Шаг шестой. Театр-дилемма

Беседы о плавании не могут никого научить плавать. Чтобы научиться плавать, нужно прыгнуть в воду и начать учиться. Аналогичным образом, невозможно научить навыкам поведения и межличностного общения, просто рассказывая о них. Их нужно отрабатывать в действии...

Питер Феликс Келлерман

Карл Роджерс в своей работе «Свобода учиться» приводил пример того, как обучить ребенка значению слова «горячо». Можно сто раз объяснять ему, что батарея – горячая и можно обжечься, если прикоснуться к ней. Что точно так же опасны возможностью ожога другие горячие предметы, которые похожи или не похожи на стоящую перед малышом батарею... А можно дать ребенку единожды коснуться радиатора, с тем чтобы он усвоил значение слова на личном опыте.

Чтобы обучение привело к результату, оно должно задействовать не только ум, а вовлекать в значимый опыт всю личность.

Понимание, полученное в непосредственной практике, многократно ценнее и усваивается легче, чем умственное экспериментирование. Эта главка называется «Театр-дилемма». А о чем же шла речь до этого момента, разве не о том же самом?

На мой взгляд, все предыдущие этапы – это лишь экспозиция, вхождение в методику, лишь подготовка к основному действию, которое развернется сейчас. Уже представлена исходная история, актеры базовой группы уже разыграли перед зрителями сцену, обнажили конфликт, заявили позиции противоборствующих сторон...

Наступает очередь зрителей подключиться к базовой группе, выйти на сцену, заменив протагониста. Заменив в игре, а не советуя с места, как тот должен был бы вести себя в той или иной ситуации!

Есть старый анекдот про психолога и лягушку. В лаборатории психолог исследует влияние звука на изменение физиологических реакций лягушки. Он каждый раз нажимает на звонок, а лягушка каждый раз после этого подпрыгивает. Хорошо! Тогда исследователь начинает отрезать ей лапки – одну за другой, и лягушка после каждого звонка продолжает подпрыгивать. Все результаты опыта, естественно, поэтапно заносятся в журнал наблюдений. Наконец, полностью обезноженная лягушка после очередного звонка осталась лежать на столе, распластанная на пузе. Снова звонок за звонком – ноль реакции! Тогда психолог записал в журнал: «После отсечения четвертой лапки лягушка оглохла».

Эта история вспомнилась мне в связи с тем, что позиция стороннего наблюдателя отнюдь не гарантирует правильности решения. Со стороны для зрителя все душевные вибрации, все поведение и реакции протагониста на сцене выглядят иначе, чем в ситуации, когда он сам оказывается «протагонистом», – лишь превратившись на время в пресловутую «лягушку» и заняв свое место на сцене – «операционном столе», возможно адекватно приблизиться к пониманию дилеммы героя и поискам альтернативных решений.

На заре своих опытов в психодраме Я. Морено писал о таком «Ты-опыте» следующее: «И если ты рядом, хочется мне вырвать глаза твои из впадин и вставить их вместо моих, а ты вырвешь мои и вставишь их вместо своих, тогда буду я глядеть на тебя твоими, а ты взглянешь на меня моими глазами» («Приглашение к встрече». Цит. по: Г. Лейтц. Психодрама: теория и практика. М..: Прогресс, 1994. С. 249).

Когда базовая группа – заканчивает исходную сцену, ведущий благодарит актеров (они не покидают игровую площадку!) и вместе с залом пробует сформулировать дилемму, стоящую перед протагонистом. Вслед за этим любой из зрителей может подняться на сцену. Он заменяет главного героя и вместе с исходной группой возвращается к последним репликам базовой сцены, чтобы затем начать совместную импровизацию в поисках разрешения конфликта.

Если действие развивается успешно, то вмешательства ведущего не требуется – конфликт приходит к определенной развязке, и зал, как правило, спонтанно реагирует на завершенную сцену аплодисментами. Но нередко вышедший на замену протагонист не в силах справиться с задачей, сцена начинает пробуксовывать, конфликт возвращается на круги своя, а порой даже усиливается. В таком случае ведущему приходится использовать свои профессиональные умения, чтобы активизировать поиски решения.

С этой целью «Драма-дилемма» использует хорошо известные в психодраме техники: дублирование, обмен ролями, введение «вспомогательного Я», «Зеркало», «Свеад». Останавливаться на этом подробно нет смысла – в любом учебнике по психодраме эти техники представлены во всей полноте и подробностях.

Когда вышедший на замену участник завершает сцену (неважно, достигает он поставленной цели или вынужден покинуть «поле боя» безрезультатно), на площадку приглашается следующий претендент на роль протагониста. Сменяя друг друга, эти «герои из зала» превращают конкретное решение в одно из возможных. Так за счет участия в театральной импровизации или наблюдения за происходящим из зала мы помогаем всем, кто пришел на встречу, расширить репертуар поведения, «примерить» на себя разнообразные идеи и способы действия. Дилемма из узколичной истории превращается в некий общественно значимый экспериментальный полигон, приобретает черты универсального опыта.

«Драма-дилемма» не использует практику «завершающих сцен», смысл которых – в примирении протагониста с новой реальностью, закрытии старых конфликтов и оплате по счетам... Протагонист из базовой группы не возвращается к исходной сцене, чтобы проиграть выбранный им – из ряда предложенных – вариант решения проблемы. Он не получает, как в психодраме, волшебных возможностей happy end: «символической награды», «благодарственной речи» или «торжественного примирения». Из всех этих и множества других типов завершающих сцен наша методика предпочитает использование открытого финала. Он открыт для выбора – и для протагониста из базовой группы, и для всех его «замен», и для зрителей.

«Как книги, содержащие главы, которые нужно написать самому, психодрамы с открытым концом отражают то, что жизнь проходит сквозь непрерывную цепь опыта и циклов, которые не ограничены одной единственной фазой...» (Келлерман Питер Феликс. Психодрама крупным планом. М.: Класс. 1998. С. 201.)

Дата добавления: 2015-08-21