Глубока скорбь любви

О.Ю. Левин

Тамбовский период в жизни

священномученика Владимира (Богоявленского)

1848 - 1886 гг.

Будущий святитель родился в небольшом старинном Моршанском селе Малая Моршевка, первое письменное упоминание о котором относится к нач. 18 века. Запись о рождении в метрической книге местной церкви гласила: «Младенец мужского пола Василий, родился 2 января 1848 г., крещен 4 января того же года священником Петром Федоровичем Никольским. Родители: Никольской церкви священник Никифор Сергиев Богоявленский и законная жена его Ирина Антонова. Оба православного вероисповедания. Восприемники: той же церкви священник Петр Федоров Никольский и вдовая дьячиха Ирина Карпова».[1] Он был четвертым ребенком Никифора Сергеевича и Ирины Антоновны, связанных узами родства с семьями Багрянских, Ветринских, Черменских.

Жизнь сельского священника того времени сопровождалась обычным крестьянским трудом, к которому с малолетства приучались и дети. Все члены причта имели небольшие участки земли, которые сами и обрабатывали. Большим подспорьем была домашняя живность. Тесная изба, простая пища (каша, щи, квас), домотканая одежда. Обувью и священника, и детей обычно служили лапти. Немалых трудов отцу семейства стоило собрать деньги на обучение своих сыновей. Денежное содержание причта даже в достаточно богатых селах было не очень большим, а приход Малой Моршевки в богатых не числился.

В соответствии с православной традицией, в благочестивой и дружной семье Богоявленских кроме Василия было много детей: братья Иван (1844 г. р.), и Феодор (1851 г. р.), сестры Евгения (1845 г. р.), Александра (1846 г. р.), Евдокия (1847 г. р.) и Елена (1853 г. р.).[2] В 1857 г. семью Богоявленских посетило страшное горе - смерть отца: «10 июня умер, 13 июня отпевали. Умер от горячки».[3] Отпевал все тот же священник Петр Никольский, с которым отец Никифор много лет прослужил вместе. Ровно через месяц - новая беда: 10 июля того же года умирает одна из сестер Василия - Александра.

Потеря кормильца очень сильно осложнила положение семьи. Тем более что трем сыновьям нужно было дать образование. К моменту смерти отца в Тамбовском духовном училище уже учился старший брат Василия Иван. 1 сентября 1858 г. сюда же поступает и Василий, а еще спустя два года в училище отправился третий брат - Федор.

Тамбовское духовное училище к моменту поступления в него Василия Богоявленского как раз отметило свое 40-летие. Здесь предстояло жить и учиться маленькому Василию шесть лет своей жизни. Можно сказать, что здесь прошло его детство, точнее, самая лучшая пора его. Василий жил в бурсе (училищное общежитие). Из-за недостатка дров учебные помещения в зимнее время не отапливались, и занятия проводились в общежитии.

Бурсацкая жизнь для детских неокрепших душ была серьёзным испытанием, которое не все выдерживали. Но всё же справедлива оценка, данная бурсе митрополитом Вениамином (Федченковым), учившимся позже в 1-м ТДУ: «Конечно, анекдотических рассказов в духе «Бурсы» Помяловского можно было бы написать немало, но это было бы обидной неправдой... Общая картина, оставшаяся в моей памяти, приятельская, хорошая, мирная».[4]

Дети, поступившие в училище в 7-8 лет, заканчивали его к 14-15 годам, пройдя через три класса, или, как тогда говорили, отделения - низшее, среднее и высшее (в каждом по два года). По успехам в учебе и поведении по итогам учебного года воспитанников делили на три разряда. Василий за время обучения всегда был в первом разряде. Все годы обучения братья находились на казенном содержании, получали бесплатное питание в столовой, одежду, денежное пособие: Василий сначала 8 рублей в год, Федор - 6 рублей. Потом пособие повысили соответственно до 10 и 8 рублей.[5] Поведение их характеризовались как «очень хорошее».[6]

Преподавательский корпус духовного училища состоял главным образом из бывших воспитанников Тамбовской духовной семинарии, некогда окончивших это же училище.

В 1864 г. Василий Богоявленский оканчивает Тамбовское духовное училище и, как один из лучших учеников, зачисляется без экзаменов в низшее отделение Тамбовской духовной семинарии. Это уже было солидное учебное заведение со своими традициями, методами преподавания и талантливыми преподавателями. Семинария «была просторней и чище училищной. Кормили нас тоже получше... В классах было грязно и холодно...».[7] Причину тех бытовых неустройств, которые всё же имелись, следует искать в хронической нехватке средств. Так же, как и в училище, в семинарии была строгая дисциплина и порядки.

Среди преподавателей того времени было немало интересных и незаурядных личностей, которые без сомнения оказали большое влияние на формирование характера и взглядов Василия Богоявленского. Один из них - протоиерей Иван Максимович Сладкопевцев. Влияние этой личности на Василия не вызывает никаких сомнений. Всякий, кто читал проповеди будущего Владыки, может заметить в них удивительную стройность и ясность мысли. Отчасти это результат педагогического труда Сладкопевцева, который долгое время преподавал логику, психологию и философию. Под влиянием Ивана Максимовича Богоявленский в молодые годы всерьёз увлекся этими науками.

Годы учебы Василия Богоявленского совпали с чрезвычайно важными процессами, происходившими в русском обществе со второй половины XIX века. Реформы 60-70-х годов дали новое направление общественной жизни, привели к появлению в стране людей нового типа, стали основанием многих новых идей. Коснулись новые веяния и духовной школы. Быть может, эти годы во всей истории Тамбовской семинарии были наиболее плодотворными. Именно тогда здесь получили образование и сам митрополит Владимир, и его земляк митрополит Антоний (Вадковский), а также будущие ее преподаватели: А. Спасский, Д. Астров и другие. Именно в это время ректором семинарии был назначен архимандрит Геннадий (Левицкий), личность примечательная и интересная, также оказавшая на будущего митрополита огромное влияние. «Он не корчил из себя начальника, а со всеми служащими обращался по-товарищески. Двери его всегда для всех были открыты. Умел вести дело управления семинарии по всем частям в порядке и целесообразно. С воспитанниками всегда обращался по-отечески», - писал о нем один из его подчиненных.[8] Под руководством и при участии таких преподавателей прошли шесть лет семинарского учения Василия Богоявленского. Пройдя успешно первые два года обучения (низшее отделение), в третий год по результатам учебы он становится шестым в первом разряде. По окончании среднего отделения, в том же первом разряде, он десятый. Закончил семинарию Василий Богоявленский в 1870 г. четвертым в списке первого разряда (впереди поставлены только Ал. Спасский, Ал. Гремяченский и Ив. Назарьев).[9] За все время учебы его поведение характеризовалось как отличное. Все эти годы Василий находился на полном казенном содержании.

После окончания семинарии Василий Богоявленский вместе со своим другом Спасским направлен в Киевскую Духовную академию для дальнейшей учебы. Киевская академия - одно из старейших высших духовных заведений Российской Империи. В академии училось много малороссов, сербов и болгар, были даже арабы. По воспоминаниям современников, в те годы в учебном отношении академия была не самая лучшая. Видимо, она переживала период становления в пореформенное время, когда старые методы отжили, а новые только рождались. Без сомнения, годы, проведенные Богоявленским в духовной академии, явились временем упорных трудов в постижении наук. Свидетельство тому - первая печатная работа, изданная в Киеве в 1874 г., - перевод с немецкого «Логики» доктора Ганемана.

6 февраля 1874 г. Богоявленский пишет прошение в правление семинарии о принятии его преподавателем на вакантную кафедру гомилетики и литургики.[10] 13, 16 и 17 мая 1874 г. в присутствии комиссии профессоров и доцентов церковно-практического отделения Василий Никифорович выдержал испытание. В результате этих испытаний он получил «право на занятие в Семинарии кафедры гомилетики, литургики и практического руководства для пастырей».[11] В июне кандидат богословия В. Н. Богоявленский приехал в город Тамбов для прохождения службы преподавателя в местной семинарии.

Молодой преподаватель, «не жалея трудов и сил своих», взялся за новое для себя дело. Однако сам предмет преподавания, с «сухим перечнем частей богослужения и с теоретическим изложением правил церковного красноречия», не удовлетворял Василия Никифоровича. Для оживления уроков он пытался их разнообразить: на уроках по литургике в обязательном порядке сообщал и исторические сведения, а по гомилетике давал темы для экспромтов. И всё же он не видел должной заинтересованности в своем предмете со стороны семинаристов. Это его несколько печалило, о чем сам он говорил: «Люди, сердцу которых близко благоденствие государства, начальников, с любовью и самоотвержением трудящимися для пользы своих подчиненных, с пламенной ревностью подвизающимися на своем поприще, учителям, любящим учеников, как детей своих,...всем таким деятелям небезызвестна глубокая скорбь напрасной любви: и если бы вверенные заботам этих слуг Божиих видели всегда, как они скорбят и плачут о безуспешности трудов своих, они, быть может, подумали бы о том, что служит к их миру!»[12] Как только освободилась кафедра Св. Писания в семинарии, Богоявленский обращается в правление с просьбой о переводе. В прошении по этому поводу он писал: «Находя преподавание Св. Писания для себя более удобным, я желал бы занять вакантную сейчас при духовной семинарии кафедру Св. Писания...»[13] В мае 1875 г. назначение состоялось.[14]

Чем жил эти семь лет преподаватель В. Н. Богоявленский? Каковы были его стремления, чаяния, надежды? О чем он думал, мечтал?

Без сомнения, вся его деятельность была сосредоточена на преподавании своего предмета и делах семинарии. Но находилось время и для научной работы. В семинарии для ученых изысканий имелись необходимые условия. В период 1875 - 1880 гг. Василием Богоявленским написаны три серьёзные работы. Первая из них появляется в 9-м номере местных епархиальных ведомостей. Она называлась «Слово в неделю Ваий». По своей форме это проповедь, по сути - небольшой духовный очерк, в котором есть и собственный опыт, и отголоски тех споров, которые велись в среде семинарских преподавателей. Василий Богоявленский обращается к конкретным слушателям (воспитанникам и товарищам по учительству), и как бы рефреном на протяжении всего «Слова» звучит мысль: «Не нашёл на любовь сочувственного отклика». Обращает на себя внимание ещё одна мысль, которую будет повторять Василий Никифорович и став священником, и будучи митрополитом: ‘'Безропотно переносите ваши страдания, как бы это ни было тяжело и больно для вас...» В 1876 г. в тех же епархиальных ведомостях появляется ещё одно творение Василия Никифоровича - небольшое эссе под названием «Суета твари». Тема была выбрана очень важная: открытия науки - благо или зло? Взяв строки из послания ап. Павла к Римлянам «о чаянии твари откровения сынов Божиих», Богоявленский с убедительностью доказывает: «Кто хочет быть учеником Христа, необходимо должен соревновать ему в любви и милосердии по отношению ко всякому творению Божию».[15] А в успехах науки Василий Никифорович видит «ступень к исполнению Апостольского слова, об освобождении твари от работы истления в свободу славы чад».[16]

В последующие годы преподавательской деятельности Богоявленского больше не появлялось сочинений в печати вплоть до 1880 г., когда в ведомостях в нескольких номерах поместили «Соглашение некоторых противоречащих, по-видимому, мест Св. Писания». Это была итоговая работа всей научно-педагогической деятельности Василия Никифоровича в Тамбовской духовной семинарии. Причину пятилетнего молчания следует видеть в большой занятости, не оставлявшей времени для творческой работы.

Первая житейская проблема, с которой столкнулся Василий Никифорович, - недостаток денежных средств. Как вспоминал один из современников, также семинарский преподаватель, «материальное обеспечение по службе в духовной семинарии было скудным».[17] Поэтому уже в сентябре 1874 г. Богоявленский вынужден подрабатывать, определившись учителем географии в епархиальное женское училище (здесь он преподавал до 15 августа 1878 г.). С жильем было проще, так как при семинарии холостым преподавателям предоставлялась комната.

В 1876 г. в жизни Василия Никифоровича произошли значительные перемены. Он женился. Его избранницей стала дочь кирсановского протоиерея о. Василия Салтыкова - Александра. 31 марта 1876 г. распорядительное собрание семинарии на своем заседании рассматривало «прошение преподавателя В. Богоявленского от 30 марта 1876 г», в котором он просил выдать билет и, «по случаю бракосочетания, которое последует 11 апреля 1876 г., разрешить отпуск на 14 дней до 24 апреля».[18] Обе просьбы были удовлетворены. Теперь, после заключения брака, молодая семья снимает квартиру в городе. Расходы на жизнь увеличиваются. Василий Никифорович находит ещё одну подработку, устроившись учителем географии в Тамбовской мужской гимназии. В самой Тамбовской семинарии он, помимо Св. Писания, ещё преподает немецкий язык.

Добросовестный, исполнительный и аккуратный преподаватель был на хорошем счету у начальства, и быстро продвигался по служебной лестнице. 25 апреля 1879 г. он получает чин коллежского асессора, а в 1880 г. представлен к чину надворного советника, награждается орденом св. Станислава III степени.

К 1880 г. материальное положение семьи Богоявленских было стабильным и вполне достаточным. Василий Никифорович получает оклад по должности 900 руб. в год, за четыре добавочных урока 240 руб. в год, и за преподавание немецкого языка 300 р.: всего 1440 руб. в год. Всё это позволяет ему отказаться от уроков географии в епархиальном женском училище и мужской гимназии, откуда он ушел ещё в 1878 г.[19] В формулярном списке за 1879 г. начальство отмечало о Богоявленском: «Поведения весьма хорошего и к должности исправен и благонадежен».[20]

Омрачала жизнь молодой семьи болезнь Александры Богоявленской, сведшая её впоследствии в могилу. Василий Никифорович не терял надежды на выздоровление супруги и делал всё возможное к этому. Так, по совету врачей, он с женой почти каждый год во время своего отпуска ездил на курорт Кавказа. В 1877 г. Богоявленский не успел даже вернуться к началу учебного года из Пятигорска, «где он находился для лечения своей жены».[21] В конечном итоге, всё это дало свои результаты: развитие болезни до времени удалось приостановить.[22]

Неудовлетворенность педагогической деятельностью всё больше угнетала Василия Никифоровича. Он не видел результатов своей работы, ему казалось, что он не на своем месте. Алексей Михайлович Спасский утешал его, говоря: «Не сокрушайся, что ты не видишь пока внушительных результатов твоей многоплодной педагогической деятельности. Зрелый плод рано или поздно оценит твой труд и брошенное тобою семя принесет плод сторицею».[23] Но, несмотря на эти дружеские утешения, мысль о том, что талант, данный Богом, используется не по назначению, мучила постоянно.

«Принятие священного сана было постоянною думою Василия Никифоровича», - говорит современник и указывает причину его промедления: «Способ содержания нашего духовенства». Но, на наш взгляд, это не было главным. Богоявленский был на хорошем счету у епархиального начальства и при желании мог, приняв сан, остаться в Тамбове, и одновременно преподавать. Но он решается быть пастырем не в губернском городе, а в уездном. По-видимому, Василий Никифорович просто долго сомневался, действительно ли он достоин священства и понесет ли этот крест, тем более, что тяжесть его должна разделить и больная жена. Длительные раздумья, убеждения друзей и самого епископа все же дали свои результаты. Василий Богоявленский решил принять сан иерея.

23 ноября 1882 г. резолюцией Преосвященного епископа Тамбовского преподаватель Тамбовской духовной семинарии В. Н. Богоявленский определен священником в Покровский собор г. Козлова на должность помощника настоятеля. [24] 30 января того же года Василий Никифорович рукоположен во диакона, а 31 января - в иерея. В этот же день вечером отец Василий был приглашен на квартиру ректора семинарии. Здесь собрались почти все преподаватели семинарии, чтобы устроить торжественные проводы своему бывшему сослуживцу. Много в тот вечер сказали теплых слов в адрес нового священника. Батюшка был, видимо, тронут и даже несколько смущен таким вниманием и, искренне благодаря преподавателей, отвечал: «Я считаю себя слишком небольшим человеком в среде семинарской корпорации. По своей скромности я никогда не ожидал подобного чествования меня. Я всегда буду помнить о вас и о семинарии».[25]

В этот же день на квартиру Богоявленских пришли ученики Василия Никифоровича, которые, «несмотря на то, что конец мясоеда время неблагоприятное для финансов учеников, собрали всё-таки достаточную сумму денег и купили приличный случаю подарок».

В начале февраля 1882 г. о. Василий прибыл в г. Козлов, второй город губернии, со своими традициями и укладом жизни, присущими только маленьким провинциальным городам Центральной России.

Первые впечатления, связанные с новым родом деятельности, подвигли отца Василия, в традиционном для начинающего священника «Слове при вступлении на паству», четко и ясно сформулировать задачи, стоявшие, на его взгляд, перед каждым пастырем. Это своеобразный ответ вопрошавшим его: «На чем основывается твоя уверенность, что ты можешь ещё что-нибудь сделать в этой должности?» Он отвечал на это: «Нужны такие деятели, каковым желал бы быть и я, которые не потворствуют страстям человеческим, но, по примеру Спасителя, беспристрастно снимают маску с лица и прямо говорят, что нужно для него, что для меня».[26] По мнению отца Василия, главная задача священника в настоящий момент - быть пастырем для людей, потерявших веру. И в этом трудном деле единственной поддержкой, дающей энергию в деятельности пастыря, является любовь Господня.

В этой первой священнической проповеди Василия Богоявленского подводится итог всей прежней жизни. Для о. Василия нет сомнений в том, что именно пастырским служением он может принести максимальную пользу Церкви Христовой.

Церковно-приходская жизнь г. Козлова ко времени появления в нем о. Богоявленского протекала достаточно бурно. Горожане были недовольны духовенством, а те, в свою очередь, своими прихожанами. Взаимное неудовольствие в конечном итоге вело к конфликтам, эпицентром которых стал Покровский собор. В нем и начал свое служение о. Василий. Конечно, уже в первые недели своей службы он был в курсе всех событий церковной жизни города.

Ко времени приезда о. Василия в Козлов конфликт между духовенством и прихожанами несколько утих, но отголоски его всё же ещё были слышны. Усилия по умиротворению сторон прежнего настоятеля Покровского собора и городского благочинного протоиерея Феодора Криволуцкого способствовали ещё большему разжиганию конфликта и стоили здоровья самому Криволуцкому. Нервные переживания привели к болезни о. Феодора, которая и свела его в могилу в 1882 г.

После смерти отца Феодора настоятелем собора становится протоиерей Симеон Жемчужников, в будущем епископ Аксайский. Думается, что епископ Тамбовский Палладий неслучайно определяет помощником при протоиерее Жемчужникове о.Василия. Две эти личности (оба с академическим образованием) без сомнения могли положительно повлиять на приходскую жизнь г. Козлова. И Владыка не ошибся в своем выборе.

Священник Богоявленский очень быстро завоевал уважение прихожан и приобрел авторитет среди местного духовенства. Свидетельством тому избрание его уже в 1882 г. депутатом сначала на окружной съезд духовенства, а с 1883 г. и на епархиальный, где он избирается председателем.[27] В том же году священник Богоявленский становится благочинным 1-го Козловского городского округа.[28] На этой должности сполна проявились основные черты его характера: «необыкновенная выдержка всех действий и поступков». Проходя эту административную должность, он «никого не затронул, никого не обидел, со всеми был ровен, в обращении со всеми одинаково приветлив, ко всем благожелателен...»,[29] «тихо и незаметно, без шуму, без неприятностей все направлял к своим целям и желаниям».

Деятельность о. Василия в качестве благочинного положительно отразилась на жизни козловских приходов. Да иначе и быть не могло: отец Василий всегда неуклонно шёл к намеченной цели, твердо, но мягко осаживая непокорных, завоевывая расположение людей только любовью. Это был его принцип: любовь побеждает всё. И этому принципу он был верен до конца своей жизни.

Видимым знаком упорядочения церковно-приходской жизни в Козлове стало создание 24 апреля 1883 г. братства при кладбищенской Крестовоздвиженской церкви. Первым его председателем единогласно избрали о. Василия Богоявленского.[30]

Для города масштабов Козлова создание братства стало делом историческим. Ничего подобного прежде не было. Здесь, в одном благородном деле, соединились силы прихожан и духовенства. Несмотря на трудности первых лет существования, братство смогло выжить и впоследствии занимало одно из почетных мест в ряду подобных учреждений епархии. Много сил и энергии положил на организацию деятельности этого братства о. Василий. И, хотя на своем первом отчетном собрании в 1884 г., братчики отмечали, что братство: «Ещё не успело приобрести не только популярности, но и известности в нашем обществе»[31], все задачи, поставленные при его организации, были выполнены: капитально отремонтирована богадельня, созданная ещё в 1848 г., открылась церковно-приходская школа, началось благоустройство кладбища, роздано 2500 Троицких листков. Намечались планы и по созданию книжного склада.

Причину «непопулярности» братства надо видеть не в нежелании православных жертвовать или как-то поддерживать это начинание, а в предубеждении, которое существовало тогда в умах многих провинциалов: зачем создавать какие-то братства и общества, когда каждый может пожертвовать на церковь сколько может. Преодолеть это предубеждение стоило больших трудов. О.Василий с амвона не раз убеждал прихожан участвовать в деле братства, доказывая, почему именно такой тип благотворительности наиболее предпочтителен. В своей проповеди, сказанной в Соборе 22 июня 1884 г., о. Богоявленский указывает на то, что при частной благотворительности «с каждым годом всё более и более открывается злоупотреблений, потому что под личиной бедности сплошь и рядом гнездится тунеядство, леность, пьянство...». Поэтому, подавая милостыню, человек, только наполовину исполняет заповедь Христову, «а вопрос об удовлетворении нуждающейся массы нищенствующих остается неразрешенным». Тогда такие мысли и такой взгляд на благотворительность для многих был внове. Впрочем, слова будущего митрополита пали на добрую почву, и со временем дали свой плод. Через 17 лет, т. е. в 1901 г., доходы Крестовоздвиженского братства увеличились в 10 раз, в богадельне призревалось 22 человека (начинали с 12 в 1883 г.), в школе обучалось 79 девочек (в 1883 г. - 14).[32]

В 1884 г. о. Василий на общем собрании братства отказался повторно стать его председателем. Связано это было, прежде всего, с назначением о. Богоявленского с 3 сентября 1883 г. настоятелем Троицкой церкви г. Козлова на место о. Ив. Знаменского, перешедшего в Покровский Собор на место о. Василия.[33] В связи с этим «наличными членами Братства единогласно заявлено искреннее сожаление».[34]

Переход в Троицкую церковь осуществился по личному желанию о. Василия. Он перешёл туда «согласно прошению», движимый жаждой самостоятельной деятельности как глава прихода. Именно здесь он мог в полной мере реализовать свои планы и идеи, как пастырь.

Отец Василий, став настоятелем, обратил внимание на упорядочение богослужения. Сам он совершал его «чинно, стройно и благоговейно... Церковные службы, устраивались самым торжественным образом». Он завел обычай совершать позднюю торжественную литургию. На эти службы специально собирались жители города, потому что они были совершаемы именно отцом Василием, которого горожане искренне любили, видя в нем настоящего пастыря. Привлекал он людей и своими проповедями, которые впервые в Козлове произносил наизусть без тетрадки. Больше двух лет настоятельствовал о. Василий в Троицкой церкви и мог бы и дальше проходить на этой должности свое поприще, но Бог судил иначе. Ему был уготован иной путь. Выше говорилось о том, что горячо любимая жена о. Василия Александра Васильевна, страдала тяжким недугом, мучившим её в течение 10 лет. Можно предположить, что это был туберкулез лёгких или, как говорили в народе, чахотка. Осенью 1885 г. наступила развязка - жена умерла. Тяжело воспринял этот удар о. Василий. Но перенёс стойко, твёрдо уповая на Бога и только в Нём находя утешение.

Осень и часть зимы о. Богоявленский ещё настоятельствовал в Троицкой церкви. Видимо, он много думал над новым своим положением, при этом ясно сознавая, что смерть жены - Божие указание дальнейшего пути. Наконец он решает принять монашеский постриг. «8 февраля (1886 г.), в субботу, за всенощной, в архиерейской Крестовой церкви, пострижен священник Троицкой церкви г. Козлова Вас. Богоявленский, 9 февраля возведен в сан архимандрита» - так об этом событии написали в местных епархиальных ведомостях.[35] Указ о возведении в сан архимандрита от Св. Синода последовал ещё 6 января 1886 г. Постриг совершал епископ Тамбовский и Шацкий Виталий. Отец Василий получил новое монашеское имя – Владимир [накануне празднования 900-летия Крещения Руси – в честь св. равноап. вел. князя Владимира], и был назначен настоятелем Козловского Троицкого мужского монастыря.

Ко времени настоятельства в нём о. Владимира Козловский монастырь среди прочих монастырей епархии ничем не выделялся. Это был небольшой (количество братии к 1886 г. достигало 16 человек), тихий уголок, приют для скорбящей души и успокоение для изнывающего сердца.

Сама должность настоятеля в этом монастыре была больше почётной, чем административной. Чаще всего козловские архимандриты выполняли представительские функции: торжественно служили или сослужили местному епископу. Делами хозяйственными и административными больше занимались казначеи монастыря. Однако такая форма правления монастырем зависела, прежде всего, от личности назначенного архимандрита и от его умения и желания заниматься хозяйственно-административной деятельностью. Отец Владимир был из тех людей, которые всякое дело исполняют сами со всей ответственностью, не надеясь на кого-либо другого. Указ о назначении настоятелем монастыря о. Владимира (Богоявленского) исполняющий должность настоятеля иеромонах Иосиф получил 21 января 1886 г.[36] Архимандрит Владимир приступил к исправлению своих обязанностей в начале февраля.

Во время первых же богослужений о. Владимир обратил внимание на необходимость замены старой церковной утвари, и 3 апреля просил Консисторию разрешить старую продать, а на вырученные деньги купить новую, что и было исполнено.[37] С начала сельскохозяйственного сезона появилась ещё одна забота: кому сдавать в аренду монастырскую землю. Раньше всегда сдавали с торгов. Это было менее хлопотно, но не всегда выгодно, так как арендаторы неисправно платили и могли проживать даже в другой губернии. Отец Настоятель решил сдавать землю хозяйственным способом: самому искать арендатора и договариваться с ним о конкретных условиях аренды.[38]

Обратил внимание о. Владимир и на стопу дров, лежащую на территории монастыря, решив употребить их на перестройку бани, а на дрова вырубить 70 саженей леса в монастырской Хоботовской даче.[39]

Летом о. архимандрит на короткое время по делам обители ездил в Москву (с 10 по 16 июня). 21 сентября 1886 г. состоялось освящение вновь отремонтированного (ремонт начался ещё при прежних настоятелях)[40] Троицкого храма - событие значительное в истории обители.

6 октября 1886 г. последовал указ Св. Синода о назначении архимандрита Владимира настоятелем Новгородского Антониева монастыря. Покинул Козловский Троицкий монастырь о. Вл. Богоявленский не ранее конца октября 1886 г., так как указ об освобождении от обязанностей настоятеля Козловского монастыря из Тамбовской духовной консистории пришёл только 22 октября.

Позади 38 лет жизни, впереди ещё 22. Полные скорби, страданий, терпения и труда.

Статья написана в 2003 г.

[1] ГАТО. Ф. 1049. Оп. 4. Д. 4524. Л. 1 об.

[2] ГАТО. Ф. 186. Оп. 69. Д. 15. Л. 4.

[3] ГАТО. Ф. 1049. Оп. 4. Д. 5437. Л. 31 об.

[4] Мтр. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М. 1994. С. 90-91.

[5] ГАТО. Ф. 186. Оп. 70. Д. 6. Л. 55 об.

[6] ГАТО. Ф. 186. Оп. 69. Д. 15. Л. 12.

[7] Дубасов И. И. Очерки истории Тамбовского края. Т. 1995. С. 271.

[8] Русская старина. 1905. С. 548.

[9] ГАТО. Ф. 186. Оп. 73. Д. 19. Л. 7 об.

[10] ГАТО. Ф. 186. Оп. 80. Д Л. 9.

[11] Там же. Л. 6.

[12] ТЕВ. 1875. №9. С. 217 -218.

[13] ГАТО. Ф. 186. Оп. 81. Д. 92. Л. 2.

[14] ГАТО. Ф. 186. Оп. 81. Д. 76. Л. 1.

[15] ТЕВ. 1876. № С. 613.

[16] Там же. С. 615.

[17] Русская старина. 1905. С. 334.

[18] ГАТО. Ф. 186. Оп. 82. Д. 1. Л. 109.

[19] ГАТО. Ф. 186. Оп. 83. Д. 91. Л. 80 об.

[20] ГАТО. Ф. 186. Оп. 86. Д. 31. Л. 4 об.

[21] ГАТО. Ф. 186. Оп. 83. Д. 6. Л. 8 об.

[22] ГАТО. Ф. 186. Оп. 82. Д. 5. Л.Л. 125, 147.

[23] Там же.

[24] ТЕВ. 1882. №4. С. 111.

[25] ТЕВ. 1882. №5. С. 162.

[26] ТЕВ. 1882. №7. С. 237.

[27] ТЕВ. 1882. №24. С. 740.

[28] ТЕВ. 1883. №5. С. 118.

[29] ИТУАК. 1918. №

[30] ТЕВ. 1883. №13. С. 467.

[31] ТЕВ. 1884. №9. С. 328.

[32] ТЕВ. 1902. №18. С. 383-394.

[33] Кученкова В. А., Сухоруков Н. М. Пострадавший за веру Христову. 2000. С. 38.

[34] ТЕВ. 1884. №18. С. 535.

[35] ТЕВ. 1886. №5. С. 217.

[36] ГАТО. Ф. 212. Оп. 1. Д. 617. Л. 18.

[37] Там же. Л. 42.

[38] Там же. Л 44.

[39] Там же. Л. 75, 81.

[40] Там же. Л. 85.

http://www.tambovdoc.ru/litsa/tambovskiy-period-v-zhizni-svmch-vladimira-bogoyavlenskogo.php

Дата добавления: 2015-08-21