Часть 6. Лосев пообщался с ближайшими соседями девушки

Лосев пообщался с ближайшими соседями девушки. Правда, дом стоял слегка на отшибе, тем не менее кое-что выяснить удалось. Под утро со стороны профессорского дома раздавался какой-то шум и стук, который, впрочем, быстро стих. Потом днем были слышны крики и какая-то возня, а потом резкий хлопок и вроде бы опять стало тихо.

Вот этот резкий хлопок Федору совсем не нравился. За Мишей не было привычки палить из табельного почем зря, да и в сейфе его табельное должно сейчас быть, в отделе. А вот беглые бандиты были, судя по ориентировке, вооружены...

Мужчина решил, что узнал уже все, что можно было вытянуть из соседей, и пора бы навестить подозрительный домик. Ждать молодых коллег он смысла не видел, все равно всей оравой они туда не попрутся, а большое количество новых людей, явно не деревенского вида, наоборот могло насторожить засевших в доме беглых. Лосев понимал, что Валентина права, и это может быть опасно, но Миша однажды спас ему жизнь, и теперь Федору представился шанс вернуть долг. И кроме всего прочего, несмотря на то, что в начале у них были разногласия, Лосев привязался к нагловатому, но смелому и искреннему парню. А может их объединило общее несчастье... Федор про себя усмехнулся: "В лице Дины"...

На улицу уже спускался вечер. В некоторых окнах зажегся свет. Темнело довольно быстро, но пока еще все было видно. Мужчина обрадовался одиноко жужжащему над ухом комару, как родному, тот ознаменовывал собой приход тепла и лета. Впрочем, это не помещало ему прихлопнуть предвестника лета в полете, чтобы не зудел над ухом.

Лосев осмотрел себя. Отправляясь на природу, он конечно не стал надевать деловой костюм, но неопрятности с одежде мужчина не терпел, поэтому выглядел все равно слишком чистым и выглаженным для деревенского пенсионера. Он попинал ногами пыль на обочине дороги, чтобы ботинки запылились, сорвав пук травы, тщательно втер зеленый сок вместе с влажной землей в джинсы на коленях, расстегнул ворот рубашки, слегка помял его руками, попросил у говорливой Викторовны старую рабочую куртку, чистую, но с истрепанными рукавами и оторванным карманом. Теперь он был готов к работе. "Ну, Мишаня, если все обойдется, с тебя химчистка,"- подумал мужчина и направился в сторону дома.

***

Федор постучал в ворота, подождал, постучал сильнее, крикнул:

- Эй, хозяева! Есть кто дома?

Ответа не было. Он толкнул металлическую калитку и вошел. Подошел к крыльцу, поднялся, постучал в дверь. За дверью послышались шаги. "Мужские,"- по слуху определил Лосев. Он снова постучал в дверь.

- Ну, кого там нечистый принес на ночь глядя?! - грубо спросил мужской голос.

- Я сосед Ваш, - начал оперативник, - откройте.

- Нет хозяев дома, - резко ответили ему. - Проваливай!

В принципе, все, что Федор Саныч хотел выяснить, он выяснил. Здесь действительно что-то произошло, надо бы по-хорошему послушать умного совета и уйти. За подкреплением. Но то ли оперативный азарт, то ли страх за Мишу не позволил ему уйти.

- Что значит, дома нет! - начал притворно возмущаться Федор. - Да я с Ирой вчера в магазине разговаривал, она зайти сегодня сказала. А ты вообще кто такой, что без хозяев в доме шастаешь?! Уж вот я сейчас участковому Семенычу позвоню, пусть приедет и разберется!

В доме, судя по щели под дверью, зажегся свет. Яркий. Послышался звук отодвигаемого запора. И дверь распахнулась со словами:

- Ну чего тебе, мужик, надо?!

Яркий свет, хлынувший из дверного проема, ослепил Лосева. На улице были уже сумерки, а на маленьком неосвещенном крыльце, так и вообще темно. Он увидел темную фигуру, вырисовывающуюся на фоне яркого дверного проема, и сделал шаг вперед, чтобы не дать мужчине закрыть дверь. Вдруг он услышал:

- Ну здравствуй, Лосев! Не ожидал. Заходи, не стой на пороге. Только движений резких не делай, - и проморгавшись увидел направленное на него дуло автомата.

***

Это было лет десять назад. Может даже и больше, теперь тяжело точно вспомнить. Лосев был тогда еще капитаном. Занимался кражами. Специализировался он на кражах госимущества. Работы в те времена у них был непочатый край- что-нибудь спереть у государства не пытался только ленивый...ну или патологически честный, но с такими по роду своей деятельности Федор почти не сталкивался.

Почему ему запомнился Егор Колыванов, он и сам объяснить не мог. Дело было довольно рядовое в общем-то. Колыванов был врачом в районной больнице. Хирургом. Про мужчину говорили, что у него золотые руки, к тому же был опыт военно-полевого хирурга. Что такой специалист делал в районной больнице, не мог объяснить никто, а сам врач только отшучивался, мол, свое он уже в Афгане отоперировал, теперь его более чем устраивает вскрывать нарывы на пальцах, да удалять вросшие ногти. Хотя Лосев тогда заподозрил, что Колыванов делает подпольные операции браткам, которые страдают от таких нередких в их кругу недугов, как "шальная пуля в заднице" или "ножевое проникающее", а больничка - это так, для отвода глаз.

Когда из больницы пропали наркотические вещества, к которым у хирурга был, конечно, доступ, никто особо разбираться не стал. Медсестра показала, что видела Колыванова в тот день рядом с кабинетом, где они хранились. Охранник - что хирург выходил вечером с пакетом. Правда при обыске ничего не нашли, ну так это же не золото или деньги, чтобы их хранить. "Сбыть успел наркоту,"- решили оперативники. Наверное, и подозрения в подпольных операциях сделали свое дело. Лосев вообще считал, что хирург слишком много казенной наркоты потратил на своих бандитов и организовал кражу, чтобы прикрыть недостачу перед плановой проверкой. Как бы там ни было, Колыванова посадили. Косвенных улик было достаточно, хотя свою вину хирург так и не признал.

И теперь Егор Колыванов стоял перед Федором Лосевым с автоматом в руках...

***

Ильинский проснулся, а скорее очнулся от забытья ближе к вечеру. Его слегка познабливало, голова кружилась, грудь тупо ныла, но в принципе, учитывая ситуацию, чувствовал он себя вполне неплохо. Опять съев тарелку куриного бульона, он почувствовал себя бодрее.

- Слушай, а чего посущественнее нет? А то я сам скоро закудахчу,- поинтересовался он у подруги.

Она усмехнулась и отправилась на кухню. Оттуда она принесла тарелку бутербродов с ветчиной:

- Тебе бы сейчас печени слегка обжаренной, - вздохнула она, - чтоб кровопотерю компенсировать, но чего нет, того нет. Так что хомячь, что дают. Это хорошо, что ты голодный, значит восстанавливаешься. Я боялась, что шок будет...

И в этот момент они услышали стук в дверь и приглушенные дверью голоса... Один из них показался Михею похожим на голос Лосева. У парня внутри все сжалось. Надо же предупредить как-то Федор Саныча, что здесь ловушка. Но как?

Ира метнулась к двери комнаты, но тут они услышали голос Хирурга:

- Ну, здравствуй, Лосев. Не ожидал...

***

Федор Саныч вошел в комнату медленно, не делая резких движений. Мужчина с автоматом шел за ним.

- Ну что ж, Лосев. Вот встретились, где не думал. Судьба-то, она странная штука, - сказал бандит.

- Да, Колыванов, - в тон ему ответил опер, - и впрямь странная. Не ожидал тебя снова увидеть.

- Думал, упрятал меня на нары, и дальше не по пути? - усмехнулся тот.

- Да как-то так и думал. Мне с бандитами всегда было не по пути, - Лосев вернул усмешку.

- А я бандитом не был тогда, Лосев. Такая вот штука. А как с нар откинулся, так сунулся туда-сюда... А никому не нужен бывший врач, лишенный права заниматься врачебной деятельностью, несколько лет не практиковавший, да еще и зек бывший. Я даже в сельский медпункт фельдшером хотел устроиться, так и туда не взяли, - мужчина опустился на стул, Лосев присел на край кровати, на которой с перебинтованной грудью лежал Михей.

Федор мельком глянул на Ильинского, тот быстро кивнул, мол, все нормально. На другой кровати лежал еще один парень, возможно даже моложе Мишки, подруга Михея сидела рядом с ним на широкой кровати, ближе к стенке. Но времени на осмотр у старого опера не было, все свое внимание он вновь сосредоточил на Колыванове.

В это время в комнату вошел еще один мужчина, пониже и пошире "старого знакомого" Лосева, со следами побоев на лице.

- Ты мне предлагаешь тебя пожалеть? - усмехнулся Федор Саныч, глядя на хирурга. - Незачем воровать было, и жил бы себе спокойно.

- Ты меня не слышишь, Лосев! Тогда не слышал и сейчас не слышал! Только сейчас у меня есть железный аргумент, чтобы заставить тебя меня услышать, - он повел стволом автомата. - Я был невиновен, Лосев! Невиновен!!!- последнее слово он почти прокричал.

- О, да! - усмехнулся тот, - под дулом автомата я действительно быстрее поверю в твою невиновность.

- А ты знаешь, я ведь потом нашел, кто реально был виноват в краже. Та сестричка, которая якобы видела меня у кабинета. Она ведь была при анестезиологе, поэтому доступ к шкафу, где хранились наркотики, у нее был. Только вот украла она не по своей инициативе. Ты был прав, Лосев, кражей действительно покрывали недостачу. Анестезиолог вместе с зам. главного вместе аферы прокручивали. Ну вот они и устроили эту кражу перед проверкой. И подставили меня. Грамотно подставили. А никто из вас, ментов, и разбираться не стал. Для вас дело главное закрыть! А кто сидеть будет- виновный или невинный- вам фиолетово. Скажешь, нет?

- Ну, ты из себя агнца-то невинного не строй,- буркнул Лосев. Он вспомнил, что некоторые детали его действительно тогда смущали, но... Отделу светила премия за быстрое раскрытие, дел было по горло, а доверять своей интуиции он тогда еще не научился...

- Да уж какой из меня теперь агнец, - глухо ответил мужчина.

- Да и тогда, - продолжил наседать Лосев, - ты же делал подпольные операции, Колыванов, братву лечил.

- Я всех лечил, - так же глухо ответил тот, - как в Афгане не делал отличий своим и духам, так и тут... Я врач, понимаешь ты? Врач! Не я поставлен решать, кому жить, а кому умереть. Мое дело только помогать тем, кто в моей помощи нуждается, а мент он, бандит или дух, мне без разницы. Для меня он пациент!

- Ага, - меланхолично сказал Федор, - и деньги с бандитов за это брал, не брезговал.

- Слушай, Лосев, я не святой! Но и ты из себя святого не строй. Я по крайней мере всегда делал все, что от меня зависело, чтобы сделать свою работу хорошо, вне зависимости от того, платили мне за это рубли или доллары, или ограничивались простым "спасибо, док". А ты можешь о себе то же сказать? Ты не мне, ты себе ответь честно!

- А я и тебе и себе могу честно ответить, я свою работу делал честно. И даже если где-то деньги брал, так на конфликт с совестью не шел. Если все так, как ты говоришь, Колыванов, я тебе обещаю, мы возобновим расследование, поднимем архив, тебя реабилитируют.

- Поздно, Лосев, поздно, - бандит горько усмехнулся, - слишком далеко я с тех пор зашел по кривой дорожке...

- Да чего ты с ним рассусоливаешь, Хирург, - вмешался коренастый, - валить его надо, мента этого, да свалить отсюда!

- Ша, Бограт! - откликнулся тот. - Мента завалить всегда успеем. А Малой еще плох совсем, ему хоть денек еще отлежаться надо, иначе уморим парня. Что тебе не сидится на месте? Небось, в лесу-то тепленького не поешь, на постели не поспишь.

- Хирург, да у меня чутье, как у волка. Где один мент появился - жди ментовский выводок. Верно тебе говорю! Валить отсюда надо, пока не поздно.

- Я сказал, сутки остаемся, потом валим. Не истери как институтка! - прикрикнул на него вожак.

Бограт замолчал. Видно было, что Хирург пользуется в этой тройке непререкаемым авторитетом. Впрочем, Ильинский помнил, как совсем недавно весь этот авторитет разбился о неполную бутылку пива. Такие, как этот коренастый, опасны и неуправляемы. Причем опасны именно потому, что не управляемы. Видно было, что мужчина что-то задумал и с вожаком делиться задуманным совсем не намерен.

Дата добавления: 2015-08-21