Смерть и жизнь после смерти

Горе наше по отшедшим увеличивается обманчивым представлением о них после смерти! Воображаем их, как лежат в гробу, как в сырую и мрачную опущены землю... А на деле ведь так бывает, что как душа вышла из тела, так и идет себе вне тела. Там ее,— в месте светле и прохладне и представлять нужно. А мы себя терзаем совершенно попусту (1, п. 90, с. 77).

Бога бойся и заповеди Его храни. Ныне-завтра смерть. А там отчет. Почаще думай об этом и будешь хранить сердце от дурных чувств и расположений... (1, п. 144, с. 168-169).

Крепитесь сердцем и мужайтесь. Ведь сестра-то сама не умерла, тело умирает, а душа продолжает жить. Переходит только в другие порядки жизни. Вот и вы, когда она отойдет, туда переходите вниманием. В теле, лежащем под покрывалами и потом выносимом, ее нет. И в могилу не ее прячут. Она в другом месте. Так же жива, как теперь. В первые часы и дни она будет около вас. Вот только поговорить и увидеть ее нельзя. Помните об этом (1, п. 159, с. 180).

Мы, остающиеся на земле, плачем об отшедших, а им сразу становится легче: то состояние отраднее. Те, которые пережили состояние временной смерти и были возвращены душой снова в тело, находили его очень неудобным жилищем. То же будет чувствовать и сестра. Ей там лучше, а мы убиваемся, будто с нею беда какая случилась (1, п. 159, с. 181).

У отшедших вскоре начинается подвиг перехода через мытарства. Тут нужна ей помощь! — Сосредоточьтесь на этой мысли, и вы услышите вопль ее к вам: “Помоги!” — Вот на что вам надлежит устремить все внимание и всю любовь к ней. Я думаю — самым действительным свидетельством любви будет, — если с момента отхода ее души, вы, оставя хлопоты о ее теле другим, сами отстранитесь, и уединясь где можно, погрузитесь в молитву о ней, в новом ее состоянии и новых неожиданных нуждах. Начав так, будьте в непрестанном вопле к Богу о помощи, в продолжение шести недель, — да и далее (1, п. 159, с. 181).

Ведь ты не умрешь. Тело твое умрет, а ты перейдешь в другой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая... Там лучше тебе будет, чем здесь. Так не ужасайся, видя приближающуюся смерть. Она для тебя дверь в лучшую жизнь. Ангел-Хранитель твой примет душу твою и поведет ее путями, какими Бог повелит. Грехи будут случаться Кайся в них. И крепко верь в то, что Господь и Спаситель все грехи кающихся грешников сглаживает (1, п. 159, с. 182).

...Умершие — живы; живы и ваши родители. Они только отлучились от вас и стали жить в другом месте. Туда же и вы в свое время перейдете, — и увидитесь. Разлука у вас только временная. Потому и говорю, что не поскорбеть нельзя, только немножко, как скорбят, когда выезжают из дома в школу... Умерших мы воображаем такими, какими они были, когда лежали на столе в гробу... и затем, как они в могиле, и даже причитаем: “как тебе там темно, как тебе тесно, как тебе там сыро....” А между тем тут совсем нет тех, кого оплакиваем. Они в другом месте, и даже около нас, только в другом совсем виде. Они и общение с нами продолжают, прямо с душою, а мы того за хлопотами не чувствуем. Так вместо скорби, бесполезной для родителей ваших, и вредной для вашего здоровья, извольте, воображая их живыми, вести с ними душевную беседу. И это не всегда будет мечта, а иногда будет сопровождаться действительностью, ибо они бывают с вами (1, п. 177, с. 199—200).

Очень много бывает зла от мысли, что смерть за горами. Извольте приблизить ее, и помните, что ей и из-за гор ничего не стоит нагрянуть внезапно... Пересмотрите-ка все роды внезапных смертей — и решите, какой из них не может повториться и над вами, — сейчас же, когда вы читаете эти строки? От беспечности нет мысли сильнее, как мысль о внезапной смерти. Но ни одна мысль также не бывает дальше от нас, как эта (1, п. 185, с. 210).

Нужно осознать, сколь великое для нас благо в том, что Бог дал нам ведение о геенне. Если и зная, что есть геенна, мы так беспечно грешим, что было б, если бы не знали о том? Теперь все же иной грешит, грешит, да и призадумается... (2, п. 345, с. 213).

Надо знать меру: не убиваться и не забывать тех понятий о смерти и умерших, которые даются нам христианством. Умерла! Не она умерла, умерло тело, а она жива, и так же живет, как и мы, только в другом образе бытия. Она и к вам приходит и смотрит на вас. И, надо полагать, дивится, что вы плачете и убиваетесь, ибо ей там лучше. Тот образ бытия выше нашего. Если б она явилась и вы попросили ее войти опять в тело, она ни за что не согласилась бы. Зачем же вам вступать с нею в такое разногласие? Желать того, что ей противно? Какая тут будет любовь (2, п. 349, с. 216-217).

Я всегда был той мысли, что по умершим не траурные одежды надо надевать, а праздничные наряды, и не заунывные песни петь, а служить благодарственный молебен (3, п. 373, с. 6-7).

Страх смерти — спасительный страх; но у вас спасительность эта уничтожается отсутствием упования на спасение. Надежда на Господа Спасителя, не уничтожая страха смерти, уничтожает убийственную его болезненность, растворяя отрезвляющее его действие на душу, преданность в волю Божию. Думайте чаще о смерти, и обо всем, что сопутствует ей и что последует за нею, и от всего заимствуя себе уроки, предайте свою сердечную преданность в волю Божию (3, п. 386, с. 29).

Господь и на Страшном Суде будет не то изыскивать, как бы осудить, а как бы оправдать всех. И оправдает всякого, лишь бы хоть малая возможность была (3, п. 392, с. 38).

Сердечное поминовение — главное с нашей стороны, а со стороны Божией Церкви — бескровная жертва (Литургия). Вместе они делают полное дело поминовения (3, п. 424, с. 67).

Кладбище!.. Что за нужда о нем хлопотать? Где ни похоронят — все одно. Душе же какая помощь от места захоронения тела?.. (3, п. 433, с. 75).

Вы собираетесь в дальний путь — туда, откуда нет возврата. Никому не миновать этого пути. Но так как минута, когда прикажут вступить на него, неизвестна, а известно только, что она может наступить каждое мгновение, то лучше всего думать, что вот-вот надо будет отправляться во свояси и всегда быть готовым к тому... (3, п. 450, с. 92).

Главное же — дела благочестия, правды и любви с самоотвержением и искреннее покаяние, восполняющее все недостающее в этих делах и заглаживающее все противоположное им, при полной вере в Господа Спасителя и во все домостроительство спасения (3, п. 467, с. 110).

Умирающие вне веры и Церкви похожи на самоубийц. О самоубийцах Церковь не молится, ибо они умирают в смертном грехе неразрешенном, — не очищенном покаянием... Горько это слышать любви вашей о родителях своих, но к ним можно приложить, что положено о младенцах, умерших без крещения. Последние предаются беспредельному милосердию Божию (3, п. 479, с. 129).

Чистилище есть пункт веры католической. Это место, в котором не очистившиеся грешники здесь очищаются. Очищение совершается мучениями, соответственно грехам. В него поступают все, в которых есть какая-либо нечистота греховная. В Православной Церкви нет такого учения, а есть верование, по коему умершие с покаянием и причащением, но не успевшие понести исправительных подвигов или епитимий восполняют сие молитвами о них Церкви и милостынями за них, и, конечно, своими там молитвами. Они живут в надежде и не страдают, не в муках суть. Это похоже на чистилище, но совсем не то.

Что такое мытарства? Это образ частного суда по смерти, на котором вся жизнь умирающего пересматривается со всеми грехами и добрыми делами (3, п. 479, с. 130).

Видеть, как отходят из этой жизни, есть самая лучшая наука жизни... (3, п. 491, с. 163).

Держите мысль и чаяние смертного часа и словами почасту говорите: “вот-вот идет...” Кто? Ангел смерти возьмет душу и унесет туда, откуда нет возврата... Страх смерти и мысли о ней есть великая опора для соблюдения бдительности над собою (4, п. 697, с. 158-159, 4, п. 708, с. 182).

Смерть есть великое о нас таинство. Оно просветлено Христовою верою, но все же есть нечто сокровенное (4, п. 748, с. 243).

Тело умрет, а душа будет жить. И ей без тела еще лучше будет, чем с телом. Вышедши из тела, к вам прилетит и будет ласкать вас. Она будет говорить душе вашей: “Ах! мама, как мне хорошо! Бросай скорее землю и переходи ко мне!” Она не будет в состоянии понять вашу скорбь, когда ей лучше, а вы скорбите (5, п. 857, с. 134).

...Напоминание о смерти... Этим же чего смущаться? Не ныне, так завтра придет; и смущением не отстраним ее. Почему и положено нам помнить час смертный и быть всегда готовым к нему. Это должно быть главным нашим делом. И молиться ежедневно и даже ежечасно: “Христианские кончины живота нашего безболезненной, непостыдной и мирной, — и доброго ответа на страшном судилище Твоем, Господи, сподоби мя” (5, п. 868, с. 142).

Участь отшедших не считается решенною до всеобщего Суда. До тех пор мы никого не можем считать осужденным окончательно, и на этом основании молимся, утверждаясь надеждой на безмерное милосердие Божие (6, п. 948, с. 25).

Спрашиваете, почему мы поминаем усопших? Потому что так заповедано нам делать. А что заповедано видно из того, что в Церкви Божией не было времени, когда бы не творилось это поминовение... Отшедшие живы, и общение у нас с ними не пресекается. Как о живых молимся мы, не различая, идет ли кто путем праведным, или другим; так молимся и об отшедших, не доискиваясь, причислены ли они к праведным или грешным. Это долг любви братской. Пока последним Судом не разделены верующие, все они, и живые и умершие, единую Церковь составляют. И все мы взаимно друг к другу должны относиться как члены одного тела, в духе добросердечия и любви, как к живым, так и к умершим. (6, п. 948, с. 25).

Усопшие не сразу свыкаются с новой жизнью. Даже у святых некоторое время сохраняется тяга к земному. Пока она исчезнет, требуется время большее или меньшее, в зависимости от степени привязанности к земному. Третины, девятины и сорочины указывают на степени очищения от земляности (6, п. 948, с. 25-26).

Хорошо, что любите память Божию. Прилагайте к ней еще и страх благоговейный. Память смерти не подавляет и не угрюмость наводит, а только возбуждает сторожевую бдительность над собою. Юношеской веселости она не дает неудержимого разлива и всему простору чувственности полагает меру и запоры (6, п. 969, с. 84).

Отшедшие от нас живут другой, сознательной, жизнью, пребывают в общении между собой по тамошним условиям и порядкам, на нас посматривают и к нам приходят, слышат наши молитвы о них и о нас молятся, и делают нам внушения, — все по тамошним законам и порядкам, а не как вздумается, — это должно считать положительно верным, хотя ничего определенного по всем этим пунктам сказать не можем (6, п. 975, с. 99).

Умершему дают в руки крест. Тут большой смысл! — Сила победная! Но ведь рука эта уже не поднимется на сражение... и крест силен там другой. Кто в продолжении жизни водрузил в себе самом крест подвигами и делами самоотвержения, тот сам есть крест победительный (6, п. 1015, с. 161).

Немощность напоминает о смерти, но не пророчит о часе ее. Принимая, однако, эти напоминания, нужно пристойно готовиться к ней... Блаженна память об исходе; она с памятию о Господе — крепкая основа христианскому настроению духа (6, п. 1049, с. 215).

Грехи заглаживаются противоположными им добрыми делами или соответственным покаянием... Мытарства проходят все умершие, в жизни не оправдавшиеся грешники. Совершенные только христиане не задерживаются на мытарствах, а прямо светлой полосою восходят на небеса (3, п. 479, с. 130). Мытарств никто миновать не может. Они лежат по дороге на небо, но иные души проходят их, как молния (8, п. 1273, с. 42).

Предсказания уж сколько раз бывали, — что вот-вот конец света. И все невпопад. Спаситель сказал, что никто не знает времени. Нечего потому гадать и смущаться гаданиями других. Что будет второе пришествие, то несомненно. И то несомненно, что оно будет внезапно, — при всех предзнаменованиях великих. Остается нам только ожидать непрестанно Господа и готовиться к сретению, не гадая о времени (8, п. 1299, с. 62).

Дочь умерла, — хорошая, добронравная. Надо говорить: слава Тебе Господи, что убрал ее поскорее, не дав ей впутаться в соблазны и обольстительные утехи мира. А вы скорбеть — зачем? Бог избавил ее от этих увлечений и взял ее в Царство Свое святое — чистую и непорочную. Выходит, лучше бы, если б она выросла, пустилась во вся тяжкая, что ныне очень не дивно, особенно для таких симпатичных, какою, как говорите, была почившая. (8, п. 1272, с. 41).

Это не неожиданное несчастье, а общий всех нас удел. Скорбна разлука, но она не бесконечна... Не сегодня, завтра, и мы туда же пойдем. Скорбна безвестность положения отшедшего, но вера, что отшедший переходит в руки Божии, разгоняет всякий при этом мрак. У Господа праведного никакое добро не забывается... Когда отходит кто к Господу, Господь ищет не того, чтоб осудить, а чтоб оправдать.

Неожиданная смерть. Потому хоть печальная, но не чуждая утешений христианских. Зрелый плод! Прямо к столу Господню. Будем молиться о ней. Но не скорей ли от нее получим молитвенную помощь! Мы, христиане, не к безвестному течем. Почему, если не тяготят кого смертные грехи, несомненно веруем, что двери царствия отверсты ему. Если же к этому присоединить и кое-какое добро и кое-какие жертвы Господа ради, то тем более сомнение не должно оставаться о блаженстве участи отходящих (3, п. 393, с. 38-39).

Дата добавления: 2015-08-21