Высылка из России

4 сентября 1922 года И.А. Ильин был вновь арестован*(291). Но этот арест отличался от всех предыдущих.

Весной указанного года большевистские власти начали готовить широкомасштабную акцию по высылке из России за границу тех представителей интеллигенции, которых считали потенциальными противниками своему политическому курсу. 19 мая 1922 года В.И. Ленин обратился к Ф.Э. Дзержинскому со следующим письмом: "т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Прошу обсудить такие меры подготовки. Собрать совещание Мессинга, Манцева*(292) и еще кое-кого в Москве. Обязать членов Политбюро уделять 2-3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг, проверяя исполнение, требуя письменных отзывов и добиваясь присылки в Москву без проволочки всех некоммунистических изданий. Добавить отзывы ряда литераторов-коммунистов (Стеклова, Ольминского, Скворцова, Бухарина и т.д.). Собрать систематические сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей. Поручить все это толковому, образованному и аккуратному человеку в ГПУ. Мои отзывы о питерских двух изданиях: "Новая Россия", N 2 закрыта питерскими товарищами. Не рано ли закрыта? Надо разослать ее членам Политбюро и обсудить внимательнее. Кто такой ее редактор Лежнев? Из "Дня"? Нельзя ли о нем собрать сведения? Конечно, не все сотрудники этого журнала кандидаты на высылку за границу. Вот другое дело питерский журнал "Экономист", изд. XI отдела Русского технического общества. Это, по-моему, явный центр белогвардейцев. В N 3 (только третьем!!! это nota bene!) напечатан на обложке список сотрудников. Это, я думаю, почти все - законнейшие кандидаты на высылку за границу. Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих "военных шпионов" изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне, и сообщить мне их отзывы и Ваше заключение"*(293). Третья сессия ВЦИК, проходившая 12-26 мая 1922 года, утвердила Уголовный кодекс, в котором в числе наказаний и других мер социальной защиты предусматривалось "изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно"*(294). Статья 70 данного Кодекса устанавливала: "Пропаганда и агитация в направлении помощи международной буржуазии, указанной в ст. 57, карается изгнанием из пределов РСФСР или лишением свободы на срок не ниже трех лет". В соответствии же со статьей 71 самовольное возвращение в пределы РСФСР после такого изгнания каралось высшей мерой наказания*(295).

Вскоре после этого в Государственном политическом управлении стали составляться списки кандидатов на высылку за границу. Профессор Ильин оказался в списке "активной антисоветской интеллигенции" Москвы среди профессоров разных учебных заведений, подлежавших высылке "за границу или в определенные пункты Р.С.Ф.С.Р"*(296). В "Характеристике высылаемых лиц", которая прилагалась к этому списку, об Ильине говорилось: "Настроен определенно антисоветски. Весною сего года посещал нелегальные собрания на квартире профессора Авинова, где читались рефераты и доклады контрреволюционного характера". К этим словам добавлялась резолюция - "арестовать, выслать за границу. Главпрофобр за высылку"*(297).

10 августа 1922 года список "активной антисоветской интеллигенции" был утвержден на заседании Политбюро Центрального комитета Российской коммунистической партии.

В Центральном архиве ФСБ сохранился протокол допроса арестованного Ильина, произведенного в указанный день помощником начальника IV отделения Секретного отдела ГПУ Бахваловым*(298). Иван Александрович отвечал на задававшиеся ему вопросы довольно откровенно. "Скажите, гр-н Ильин, ваши взгляды на структуру советской власти и на систему пролетарского государства", - спрашивал Бахвалов. "Считаю советскую власть, - отвечал Ильин, - исторически неизбежным оформлением великого общественно-духовного недуга, назревавшего в России в течение нескольких сот лет"*(299). "Ваши взгляды на задачи интеллигенции и так называемой общественности", - задавал новый вопрос Бахвалов. "Задача интеллигенции - воспитать в себе новое мировоззрение и правосознание и научить ему других; задача старой русской общественности - понять свою несостоятельность и начать быть по-новому"*(300), - говорил Ильин в ответ. "Ваши взгляды на политические партии вообще и на РКП, в частности", - продолжал спрашивать Ильина Бахвалов. И Ильин отвечал ему: "Политическая партия строит государство только тогда и только постольку, поскольку она искренно служит сверхклассовой солидарности; я глубоко убежден в том, что РКП, пренебрегая этим началом, вредит себе, своему делу, своей власти и России"*(301).

По окончании допроса Ильин дал подписку в том, что принимает на себя обязанность никуда не выезжать из Москвы без разрешения IV отделения ГПУ и что обязуется явиться в стены данного учреждения 5 сентября не позднее 12 часов. После этого он был отпущен домой.

Когда на следующий день Ильин явился в ГПУ, ему было предъявлено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого в том, что "он с момента октябрьского переворота и до настоящего времени не только не примирился с существующей в России Рабоче-Крестьянской властью, но ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности, причем в момент внешних затруднений для РСФСР свою контрреволюционную деятельность усиливал"*(302). Ильин был заключен под стражу, и с него взяли подписку в том, что он обязуется: "1. Выехать за границу согласно Коллегии ГПУ за свой счет, 2. В течение 7 дней после освобождения ликвидировать все свои личные и служебные дела и получить необходимые для выезда за границу документы". По истечении семи дней Ильин должен был явиться в Секретный отдел IV отделения ГПУ. Подписка заканчивалась следующими словами: "Мне объявлено, что неявка в указанный срок будет рассматриваться как побег из-под стражи со всеми вытекающими последствиями, в чем и подписуюсь"*(303). Наряду с этим Ильин дал подписку и в том, что обязуется "не возвращаться на территорию РСФСР без разрешения органов Советской власти" и что статья 71 Уголовного кодекса РСФСР, "карающая за самовольное возвращение в пределы РСФСР высшей мерой наказания", ему объявлена*(304).

11 сентября Иван Александрович был освобожден "для устройства личных и служебных дел на 7 дней с обязательством по истечении указанного срока явиться в ГПУ и немедленно выехать за границу"*(305).

26 сентября 1922 года И.А. Ильин взошел вместе со своей супругой Н.Н. Вокач-Ильиной на пароход "OberbUrgermeister Haker", отправлявшийся из Петроградского порта в германский город Штеттин.

За день до этого он, отъезжая из Москвы в Петроград, простился со своей матерью. Студенты, провожавшие любимого профессора, рассказывали впоследствии о трогательной сцене этого прощания - на вокзальном перроне стояли "высокий-высокий Ильин и маленькая Екатерина Юльевна, вся в слезах, осеняющие друг друга крестным знамением"*(306). Мать и сын хорошо понимали, что больше они в этой жизни друг с другом не увидятся. Так и случилось на самом деле. Редкие письма, без подписи, без имен, переправляемые через границу с помощью нарочных, стали с тех пор для них единственным способом общения друг с другом*(307).

Дата добавления: 2015-08-21