Глава двадцать четвертая. Генерал Трофимов и майор Проскурин готовились к худшему

Генерал Трофимов и майор Проскурин готовились к худшему, к тому, что из этого подвала им уже не выйти. Судя по всему, в их услугах больше не нуждались, и, значит, с минуты на минуту можно было ожидать расчета. Окончательного расчета, который не печать в трудовой книжке и не благодарность в личном деле, а пуля в затылок вот у этой или той стенки.

Бах — и ты уже на небесах...

Что, конечно, печально, но вполне закономерно и даже банально — отработанный материал всегда утилизируется. В данном конкретном случае отработанным материалом стали они.

Впрочем, можно попытаться “поторговаться” с тем, чтобы продать жизнь дороже номинала. Дождаться палачей, сыграть испуг и растерянность, сблизиться и разбить об их головы стулья или воткнуть в лица острую щепу от сломанных накосую ножек табурета или... В общем убить, завладеть оружием и... И все равно умереть, но умереть легче, потому что в бою.

Ну что, может, попробовать?..

Майор Проскурин уже начал обшаривать помещение глазами в поисках импровизированного оружия, но генерал Трофимов, все поняв, лишь покачал головой.

Нет, не получится легче... Нельзя им кидаться в драку, руки у них связаны. Сильнее, чем наручниками и ремнями, потому что семьями связаны! Если они прихватят на тот свет кого-нибудь из палачей, то как бы те, осерчав, не отправили туда же их близких.

Так что не пригодятся им стулья и накосую отломанные ножки табурета. Увы...

Генерал Трофимов и майор Проскурин молча сидели на полу, ожидая неизбежного...

Но их не поставили к ближайшей стенке и не сожгли в топке местной котельной, развеяв прах по окрестностям, как они предполагали. Их подняли, отряхнули и отконвоировали в соседнее помещение.

— Ждите, — приказали им. А чего ждать?..

Спустя несколько минут в дверь вошел Петр Петрович.

— У нас небольшие перестановки, — долго не интригуя, сообщил он. — С сегодняшнего дня с вами буду работать не я...

Новость была, конечно, более приятной, чем ожидалась — чем просьба встать лицом к стенке, но все равно была не из лучших. Новые метлы, как известно, метут по-новому, и метут очень рьяно.

— У вас теперь будет новый начальник, приказы которого вы должны выполнять, как раньше мои. Выполнять беспрекословно.

Ну это понятно.

— Чем вызвано наше переподчинение? — все же решился спросить генерал.

— Скажем так — производственной необходимостью.

И это понятно. Понятно, что не их ума это дело. Не генеральского ума. Уж такие нынче в государстве завелись порядки, что любой дядя в пиджаке может гонять боевого генерала, как сопливого новобранца, а тот отвечать “так точно”.

— Вам все понятно?

— Так точно! — козырнул генерал.

— Тогда разрешите вас представить... Петр Петрович нажал на кнопку в стене. В коридоре застучали шаги. Генерал Трофимов и майор Проскурин подтянулись, автоматически проверив, застегнуты ли на кителях пуговицы. Шаги оборвались.

— Ваш новый командир, — строго сказал Петр Петрович, показав на дверь. — Прошу любить и жаловать.

Дверь открылась. У генерала Трофимова и майора Проскурина одновременно отвалились челюсти.

Вот тебе и не хрена себе!!..

Если бы это был сам министр обороны, они бы удивились меньше. И даже если бы это был министр обороны Соединенных Штатов Америки — тоже меньше.

В дверях, смущенно улыбаясь, разводя руками и нервно теребя обшлага нового пиджака, стоял Иванов.

Ну точно, ну полный аут!

— Это ваши новые подчиненные, — показал Петр Петрович на генерала с майором, приветливо и даже как будто почтительно улыбаясь навстречу Иванову.

Иванов не понял. Иванов тормозил.

— Вы ведь, кажется, просили подручных для выполнения черной работы? — напомнил Петр Петрович.

— Да, — судорожно кивнул Иванов.

— Ну так вот они, — вновь показал на обалдевших офицеров Петр Петрович.

И на всякий случай, обращаясь к генералу и майору, повторил:

— Вы оба поступаете в распоряжение Ивана Ивановича.

Теперь, если следовать армейским порядкам, офицеры должны были представиться.

— Генерал Трофимов, — чувствуя себя полным идиотом, сказал генерал Трофимов.

— Майор Проскурин, — глухо стукнул каблуками гражданских ботинок майор.

— Иванов, — растерянно сказал Иванов.

И с нескрываемым страхом посмотрел на своих недавних угнетателей, ставших его “мальчиками на побегушках”.

Потянулась долгая, неловкая пауза.

Иванов, часто моргая, смотрел то на генерала, то на майора.

Генерал и майор, закаменев лицами, смотрели строго перед собой.

Петр Петрович растерянно поглядывал на Иванова и на остекленевших генерала с майором.

Все молчали. Но как-то недобро молчали.

— Может, это... Может, у вас будут какие-нибудь приказы или распоряжения? — первым нарушил гнетущую тишину Петр Петрович.

— Кому? — вздрогнул Иванов.

— Им, — показал Петр Петрович на стоящих по стойке “смирно” генерала и майора.

— Насчет чего?..

Генерал и майор сцепили челюсти так, что их скулы взбугрились желваками, как штормовое море волнами. Ей-богу, чем так — лучше было бы к стенке!

— Ну, в общем, вы тут знакомьтесь, а я пошел, — нашел единственно возможный выход из положения Петр Петрович, быстро выскочив за дверь.

Все прочие остались.

Генерал и майор стояли “во фрунт”, сгрызая глазами начальство. Начальство хлопало глазами и заискивающе улыбалось. Больше всего на свете начальство боялось оставаться со своими подчиненными наедине.

Нет, точно, у стенки было бы лучше...

Это была уже вторая, более продолжительная и более зловещая пауза.

— Разрешите обратиться? — ненавидя сам себя, наконец произнес генерал Трофимов.

— Чего? — вскрикнул и даже отпрыгнул на шаг напуганный до полусмерти Иванов.

— Разрешите... обратиться... Мне... К вам! — по складам повторил генерал.

— А... да... Конечно. То есть я разрешаю, — лихорадочно пытаясь понять, что от него требуется, промямлил Иванов.

— Разрешите встать “вольно”?

— А разве вы?.. То есть да, конечно, — быстро закивал Иван Иванович. — Ну то есть можете встать совсем вольно...

Это была первая в жизни Иванова команда. • Генерал и майор слегка расслабились.

— Какими будут ваши дальнейшие приказания?

— А чего нужно приказать? — с надеждой на подсказку спросил Иванов.

— Если мы поступили в ваше распоряжение, то вы лучше других должны знать, что нам приказывать! — довольно зло сказал генерал. — Что нам предстоит делать?

— Котлы чистить! — вдруг сообразил Иванов. — Ну конечно... Меня котел попросили почистить, а вас в помощь дали. На подхват. Ну там чтобы чего-нибудь поднести, подержать, подмести.

Генерал с майором недоуменно переглянулись. Кто-то здесь явно сошел с ума — или они, или этот, или те...

— Я не просил, чтобы вас, — стал оправдываться сконфуженный Иванов. — Честное слово. Я думал, они каких-нибудь мальчишек пришлют. А они... А тут как раз принесли “инструменты”. Охранники втащили в комнату и разложили на полу полдюжины больших пластмассовых и на вид очень тяжелых кейсов.

— Чего это? — недоуменно спросил Иванов.

— Инструменты. Ведь вы просили инструменты?

Ну наконец-то! Иванов вцепился в кейсы, как в спасение. Инструменты можно было разбирать, сортировать, проверять, раскладывать... То есть делать то, что он умел. Делать хоть что-то...

Иван Иванович открыл замок и откинул крышку. В первом кейсе в специальных углублениях, вертикально, стволами вверх, были уложены пистолеты. Пожалуй, десятка полтора пистолетов.

— Странно... Наверное, они ошиблись, — забормотал Иванов, бросаясь к следующему кейсу.

В следующем кейсе лежали две разобранные на составные части и симметрично закрепленные в створках снайперские винтовки. В середке — ствол, ложе и приклад. По краям обоймы, глушители, снайперские прицелы, сошки.

— Опять не то, — недоуменно сказал Иванов. В других кейсах он тоже не нашел столь любимых им газовых ключей, штангенциркулей и зубил. Но нашел еще пистолеты, пистолеты-пулеметы, автоматы, под ствольные гранатометы и отдельной россыпью — гранаты.

— Что это? — расстроенно спросил он.

— Как что — “инструменты”! Отечественные, как вы просили.

Ремонтировать котлы посредством автоматов “АКС” и снайперских винтовок “винторез” было затруднительно. Ну то есть возможно, но хуже, чем если газовым ключом.

— И что теперь с этим делать?.. — искренне удивился Иванов. — Я же не этот инструмент просил.

— А какой? — быстро спросили у него.

— Ну там молоток, пассатижи-Присутствующие удивились выбору “инструментов”. Чего это он молоток выбрал, когда есть пистолеты-пулеметы? И еще пассатижи!.. Или он того — садист?..

— Ну хорошо, мы молоток тоже дадим, — пообещали “оруженосцы”. — Вам какой?

— Побольше и желательно с гвоздодером на конце, — загнул два пальца, изображая гвоздодер, Иванов. — Такой зацепистей.

“Оруженосцы” слегка дернулись, услышав про зацепистость и взглянув на два хищно загнутых пальца. Что же он хочет им цеплять?.. Ну точно садист. Или специально под садиста шарит, чтобы следствие по ложному пути пустить.

— Мы можем быть свободны? — вежливо поинтересовались охранники и попятились к выходу.

Генерал Трофимов и майор Проскурин тоже заглянули в кейсы и, увидев их содержимое, сообразили, на каком “подхвате” им предстоит быть и какой “котел” “чистить”.

Все вернулось на круги своя — та же компания, те же задачи, тот же “инструмент”. Только раньше на подхвате был Иванов, а теперь... теперь они.

— Разрешите обратиться? — уже почти привычно сказал генерал Трофимов.

— К кому? — переспросил Иванов.

— К вам. Разрешите узнать, сколько “котлов” нам предстоит “почистить”?

— Один, — ответил Иванов.

Генерал покосился на раскрытые кейсы.

— Странно, — задумчиво сказал он: — Если судить по количеству заказанных вами “инструментов”, то вы задумали “вычистить” две трети российских “котлов”.

Иванов тоже посмотрел в кейсы и сник. Он вдруг понял, что это не ошибка, что ему принесли то, что должны были принести. Просто его не так поняли... Вернее, он не так понял... Вернее, все всё не так поняли...

Дата добавления: 2015-08-21