Нестарание привлечь к православию не православную свою чету

«Почему ты знаешь жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?» (1Кор.7,16).На основании этих слов может оставаться по прежнему брак христианина даже и с некрещеным лицом (например, когда бы муж—татарин крестился, а жена нет). Только этот брак не считается христианским и не носит на себе отношений Христа к Церкви. При каких же условиях он может оставаться в прежней силе? — «И он согласен жить в нею» (1Кор.13), т.е. если неверная сторона желает того. От прикосновения неверной стороны еще не может быть вреда или нечистоты; нечист, например, язычник по своей религии, потому что поклоняется идолам, и в этом то нисколько не участвует его жена—христианка: но он не нечист по браку, которого нарушителем не был и не хочет быть. А чистота верующего превозмогает над нечистотой неверного, или некрещеного: «неверующий муж освящается (сказано) женою верующей» (1Кор.7,14), т.е. еще не свят, а освящается. Святость здесь впрочем разумеется не в смысле благодатном, т.е. будто благодать Христова от жены верной сообщается и неверному, или некрещеному (одна дорога удостоиться благодатного освящения—крещение и миропомазание), но в смысле освящения брака, как естественного союза, или полной законности брака. Другое условие: «если же неверующий хочет развестись, пусть разводится» (1Кор.7,15), т.е. если же неверная сторона не хочет оставаться в браке или принуждает верную к своему неверию, к обрядам своей религии, или есть несомненные опасения разлада супружеского из за веры: в таком случае оставаться христианину в смешанном браке значит делать насилие своей совести. Но если не будет и последнего препятствия, что же (спрашивается) за цель хранить прежний брак? Чтоб не возбудить напрасной ненависти к истинной, пра­вославной вере и обратить неверное лицо, хотя успех последнего дела остается еще под сомнением: «не спасешь ли». (Так в первые времена Церкви много обратилось к христианству чрез смешанные браки). Так и ныне не следует устрашать или смущать разлукою супружескую желающего или желающую креститься. Польза тут при твер­дости веры в крещеном лице, очевидная. Это лицо успокаивается за законность брака, т.е. не думает, будто приняв крещение, но оставаясь по прежнему в сожительстве с некрещеным, находится в преступной связи. А в другом лице (некрещеном) возбуждается желание истины. И естественно; потому что ведь не навязывается для продолжении супружеской жизни крещеный к некрещеному, но сама не­верная сторона просит верную остаться в прежнем браки, и следовательно имеет крепкую привязанность к верной:, где же любовь, там и успешнее может быть дело.—Тем более возможен законный брак православной с католиком или единоверцем, равно как православного с като­личкой или лютеранкой. В этом случай не только мо­жет сохраниться прежний брак (т.е. когда одно лицо присоединилось к православию), но и соединяется (венчается) вновь брак по взаимному согласию мужа и жены. (Опыты жизни, однако, заставляют предупредить, что когда бывает большое неравенство знаний по религии, то лучше не быть смешанному браку; например, случается, что муж немец образованный, а жена—простая русская женщина).

В браке различном по вероисповеданиям, когда он уже совершился, не могут не быть особенные обязанности мужа и жены в отношении к вере и друг к другу. Так прежде всего православное лицо должно удерживаться от укорения чужой веры; потому что укоризна (например, немчиной) может вести и к половому разрыву брака. —Затем, в смешанном браке муж и жена обязываются воспитывать детей (когда будут у них дети) в православ­ной вере: «дети ваши были бы нечисты, а теперь святы» (1Кор.7,14). Как истинно-православной вере должно быть отдано преи­мущество, предпочтение по врожденному чувству уважения вообще к истине (на чем и основывается право обращать— привлекать иноверное супружеское лицо к православию): так и в воспитание детей от смешанного брака должен быть верх на стороне истины. Тем более супруги такого брака не должны насиловать религиозные убеждения приведенных детей (т.е. когда бы к не православному привела жена детей православных).—А всего главнее: на православном лежит забота привлечь к православию свою че­ту. Почему бы (подумает кто) не оставаться на этот раз совсем без заботы? Нет; эта беззаботность была бы про­тивна любви супружеской» Если истинно веровать в Бога составляет первое счастье для человека; то как же с прочими благами не пожелать мужу или жене этого самого счастья? Или надобно любовь назвать неискреннею или же согласиться с тем, что само православное лицо не имеет живой уверенности в своем православии, не понимает оно: на которой же стороне истина? Та же беззаботность была бы противна целям единодушия супружеского. Пусть не допускает иноверная сторона споров или оскорблений против православной веры. Но сколько тут резкого несходства в порядках религиозной жизни! Например, жена, воспитанная в православии, привыкла в великий пост быть у исповеди и св. причастия, а муж—католик иногда и ксендза не найдет себе, чтоб исполнить тот же долг по своему вероисповеданию. Жена русская соблюдает посты, а рядом с ней сидит за столом у мясного или молочного блюда в великий пост муж ее лютеранин, не почитающий для себя за грех такую пищу. Муж православный молится усердно пред иконой Божией Ма­тери, а жена его—лютеранка по своей религии совсем не воздает подобающего благоговения к Царице Небесной и вообще смотрит на исполнение мужем молитвенных правил, как на одну внешность. У католика и русской врозь приходят и такие великие светлые праздники, как Рождество Христово и Пасха. Жена православная желала бы принять в свой дом православного священника с крестом, а мужу—единоверцу противно ее желание. Как же все это тяжело отзывается для духа тех православных супругов, которые преданы своему православию и которые еще больше сознают цену, истинное величие православия, сопоставляя каждый раз свои порядки в религиозной жиз­ни с порядками не православными! Не тяжело ли также православной жене лишиться позволения и помянуть за упо­кой своего не православного мужа, например, из лютеран, у которых совсем не принято поминать? Таким образом, не без вины остаются пред Богом и пред собственным душевным покоем те супруги, которые совсем не думают привлечь к истинной, православной вере другое супруже­ское лицо. Но спросят: «какая же есть возможность обра­тить не православного мужа или жену не православную? Они не дети; каждый из них дорожит своею верою, в ко­торой родился. Ужели достаточно одной только любви су­пружеской, одних просьб во имя этой любви, чтоб муж или жена переменила вероисповедание»? Обращает к ве­ре благодать Божия. А как обращает,—это тайна. Благо­дать не стесняет свободы человека. Отсюда неизвестность этого дела, как говорится у апостола: «почем ты знаешь?» Но быть орудием к обращению—дело открытое и возможное. Так муж может лично убеждать не православную жену или же прибегнуть по этому предмету к посредству других, например, священника. Жене же в настоящем случае слово Божие дает такую прекрасную сеть для прекрасной ловли: «житием жен своих без слова приобретаемы были» (1Петр.3,1) (не­верующие мужья). И в первом случае, т.е. когда муж старается обратить жену, нет никакой хитрости; а во втором —видим только, что истина говорит сама за себя. Правда, что слово, или проповедь, со стороны жены к не православному мужу скорее может остаться без всякого действия; потому что муж более упорен (неподатлив) и более склонен к сомнениям в вере. Но целая жизнь жены, расположенная по правилам святого православия, может по­действовать на неверного мужа и помимо всякого слова. Тогда жена является пред ним, как ближайший представитель или служитель православной веры. Только бы она вполне была предана своей православной вере, только бы для нее супружество оставалось супружеством, а Христос сам по себе; например, если она привыкла по своему воспитанию быть в воскресные дни у богослужения, чествовать святые иконы возжжением пред ними свечи или лампадки, то и в супружеской жизни с лютеранином не должна отсту­пать от этих правил. Влияние ее на мужа в духе твердого православия будет возрастать постепенно: муж не ­православный на самой практике и домашним — ближайшим путем удостоверится в том, как благодетельны для человека правила святого православия: в душе своей он сознает жену достойнее себя во многих отношениях. Так-то в древности многие жены-христианки, уступчивые пред своими мужьями, терпеливые и преданные им, ревнующие о пользе ближнего,—все это в противность женам языческим, которые были капризны, нечестивы и слишком суетны: так-то многие из них и привлекли из языче­ства к христианству своих мужей, например, св. Нонна и Горгония. Напротив, какая это жалкая перемена и из­мена, когда лицо православное в смешанном браке начинает равнодушно смотреть на все вероисповедание, на­пример, русский, женатый на немке, и похвал не находит вере и нравам немцев! какое это неуместное угождение, если жена русская вместе с мужем своим протестантом посещает кирку! какая угодливость или трусливость той же жены, если она в первый же пост, который будет вслед за венчанием ее с не православным, разом порешает с церковными постами, которые раньше соблю­дала: будто она прежде этого времени, от самого детства, соблюдала посты лицемерно! Равным образом какое пе­чальное оправдание слов «не оба ли упадут в яму» (Лк.6,39), если жена православная, выйдя в замужество за раскольника, который только для женитьбы и принял обряд присоеди­нения, если эта жена как есть начинает смотреть раскольницей! Вначале она уклонялась от православной Цер­кви только из подражания мужу, а потом уклонение ее делается и окончательным в силу привычки. О, право­славные в смешанных браках! если вы так поступаете, то ведь ваши поступки похожи на «богоотступничество из-за плотоугодия»! Это ведь увлечение Соломона, который ради жен-иностранок завел у себя идолов! (3Цар.11,9).

Дата добавления: 2015-08-21