Глава 2. Фиона направилась на звуки голоса, певшего о том, что никто не любит печального

Фиона направилась на звуки голоса, певшего о том, что никто не любит печального профессора. Как всегда, в кабинете Кита в плейер были заложены полдюжины компакт-дисков, а сам он, видно, ушел, оставив музыки на несколько часов. Кит не выносил тишину. Об этом Фиона узнала еще в самом начале их знакомства, когда пригласила его на прогулку в свой любимый Дербишир и в ужасе наблюдала, как он укладывает в рюкзак кассеты для переносного магнитофона. Не раз и не два она возвращалась в пустой дом, где тем не менее из кабинета Кита неслась громкая музыка, в гостиной рычал телевизор, а в кухне гремело радио. Чем больше было шума, тем легче он погружался в свой фантастический мир. Для Фионы, которой требовалась тишина, чтобы сконцентрироваться, это был непостижимый парадокс.

Когда они впервые заговорили о совместной жизни, Фиона сразу сказала, что согласна на любой дом, лишь бы там нашелся тихий уголок для работы. В результате они купили высокий узкий дом на Дартмут-парк, прежним владельцем которого был рок-музыкант. Устроенная им на чердаке студия стала отличным гнездышком, куда Фиона сбегала от музыкальной какофонии. Она даже могла ночевать там, когда Кита поджимали сроки и он засиживался за столом до утра. Временами Фионе бывало жалко многострадальных соседей. Наверняка февраль был для них самым ненавистным месяцем, когда Кит заканчивал книгу и шумовое сопровождение принимало угрожающую форму.

Поставив сумки на пол, Фиона первым делом отправилась в кабинет Кита и выключила плейер. Наступила благословенная тишина. Тогда она поднялась в спальню и переоделась. Потом одолела еще два лестничных пролета до своего кабинета, ощущая боль в мышцах. Фиона сразу же обратила внимание на горящую лампочку автоответчика. Пятнадцать сообщений. Даже пари держать не надо. Все они от газетчиков. У Фионы не было желания ни слушать их, ни тем более отвечать. Ее решение не изменилось: ни одного слова, которое может быть использовано в пользу той или иной стороны.

Оставив ноутбук на столе, Фиона увидела, что майор Беррокал не терял времени даром. На подносе перед факсом лежала пухлая стопка бумаги. Придется заняться ею. Фиона вздохнула, взяла всю стопку и, автоматически разглаживая края, спустилась вниз.

Кит сдержал обещание, и обед стоял в холодильнике. Вряд ли фанатам известно, подумала Фиона, что человек, творящий такие сцены насилия, от которых его критикам снятся по ночам кошмары, любит расслабляться после дневных трудов, готовя какое-нибудь изысканное блюдо для своей возлюбленной. Наверное, им было бы предпочтительнее, чтобы он проводил вечера в Хэмпстед-Хит, откусывая зверушкам головы. Улыбнувшись странной мысли, Фиона налила в бокал холодного «Савиньон» и стала ждать, когда разогреется рисотто, а потом уселась за кухонный стол с испанскими бумагами и карандашом. Однако, взглянув на часы, она решила послушать новости, прежде чем всерьез взяться за полицейские отчеты из Испании.

Послышались знакомые звуки фанфар. На экране появилось серьезное лицо диктора.

– Добрый вечер. Смотрите в наших новостях. Обвиняемый в убийстве в Хэмпстед-Хит вышел из зала суда свободным человеком после того, как судья обвинил полицейских в неоправданном превышении полномочий.

Вот она, главная новость, не удивилась Фиона.

– Переговоры о перемирии на Ближнем Востоке близки к срыву, несмотря на личное вмешательство президента Соединенных Штатов. Новое падение курса рубля создает реальную угрозу российской банковской системе.

На экране за головой диктора название программы сменилось картинкой из зала суда.

– Сегодня человек, обвинявшийся в зверском изнасиловании и убийстве Сьюзан Бланчард, отпущен на свободу. Судья Мэри Деланси сказала, что полиция поймала Фрэнсиса Блейка в ловушку, предприняв операцию, по ее словам, «напоминающую охоту на ведьм». Несмотря на отсутствие серьезных улик против мистера Блейка, сказала судья, полицейские вынесли решение, будто мистер Блейк и есть убийца. Предоставляем слово нашему корреспонденту Даниэль Ратерфорд, которая была сегодня в суде.

На экране появилась женщина лет за тридцать с мышиного цвета волосами и серьезным взглядом.

– Сегодня в зале суда публика выразила возмущение решением судьи Деланси освободить Фрэнсиса Блейка из-под стражи. Семья Сьюзан Бланчард, изнасилованной и убитой на прогулке со своими близнецами в Хэмпстед-Хит, пришла в ярость от решения судьи и откровенного триумфа Блейка.

Однако, несмотря на протесты, судья не изменила своего решения, разве что выразила озабоченность действиями полиции, которые, как она считает, представляют собой угрозу демократии. Действуя по совету эксперта-психолога, полиция подключила к расследованию хорошенькую женщину-детектива, поручив ей завоевать симпатию мистера Блейка и вырвать у него признание в убийстве. Операция, стоившая налогоплательщикам сотни тысяч фунтов, продолжалась почти три месяца, однако не привела к чистосердечному признанию, хотя полицейские и решили, что у них без этого достаточно оснований для привлечения мистера Блейка к суду.

Защита заявила, что все, сказанное мистером Блейком, было спровоцировано женщиной-детективом, ибо мистер Блейк хотел произвести впечатление на даму вполне определенного типа, роль которой она играла. Судья приняла доводы защиты. После освобождения мистер Блейк, который провел восемь месяцев в тюрьме, объявил, что потребует компенсации.

Картинка сменилась, и на экране возник коренастый мужчина лет под тридцать с коротко постриженными черными волосами и глубоко посаженными темными глазами. На фоне белой рубашки и черного пиджака возник лес микрофонов. У Блейка оказался на удивление приятный выговор, и он часто опускал глаза, поглядывая на бумажку, которую держал в руках.

– Я никогда не признавал себя виновным в убийстве Сьюзан Бланчард, а сегодня отстоял свои права в суде. Однако мне пришлось заплатить за это большую цену. Я потерял работу, дом, подругу и репутацию. Я невиновен, но мне пришлось провести восемь месяцев за решеткой. Я подам на столичную полицию в суд и потребую компенсацию. И я искренне надеюсь, что впредь они дважды подумают, прежде чем хватать невинного человека.

Картинка опять сменилась. Прямо на фотоаппараты и телекамеры шел, наклонив голову и сцепив зубы, высокий мужчина в мятом сером костюме, а справа и слева от него – еще двое мужчин в плащах. Послышался голос репортера:

– Старший полицейский инспектор Стив Престон, расследовавший убийство в Хэмпстед-Хит, отказался комментировать решение судьи. Позднее представитель Нью-Скотланд-Ярда заявил, что не были организованы активные поиски других подозреваемых. Даниэль Ратерфорд из зала суда.

На экране вновь появилась студия, и диктор объявил, что через несколько минут будет продолжен разговор об убийстве в Хэмпстед-Хит. Фиона выключила телевизор. Зачем ей их версия? У нее были свои веские причины навсегда запомнить изнасилование и убийство Сьюзан Бланчард. И дело не в чудовищных фотографиях, отчете патологоанатома или близости места преступления к ее дому, хотя и это было ужасно. Дело даже не в жестокости убийцы, который изнасиловал и зарезал молодую мать на глазах ее полуторагодовалых сыновей.

Для Фионы убийство в Хэмпстед-Хит было важно тем, что положило конец ее сотрудничеству со столичной полицией. Ее дружба со Стивом Престоном началась еще в Манчестерском университете, где оба изучали психологию, и, в отличие от других дружб, не прервалась, несмотря на разные жизненные пути. Когда же в британской полиции впервые заговорили о привлечении психологов к расследованию повторных преступлений, Стиву показалось вполне естественным обратиться за консультацией к Фионе. Это стало началом плодотворного сотрудничества, когда точный научный анализ имеющихся данных шел на пользу опытным детективам, нюхом чуявшим преступника.

Не прошло и нескольких часов после того, как обнаружили тело Сьюзан Бланчард, а Стиву Престону уже стало ясно, что ему не обойтись без Фионы. Убийца не был новичком. Многому наслушавшийся от Фионы, прочитавший кучу книг, Стив быстро понял, что убийца уже не раз преступал черту закона. А Фиона с ее знаниями может, по крайней мере, подсказать что-нибудь о характере преступника, которого предстоит искать. Опираясь на факты, она хотя бы определит географию поисков. Данные у нее будут те же, что у полицейских, вот только глядеть на них она будет иначе.

В круг подозреваемых Фрэнсис Блейк попал почти сразу. Его видели неподалеку примерно в то время, когда было совершено убийство, он бежал от станции подземки, закрывающей небольшую лужайку, где, услыхав плач детей, прогуливавший собаку местный житель обнаружил труп Сьюзан Бланчард. Блейк был менеджером в одном из отделений похоронного бюро, отчего детективы тотчас заподозрили у него нездоровый интерес к трупам. Еще будучи подростком, Он работал в мясном магазине, так что, по мнению полицейских, вид крови не должен был его пугать. Став взрослым, он ни разу не попал в поле зрения полиции, зато юнцом дважды привлекал к себе внимание. В первый раз – потому что поджег мусорный бак, а во второй раз – потому что побил мальчишку младше себя. К тому же он не говорил прямо, что делал в то утро на Пустоши.

Но возникла проблема. Фиона не считала Блейка убийцей. Она говорила об этом Стиву и всем, кто был готов ее слушать. Однако альтернативные версии никуда не привели. Из-за безудержных нападок прессы Стиву пришлось арестовать Блейка.

Однажды утром он приехал в университетский офис Фионы, которая, едва взглянув на его потемневшее лицо, сказала:

– Мне не понравится то, что ты хочешь сказать, правильно?

Стив кивнул и плюхнулся на стул.

– Мне тоже не нравится. Я сегодня спорил до хрипоты, но политиков не прошибешь. Начальство решило действовать через мою голову. Они пригласили Эндрю Хорсфорта.

Комментарии не потребовались. Эндрю Хорсфорт работал в клинике. Его имя много лет было связано с закрытой больницей для душевнобольных, репутация которой страдала каждый раз после независимой проверки. Он полагался на то, что Фиона презрительно называла «чувствительным» подходом к рецидивистам, и гордился своей проницательностью, выработанной за долгие годы службы.

– Хорошо бы, он хоть на время забывал о своем «эго», – как-то раз с сарказмом заметила Фиона, прослушав одну из его лекций.

У него было, как Фиона говорила близким друзьям, счастливое попадание в точку, когда он взялся за свое первое большое дело и разработал определенный тип преступника, но с тех пор он ни на шаг не продвинулся вперед, зато газетчики получают от него бессчетные статьи и интервью. Когда полицейские производили законный арест, согласуясь с его данными, он тотчас начинал кричать о своих достижениях, но стоило им сплоховать, и он открещивался от них. Так как у полицейских был подозреваемый – Фрэнсис Блейк, Фиона ни на секунду не усомнилась в том, каким будет подготовленный Хорсфортом психологический портрет.

– Я выхожу из игры, – твердо сказала Фиона.

– К сожалению, ты уже вне игры, – с горечью проговорил Стив. – Они решили не принимать во внимание твой профессиональный совет и мое личное мнение. Теперь они готовят Блейку ловушку. Естественно, под началом Хорсфорта.

Фиона сердито покачала головой.

– Черт бы их побрал, – не выдержала она. – Хуже не придумаешь. Даже если бы я считала Блейка убийцей, это все равно не лучший выход. Вы могли бы получить пользу от опытного психолога, проработавшего не один год, но ваша молоденькая детектив, поднатасканная идиотом Хорсфортом, – это заранее запланированный провал в суде.

Стив пригладил ладонями редеющие волосы.

– Думаешь, я им не говорил?

И он в отчаянии стиснул зубы.

– Не сомневаюсь, что говорил. И знаю, что тебя от всего этого мутит не меньше, чем меня. – Фиона встала и подошла к окну. Ей было невыносимо ее унижение даже перед Стивом. – Что ж. Со столичной полицией покончено. Больше никогда не буду работать с тобой и с твоими коллегами.

Зная Фиону много лет, Стив понимал, что уговаривать ее бесполезно. Его самого настолько разозлило невнимание к его мнению, что и он был готов подать в отставку. Однако, в отличие от Фионы, у него не было другой работы, поэтому ему пришлось отбросить эту мысль и забыть о своей гордости. Правда, он рассчитывал, что и Фиона со временем забудет обиду. Но пока еще было рано об этом говорить.

– Я тебя не виню, Фион, – печально проговорил Стив. – Жаль, конечно, терять тебя.

Взяв себя в руки, Фиона посмотрела прямо ему в глаза.

– Тебе придется еще перед многими извиняться, прежде чем ты расквитаешься с этим делом, – мягко сказала она.

Даже тогда Фиона предвидела, к чему может привести интрига, затеянная Хорсфортом. Полицейским во что бы то ни стало нужно было засадить убийцу за решетку, тем более теперь их совесть успокаивал уважаемый психолог, говоривший как раз то, что они хотели слышать.

Фионе не доставил ни малейшего удовольствия тот факт, что права оказалась она.

Дата добавления: 2015-08-21