Берлин готовится к обороне и гибели

По всему Берлину на улицах строились баррикады. Импровизированные защитные сооружения возводились быстро, но хаотично, не было и намека на четкое планирование. Наши самолеты стояли на аэродромах Рангсдорфа, Финстервальде, Гатова, Шёневальда и Темпельхофа. К началу апреля Рангсдорф и Финстервальде стали недоступны. В аэропортах хранилось большое количество одежды, которую теперь раздавали населению. Однажды, во время посещения аэропорта Темпельхоф, его директор, полковник Бёттгер, сказал мне: «Герр Баур, я подготовил аэропорт к обороне. Мы сделаем все, что в наших силах. Если аэропорт попадет в руки русских, я покончу с собой». Так оно и случилось. 22 апреля, когда русские захватили аэропорт, полковник Бёттгер застрелился.

Находясь в рейхсканцелярии, Гитлер возложил на себя руководство обороной города. 15 апреля стоял прекрасный солнечный день, Гитлер вышел в сад рейхсканцелярии, чтобы отдать необходимые распоряжения. Укрепления были возведены, минометы установлены, в некоторых местах снесли стены, чтобы можно было вести огонь прямой наводкой, противотанковая артиллерия заняла свои позиции. Гарнизоны бетонных бункеров заняли места у огневых точек. Тысяча человек из личной охраны Гитлера под командованием генерала Монке приговились защищать его последний бастион.

В тот день в рейхсканцелярию прибыла фрау Геббельс. Когда ее увидел Гитлер, он сразу же к ней подошел: «Во имя Господа, дорогая фрау, что вы до сих пор делаете в Берлине? Баур может немедленно вылететь вместе с вами в Бергхоф. Там вы и ваши дети будут в безопасности».

Однако фрау Геббельс не собиралась уезжать: «Когда русские войдут в Берлин, мой муж умрет. Для меня и для моих детей бесполезно искать спасения в бегстве. Я не хочу, чтобы моих детей где-нибудь в Америке или в Советском Союзе выставляли напоказ как отпрысков нацистского министра пропаганды Геббельса. Дети и я останемся в Берлине!» Гитлер лично проследил за тем, чтобы фрау Геббельс и ее дети были комфортно устроены в помещениях бункера. Сам Геббельс к тому времени уже жил там.

Поскольку мой дом на улице Канониров был уничтожен в результате бомбежки, я получил в свое распоряжение несколько комнат в здании бывшего югославского посольства. Однажды утром, когда я брился, оконное стекло, заклеенное пленкой, влетело прямо в комнату, и я подумал, что наш район бомбят. Но поскольку я не слышал ни сигнала тревоги, ни воя самолетов, то высунул голову из окна, чтобы узнать, в чем причина. Примерно в 200 метрах от моего дома находился бункер управления зенитной артиллерией, по которому русские вели огонь. Прибыв в рейхсканцелярию, я обратил внимание Гитлера на это происшествие. Он взглянул на меня с изумлением, поскольку не знал, что я до сих пор живу не в бункере рейхсканцелярии. По его приказу мне выделили там помещение, теперь я жил рядом с Борманом, генералом СС Раттенхубером, полковником СС Бетцем и полицейским советником Хёглем. Комнаты были отделены друг от друга стенами чуть ли не из картона.

Рейхсканцелярия сильно изменилась, на всем лежала печать запустения. То здесь, то там куски материи закрывали темные проемы, которые когда-то были окнами. Вильгельмплац и Фоссштрассе стали зоной боевых действий. Под комплексом зданий рейхсканцелярии, имевшим в длину около 500 метров, располагалась целая сеть подвальных помещений. Вся жизнь переместилась туда, но разве это можно назвать жизнью? В подземные помещения можно было заезжать на грузовиках. Раньше таким образом сюда доставляли уголь для печей. Теперь, если они все еще были на ходу, – доставляли сюда раненых. В последние дни обороны шестьсот раненых и от девятисот до тысячи гражданских лиц, в основном женщин и детей, пытались там спастись от безумия, охватившего Берлин.

Гитлер жил в собственном бункере. Там было всего несколько комнат, в которых расположились он сам, его слуга, личный доктор и самые близкие помощники. Бункер находился на глубине примерно 12 метров от поверхности земли. (В ходе последних боев вход в него был взорван гранатами.) Дизельный генератор мощностью всего 60 киловатт давал ток, которого хватало только для освещения и для работы помп, откачивавших грунтовые воды. Электрические кабели и пожарные шланги, которые служили нам в качестве водопроводных труб, тянулись по подземным переходам. Именно по ним электричество и вода поступали в бункер, в том числе и в госпиталь, в течение последних четырнадцати дней обороны. По словам Хеншеля, электрика, ко времени капитуляции оставшихся запасов дизельного масла хватило бы на то, чтобы обеспечить работу генераторов еще в течение четырнадцати дней.

Дата добавления: 2015-08-21