларкины вкусы, я поняла, что угощение не из ее запасов. Значит, кто-то принес это с собой. Почти мило, по - девичьи они пили чай, ели конфеты, а потом что- то произошло. Причем, произошло не по их сценарию, раз пришлось ломать Ларкину сотку. Заглянув в холодильник, я обнаружила в нем и дорогое шампанское, значит, в их планы входили долгие посиделки и разговоры за «жизнь». Что же произошло?

Так ничего не решив, я вернулась к себе. Все дни, едва заслышав телефон, я опрометью бросалась к трубке, надеясь, что это Ларка. Вот и сейчас, только зазвенел телефон – он у меня в руке, и я кричу в трубку:

- Алло, алло, говорите!

- С вами хотят поговорить, - раздался мужской голос. Тут я услышала Ларкино:

- Алло, это я. Со мной все в порядке. Через два дня я приеду.

- Ты где? Кто это с тобой? У тебя все нормально?

Услышав гудки, я продолжала кричать в трубку, не понимая, что разговор окончен. Наконец, я села, закурила и стала думать. Мне не понравилось, что разговор начал кто- то чужой. Значит, она под жестким контролем. Да и голос у нее был какой- то равнодушный, чужой, может, ее чем- то обкололи? Все это мне страшно не нравилось, но, самое главное, она жива.

- 6 -

Двадцать лет назад, когда я только устроилась в адвокатуру, город потряс случай убийства десятилетней девочки. Ее труп обнаружили в горах с перерезанным горлом. Признаков сексуального насилия обнаружено не было. По подозрению в совершении преступления было задержано трое подростков. Моя шефиня попросила меня принять участие в деле бесплатно, обстоятельств дела я не знала, мне только сказали, что нужен адвокат, так как подозреваемый - несовершеннолетний. Когда я приехала в РУВД, следователь объяснил мне, что произошло жестокое убийство. На улице нас уже ждали сотрудники уголовного розыска, и мы поехали на осмотр места происшествия. Трясясь в «УАЗике» я обратила внимание на подростка в наручниках. Он был абсолютно спокоен. Одет хорошо, видно было, что он не из «трудных». Тогда я не знала, что такие внешне благополучные мальчики из хороших семей самые непредсказуемые. Была осень, недавно прошли дожди, и наш «УАЗ» еле поднимался в горы. Где-то через час мы добрались. До места, где непосредственно совершено убийство, машина спуститься не смогла, и нам пришлось идти, вернее, сползать, пешком. Это надо было видеть! В тот день я как назло напялила на себя новые туфли на шпильках и узкие-преузкие джинсы, которыми я особо дорожила, так как я привезла их из-за границы. Кроме того, на мне была белая блузка и светлый длинный плащ. Даже сотрудники, привыкшие к таким издержкам в своей работе и имеющие физподготовку, не так бодро спускались по склону горы, матерясь и чертыхаясь. Но по сравнению со мной они довольно быстро это сделали и минут двадцать ждали, когда же сползу я. Представляете, что сталось с моим лицом, и, что самое страшное, с прикидом, когда я, наконец, доползла до места? На лице грязь, я потная, злая, плащ черный, джинсы порвались, а про туфли и говорить не стоит. Сейчас бы я даже в хорошую погоду ни за что не полезла бы, разве что ну за о-очень хорошие деньги, а тогда мне было все интересно. Поэтому я продолжала лазить с операми по местности, слушая рассказ обвиняемого. Он, кстати помнил буквально все детали и подробно обо всем рассказал. Я с ненавистью смотрела на него. Даже его красивое лицо показалось мне отвратительным. Я искала в нем признаки вырождения, но должна была признать, что он с виду симпатичный благовоспитанный мальчик, на которого в жизни не подумаешь, что он способен на что-то страшное.

Кстати говоря, и другие его подельники не были исключением. Они спокойно рассказывали на следствии и на суде о том, как заманили маленькую девочку в горы, как предварительно тренировались дома наносить удары ножом, резать горло одним движением. И сделали это они, что самое страшное, от скуки. Слишком все было хорошо и спокойно в их сытой жизни, хотелось адреналина. Готовились к преступлению они не один месяц, все детально продумали, так что говорить об отклонениях в психике было бессмысленно, да и честно говоря, не хотелось. Хотя одному из них, на мой взгляд, необходимо было назначить принудительное лечение, так как в завершении всего, он отрезал ухо у девочки и хотел съесть его. Когда все это исследовалось в суде, матери погибшей девочки стало плохо. Да и всем было не по себе. В тот момент я дала себе слово не брать таких клиентов.

- 7

Жить по закону спокойней и проще. Это все знают. Но бывают случаи, когда закон нарушают люди, и не думавшие его нарушить. Однажды я защищала молодого парня, который участвовал в заказном убийстве. Его привлекли к уголовной ответственности вместе с начальницей - молодой женщиной, с которой его связывали не только служебные отношения. Интересная, уверенная в себе, обеспеченная женщина, безусловно способна была вскружить голову парню, недавно пришедшему из армии. Случайно познакомившись с ней, и тут же, думаю, неспроста получив приглашение работать на фирме водителем, Андрей, так звали парня, увидел жизнь, которой живут избранные. Фитнес, сауна, тусовки, бутики, модные курорты, дорогие рестораны - все это за полгода, что он работал у нее, стерло из памяти все правильное, чему его учили. Тем более что почва была очень уж благодатная. Молодой, красивый, с какими-то детскими наивными глазами - он у всех вызывал симпатию. Следователь – подчеркнуто интеллигентный, сдержанный, немногословный - на допросах вел себя очень доброжелательно. Решив, что он намеренно пытается расположить нас к себе, я посоветовала Андрею не расслабляться и не верить ему, так как ожидала, что взамен на полную информацию нам предложат снисхождение в суде. Однако следователь перед тем, как сдать дело в прокуратуру сам сказал мне, что не верит в причастность Андрея к попытке совершить убийство, но, дескать, факты – вещь упрямая, ничего не поделаешь. Он возил преступников, когда они пасли жертву, слышал их разговоры, ждал их, когда они осматривали место совершения предполагаемого преступления. Тем более, что Динара - так звали женщину- с первых дней следствия сказала, что Андрей все организовал, спланировал и убедил ее, убив банкира, забрав его деньги, сбежать за границу. Она очень хорошо держалась, была убедительна в своих показаниях, и, я думаю, именно это ее и сгубило. Никто не поверил, что именно Андрей смог так все спланировать и организовать. Андрей как-то сразу сник, не боролся, сначала это меня раздражало, но потом я подумала, что это к лучшему. Как бы ни ругали нашу систему, но что да, то да - все, кто в ней работают - хорошие психологи. Бывают, конечно, переборы, бывают случаи предвзятости, но если быть начеку - трудно просто так засадить человека. Для этого нужны очень сильные аргументы - вы знаете, о чем я. Так вот – несмотря на то, что Андрей решил признаться в пособничестве в покушении на убийство, а Динара полностью свалила всю вину на него, я решила во чтобы- то ни стало доказать его невиновность. Для начала я узнала всю подноготную Динары. Оказывается, она по уши была в долгах, так как постоянно играла в казино. Кроме того, ее связывали непростые отношения с одним очень влиятельным человеком, на поддержку которого она, вероятнее всего, рассчитывала. У нее был десятилетний сын, которого она отправила учиться в Англию. Меня насторожило, что при всей сложности ситуации, Динара была очень спокойна, как будто знала, чем закончится дело. Внимательней присмотревшись к ее адвокату, я поняла, что он тоже очень спокоен. При том, что в показаниях наших клиентах есть противоречия, он легко шел на контакт с нами. Я давно заметила, что клиенты и их адвокаты похожи между собой. Это как хозяин и его питомец. Если адвокат неглуп, клиент тоже будет вести себя соответственно. Сказать, что Динара наняла посредственного адвоката, я не могла, значит, у них были мощные карты в руках. Расспрашивать Андрея о частностях из жизни Динары я не могла, так как он замкнулся. Я догадывалась, что в изоляторе его обрабатывают, и решила действовать в одиночку. Следователю я не доверяла, поэтому решила пойти на хитрость. Я позвонила матери Динары и предложила ей встретиться. Надо сказать, она очень мне нравилась. В прошлом балерина, она поражала своей красотой, манерой держаться и особым благородством в облике. Несмотря на свою академическую внешность, она была настолько земной, так трогательно просила конвой передать дочке сигареты и, общаясь со знающими людьми, запоминала все тонкости правильной упаковки «дачек», тюремного распорядка и др. Словом, я решила ее использовать. Встречу я назначила на нейтральной территории. Сидя в кафе, мы пили чай с пирожными, и я слушала рассказ о ее жизни. Как всякая мать, она не верила в то, что ее дочь виновна, но моей задачей было узнать о личной жизни Динары как можно больше. Незаметно включив диктофон, я стала задавать вопросы о ней. Балерина, увлекшись, рассказала мне многое, в том числе и координаты дочкиного покровителя. Записав весь разговор, я позвонила ему и представилась знакомой Динары. Договорившись о встрече, я постаралась подъехать вовремя. Выглядела я соответственно обстановке, так как предполагала развитие событий. У входа меня встретила солидная охрана и проводила до самой двери. Через минуту меня пригласили на аудиенцию.

- 8 -

«Дядька», как я мысленно его называла, оказался очень даже привлекательным мужчиной лет 40-45 со всеми наворотами, как и полагалось человеку его положения. Но взгляд у него был еще тот. Поэтому я решила не врать, а говорить почти правду. Я сказала, что работаю адвокатом и хочу помочь Динаре. Не вдаваясь в подробности, я сказала, что Динару одну не вытащить, так как есть еще ее водитель. Поморщившись, он пообещал помочь. Зная, что с такими людьми надо быть предельно краткой и, стараясь произвести на него впечатление, я спросила, когда можно будет придти, если понадобится. Получив разрешение звонить в любое время, я удалилась, чувствуя спиной тяжелый взгляд покровителя.

После обеда я встретилась со следователем и дала ему послушать запись разговора с балериной. Я думаю, ему все стало ясно, но вида он не подал.

- Ну и что?- спросил он меня.

- А то, что в суде я непременно приобщу это к материалам дела.

- Это незаконно, и суд отклонит.

- А я постараюсь убедить суд, и Динара получит по полной программе.

Поняв, что спорить со мной бессмысленно, следователь начал меня пугать мрачными перспективами. Я стояла на своем.

- Что вы хотите? – спросил он.

-Переквалификации для своего клиента.

Изложив свои доводы, я решила дать следователю время для обдумывания предложения. И удалилась. Думаю, за это время ему уже позвонил покровитель, и они все обговорили.

- 9 -

Решив не торопить события, я стала ждать известий от следователя. Через три дня он позвонил и сухо попросил меня подъехать. На улице перед входом в здание я увидела балерину. Отвернувшись, она сделала вид, что не видит меня. «Заработало», - подумала я. В кабинете сидел следователь и поникший Андрей. Видимо, они хорошо поговорили, пока меня не было.

Я молча села и приготовилась к упрекам. Но следователь вышел из кабинета, видимо, решив дать нам с Андреем возможность обсудить детали. Зная, что наш разговор будет услышан, я дала ему знак. Андрей тихо рассказал, что его заставляют взять всю вину на себя, и ради Динары и ее ребенка, он согласился.

- А о себе ты подумал?- спросила я. Тебе восемь лет светит! А мать? Ее ты пожалел? Она ведь у тебя больная, еле ходит! За Динару переживаешь? Да она через 3 года выйдет, и то, если сядет. А ты сгниешь в тюрьме, или ты надеешься, что она тебе будет помогать, пока ты там будешь? Единственное, за что бы я дала тебе срок, так это за то, что ты лох, да еще тупой. Пожалел он ее, а тебя кто пожалеет? Да что б ты знал, следак сам не верит, что ты при делах, он сам мне об этом говорил!

В общем, меня прорвало, и я, не стесняясь в выражениях, обрисовала Андрею всю ситуацию, не забыв рассказать и про покровителя. Андрей помрачнел. Вошел следователь. Он был непривычно суетлив, видимо, возникли сложности.

- Ну, что решили? – спросил он.

- Насчет чего?- нагло спросила я.

Тут его терпение лопнуло, и он злобно прошипел:

- Я не позволю вам ломать мне дело. У меня уже все готово для передачи в суд. Вина его доказана. Прокуратура поддержит. Не хотите по- хорошему, получит по полной в суде.

- А если я покажу запись наверху? – спросила я.

- Это ничего не даст, у нас много доказательств вины вашего подзащитного.

И в таком роде мы общались с полчаса. Я поняла, что предстоит серьезная битва в суде.

На другой день я встретилась с Андреем. Он был подавлен. В голове этого простачка прочно засела мысль о спасении своей любимой женщины.

- Да ты понимаешь, что тебя просто использовали? Или ты думаешь, ты виноват, что все так получилось?- возмущалась я.

- 1 0 -

Я решила использовать последний шанс – встретиться с потерпевшим. Он жаждал справедливого суда, деньги ему были не нужны. Здесь наши интересы совпадали.

Я долго не могла с ним встретиться, видимо, он думал, что я буду предлагать ему деньги за прощение. Наконец, мы встретились, и я объяснила ему, что нам от него нужно. Обещав подумать, он ушел, видно хотел посоветоваться с кем-то. Но я была спокойна. Из разговора с ним я поняла, что основные претензии у него к Динаре и другим соучастникам. Естественно, что и к Андрею он не питал нежных чувств, но на мое счастье он оказался человеком разумным.

В суде мне предстояло биться буквально каждую минуту за Андрея. Почему-то всем хотелось, чтобы он тоже сел. Особенно меня взбесила выходка следователя, который буквально врал на допросах, вводя суд в заблуждение. Я долго готовилась к суду, у меня была масса доказательств того, какие ошибки были допущены следствием. Кроме того, я обнаружила на видео- и аудиозаписях, которые легли в основу обвинения, признаки несоответствия со стенограммой, которые составили специалисты. Но это все неинтересно, поэтому скажу кратко. Каждый день мы собирались в зале судебных заседаний, и каждый день я нервничала так, как будто решается судьба кого-то из близких. Это азарт, здесь важно каждое слово, сказанное в суде. Бросив все дела, я думала только об этом деле, прокручивала все сказанное в голове.

Наконец, приговор. В этот день все не спали, нервничали. Динара получила шесть с половиной лет, вина ее была полностью доказана, остальные участники преступления получили примерно столько же. Андрей был оправдан. Его освободили прямо в зале суда. Похудевший, бледный, какой- то заторможенный, он, казалось, не понимал, что происходит. Страшно кричала балерина, другие родственники подсудимых. Когда спустя какое - время я случайно встретилась с ней, она сказала, что жалеет, что адвокатом у Динары была не я. Бедная женщина, она так и не поверила, что ее дочь виновата, и считает, что произошла судебная ошибка.

С Андреем я долго разговаривала после суда. Он плакал. Я думаю, он все понял.

- 11 -

Работая адвокатом и ежедневно сталкиваясь по работе с разными людьми, я привыкла в общении с ними верить не словам, которые они говорят, а своему внутреннему чутью. В нашем деле «чуйка», как говорят опера, вещь незаменимая. Устав от всего произошедшего за последнее время, я вдруг почувствовала, что мне просто необходимо встретиться со своими близкими подругами. История с Ларкиным исчезновением окончательно выбила меня из колеи. Договорившись, мы втроем встретились в уютном кафе в центре города. Погода стояла прекрасная, настроение у девчонок было соответствующее. Мы давно не виделись, новостей была куча, все наперебой рассказывали про свои дела. Радуясь друг другу, мы хохотали над каждым словом. Особенно нас смешила подруга, которая также как и я работала адвокатом. В отличие от меня она всегда была в курсе всех новостей, и, делая страшные глаза, понизив голос, пересказывала их нам. В ответ мы, смеясь, махали на нее руками. Но подруга не обижалась и продолжала делиться слухами. Вдруг что- то в ее рассказе меня насторожило. Подруга рассказывала нам о своем последнем клиенте, в отношении которого возбудили дело, и с которым ей предстояло завтра идти на следствие. Что- то в ее повествовании показалось мне знакомым.

- А что конкретно ему предъявляют?- спросила я нарочито равнодушным голосом.

- Да у них там куча всего: самое главное – обнал.

- А ущерб-то большой?

- Не спрашивай! Мне такой гонорар обещали, долго потом можно будет не работать!

Стараясь не привлекать внимания, я, поедая мороженое, продолжала задавать вопросы. Как выяснилось, это было дело Чингиза. Помимо него уже были задержаны трое человек. Все они уже наперегонки давали показания друг против друга. Чем больше я слушала про это дело, тем больше понимала, что Чина исчез не без помощи своих подельников.

Поболтав еще с полчаса, мы разъехались, пообещав друг другу не пропадать надолго.

Придя домой, я села у телефона и стала ждать непонятно чего. Телефон молчал. Прошли сутки, как звонила Лара. Подождем до завтра.

Но ни на следующий день, ни после Лара не появилась.

Она появилась через три дня. Возвращаясь домой, я увидела в ее окне свет. Трясясь от страха, я позвонила в дверь. На пороге стояла Ларка. Живая, здоровая, но какая-то непривычно тихая. Молча кивнув мне, она прошла в комнату и уселась на диван.

-Где ты была? Что они с тобой сделали? Ты почему молчишь? Ты понимаешь, что я вся испсиховалась из- за тебя? Отвечай! – орала я.

. -Успокойся ты, - наконец ответила мне она.

- Мне надо будет уехать на некоторое время. Потом я тебе все объясню.

- Нет. Ты мне скажешь все, иначе я тебя не пущу.

- Пустишь, еще как.

- Ах, вот как! Когда надо – помоги, мне больше некого просить, а как проблема решилась – ничего не скажу, просто уеду и все?!

- Проблема не решилась, именно поэтому я уезжаю, и именно поэтому я ничего тебе не могу рассказать. Понимаешь, Алька, не м-о-г-у!

В Ларкином вопле было такое страдание, что я опешила.

- Так, успокоимся и примем конструктивное решение – сказала я.

- Я могу хотя бы знать, тебе ничего не грозит?

- Если я выполню их условия, я буду в порядке.

- А надолго ты уезжаешь?

- Думаю, пока будет идти следствие.

- Но ведь это надолго!- вскрикнула я.

- Пока так. Больше я ничего не скажу.

Тут она, не выдержав, расплакалась. Плакала Ларка долго, все это время я, сама с трудом сдерживая слезы, старалась успокоить ее. Наревевшись, она стала собирать вещи.

- Я могу хотя бы отвезти тебя?

- Ни в коем случае, за мной заедут через час. Тебе лучше уйти. Поверь мне, так лучше.

- 12 -

Через пятнадцать минут она выпроводила меня за дверь. Тяжело вздохнув, я ушла. Как она уехала, я не заметила, так как провалилась в какой – то тяжелый сон. Из всего, что мне снилось, я отчетливо запомнила огромные темные цифры, которые постоянно медленно проплывали мимо меня: 2, 16, 12, 19, 7, 8 - и так до бесконечности. Очнувшись, я долго думала, что могут означать эти цифры. Вариантов было много, и я решила не заморачиваться на этом. Вспомнив про Ларку, я вскочила. Было пять часов утра. Бессмысленно ожидать, что она дома. Заварив кофе, я стала думать. То, что Ларка не по- детски влипла, ясно как день. То, что ее дружок тоже не в шоколаде, понятно. Какие перспективы у них обоих – сказать трудно. Имеет ли следователь к этому отношение – вопрос. Еще вопрос, стоит ли мне у него интересоваться Ларкой или сделать вид, что я забыла о ней. Решив, что лучше сказать ему, что боюсь за себя и за нее, я подумала, что пора с ним встретиться. Для начала я прошла к ней в квартиру. Как ни странно, там был относительный порядок, вещи были убраны, все было как обычно. Видно, кто- то ей помог собраться. На кухне никаких следов, стол чисто вытерт. Собираясь выходить, я вдруг увидела на нем выложенную из зубочисток надпись: «Б II». Зная эту Ларкину привычку, на мой взгляд, отвратительную, я буквально прилипла к столу, пытаясь понять, что это могло значить. Если бы в квартире царил беспорядок, я бы не обратила внимания. Но на фоне общей картины эта надпись что- то означала. Но что? Код? Шифр?

В течение дня я не раз думала об этом, но дела текущие отвлекли меня от раздумий. В то время я занималась новым делом, на первый взгляд, несложным, но отнимавшим у меня много сил и времени.

- 13 -

Мне позвонили знакомые и попросили помочь родственнице, бедной молодой женщине, у которой было двое маленький детей. Когда я впервые встретилась с этой бедной женщиной, я почувствовала себя укротительницей тигров. Дерзкая, вызывающе красивая, наглая и самоуверенная, она ни в коем случае не производила впечатления бедной. С первых слов она решила взять ситуацию в свои руки. Оценивающе посмотрев на меня, Марина, так ее звали, стала говорить, что мне надо делать. Я выслушала ее, и голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказала: «А теперь говорю я.» И долго, с выразительными интонациями объясняла ей на простом языке с употреблением терминов, принятых в определенных кругах, позицию защиты. Из материалов дела я знала, что Марину вместе с двумя ее знакомыми взяли по заявлению старика, которого они кинули. Особых доказательств вины у следствия не было, но старик как назло встретил подружку Марины, в отношении которой они совершили разбойное нападение и изнасилование, и убедил ее подать на них заявление. Естественно, всем руководила Марина, и основные претензии у потерпевших было к ней. Марина несколько раз пыталась мне возразить, но я умею разговаривать с такими людьми. Самое интересное, один из подельников был ее любовником, на мой взгляд, полное ничтожество. Основной сферой деятельности Марины была проституция, причем потерпевшая подруга тоже была ее товаркой по бизнесу. Марина говорила мне, что они делали только массаж клиентам, я сказала, что мне это не интересно. Ее любовник знал, чем она занимается, я ухватилась за это и предложила выставить его сутенером. Но она с таким презрением посмотрела на него, что я, перехватив ее взгляд, поняла, что он даже на эту роль не тянет. Какой-то квелый, невыразительный, он был таким серым, и веяло от него такой бесхарактерностью, что я решила не связываться с ним во избежание проблем для своей клиентки. Версия жертвы - проститутки отпала. Тогда я, предварительно узнав, что они говорили с момента задержания, и по ходу, не стесняясь в выражениях, обругав их за тупость, предложила свою версию. Мне пришлось несколько раз жестко ставить Марину на место. Привыкшая командовать всеми, она и в этой ситуации старалась диктовать свое. Недовольная, она сидела и сверкала глазами. У меня может быть очень плохой характер, если мне мешают работать. Она это быстро поняла и приняла мои правила. У двоих подельников тоже был адвокат, довольно известный, но он не проронил ни слова. Видно, был под впечатлением нашего с Мариной общения. Выяснив слабые места обвинения, я решила пообщаться со следователем. Молодой, почти мальчик, он поначалу мне понравился. Не было в нем той усталости от жизни, которой так заражены наши следователи. Легкость, с которой он общался с нами, говорила о его способности принимать жизнь такой, какая она есть, а усердие, с которым он старался объяснить мне, что во всем организатором является Марина, говорила о его профессионализме. Шутя, он рассказал мне о двух безобразных сценах, которые она устроила при задержании. Ее истерики, наезды на сотрудников полиции, сделали ее местной звездой. Никто не мог с ней сладить, так как она была женщиной и к тому же хорошо знала свои права. Все знали, чем она занимается, поэтому неустанно отпускали в ее адрес скабрезные шуточки, естественно, она бесилась, и это очень веселило весь райотдел. Мне стало жалко Марину, и я резко попросила перейти к делу. Следователь подобрался, и мы стали работать. На очных ставках все обвиняемые, отказавшись от данных ранее без участия адвокатов показаний, поведали следствию, что вообще не понимают, в чем их обвиняют и за что вообще они задержаны. Следователь пошел с докладом к руководству. Узнав об отказе от прежних показаний, в кабинет пришел начальник отдела и начал всем угрожать. Пришлось разругаться с ним в пух и прах. Пообещав накатать на него телегу, мы с адвокатом ушли. Перед тем как уйти, я успокоила Марину: «раз они так психуют, значит, неуверенны. Держись».

Когда я садилась в машину, мимо меня пулей пролетел ну о-очень крутой джип, за рулем которого сидел наш следователь. Интересно, куда он понесся и откуда у него такая тачка?

- 14 –

Я решила пообщаться с потерпевшей девушкой. Мы договорились встретиться в центре. Так как у нее не было времени, мне пришлось согласиться на общение с ней в моей машине. Испытывая вполне понятные чувства, я недовольно выглядывала из машины, пытаясь в проходящих мимо молодых женщинах определить свою будущую собеседницу. Почему- то мне казалось, что она обязательно должна непотребно выглядеть и выделяться из толпы своим вульгарным видом. Но ко мне подошла удивительно миловидная светлая девушка, одетая с большим вкусом и неброско. Слегка удивившись, я предложила ей сесть в машину. При общении с ней чувство брезгливости окончательно исчезло. Она говорила удивительно чисто и грамотно. Не удержавшись, я спросила ее, откуда она приехала. Представьте, из Питера. Она меня заинтересовала, и я пригляделась к ней повнимательнее. То, как она говорила, ее манера держаться, ее сдержанность буквально подкупали. Я поверила ее рассказу о нападении и изнасиловании. Кроме того, она рассказала и о других подвигах Марины, о которых она умолчала в райотделе. Самое интересное, она жалела свою бывшую подругу, и я решила на этом сыграть. Осторожно расспрашивая об их совместной деятельности, я поняла, что жизнь у обеих была нелегкой. Мне не хотелось знать подробности их работы, и Лена это поняла. Деликатно обходя в разговоре детали, она рассказала все, что знала о Марине и остальных. Выслушав ее, я попросила ее придти ко мне в офис для дальнейшего разговора. Договорившись о времени, мы расстались. Несмотря ни на что, мне она очень понравилась. Не обозленная на весь мир, доброжелательная, она оказалась очень стойкой девушкой. Это я поняла позднее.

Придя в следственный изолятор, я решила не говорить пока Марине о встрече с Леной. В тюрьме многие люди теряются, впадают в депрессию. Сидя в грязных вонючих камерах, опускаются, плачут. Марина держалась на уровне в отличие от своего любовника, к которому тоже пришел его адвокат. Другой подельник, как оказалось, двоюродный брат любовника, довольно наглый молодой человек, казалось, был чем- то доволен. Выяснилось, что у него «блатная хата». В такие моменты понимаешь, как зыбко все мнимое благополучие на воле и как страшно очутиться в такой ситуации. На дай бог кому -нибудь из близких познать все прелести заключения. Девушка в камуфляже строго следила, чтобы мы не общались с подельниками, и мы, плотно закрыв двери камеры, стали делиться с Мариной новостями. Обсудив детали, я спросила у Марины: «Что из себя представляет Лена?» Презрительно фыркнув, она стала поносить последнюю, и убеждать меня в том, что Лена скажет все, что потребует от нее Марина. Потом она стала уверять меня и в том, что ее любовник будет вовсю выгораживать ее. Однако, как оказалось позднее, ни он, ни Лена не собирались этого делать.

Когда мы в следующий раз встретились в кабинете следователя, я сразу почувствовала: что – то не так. Пообщавшись со своим адвокатом, двое подельников Марины решили сотрудничать со следователем и полностью взвалить всю вину на нее. «Так, - сказала я. А можно нам переговорить с Мариной и прервать очную ставку на полчаса?» - спросила я у следователя.

-Что происходит?

- По ходу эти лохи решили, что будет лучше, если они будут говорить так, как сказал следователь.

-Сколько тебе надо времени, чтобы переговорить с ними? Ты же понимаешь, я не могу давить на них. Да и мутные они какие - то.

- Сегодня постараюсь с ними в автозаке (фургоне для перевозке заключенных - прим. автора) пообщаться, больше никак.

- 1 5 -

Сказавшись больной, Марина попросила перенести допрос на другой день.

Не буду утомлять пересказом длинных переговоров между сторонами, скажу лишь, что подельники несколько раз меняли показания. Надо сказать, что ее любовник был настолько слабохарактерным и никак не мог определиться со своей позицией, что замучил всех, в том числе и меня. Когда он видел Марину, он напрочь забывал о том, что говорил ему адвокат и менял показания. Стоило нам, образно говоря, отвернуться от него, как он говорил прямо противоположное.

-Как мне надоело это дело! – в сердцах воскликнул следователь, когда в очередной раз мы пришли с ним в следственный изолятор для допроса.

- Стихами заговорил? – поинтересовалась я.

- А все вы с вашей Мариной. Она ведь все организовала. Корчит из себя девочку на допросах!

- Моя клиентка с самого начала говорит так, как было, показаний не меняла. В ее словах есть логика. Ты сопоставь все. Вся фишка в чем: нападавшие были в масках и в перчатках, их лиц она не видела, слышала только голос одного из них. Их отпечатков пальцев нигде нет, мало того, орудия преступления, а именно ножа, которым ей угрожали, вы не нашли. И потом, потерпевшая врет, что насильники все время были в перчатках. В этом ей помогли вы. Ты можешь себе представить, как изнасилование совершается в перчатках? Я – нет!

Посмеявшись, мы стали ждать наших клиентов.

Марина пришла в камеру и, ни с кем не поздоровавшись, села в углу. Когда привели ее любовника, она закричала:

-Пусть этот не прикасается ко мне! Вы не знаете, какой это урод! О нем вся тюрьма уже гово рит!

Заподозрив страшное, я вывела ее из камеры в коридор.

- Что случилось? О чем ты говоришь?

Она долго сопротивлялась, не хотела говорить. Оказалось, он закрутил в тюрьме романчик с девчонкой из соседней с Марининой камерой.

- Уф, и это все?!

- А как вы думаете, мне приятно?

Да, там тоже жизнь, и там есть место любви, слезам и прочим чувствам.

- Я убью ее и его!

-И поднимешь с пола еще одну статью, мало тебе изнасилования, вернее, организации его.

- Его баба в открытую смеется надо мной!

- Так ты тоже зароманься, ведь ничего вроде - сказала я. А еще лучше, пусть он сидит, а ты – на свободе.

Приободрив Марину, мы вошли в камеру. Любовник робко посматривал на нее.

-Надо же, и такие мужики в цене,- подумала я и стала угнетать его вопросами по делу.

Съежившись, он отвечал на мои вопросы. Конечно, их версия хромала, и я доказала это их адвокату.

Выйдя из изолятора, мы решили с адвокатом расставить все точки в этом деле. Полчаса я распиналась перед ним, доказывая, что нам выгодней дудеть в одну дудку. Хитря, он делал вид, что соглашается мо мной. Тогда я решила добить его:

- Если ваши клиенты будут продолжать в том же духе, мы будем вынуждены огласить показания одного свидетеля, которых пока нет в деле. Кто он и что, сказать не могу, это наш запасной вариант.

Коллега призадумался.

- Нам уже хуже не будет, так и так.

- То есть, вы, надеясь на снисхождение суда, уже заранее отказываетесь ль борьбы?

- Посмотрим, - сказал он и уехал.

- Черт, мужик - шовинист! – бесилась я по дороге.

Вообще - то я тоже склонна думать, что мужчины – адвокаты лучше, вернее, с логикой у них получше. Но меня всегда задевало, когда кто – то в открытую говорил мне об этом. В обычной жизни я тоже предпочитала парикмахеров – мужчин, фотографов, портных и даже в глубине души считала, что женщины плохо водят машину, но из женской солидарности молчала об этом. Когда на дороге я видела женщину за рулем, я инстинктивно старалась держаться от нее подальше. Но я всегда, если видела, что женщина просит меня пропустить ее, уступала ей дорогу.

Кстати, о парикмахерах: давно пора менять стрижку!

- 1 6 -

Выйдя из салона, я с удовольствием заметила, что прохожие посматривают на меня с интересом. Как мало надо в этой жизни, чтобы поднять себе настроение!

Просмотрев сообщения в телефоне, я поняла, что звонила Марина. Вечером она позвонила мне и сказала, что сделает, как мы договорились. Интересно, как пойдет дело дальше?

Известно, что следствие длится два месяца. По истечении этого времени, я стала пытать следователя, что он намерен делать. В свойственной ему беспечной манере, он говорил, что время есть. Встретившись во второй раз с Леной, я напрямую спросила ее:

-Ты хочешь помочь Марине?

Как выяснилось, ей было жалко всех троих. Причем, жалела она их, искренне считая заблудившимися людьми. Людьми, а не отморозками. Воистину, у нее доброе сердце, она умеет жалеть своих обидчиков.

- Уже хорошо, - подумала я и посвятила ее в свои планы. Но она со мной не согласилась.

- Я буду говорить правду. Единственное, я буду просить суд о снисхождении.

Короче говоря, мы пришли с остальными подельниками к золотой середине, и решили говорить нечто среднее между правдой и вымыслом.

Ознакомившись с материалами дела, я спросила у следователя, когда он намерен передать дело в суд.

- У меня сроки горят, поэтому долго держать дело не буду!

- Сроки у зэков, а твои два месяца давно истекли, ты официально не продлился, поэтому я буду жаловаться на тебя за то, что люди незаконно сидят.

- Зачем вы так? Я к вам по - хорошему, а вы?!

Вообще – то он неплохой, этот следователь, но уж больно самоуверенный. Причину самоуверенности я знала. Папа поднялся на рыбе, отправил сына работать в райотдел, чтобы «узнал жизнь». Работал себе, не напрягаясь. А тут я, злая. Поэтому, чтобы выиграть время, я решила заняться ходьбой по инстанциям. Первым делом подняла шум в изоляторе, потом в прокуратуре. Второй адвокат отправился на прием к руководству Управления с жалобой на следователя. В итоге следователя затаскали, он только и делал, что отписывался объяснительными, а мы, тем временем, готовились к суду.

Перед судом я, общаясь с Мариной в изоляторе, просила ее выглядеть в суде если не святой, то хотя бы девушкой средне - статистической. Ей было очень тяжело, я это понимала. Она сильно похудела, была бледной. И по- настоящему тревожилась за исход дела.

От Ларки тем временем новостей не было. У меня уже вошло в привычку, придя домой, первым делом звонить в ее дверь. Максу я позвонила как- то вечером и спросила, как идет следствие.

- Дело на экспертизе, - устало сообщил он.- Я приостановил следствие.

- Есть новости от подружки? – спросила я.

- Расслабься, - посоветовал он.

И я решила последовать его совету.

- 17 -

Приближалось 8 – марта и, несмотря на снег и холод, настроение по привычке было приподнятое. Прошвырнувшись по магазинам, я накупила массу подарков близким и подругам. В первую очередь я выбрала подарок маме. У нее был очень хороший вкус, и мне всегда тяжело было выбрать ей подарок. Делать подарки всегда нелегко. Я, прежде чем подарить человеку что -то, спрашиваю у него, чего ему хотелось, так как можно легко нарваться на непонимание. В случае с мамой невозможно было предугадать, понравится ей подарок или нет. И спрашивать ее не имело смысла. Она хотела, чтобы я чувствовала ее настроение, поэтому для начала я позвонила ей.

- Ты совсем не заезжаешь, - начала она без предисловий. У меня все по- прежнему. Переживаю, как ты.

По ее голосу я поняла, что она не в тонусе. Я решила купить ей украшение. У нее удивительно красивые руки, думаю, мой скромный подарок только подчеркнет их изящество. Да и подружкам ей будет что продемонстрировать. Прихватив по дороге сладости к чаю, я поехала к ней. Расположившись на диване, завернувшись в ее шаль, я с удовольствием слушала мамины новости. У нее удивительное чувство юмора, и с ней интересно разговаривать. Вдруг телефонный звонок прервал наши посиделки.

- Заедешь на работу? – спросила моя давняя подруга, Баха. Она работала нотариусом. – Мы тут с девчонками сидим, отмечаем. Кстати, тебя тут спрашивали.

Вкратце она рассказала, что один знакомый адвокат хотел со мной переговорить. Дело касалось Чингиза, и я стремглав вылетела из маминой уютной квартиры и понеслась к нотариусу.

По дороге я вспомнила про Ларку. Буква «К» на ее столе не давала мне покоя все это время. Я никак не могла понять, что это – предупреждение или какая – то подсказка. И потом, не склонная к мистике, я постоянно вспоминала свой сон с цифрами. Дело в том, что я вообще не вижу сны, и если мне случается что- то увидеть во сне и тем более запомнить это, я долго не могу его забыть. Я по опыту знала, что если мне что- то снится, то это неспроста. Были в моей жизни так называемые вещие сны. Но это все психология, как говорил один герой из кинофильма, а нам нужны факты. Нужно встретиться с адвокатом, а там видно будет.

Хорошенькая до умопомрачения помощник нотариуса провела меня в кабинет к шефине. Рядом с ней сидела женщина средних лет.

- Знакомьтесь, это моя подруга Аля, - представила меня нотариус. Вы тут пообщайтесь, а я чай заварю.

Адвокат из областной коллегии была непростым человеком. Пространно изъясняясь, долго бродила вокруг да около. Наконец, я не выдержала и в лоб спросила ее:

-У Вас есть что конкретно сказать мне? Давайте обменяемся информацией. Меня интересует, что конкретно предъявляют моему знакомому, и где, по – вашему, он может быть. А я в свою очередь расскажу вам, что знаю по этому делу.

Адвокат хотела обидеться, но потом передумала. Интересы дела превыше всего.

Из разговора с ней я поняла, что из-за бегства Чингиза дело не продвинулось ни на шаг. Разрозненные показания обвиняемых не состыковывались, так как ничем не были подкреплены. Руководство в бешенстве, следователь тупо назначил экспертизу, адвокаты в ожидании ее результатов. Про Чингиза она сказала мне, что лучше бы ему не появляться, хорошо бы его вообще никогда не нашли, а то неизвестно, кого еще привлекут по этому делу и как далеко оно может зайти. Долго и безуспешно пытая меня, что мне известно о его местонахождении, она, нако нец ушла.

- И чаю не попила. Чего приходила? – посетовала Баха.

- Кто ее подослал к тебе, а значит, и ко мне? – в свою очередь спросила я.

Подруга не знала даже в общих чертах об этом деле, и поэтому мы быстро переключились на обычную болтовню.

- Помоги сыну написать курсовую по франчайзингу. (Он у нее учился на юридическом).

-Не матерись, пожалуйста, - пошутила я. Открой гражданский кодекс, где – то статья 900, если не ошибаюсь, и читай.

- Да он все скачает с интернета, ты же знаешь. А ты ему своими словами.

- Это невозможно.

-Адвокат должен все знать. – сказала подруга.

- Адвокат должен уметь найти статью и правильно ее применить, - парировала я. Мы давно с ней спорили на эту тему, не забывая при этом мерить и показывать друг другу обновки. Нравилось мне, как Баха выбирает себе вещи!

По дороге домой я опять думала про Ларку.

Мне не нравилась возня вокруг этого дела. Ясно, что адвоката ко мне направили, ясно, что информация утекла через следователя. Но чего они хотят от меня? – вот в чем вопрос.

- 18 –

Подготовка к суду шла вовсю. Я почти ежедневно посещала Марину. Казалось, мы с ней обговорили все на целую жизнь вперед. Следователь получил выговор от руководства и точил на нас зубки.

От Ларки по- прежнему никаких известий.

Наступил праздник. Все звонили, поздравляли. Телефон не умолкал ни на минуту. Но долгожданного звонка от подруги не было. Устав сидеть и переживать, я решила вырваться за город. Как – то на отдыхе я познакомилась с прекрасной женщиной. Люси, так я ее называла, была удивительной. У нее было такое спокойное, умное лицо, такая располагающая внешность, так она была рассудительна и открыта для общения, что я сама не заметила, как мы с ней сдружились. Отдых быстро закончился, мы прилетели в Алматы, и продолжили общение в городе. С ней я отдыхала. Мы говорили, прекрасно понимая друг друга. У нее был удивительно гостеприимный огромный загородный дом.

- Тетя Аля приехала! – навстречу мне выбежал Люсин внук. Домашние звали его «Мелким». Обняв Мелкого, я стала доставать подарки. Я очень полюбила этого мальчишку. Такой он был славный, непосредственный. И разговаривал он так, что невозможно было им не восхищаться. Я помню, как на отдыхе он просил Люси разрешить поплавать в глубоком бассейне. Она долго не соглашалась, наконец, он уговорил ее, пообещав, что будет плавать с кругом. Схватив круг, Мелкий закричал:

- Слава создателю, что есть на свете круг! – и нырнул в бассейн. Мы долго хохотали над ним.

- Ну конечно, без этого она никак не может, - раздался знакомый голос Люси. Увидев ее, я схватила пакеты и направилась к ней.

Атмосфера в доме была праздничная. Из кухни доносились ароматные запахи, в холле, в гостиной – повсюду стояли цветы. Люси была прекрасной хозяйкой. Это чувствовалось моментально.

- Рассказывай,- сказала Люси, как только мы уселись курить на террасе.

- Говорить – то нечего, беготня, суета, - ответила я.

Люси преподавала русский язык иностранцам. Отсюда и чувство языка и у Мелкого.

Посетовав на жизнь, мы сели за стол. Три часа пролетели незаметно. С неохотой расставаясь, мы запланировали совместный отдых на ближайшие выходные. Купив роскошные цветы, я поехала к маме. С утра у нее собрались подружки, я не хотела им мешать. Мама была в прекрасном настроении. Мы накрыли на стол, пришла родня. Вечер прошел на ура. Звонила из Америки моя любимая дочь - Наиля. Она там училась, причем большую часть за учебу оплачивала сама. Она у меня умница, я горжусь ею и очень скучаю по ней. Первое время было невыносимо, но работа спасла.

Поздним вечером, сидя дома перед телевизором, я услышала, как открывается дверь в Ларкину квартиру. На цыпочках я подкралась к глазку. Высокий мужчина, одетый в темный плащ, быстро вошел в квартиру. Затаив дыхание, я стояла у двери как приклеенная. Прошло минут десять, никто не выходил. Я уже было хотела вернуться к телевизору, как дверь открылась, и мужчина, озираясь, вышел, быстро сел в лифт и уехал.

- 19 -

От напряжения у меня разболелась голова. Что делать? Пойти посмотреть в Ларкину квартиру? А вдруг он вернется?

Я решила завтра с утра, будь что будет, зайти к ней. А пока сидела в полной тишине и думала. Как мне все это не нравилось! Ну почему я не могу позвонить Максу и все рассказать ему? Но что – то мне подсказывало, что делать этого не стоит.

- Так и будем в партизанов с ним играть? - думала я. Мутное какое – то дело!

Всю ночь я проворочалась, так ничего не решив. С утра, осторожно зайдя в квартиру, я обнаружила, что на столе исчезла буква из зубочисток. Но она же была?! Я ее видела!! В остальном все было по – прежнему. Вылетев из квартиры, я вернулась к себе. Назавтра предстояло подготовить жалобу по гражданскому делу, и я села за компьютер. Но работа не шла, и с досады я решила пройтись по магазинам. Выходя из подъезда, я нос к носу столкнулась со вчерашним мужчиной. Отпрянув от него, я разглядела в кармане его плаща огромный сверток, который нелепо торчал из него. Скользнув по мне взглядом, мужчина быстро юркнул в подъехавший лифт. Я же осталась внизу с открытым ртом. Где- то я его уже видела, что - то в его облике показалось мне неуловимо знакомым.

- А, ерунда, все бандюки друг на друга похожи, как будто их одна мама родила, - успокоила я себя и пошла на стоянку.

- Дура, не могла вчера еще поинтересоваться, зачем он пришел? – злилась я на себя. Не убил бы он, что – нибудь узнала бы! А как сейчас быть? Подняться назад?

Просидев без толку в машине минут десять, я выехала со стоянки. Мужчина из подъезда так и не вышел. Захотелось плакать. Когда не знаешь, что делать, нужно прислушаться к себе.

- А, была не была, проеду к Максу. Он наверняка на работе.

- Аля, с праздником тебя, - как ни в чем ни бывало сказал он, когда я поднялась к нему в кабинет.

Дата добавления: 2015-09-03