Читайте также:
|
Монолог девушки. Эдуард – он… Мне с ним никогда не было хорошо. И в постели я всегда представляю его брата Роберта. Он понимает это, я знаю. Поэтому и бьет меня. Но побоями он ничего не сможет изменить. Он – неудачник. Он – конченый наркоман, только и всего. Если бы он знал, какие адские мучения для меня его прикосновения, то, наверное, и сам бы меня пожалел… Сначала был Роберт. Но он все время меня отвергал. А потом – Эдик… Он немного напоминал Роберта. Я только поэтому и связалась с ним. Поначалу мне нравилась эта схожесть, но затем, по той же причине я стала его ненавидеть. Потому что он – не Роберт. А всего лишь жалкая пародия на него… Мне было так хорошо, когда Эдик подгладывал, как мы с Робертом занимались любовью!.. Я ухожу от него, потому что знаю, для него нет большей муки. Но он достоин этих мучений.
Эдуард. Ты знал, что она собирается уйти? Знал, но не сказал мне…
Хамит. Я сам посоветовал ей уйти… Ты когда-нибудь забил бы ее насмерть…
Эдуард. А ты хоть знаешь, почему я ее избивал?
Хамит. Потому что она не любила тебя. Ты хотел заставить ее любить себя…
Эдуард. А вот и нет, Винни Пух, я хотел убить ее. А знаешь, почему?
Хамит. Потому что она не любила тебя.
Эдуард. Нет. Она меня не только не любила, она издевалась надо мной. Эта сучка мстила мне. Эта блядь игралась со мной, как кошка с мышкой. И не съест и не отпустит, все мучает. Я любил ее, и поэтому, стоило ей позвать, тут же прибегал, виляя хвостом. Я знал, что она зовет только чтобы поиздеваться, но все равно вот это (бьет по груди, подразумевая душу.) надеждой обманывало вот это (бьет ладонью по лбу, говоря о разуме.). Она даже глаза не закрывала, когда целовались. Сама начинает ласкаться, а как оказывается подо мной, лежит, как бесчувственное бревно. Только улыбается уголком губ. В этой улыбке было столько издевки! За эту улыбку я и начинал ее избивать, даже не слезая с нее. Бил и плакал… Я только в одном случае смогу от нее избавиться, когда сдохнет кто-нибудь из нас двоих…
Хамит. Ты больной, она любила тебя…
Эдуард. Кто больной?!
Хамит. Наркомания – это же болезнь… Тебе надо лечиться…
Эдуард. Ты, не боясь, называешь меня наркоманом? Я только что чуть не убил тебя, а ты…
Хамит. Я знал, что ты меня отпустишь…
Эдуард. Откуда?
Хамит. Ты не можешь убить человека. Ты же плакал даже от жалости к цирковым животным…
Эдуард. Человек – это не животное… Знаешь, как погиб мой брат?
Хамит. Слышал.
Эдуард. Нет, ты не знаешь… Это было за несколько дней до Нового года. Мы отыграли последнее представление. После решили всем вместе отметить. Короче, конкретно выпили. Все нажрались в говнище. В один момент у меня сердце начало как-то странно биться. Какое-то знакомое чувство. Но я не мог понять, откуда это. И я начал искать Эльмиру. Ее нигде не было. Я везде обыскал. Когда я приблизился к тому месту, где стояли вольеры с животными, послышались какие-то знакомые звуки. Уши заложило. Какой-то неприятный ритм. Прошел чуть дальше и увидел: мой брат на декорациях трахал Эльмиру. Голова Эльмиры билась в одном ритме о коробку с дурацкими ангельскими крыльями и всяким хламом. Тук… Тук… Тук… Звуки из моего детства. Со мной что-то случилось. В движениях брата чувствовалась агрессия, месть, не было ни капли ласки. Он как робот выполнял физические движения. А Эльмира заметила меня. Она была довольна, что я вижу их. Именно тогда она впервые улыбнулась мне уголочком губ и вонзила свои ногти в спину брата. Она показывала мне, как ей хорошо…
Хамит. А ты что сделал? Бросился на них?
Эдуард. Нет. Я, уходя, всего лишь открыл клетку с медведем. Медведь давно наблюдал за ними. Он бросился к ним и разорвал брата… Она мстит мне…
Медведь бросается на спину Роберта, который занимается любовью с Эльмирой. Эльмира убегает. Через несколько секунд Роберт неподвижно лежит на полу.
Эдуард берет камеру идет на Хамита.
Хамит (в испуге). Эдуард… Ты что собираешься делать?.. Не подходи… (Пытается открыть дверь.) Ты же отпустил меня… Помогите!.. Э-ду-ард…
Эдуард, бьет его коленкой по животу. Хамит скрючивается. Эдуард валит его пинком сзади. Завязывает ему сзади руки. Завязывает ноги. Затем за шиворот оттаскивает его к стене, прислоняет.
Хамит. Ты же отпустил меня. Ты же сказал, чтобы я уходил.
Эдуард. Нужно было уйти!
Хамит. Развяжи, я уйду!..
Эдуард. Нетушки!..
Хамит. Зачем я остался… Отпустиииии…
Эдуард. Не надо жалеть. Я б все равно тебя не отпустил…
Хамит. Ты же сказал, уходи.
Эдуард. Я знал, что ты не уйдешь. Тебе интересно узнать финал. Ты хочешь про это написать. Ведь так? Так. Я тебя спрашиваю?!
Хамит. Так!..
Эдуард. Я же говорю! Я чувствую все, даже о чем ты думаешь! Ты хочешь быть писателем. Ты даже осень любишь только поэтому. Потому что многие писатели любили осень… Так?!
Хамит. Отпусти…
Эдуард. Ты даже когда чуть заболеешь, начнешь кашлять, радуешься. Дебил, бля. Типа, многие писатели умерли от чахотки. И ты хочешь, тоже как они. Так?!
Хамит не может ничего сказать, только утвердительно кивает.
Эдуард. Ты свят даже в своем желании быть писателем. Ты хочешь изменить, украсить мир. Мечтаешь направлять людей к свету. Так?!
Хамит кивает. Эдуард смеется.
Эдуард. Я не пойму только одного. Писатели, которые жили до тебя, тысячелетиями писали умные книжки, мечтали изменить мир, сделать его красивым, только, почему-то, люди все еще продолжают убивать друг друга, войны не прекращаются, мир полон говна. Неужели вот ты – дебил, думаешь, что сможешь сделать то, что до тебя не смогли сделать столько великих людей? Это же бесполезно. Твоя литература никому нахуй не нужна. Или же все писатели, которые жили до тебя, были такими же дебилами?! Но они, хотя бы писали по-человечески…
Я тебя насквозь вижу. Тебе даже вот сейчас, под угрозой смерти, хочется узнать, за что мою маму посадили в тюрьму и за что мне мстил брат. Хочется знать?! Ты просто не решаешься спросить. Так?
Хамит. Да…
Эдуард. Помнишь, я тебе рассказывал про Дедушку Тук-Тук?
Хамит. Да…
Эдуард. Мама работала сутки через двое. В тот день, когда мама была на дежурстве, Дедушка Тук-Тук прилично выпил. Настроение хорошее – а мамы дома нет. У соседки дома муж, неудобно. Он зашел к нам, посидел, не зная, что делать, а потом прогнал меня в другую комнату, а брат остался. Я вышел и стал смотреть в щель в двери. Дедушка Тук-Тук налил брату стакан водки. Брат выпил. И тут Дедушка Тук-Тук поставил его перед собой, снял с него рубашку, спустил брюки.
Хамит. Ой…
Эдуард. Брат хотел убежать, но Дедушка Тук-Тук был сильнее, он повалил его на кровать. Оказывается, нашего Дедушку Тук-Тук в тюрьме научили тукать того, кто под рукой. Я все это видел… Потом Дедушка Тук-Тук заснул. Брат очень долго сидел на кровати и не двигался. Вдруг он посмотрел на щель, в которую я подглядывал. Я тут же убежал, словно обожженный его взглядом, и стал ждать, когда он выйдет. Брат вышел за час до прихода мамы. Не обращая на меня внимания, он сразу пошел на улицу. Когда он вернулся, я только успел заметить, как у него руке что-то блеснуло. Не говоря ни слова, он направился в комнату, где спал Дедушка Тук-Тук. Когда я вошел вслед за ним из головы Дедушки Тук-Тук торчал тупой топор, которым мы кололи дрова для бани. Там везде была кровь, понимаешь?! На белой подушке бурые пятна крови, на полу – лужа. Тут вернулась мама. Она все взяла на себя. Ее посадили. После этого она уже больше не видела воли… Я никому про это не рассказывал. А брат всю жизнь мне доказывал, что он мужчина… А мне ничего не нужно было доказывать, понимаешь? Я и так верил, я знал… Я любил Эльмиру. Брат ее… только, чтобы отомстить мне за свой позор… Я любил ее. Любил. Любил. (Плачет.) Сколько я умолял этого коменданта. Сколько унижался перед этой сукой. Только чтобы быть рядом, чтобы жить с ней… Я ее везде искал… Ее нигде нет… Я для них ничтожная грязная заноза… Этот пидор выкинул из комнаты все мои вещи. Я жру один раз в три дня… Я здесь в подвале гнию, как труп… Я… Я здесь, как крыса…
Хамит. Давай, я сам с ним поговорю? Он любит, когда его умоляют. Отпусти меня…
Эдуард (улыбается нездоровой улыбкой). Знаешь, где я сегодня был?
Хамит. Где?
Эдуард. В ресторане! (Смеется.) Помнишь, ты мне помог написать объявление: «Избавлю от надоевших насекомых, мышей и т.д.»? Вчера вечером позвонили из одного ресторана. У них завелась крыса. Эта крыса повадилась из кухни бегать в зал, чтобы напиться из фонтана. Когда ее загоняют в угол, начинает бросаться. Я сначала не поверил. Ты бы видел тамошнюю еду! Официанты ходят не переставая. Я целый день поджидал ее на кухне. А эти суки мне даже черствого хлеба не дали. А знаешь, почему? Потому что я для них все равно, что та крыса. Только дай им возможность, они бы отравили меня вместе с этой крысой. Я долго сидел, а крыса не выходила. Эти уроды все время косо поглядывали на меня. Затем начали что-то себе под ус бормотать. Я для них был ходячей инфекцией. И одежда моя не нравилась, и рожа. А в чем я виноват? Я делаю свою работу, только и всего… Ты бы знал, как у меня внутри все клокотало. Хотелось разнести их кухню, сломать им там все. Потом пришла мысль бросить крысиный яд им в кастрюли. Я зауважал крысу. Мне уже начало казаться, что я из щели в плинтусе вижу ее гордый взгляд. Затем она вышла. Я уже собирался уходить. Я не стал ее убивать. Когда я прижал ее в угол, она пыталась броситься на меня, но я все же поймал ее! Вот она! (Показывает коробочку.) Моя сестричка! Послушай, она говорит, что хочет на свободу!
Хамит. Ты что с ума сошел? Ненормальный! Наркоман!... Эдуард, ну хватит уже, отпусти меня…
Эдуард. Это будет фильм-сенсация!
Хамит. Ты дурак. У тебя размягчение мозга! Кто будет смотреть кино, которое ты снял в подвале, на плохую камеру? Отпусти меня…
Эдуард (садится рядом с ним, спокойно). Ошибаешься! С удовольствием будут смотреть. Знаешь, почему? Потому что каждый из них мечтает об этом. Люди копят агрессию внутри себя. Не все же могут позволить себе подраться с кем-нибудь на улице. А всем нужны драки, кровь, смерть! Поэтому они смотрят фильмы. Поэтому все любят героя-ублюдка, который мочит всех подряд, и называют его героем. Все и даже дети. Все представляют себя этим героем. У тебя никогда не возникало желание на улице ударить по роже человека, просто идущего навстречу?
Хамит. Ты ненормальный…
Эдуард. А у меня возникало. Причем часто. А ты думаешь, зачем люди хранят в телефонах видео с избиениями, изнасилованиями, убийствами? Людям это нужно! Кто-то выпускает агрессию, делая мелкие пакости. А я так не могу. Я хочу бросаться на всех, как крыса загнанная в угол…
Хамит. Тебя посадят.
Эдуард. Ты за меня не беспокойся. Я уже позаботился о себе! Им нужен именно наш фильм. Они с удовольствием будут пялиться в экран и поглощать поп-корн. Девушки в некоторых местах будут закрывать глаза, делать вид, что боятся, но досмотрят. Мы даем то, что им нужно! Ты будешь звездой. Скажи спасибо, урод! Людям твои бабочки, цветочки на хрен не нужны. Они хотят и заслуживают именно наш фильм. Ты умрешь ради искусства!
Хамит. Эдуард!..
Эдуард. Им понравится. Никто, конечно, в этом не признается. Но в душе им станет страшно от того, что этот фильм им понравился! Они будут себя чувствовать атакованными крысой!
Хамит. Эдуард! Не пугай меня. Я же столько тебе помогал. Помнишь, я всегда занимал тебе денег. Ты и не возвращал никогда. Я и не просил. Когда ты пропадал, я за тебя выносил мусор, хотя ты и не велел мне. Давай, зайдем к Рафису Закиевичу. Он любит, когда его умоляют. Он простит нас… Эдуард…
Падает, целует ему ноги.
Хамит. Эдуард…
Эдуард (как будто сам себе). Этот фильм увидит и Эльмира. Она раскается…
Хамит. Дурак ты! Она не любит тебя… Она спала с твоим братом, а ты все бегаешь за ней…
Эдуард. Ты просто никогда не любил. Ты не умеешь любить. Поэтому и не можешь меня понять…
Хамит. Я любил…
Эдуард. Кого? Мамочку?! (Смеется смотря в коробочку и, видимо, представляя, что крыса тоже смеется.)
Хамит. Да, маму…
Эдуард. Расскажи нам про эту любовь. Мы хотим услышать красивую историю о любви…
Хамит. Эдуард, отпусти меня. Не пугай… Ты же все равно отпустишь меня?!.
Эдуард. Не бойся ты. Успокойся. Почему дрожишь?
Хамит. Если расскажу, отпустишь?
Эдуард. Не думай об этом…
Хамит (после паузы). Мне трудно об этом рассказывать….
Эдуард. Почему? Ты говорил, что безумно ее любил…
Хамит. Я любил ее…
Эдуард. Если б любил, рассказал бы…
Хамит. Я об этом уже писал.
Эдуард. Писал? Тогда, давай, прочтем. Как называется рассказ?
Хамит. Ты его читал…
Эдуард. Читал?.. Когда? Я про твою маму только дневник читал.
Хамит. Читал рассказ, читал.
Эдуард. Я не помню…
Хамит. Читал… Ты же читал про капельки…
Эдуард. Подожди… Капельки… (Находит рукопись.) Мама-Капелька… Капелька-сын… Я че-то не въезжаю… Капелька-сын прыгает… Ты что, пришил свою маму?
Хамит. Нет, нет, нет… Я не виноват…
Эдуард. Здесь Капелька-сын прыгает на Маму-капельку и они соединяются… Как это понять? Получается, мальчик убил свою маму…
Хамит (рассказывает очень быстро). Нет, нет, нет… Я любил маму. Я мог часами сидеть на ее коленках. Мама смотрит телевизор, а я на нее. Я помню каждую морщинку на ее лице. Я так ее любил…
Эдуард. Какая-то нездоровая хуйня… Подожди, ты что, ее как женщину любил что ли?
Хамит. Нет, ты не понимаешь… Я любил ее как свою маму. Когда она смотрела телевизор, я любовался ее грудью, которая была видна в дырочку между пуговицами халата.
Эдуард. Ни хрена…
Хамит. Наш папа болел. Он был ненормальным. Он мне не родной отец. Родного отца у меня никогда не было… У этого неродного отца была большая коллекция порнофильмов… Они вдвоем целыми ночами смотрели эти фильмы. Иногда выпивали много водки и начинали смотреть… А я наблюдал за ними из за печки. Я всегда восхищался маминой красотой…
Эдуард. Ну ты…
Хамит. Ты просто не понимаешь меня…
Эдуард. Ну, наблюдал, затем?
Хамит. Как-то раз мама перебрала и была уже в таком состоянии, что ничего не соображала. А папа заметил, что я подглядываю. Он позвал меня к ним…
Эдуард. И ты пошел?
Хамит. Пошел… Я не хотел идти. Но что-то само меня туда повело… Я хотел стать с мамой одним целым. Раствориться в ней. Меня притянуло к ней именно это желание… Я хотел раствориться в ней. Она же моя мамочка. Я ее так любил…
Эдуард. Ты переспал со своей матерью?
Хамит. Не переспал. Я хотел соединиться с ней. Это желание меня притянуло к ней…
Эдуард. А что мама?
Хамит. Она, видимо, была очень сильно пьяна… А с утра мы проснулись только вдвоем с папой… Маму нашли повесившейся…
Эдуард (после длинной паузы). Блядь… Ну ты извращенец…
Хамит. Я всего лишь…
Эдуард. Я, конечно, думал, что ты говно, но чтоб такое…
Хамит. Говорю же, ты не понимаешь меня…
Эдуард. Чего тут понимать. Ты переспал с собственной мамой. Вы, блядь, семейка дебилов. Сейчас я просто обязан тебя убить… Как ты мог, свою маму… (Плачет.)
Хамит. Ты не понимаешь меня, я любил ее…
Эдуард дает ему пощечину, начинает избивать. Хамит кричит.
Эдуард. Вот теперь, наконец, я понял, почему так противно читать твои вещи. Ты просто дебил, извращенец. И во всем, что ты написал, прячется твое гнилое нутро. И ты, сука, хочешь призвать меня творить добро? Пряча за этим свое уродство? Ты же радуешься чужим несчастьям. Для тебя несчастие человека – всего лишь сюжет для небольшого рассказа. Тебе насрать на чужое горе. Ты пишешь не потому, что тебя волнует судьба другого, ты просто рад новой теме. Ты… Вот урод, бля… Придумал, бля, капельки. Сейчас я тебе эти капельки… (Запихивает рукопись ему в рот.) Жри, сука… Я-то думаю, он беспокоится за весь мир, печется обо всех. Ты, оказывается, любишь только то, что написал. Ешь, сука!.. Вы - писатели и раньше таким говном были. Писали про трудную долю крестьянина, классиками стали, а, бля, сами имели этих крестьян, как могли… ты умрешь самой страшной смертью… Знаешь как?.. О, наконец, придумал финал. Сейчас я тебе покажу… Ну-ка, сестричка! Ты же мне поможешь, ведь так!? (Подставляет коробочку к его уху.) Слышишь? В этой коробочке твоя смерть! (Поднимает его, сажает на стул.) Я хочу видеть твои глаза. Не закрывай глаза. На, послушай! Слышишь, скребется?! Шуршит! Не закрывай глаза – веки вырежу, сука! Я хочу видеть, как ты потихоньку окончательно сходишь с ума. Вот. Такой же страх будет в глазах у тех, кто будет смотреть этот фильм. Потому что и большинство из них заслуживают того же. Слышишь, как она грызет коробочку! Скоро она прогрызет и вылезет!
Ты прав. Я бы не смог тебя прикончить. Но моя сестричка тебя не пожалеет. И не мечтай. И не думай, что я спасу тебя от нее. Я знаю, что буду мешать ей. Поэтому, я ухожу. Насовсем. Вы остаетесь один на один! (Достает шприц.) Вот это видишь? Если бы жидкости было бы вот столько, (показывает пальцем разделения на шприце.) мне бы было только кайфово. А ее вот сколько. Я засну, как младенец! Скоро нас здесь отыщут. Это видео рано или поздно появится в Интернете. И все поймут, что это такое, когда на тебя бросается крыса!..
Колет шприц в ногу. Затем медленно подходит к коробочке, берет ее в руки. Его движения все замедляются.
Эдуард. Сестричка, помоги. Он этого заслуживает! Сестричка, сделай так, чтобы меня запомнили! Я не хочу уходить тихо…
Эдуард засовывает коробочку в брюки Хамита.
Видим как видеозапись: Хамит катается по полу. Если бы мы слышали его голос, то стоял бы дикий вопль. Эдуард засыпает стоя на месте. Очухивается, делает шаг и снова засыпает. Так несколько раз. Затем, он садится, прислонившись к стене, и засыпает.
Появляется надпись:
«Конец».
Камера показывает сидящих в зале.
Занавес.
27.IX. – 14.XI. 2009год,
Казань.
Зайниев Ильгиз Газинурович – член Союза писателей РТ.
Контактная информация:
8-927-406-35-92 (Казань)
e-mail: iz-87@mail.ru
Авторские права зарегистрированы: ОАО ТАИС
Дата добавления: 0000-00-00; просмотров: 66 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| XXXVIII | | | XXXVIII |