М. И. Кутузов и русская армия в 1812 Г.

Во главе русской армии в решающий период войны 1812г. был старый боевой русский генерал Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Свыше пятидесяти лет прослужил Кутузов в русской армии. Он родился в 1745 г семье образованного по своему времени генерала инженерных войск. Михаил Илларионович учился в инженерно-артиллерийском корпусе в Петербурге, который окончил в 1761 г. С этого момента началась служба Кутузова на командных должностях. Он прошел всю служебную лестницу — от младшего офицера пехотной роты до главнокомандующего армией. Эта длительная служба дала Кутузову богатейший боевой опыт, сблизила его с русским солдатом и офицером, научила его ценить русского солдата.

Кутузов был участником многих войн, в которых проявил себя не только выдающимся военачальником, но и исключительным храбрецом. В 1764 г. Кутузов в должности ротного командира участвовал в походе в Польшу. В русско-турецкую войну 1768—1774 гг. Кутузов находился сначала в Дунайской армии фельдмаршала Румянцева, а затем в Крымской армии. Потом он служил в Крыму в армии великого полководца Суворова. Под командованием Суворова он сражался в русско-турецкую войну 1787—1791 гг. и участвовал в штурме крепости Измаил. В 1805 г. Кутузов уже в должности главнокомандующего, совершил поход в Австрию против Наполеона. После того как Наполеон разгромил австрийцев под Ульмом, он обратил свою двухсоттысячную армию против Кутузова, имевшего всего 50 000 человек. Умело маневрируя и стойко отражая наседавшую армию Наполеона арьергардными боями, Кутузов благополучно отвел свои войска в район города Ольмюца. Но здесь в дело вмешался царь Александр I, который решил сам командовать войсками, дать Наполеону сражение, разбить его и добиться славы победителя. Кутузов предлагал воздержаться от решительного сражения до выяснения обстановки и подхода подкреплений из России, а также - австрийских частей. Вопреки предупреждениям Кутузова Александр I дал Наполеону сражение под Аустерлицем и понес жестокое поражение.

Попытка свалить вину за поражение под Аустерлицем на Кутузова Александру I не удалась. За это он особенно возненавидел Кутузова и уволил его из армии.

В 1811 г, Александр I назначил Кутузова главнокомандующим Молдавской армией, которая с 1806 г. вела непрерывную войну с турками. Турок надо было в кратчайший срок разбить и принудить к заключению мира, так как предстояла война с Наполеоном.

Несмотря на свою неприязнь к Кутузову, Александр I знал, что только Кутузов сумеет быстро разгромить турок.

Кутузов дважды жестоко разбил турок и принудил их подписать мир в мае 1812 г., всего за месяц до начала нашествия Наполеона, чем избавил Россию от необходимости воевать на два фронта.

Кутузов имел не только большой боевой опыт, но был богато одаренным, талантливым полководцем, горячим русским патриотом и глубоко образованным человеком, хорошо разбиравшимся не только в военном деле, но и в политике. Он прошел боевую школу под руководством великих русских полководцев — фельдмаршала Петра Александровича Румянцева и генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. Он прекрасно усвоил их блестящее боевое искусство, внес в него много своего, нового, что соответствовало новым условиям войны, изучил боевой опыт своего противника Наполеона. Кутузов глубоко знал русского солдата, ценил и любил его. Русские солдаты также знали, любили и безгранично доверяли Кутузову. Они знали, что Кутузов был любимым учеником и соратником великого Суворова, которого вся русская армия чтила как непобедимого героя и отца солдат. В 1812 г. вследствие длительных сроков службы в рядах русской армии, особенно на унтер-офицерских должностях² еще служили ветераны, воевавшие под командованием Суворова.

Были среди них и такие, которые служили под командованием Кутузова, видели его в боях — всегда впереди, спокойного, храброго. Были такие, которые видели, как тяжело раненного в голову Кутузова выносили с поля боя — под Алуштой в Крыму и под турецкой крепостью Очаковом. Врачи считали второе ранение в голову смертельным для Кутузова. Но Кутузов говорил, что он «обманул смерть и выжил». Впоследствии от ранений в голову Кутузов ослеп на правый глаз. Старые солдаты, очевидцы подвигов Кутузова, передавали о них новобранцам, и таким образом вся солдатская масса проникалась полным доверием к своему замечательному полководцу.

Любили Кутузова и боевые офицеры. Они знали, как блестяще действовал Кутузов в 1805 г. против Наполеона в 1811 г. против турок на Дунае, знали и верили в высокое мастерство Кутузова как полководца.

Кутузов всегда был хорошо осведомлен о состоянии противника. Его учитель — Суворов говорил про Кутузова: «Умен, умен, хитер, хитер». Действительно, Кутузова никто из противников никогда не мог обмануть. Сам же Кутузов обманывал своих противников многократно. В 1805 г., спасая свою армию от разгрома превосходящими силами Наполеона, он несколько раз блестяще обманул императора французов и особенно его маршала Мюрата и ускользнул из-под удара. В 1811 г. Кутузов перехитрил турецкого главнокомандующего, заманил его на северный берег Дуная, искусным маневром разгромил его по частям.

Наполеон знал высокие полководческие качества Кутузова, а за хитрость называл его «старой лисицей Севера». Да и сам Кутузов придавал своей хитрости боевое значение. Рассказывают, что когда в августе 1812 г. он уезжал в действующую армию и прощался с родными в Петербурге, молодой племянник спросил его: «Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона?» — «Разбить? Нет, не надеюсь разбить! А обмануть — надеюсь!». Эти слова нельзя, конечно, понимать в том смысле, что Кутузов побеждал своих противников только обманом и хитростью. Хитрость Кутузова являлась одним из элементов его полководческого искусства.

Самое главное, что помогло Кутузову спасти Россию в 1812 г. и изгнать Наполеона, это правильное понимание характера борьбы с грозным завоевателем. Кутузов высоко и объективно оценивал полководческое искусство Наполеона, знал мощь его армии. Знал он и грозную силу, железную стойкость русского солдата. Кутузов один из немногих в России понял, что сломить Наполеона может только всенародная война. Он всячески содействовал развязыванию этой всенародной войны. Он выдавал оружие крестьянам, руководил партизанским движением, стремясь добиться взаимодействия партизан с частями армии. Кутузов делал это вопреки воле царя, при испуганных воплях дворян-помещиков, которые боялись вооруженных крестьян больше, чем французов. На Кутузова сыпались к царю доносы, что, вооружая крепостных крестьян, он готовит «вторую Пугачевщину». Но старый полководец спокойно делал свое дело. Он и сам был дворянин-помещик, но одновременно он был горячий русский патриот. Интересы Родины он ставил выше интересов своего класса, чего не сумел сделать царь Александр — «первый помещик России».

Александр I постоянно вредил Кутузову и не раз отстранял его от службы. Но Кутузов как полководец был настолько велик и искусен, что Александру против своей воли приходилось прибегать к помощи Кутузова в тяжелые моменты. Так было в 1805 г., в 1811 г. и, наконец, в августе 1812 г. Вверяя Кутузову главное командование армией, царь Александр всегда приставлял к нему своих соглядатаев-доносчиков, которые клеветали на Кутузова. И в 1812 г. Александр приставил к Кутузову такого соглядатая в роли начальника штаба, заносчивого немца генерала Беннигсена.

В 1812 г. Кутузов выступил против Наполеона, имея шестьдесят семь лет от роду. Гениальный полководец, горячий патриот и любимец солдат и офицеров, владевший богатым боевым опытом, - таков был противник Наполеона

Русская армия в 1812 г. численно значительно уступала наполеоновской армии. На западной границе Россия смогла выставить всего около 200 000 солдат против шестисоттысячной армии Наполеона.

По боевым качествам русская армия не уступала армии Наполеона. Русские уже трижды сражались с французами. Первый раз это было в 1799 г. в Северной Италии и Швейцарии. Русские в союзе с австрийцами под командованием Суворова нанесли тогда ряд поражений французам.

Вторая встреча произошла в 1805 г. под Аустерлицем, закончившаяся победой Наполеона и позорным поражением царя Александра, именно царя Александра» но не поражением русской армии. Боевой дух русских солдат отнюдь не был сломлен. Они хорошо помнили, что незадолго до Аустерлица: шеститысячный русский отряд под командованием генерала Багратиона целый день упорно дрался с тридцатитысячным авангардом французов, а с наступлением темноты штыками проложил себе дорогу и ушел из окружения, захватив пленных и французское знамя. Сами французы назвали отряд Багратиона «дружиной героев».

В 1807 г. русские имели два крупных сражения с французами — под Прейсиш-Эйлау и под Фридландом в Восточной Пруссии. Под Прейсиш-Эйлау Наполеону не удалось сломить русских. Его армия, численно равная русской, несла огромные потери в бесплодных атаках, которые все были отбиты русскими.

Под Фридландом Наполеон разбил русских, благодаря бездарному руководству главнокомандующего генерала Беннигсена.

Таким образом, французы одержали над русскими две победы и потерпели от русских несколько поражений. Но это было тогда, когда французы имели большое преимущество над русскими в организации армии.

В период с 1806 по 1811 г. русская армия была реорганизована и частично перевооружена лучшим оружием. При этом был учтен опыт войн Суворова, французских революционных войн и войн наполеоновских. По примеру французов в русской армии были пехотные и кавалерийские дивизии и корпуса, имевшие постоянный состав, сформированные еще в мирное время. Люди знали друг друга, знали своих начальников.

Таким образом, к 1812 г. русская армия в организации и вооружении не уступала французской. Русские не верили в непобедимость французов, так как сами не раз били их под водительством Суворова, Кутузова, Багратиона.

Русская армия в войнах, предшествовавших Отечественной войне 1812 г., приобрела большой боевой опыт. В ней было много способных боевых генералов и офицеров и обстрелянных солдат.

Когда Наполеон 24 июня 1812 г. переправил свои войска через реку Неман в районе города Ковно, на пути наступления его главных сил, насчитывавших почти 400 000 человек, были развернуты две русские армии. Первая — около 110 000 человек — находилась в районе Вильно. Вторая состояла из 50 000 человек и находилась в районе Волковыск. Таким образом, Наполеон имел на главном направлении своего наступления численное превосходство в два с половиной раза. Положение русских усложнялось еще и тем, что не было установлено единого командования. Первой армией командовал генерал Михаил Богданович Барклай-де-Толли, а второй – генерал Петр Иванович Багратион. Оба эти командующие были опытными генералами.

Сначала при штабе 1-й армии находился Александр I. Но учитывая свой провал при Аустерлице, он не смел сам командовать войсками, однако вмешивался во все и всем мешал. Наиболее умным людям из его придворных удалось уговорить царя уехать из армии в Москву, а затем в Петербург чтобы (как ему говорили) «своим высоким присутствием поддержать дух народа в тяжелой борьбе».

Вскоре после начала воины он уехал из армии, не объединив командования 1-й и 2-й армиями в одних руках.

При создавшейся обстановке русская армия была вынуждена отступать. Но отойти двум отдельным армиям на виду превосходящих сил французов было очень трудно. Наполеон бросил на русских свои корпуса с таким расчетом, чтоб разъединить обе русские армии и уничтожить их порознь. С тяжелыми арьергардными боями русские армии начали отход в общем направлении к Смоленску, чтобы там соединиться и общими силами дать отпор врагу.

Французы преследовали русских, стремились отрезать им пути отхода, вовлечь в решительное сражение главные русские силы, — но это им не удавалось. Русские, сохраняя силы, продолжали отходить, не вступая в решительное сражение.

Бои с русскими арьергардами, бездорожье, отставание обозов, затруднения с продовольствием и фуражом и, главное, действия русских партизан в тылу и на флангах изматывали, обескровливали французскую армию. Русское население начало все сжигать на пути движения французов и уходило в леса и вглубь России.

Но тяжело было и для русских их вынужденное отступление. Тяжёлые марши под постоянной угрозой быть отрезанными, вид пылающих деревень и городов, разорение родной земли и физически и морально угнетали русские войска. В отдельных арьергардных боях русские наносили французам поражения. Эти частные успехи не могли пока еще изменить общего положения дел, но солдаты понимали дело по-своему. Они рассуждали так: «Ведь вот бьём же мы французов. Зачем же отходить, зачем отдавать родную землю на разорение. Надо встать всем крепко, сражаться и не пустить дальше французов, — ведь нас сила»

Великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов в своем стихотворении «Бородино» очень хорошо передает эти настроения русских солдат. В этом стихотворении старый солдат рассказывает:

«Мы долго молча отступали.
Досадно было — боя ждали.
Ворчали старики:
Что ж мы — на зимние квартиры?
Не смеют что ли командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

Обеим русским армиям удалось избежать разгрома и 3 августа соединиться в Смоленске. Теперь уже не только солдаты, но и большинство офицеров и генералов ждали решительного сражения.

Но генерал Барклай-де-Толли знал, что силы Наполеона ещё слишком превосходят силы русской армии, что надежды на выигрыш решительного сражения мало. Поэтому он приказал продолжать отступление на Вязьму, Гжатск.

В армии и в тылу это вызывало открытый ропот. Генерала Барклая обвиняли в измене, говорили, что он ведет Наполеона прямо в Москву, что другого нечего и ожидать от «немца». Между прочим, Барклай был не немец, а потомок шотландца, перешедшего на русскую службу. Обвинение его в измене или плохих действиях было совершенно несправедливо. В должности военного министра он много сделал для укрепления русской армии. Правильно он действовал и против Наполеона. И, тем не менее, он совершенно не подходил к роли главнокомандующего в Отечественной войне 1812 г. Он, честный и знающий генерал, не умел подойти к сердцу солдата и офицера. Он мог честно исполнять свой долг, но вести за собой массы не мог и не умел.

Война приобретала всенародный характер, а поэтому требовался вождь, близкий по духу русскому солдату и русскому народу, такой вождь, которому бы все, безусловно, доверяли. И русский народ нашел себе такого вождя в лице генерала Кутузова.

После заключения в мае 1812 г. в Бухаресте мирного договора с Турцией Александр I уволил Кутузова от службы. Когда началось нашествие французов, Кутузов приехал в Петербург. В это время по указу царя Александра I дворяне формировали ополчение, и Кутузов был избран начальником Петербургского и Московского ополчений. Между тем настроение отступающей армии падало, распространялись слухи об измене Барклая.

Все слои населения просили царя немедленно назначить главнокомандующим русской армией Кутузова.

Очень неохотно, под давлением общественного мнения, Александр I 20 августа назначил Кутузова главнокомандующим всехрусских войск³.

Кутузов немедленно же выехал в действующую армию, 29 августа прибыл в Гжатск, а 30 августа издал приказ о вступлении в командование.

Армия встретила Кутузова с восторгом. «Приехал Кутузов бить французов» — говорили солдаты, намекая этим на то, что Кутузов не будет отступать, а даст бои Наполеону. В армии ожидали решительного боя и надеялись, что Кутузов даст этот бой немедленно. Сам Кутузов тоже отлично понимал, чего ждут от него. Он считал необходимым на путях к Москве дать решительное сражение, используя тот могучий дух, тот гнев и обиду, которыми был полон русский народ, для нанесения Наполеону жестокого удара.

Однако Кутузов хорошо понимал и то, что генерал Барклай-де-Толли прав, продолжая отступление, что силы Наполеона ещё слишком велики, что необходимо ещё увеличить русскую армию за счет подходящих пополнений. Кроме того, Кутузов ещё только прибыл, не вошёл в курс дела; ему надо было осмотреться. Поэтому он забраковал намечавшуюся для сражения позицию в районе города Гжатска и приказал отступать дальше на восток. Одновременно он послал рекогносцировать позицию для сражения в районе села Бородино.

Войска были несколько разочарованы тем, что Кутузов продолжает отступление, но они ему верили и верили, что это уже последнее отступление. Кутузов умело поддерживал эту веру. Так, при своём прибытии здороваясь с войсками, он говорил: «С такими-то молодцами да отступать!» — и солдаты убеждались, что отступлению скоро действительно наступит конец.

Между тем положение Кутузова было очень тяжёлое. По разведывательным данным штаба силы Наполеона, непосредственно преследующие русских на московском направлении, исчислялись в 186 000 человек. Кутузов имел около 110 000 человек. Кроме того, он знал, что силы неприятеля отличаются высокой боеспособностью. Чтобы решиться на сражение в этих условиях, требовалось большое мужество. На полководца ложилась огромная ответственность, ибо от исхода сражения во многом зависела судьба Родины.

Кутузов решился дать наполеоновской армии генеральное сражение на Бородинском поле.

На что надеялся Кутузов, принимая свое решение?

Выше уже говорилось, что качественно русская армия не уступала французской. Оставался вопрос о количественном превосходстве. Кутузов знал, что к нему идут пополнения и у Бородина он будет иметь 120 000 человек. Силы Наполеона он считал ошибочно в 186 000 человек (на самом деле Наполеон привел к Бородину только 130 000 человек). Кутузов решил уравновесить неравенство сил выбором такой позиции, чтобы Наполеон не мог по характеру местности сразу развернуть свои превосходящие силы, чтобы ему пришлось атаковать на узком фронте и вводить свои войска в бой по частям под жестоким огнем русских орудий. Кутузов правильно полагал, что если у него на левом фланге Бородинской позиции встанет 40 000 человек под командованием бесстрашного генерала Багратиона, то они смогут удержать вдвое превосходящего противника.

Принимая ответственное решение на Бородинское сражение, Кутузов рассчитывал на мужество русских войск, высокое боевое мастерство их командиров и на искусное использование местности.

Дата добавления: 2015-08-21