Глава 28. Всадник на белом коне

В подсознании победителей незримо присутствовала вина за то, что они остались живы на этой кровавой бойне. Когда эти люди начинали вспоминать, сколько потеряли боевых товарищей, то поневоле начинали задумываться, каким же чудом дожили до конца войны. Фронтовики относились друг к другу как к братьям, но многие из них еще долгое время после прекращения огня не могли нормально спать. Необычная тишина нервировала их. Кроме того, им теперь заново приходилось переживать все случившееся с ними за годы сражений, то есть за то время, когда у них просто не имелось времени спокойно размышлять над жизненной ситуацией.

Не оставалось никаких сомнений, что пережитые годы были не просто самым важным периодом в их собственной жизни, но и во всей мировой истории. Солдаты думали о женах, подругах, о том, какими уважаемыми они станут в послевоенном обществе. Менее радостные размышления посещали в то время головы женщин, одетых в военную форму. Многие из них не испытывали особых надежд найти себе в будущем достойного супруга. Слишком много мужчин полегло на полях сражений. Те женщины, которые успели на фронте забеременеть, понимали, что им придется воспитывать ребенка в одиночестве. Молодая девушка, готовившаяся к увольнению с воинской службы, писала подруге, уже имевшей дочь, что скоро и у нее будет ребенок⁹⁸⁶. Она пыталась подбодрить ее, говорила, что не стоит так сильно переживать о том, что им придется воспитывать детей без отцов. Многие женщины, возвращавшиеся с фронта домой и имея ребенка на руках, утверждали, что их мужья были убиты в годы войны.

Война стала и уникальным жизненным опытом. После чисток 1937 и 1938 годов для многих военнослужащих она стала настоящим глотком свободы, пусть даже в таких экстремальных условиях бытия. После победы широкое распространение получили надежды на то, что террор в стране больше никогда не повторится. Действительно, фашизм был покорен. Троцкий убит. С западными союзниками заключены необходимые и достойные соглашения. Казалось, что у НКВД просто нет больше оснований продолжать свою параноидальную активность. Но уже в это время некоторые фронтовики стали получать информацию из дома о новых арестах своих друзей. Все это означало, что доносчики НКВД продолжают действовать, и сотрудники спецслужб, как и раньше, стучатся по утрам в квартиры своих подозреваемых.

Близость смерти во время войны делала людей особенно откровенными. Находясь на передовой, лицом к лицу с противником, они избавились от прежних страхов, основанных на боязни репрессий. Более того, к концу войны их вера в лучшее будущее значительно возросла. Солдаты, призванные из сельскохозяйственных областей, мечтали о том, как, вернувшись домой, они смогут свободно покинуть колхозы. Офицеры, получившие осенью 1942 года полную власть над своими частями и соединениями, которая ранее оспаривалась со стороны комиссаров, полагали, что теперь для советской бюрократии ("номенклатуры") настало время провести в собственных рядах схожие реформы. Примечательно, что во время войны Сталин поддерживал слухи подобного рода, цинично намекая, что такие реформы якобы действительно могут произойти. Однако на самом деле он только и ждал окончания войны, чтобы прекратить всякие разговоры на эту тему.

По мере приближения конца войны органы СМЕРШа и НКВД обращали все более пристальное внимание на поведение и разговоры боевых офицеров Красной Армии. Со своей стороны, политработники не могли простить армии того жестокого оскорбления, которое было нанесено им как раз в период Сталинградской битвы. Большую озабоченность политуправлений вновь вызывали солдатские письма, повествующие о жизненных стандартах в оккупированной Германии и сравнивавшие их с теми, которые имелись в Советском Союзе. Органы СМЕРШа обеспокоились возможностью появления новых "декабристов" среди офицерского корпуса.

Официальные представители власти были хорошо осведомлены о том, какое влияние оказало на русскую армию ее вступление во Францию в 1814 году. Солдаты и командиры тогда также сравнивали жизнь местного населения (французов) с тем, что творилось в самой России. В одном из докладов говорилось, что в то время Франция оказывала прогрессивное влияние на русских людей, поскольку это давало им возможность увидеть, насколько отсталой в культурном отношении являлась их страна, насколько жестоким был царский режим⁹⁸⁷. Именно этот критический взгляд стал движущей силой для декабристов, совершивших попытку восстания на Сенатской площади в 1825 году. Декабристы первыми осознали необходимость борьбы против царской тирании. Однако в докладе подчеркивалось, что теперь, в 1945 году, существует совершенно иная ситуация. Да, возможно, некоторые частные поместья богаче, чем советские колхозы. И именно из этого факта несознательные элементы делают вывод о том, что феодальное хозяйство якобы является более прогрессивным, чем социалистическое. Такое представление является абсолютно ложным, и против него необходимо бороться всеми возможными мерами.

Политические работники были также обеспокоены распространившимися среди военнослужащих "антисоветскими высказываниями". Многие солдаты жаловались на то, что на родине к их семьям не относятся с должным вниманием. Один из них утверждал в разговоре с источником, что не верит в улучшение жизни в тыловых районах, поскольку имел случай наблюдать все собственными глазами⁹⁸⁸. Военнослужащим не нравилось и то, как относятся и к ним самим. Даже в самом конце войны некоторые части были близки к мятежу, узнав об инструкциях, предписывающих раздевать погибших солдат вплоть до нижнего белья. Только офицеры могли быть похоронены при полной форме. Последний факт, кстати, мог служить одной из причин участившихся убийств нелюбимых офицеров своими же собственными подчиненными⁹⁸⁹.

Аресты военнослужащих органами СМЕРШа по политическим причинам в последние месяцы войны и сразу после окончания боевых действий значительно возросли⁹⁹⁰. Был арестован даже начальник штаба одного из батальонов войск НКВД. Ему инкриминировалось систематическое ведение контрреволюционной пропаганды, клевета на лидеров партии и советского государства, восхваление жизни в Германии и клевета на советскую прессу⁹⁹¹. Военный трибунал войск НКВД приговорил его к восьми годам заключения в ГУЛАГе.

Процент арестованных по политическим причинам в 1945 году возрос вдвое по сравнению с 1944 годом. И это учитывая тот факт, что СССР вел активные боевые действия в 1945 году всего четыре с небольшим месяца. В этот победный год не менее чем сто тридцать пять тысяч пятьдесят шесть солдат и офицеров Красной Армии были осуждены военными трибуналами за "контрреволюционные преступления"⁹⁹². Количество старших офицеров, осужденных в 1945 году за то же преступление Военной коллегией Верховного суда СССР, равняется двумстам семидесяти трем, за 1944 год - всего ста двадцати трем.

Эти цифры отнюдь не учитывают число арестованных органами НКВД бывших военнопленных Красной Армии. 11 мая Сталин издал приказ, чтобы в составе каждого фронта организовали специальные лагеря для проверки бывших военнопленных и насильственно переселенных лиц. Было запланировано организовать сто подобных лагерей, вмещающих по десять тысяч человек. Бывшим военнопленным предстояло пройти проверку органами НКВД, НКГБ и СМЕРШа⁹⁹³. Из восьмидесяти генералов Красной Армии, захваченных в плен, до Дня Победы дожили всего тридцать семь, одиннадцать из них вскоре были арестованы контрразведчиками и предстали перед трибуналом войск НКВД⁹⁹⁴.

Процесс репатриации советских людей продолжался вплоть до 1 декабря 1946 года. Из пяти с половиной миллионов советских граждан, возвратившихся на родину, миллион восемьсот тридцать три тысячи пятьсот шестьдесят семь являлись бывшими военнопленными. Более полутора миллионов военнослужащих Красной Армии, попавших в свое время в германский плен, после освобождения были направлены либо в лагеря ГУЛАГа (триста тридцать девять тысяч), либо в рабочие батальоны в Сибири и на Крайнем Севере, условия жизни в которых вряд ли оказались лучше. Гражданские лица, насильственным путем угнанные в Германию, рассматривались советским правительством как "потенциальные враги народа" и также находились под неусыпным надзором НКВД. После войны им запрещалось жить в Москве, Ленинграде и Киеве. Под подозрением оставались и члены их семей. Вплоть до 1998 года анкета для поступления на работу в научно-исследовательский институт содержала графу, в которой у претендента на рабочее место спрашивалось, не были ли родственники "во вражеском плену".

Из более чем миллиона восьмисот тысяч выживших советских военнопленных двести семьдесят семь тысяч были отпущены домой, миллион двести тысяч отправлены в армию или рабочие батальоны. К марту 1946 года в рабочих батальонах находилось порядка трехсот тысяч человек. Триста тридцать восемь тысяч человек - как правило, бывшие коллаборационисты и предатели - были переданы специальным органам и заключены в лагеря НКВД. (См.: Война 1941-1945: Факты и документы/Под ред. О.А. Ржешевского, - М., 2001.)

Сталин и его маршалы мало заботились о сохранении жизней своих солдат. Потери всех трех фронтов, вовлеченных в Берлинскую операцию, были очень велики - семьдесят восемь тысяч двести девяносто один погибший и двести семьдесят четыре тысячи сто восемьдесят четыре раненых. Российские историки сегодня признают, что среди причин таких тяжелых потерь было и желание советского командования захватить Берлин раньше союзников, и концентрация на сравнительно небольшом участке сражения большого количества армий, зачастую обстреливавших друг друга.

Отношение официальных советских властей к своим изувеченным ветеранам было абсолютно бессердечным. Счастливчики, получившие протезы, выглядели на них все равно как искалеченные участники Бородинского сражения - те же деревянные и грубые костыли⁹⁹⁵. Но это было еще не все. Вскоре местные власти больших городов Советского Союза решили, что вид подобных "самоваров" портит вид подчиненных им территорий. Инвалидов хватали и отправляли в провинцию. Многие из них были посланы на Крайний Север, на Белую Землю, как будто они также были узниками ГУЛАГа.

Злость и недовольство советских людей принимали в это лето различные формы. Среди них наиболее ужасными были случаи проявления антисемитизма. Евреи, проживавшие в Средней Азии, вдруг обнаружили, что им угрожает опасность со стороны коренного населения. Нередки были случаи избиения их на рынках и в школах. Местное население кричало евреям, чтобы те подождали еще немного, пока мужчины не возвратятся с фронта. И тогда они убьют всех евреев⁹⁹⁶.

Власти расценивали все эти случаи как проявление простого хулиганства и часто даже не наказывали виновных.

Самый серьезный случай проявления антисемитизма произошел в Киеве. В начале сентября 1945 года два пьяных военнослужащих напали на майора войск НКВД, поскольку тот являлся евреем⁹⁹⁷. Тем не менее майор сумел вовремя вытащить свой пистолет и застрелить обоих нападавших. Похороны военнослужащих превратились в демонстрацию насилия. Масса людей вышла на улицы и несла гробы на руках. Как нарочно, вскоре на их пути оказался недавно восстановленный еврейский рынок. В тот самый день порядка ста евреев получили телесные травмы - пятеро из них скончались, а еще тридцать шесть были госпитализированы с серьезными ранениями. Все последующие несколько дней в городе сохранялась неспокойная ситуация. Власти Киева были вынуждены даже поставить вокруг рынка постоянную охрану. На этот раз они не могли отделаться объяснением, что в городе произошла простая "хулиганская выходка". Даже членов Центрального комитета и Коммунистической партии Украины назвали "худшими последователями" Геббельса. Но на следующий год "Черная книга" холокоста Гроссмана и Эренбурга была изъята из обращения.

Сегодня невозможно точно определить, насколько глубоко антисемитизм укоренился в самом Сталине и насколько он базировался на его ненависти к Троцкому. Естественно, исходя из того, что и сам Троцкий был интернационалистом, Сталин полагал, что евреи связаны между собой одной интернациональной сетью, в чем их нельзя не подозревать. Космополитизм в этом смысле подразумевал предательство. Истерия антисемитизма и борьбы с космополитами достигла своего пика в период так называемого "дела врачей", организованного незадолго до смерти Сталина. Несмотря на то что советский лидер был грузином по национальности, он стал к тому времени сродни русскому шовинисту. Подобно другим некоренным вождям, таким как Наполеон или Гитлер, он накинул на себя мантию защитника интересов титульной нации. В своей известной речи по случаю победы, произнесенной на торжественном приеме 24 мая 1945 года, он выделил русский народ среди других национальностей Советского Союза⁹⁹⁸. Он поблагодарил его "за ясный ум, стойкий характер и терпение". Тем самым Сталин дал и политическую оценку тем народам (проживающим в основном на европейском юге страны), которые были насильственно депортированы в Среднюю Азию. Десятки тысяч представителей этих народов умерли во время ссылки. Однако Сталин в отличие от Гитлера был все же больше политическим практиком, чем расистом.

Поскольку теперь уже ничто не могло умалить достижение русского народа - "русского" триумфа в войне, - партийная линия сосредоточилась на восхвалении одного-единственного человека: "Нашего великого гения и полководца, товарища Сталина", которому страна была обязана своей исторической победой⁹⁹⁹. Сталин беззастенчиво выставлял собственную фигуру вперед, когда говорилось о победе в какой-нибудь исторической битве, и ни словом не упоминал о себе, когда речь шла о неудачном сражении. Военачальникам всегда приходилось говорить о его выдающейся роли в войне, подчеркивать его мудрость и гениальность. Касаться собственных заслуг генералам было очень опасно.

У Сталина вызывал подозрение любой человек, которого начинали хвалить на Западе. Ему, естественно, не понравилось, когда в американской и британской прессе стали превозносить маршала Жукова. Несмотря на то что советский лидер был напуган возросшей мощью Берии, главной заботой Сталина явилась огромная популярность в войсках его собственного заместителя. Во время визита в СССР генерала Эйзенхауэра Жуков не отставал от него ни на шаг. Маршал даже сопровождал союзного командующего во время перелета в Ленинград, заняв место в персональном самолете Эйзенхауэра. Где бы ни появлялись два полководца, они приветствовались самым торжественным образом. Позднее Эйзенхауэр пригласил Жукова и его "военно-полевую жену" Лидию З. посетить с визитом Соединенные Штаты. Однако Сталин немедленно вызвал маршала в Москву, что расстроило этот план. Советскому лидеру было совершенно ясно, что Жуков создал абсолютно неформальные отношения с союзным командующим. Жуков прекрасно сознавал, что Берия пытается найти на него компромат. Но ему тяжело было представить в то время, что главная опасность исходит не от этого человека, а от сталинской ревности. В середине июня в Берлине прошла его пресс-конференция перед журналистами. Отвечая на вопрос, относящийся к смерти Гитлера, Жуков был вынужден признать перед всем миром, что тело фюрера еще не найдено и "что стало с ним в дальнейшем, неизвестно"¹⁰⁰⁰. Примерно 10 июля Сталин вновь позвонил Жукову и спросил, где находится труп Гитлера. Несомненно, советскому лидеру доставляло удовольствие играть с маршалом подобным образом. Когда спустя двадцать лет Жуков наконец узнал от Елены Ржевской всю правду об обстоятельствах этого дела, он все равно не мог поверить, что таким образом Сталин пытался унизить его. Он настаивал на том, что был очень близок к Сталину. Более того, Сталин якобы спас его от Берии и Абакумова, которые желали устранить маршала. Возможно, что Абакумов, глава СМЕРШа, являлся движущей силой в кампании по дискредитации Жукова, но Сталин хорошо знал, что происходит, и одобрял все действия главы контрразведки¹⁰⁰¹.

Тем временем население советской столицы стало называть Жукова не иначе, как "наш Святой Георгий" - Святой Георгий был покровителем Москвы. После девятого мая - дня великой радости и горьких слез - в столице готовились к полномасштабному празднованию победы. На Красной площади намечалось проведение торжественного военного парада. От каждого фронта в нем должны были принять участие по одному сводному полку (равно как и по одному полку от авиации и военно-морского флота). В Москву специально доставили красное знамя, водруженное в мае над рейхстагом. Оно уже тогда сделалось священным символом победы. Привезли и флаги разбитых германских частей. Для них была уготована своя особая роль.

Советским маршалам и генералам стало известно, что Сталин будет принимать парад 24 июня. Понятно, что тот был Верховным Главнокомандующим, соответственно единственным человеком, кому могла принадлежать основная заслуга в достижении великой победы. Однако по русской традиции принимать Парад Победы было положено верхом на лошади.

За неделю до события Сталин позвал Жукова на свою дачу. Он спросил бывшего кавалериста, не разучился ли тот еще ездить на коне. "Нет, не разучился", - ответил Жуков. "Вот что, - заключил Сталин, - вам придется принимать Парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский". - "Спасибо за такую честь, - ответил Жуков, - но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать вам".

Однако Сталин возразил: "Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе"¹⁰⁰². Прощаясь, он сказал Жукову, чтобы тот принимал парад на арабском жеребце, который ему покажет маршал Буденный.

На следующий день Жуков был на центральном аэродроме, где наблюдал за репетицией парада. Там к нему подошел сын Сталина, Василий. Последний сказал ему по секрету, что его отец уже готов был сам принимать парад, но случился один курьезный эпизод. Дело в том, что три дня назад лошадь, верхом на которой сидел Сталин, понесла. Тот просто неправильно пришпорил ее. Советский лидер пытался остаться в седле, но не удержался и упал. При этом он ударился головой и плечом. Поднявшись с земли, Сталин сплюнул и сказал, чтобы парад принимал Жуков - тот старый кавалерист. Жуков спросил Василия, на какой лошади ехал его отец. Сын Сталина ответил, что на арабском жеребце, том самом, на котором теперь предстояло принимать парад самому маршалу.

Василий попросил Жукова никому не говорить об их разговоре. Поблагодарив его, маршал принялся за собственную тренировку. За оставшееся время до начала парада он не упускал случая покататься верхом.

Утро дня торжественного парада выдалось пасмурным и дождливым. "Небеса плачут о наших погибших", - комментировали погоду простые москвичи. Вода стекала с козырьков фуражек. Все солдаты и офицеры получили новую форму и медали. Без трех минут десять Жуков, находящийся подле Спасских ворот, взобрался на арабского жеребца. Он мог слышать, как собравшиеся на церемонию люди разразились рукоплесканиями. Лидеры партии и правительства в этот момент взошли на трибуну Мавзолея Ленина. Как только пробили Кремлевские куранты, Жуков выехал на Красную площадь. Оркестр грянул "Славься!" Глинки. После этого все стихло. Рокоссовский также сильно нервничал. Но он крепко держался в седле и отдавал команды твердым голосом. Кульминацией парада стал марш двухсот фронтовиков, бросивших фашистские флаги подле Мавзолея - к ногам советского руководителя. Торжествующий Жуков в тот момент еще не знал, что Абакумов уже разработал план его смещения.

Вскоре Жуков собрал ближайших друзей на своей даче отпраздновать победу. К этому времени на этой даче уже были спрятаны "жучки", и весь разговор за ужином оказался записан на магнитную пленку. Спецслужбам удалось добыть тогда солидный компромат. Главным криминалом стал тот факт, что первый тост был провозглашен отнюдь не за товарища Сталина, Позднее это явилось основанием для ареста кавалерийского командира генерала Крюкова. Его жена, знаменитая певица Лидия Русланова, была также сослана Абакумовым в ГУЛАГ. Истинной причиной ее заточения стало то, что она с презрением отвергла все блага, которые ей предлагал руководитель СМЕРШа. Комендант лагеря, куда попала певица, приказал ей петь для него и других лагерных офицеров. Но Лидия ответила, что будет петь лишь тогда, когда ее будут слушать не только охранники, но и заключенные ("зэки").

Спустя неделю после парада маршалу Сталину за выдающиеся заслуги в годы Великой Отечественной войны было присвоено звание генералиссимуса¹⁰⁰³. В дополнение к этому ему вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза, орден Ленина и орден Победы - пятиконечную платиновую звезду, украшенную ста тридцатью пятью бриллиантами и пятью большими рубинами. Праздничные банкеты и награждения происходили на фоне голода, существовавшего во многих районах страны. В этом смысле они ничем не отличались от мероприятий, которые организовывало в свое время царское правительство.

В последующие годы Абакумов постарался добыть компромат на Георгия Жукова, выбивая признания из его бывших коллег и подчиненных. В конце концов маршал оказался в заслуженной ссылке - командующим второстепенными военными округами, - а затем на своей даче. Исключая краткое двухгодичное пребывание в должности министра обороны СССР (в период правления Хрущева), ссылка Жукова продолжалась вплоть до 9 мая 1965 года, двадцатой годовщины победы над Германией. В тот день в Кремле была организована торжественная церемония. Когда в президиуме появился Леонид Брежнев, все военачальники, включая министров, генералов и маршалов, поднялись с мест. Следом за ним шел Жуков, которого пригласили на празднование лишь в последний момент. Однако советский лидер вскоре пожалел о подобном решении. Как только публика узнала прославленного маршала, она разразилась громом аплодисментов. Овации и скандирования: "Жуков! Жуков! Жуков!"¹⁰⁰⁴ - продолжались долгое время. Брежнев стоял рядом с каменным лицом.

Тем не менее маршалу пришлось прожить остаток жизни, находясь преимущественно на своей даче. Все ее помещения, как и ранее, были усеяны "жучками". Несмотря на то что имя маршала теперь официально реабилитировали, в течение девяти последующих лет его не приглашали на публичные собрания высокого ранга. Но самой большой раной для Георгия Жукова продолжал оставаться сталинский трюк с телом Гитлера.

Несмотря на то что большинство простых немцев были травмированы поражением собственной страны, разрушением жилых домов, крушением всего стиля их жизни, военные и политические лидеры "третьего рейха" отказывались признать свою долю ответственности за совершенные преступления. Американские и британские следователи, допрашивавшие офицеров вермахта, были поражены поведением подопечных арестантов. Те никак не хотели признать свою причастность к тому, что произошло в предыдущие годы. Германские военные считали себя невиновными и готовы были признать только "ошибки", но не "преступления". Все преступления, по их мнению, совершали только нацисты и эсэсовцы.

Более того, генерал Блюментрит относился к нацистскому антисемитизму как к всего лишь "ошибочному направлению развития событий начиная с 1933 года"¹⁰⁰⁵. "В результате этого было потеряно много ученых, - отмечал он, что сильно навредило исследованиям, проводившимся в то время". Он явно имел в виду, что если бы нацисты не преследовали евреев, то такие ученые, как Эйнштейн, могли бы помочь немцам произвести еще более качественное "чудо-оружие", возможно, даже атомную бомбу. Это оружие могло бы предотвратить большевистское вторжение в Германию. Порой Блюментрит заговаривался и даже забывал, что его основной целью является дистанцироваться от политики нацистов. Так, он утверждал, что в отличие от 1918 года, когда вспыхнули революционные мятежи, ситуация, сложившаяся к 1945 году, ясно показала, насколько единым было германское общество под руководством Гитлера.

Логика рассуждений германских офицеров являлась абсолютно порочной. Объединенный разведывательный комитет командования союзников на Европейском континенте отмечал, что они имели совершенно извращенные моральные ценности¹⁰⁰⁶. "Эти генералы, - говорилось в докладе, подготовленном на основе допросов более трехсот военачальников, - одобряли все действия, которые достигали своей цели. Успех для них являлся главным оправданием. Те действия и поступки, которые не достигали своей цели, соответственно являлись неправильными. Так, например, было бы правильным на время приостановить антисемитскую кампанию и вновь начать ее после победного завершения войны. Являлось неправильным бомбить Англию в 1940 году. Если бы немцы воздержались от этого, то, возможно, Британия бы присоединилась к Гитлеру в походе против Советского Союза. Было неправильным относиться к русским и полякам [военнопленным] как к скотине, поскольку теперь они сами относятся к немцам подобным образом. Являлось неправильным объявлять войну США и России, поскольку их объединенная сила превышала возможности Германии. Такого мнения придерживаются не только пронацистски настроенные генералы, оно широко распространено среди всех немецких военачальников. Они вовсе не думали о том, насколько это аморально - уничтожать целую расу или совершать насилия над пленниками. Единственное, чего они боялись, что союзники, по какому-то ужасному недоразумению, посчитают их причастными к преступлениям режима".

Даже гражданские лица, как отмечалось в другом докладе, подготовленном армией США, автоматически продолжали повторять заученные ранее пропагандистские штампы. Они, например, инстинктивно называли союзные бомбардировки Германии "террористическим наступлением" (фраза Геббельса), тогда как всему остальному миру было известно название "воздушное наступление", или воздушные атаки. В докладе отмечалось, что подобное явление можно отнести к "рудиментам нацизма"¹⁰⁰⁷. Многие немцы старались заострить внимание на собственных страданиях и жертвах, особенно в результате союзных бомбардировок. Но они сразу замолкали, когда речь заходила о жестоких налетах люфтваффе на европейские города.

Все старались уклониться от ответственности. Сами нацисты утверждали, что их просто заставили участвовать в преступлениях. Во всем виноваты только высшие руководители. Простые немцы якобы были тут ни при чем. Их "обманули и предали". Даже генералы утверждали, что они стали жертвами нацистского режима. И если бы Гитлер не вмешивался в управление ими ходом военных действий, то война не была бы проиграна.

Оправдывая свои действия, нацистские генералы и гражданские лица одновременно старались убедить следователей в том, что в нацистской Германии существовала правильная точка зрения на окружавший ее мир. Немцы даже не могли понять, почему вообще США объявили им войну. Когда же им говорили, что войну объявили вовсе не США, а сама Германия, немцы смотрели на следователей с недоверием. Это полностью противоречило их убеждению, что именно Германия была жертвой войны.

И военные, и гражданские лица старались читать союзникам лекции о том, что Британии и Соединенным Штатам теперь необходимо объединиться и вместе выступить на борьбу с так хорошо им знакомой угрозой "большевизма". Тот факт, что именно германское вторжение в СССР в 1941 году привело в конце концов коммунистов в центр Европейского континента (то есть свершилось то, что коммунистам не удалось сделать во время революционных событий 1917-1921 годов), был за пределами их восприятия. Большевикам удалось использовать ради достижения своих целей приверженность русского народа к автократии. Нацисты также сыграли на тех тенденциях, которые уже давно развивались в германской нации. Прежде всего это касается ложного понимания немцами причин и последствий тех или иных явлений. Некоторые историки подчеркивают, что самый криминальный режим за всю историю человечества возник именно в той стране, народ которой в 1933 году безмерно желал закона и порядка. В результате сами немцы, особенно это касается женщин и детей Восточной Пруссии, подверглись в конце войны такому же насилию, какое немцы применили к гражданскому населению оккупированных областей Польши и Советского Союза.

Новое противостояние в годы "холодной войны" позволило многим ветеранам нацистской гвардии поверить, что их вина заключалась лишь в том, что они жили в плохое время. Однако спустя три десятилетия после войны германское экономическое чудо и жесткие дебаты среди историков радикально изменили ситуацию. Большинство немцев теперь могло спокойно обратиться к осмыслению своего прошлого. Еще ни одна нация, имеющая столь тяжелое наследие, не сделала большего для осознания всей правды истории.

Западногерманское правительство делало также все возможное, чтобы задавить на корню любое возрождение нацизма и появление новых фюреров. Тем не менее останки Гитлера еще долгое время хранились по другую сторону "железного занавеса". В 1970 году Кремль наконец решил уничтожить их. Но сделать это предстояло в строжайшей тайне. Даже теперь труп вождя "третьего рейха" продолжал наводить ужас. Челюсти Гитлера, которые так тщательно оберегала Елена Ржевская в мае 1945 года, были затем переданы в СМЕРШ, тогда как череп фюрера - в НКВД. Эти части тела совсем недавно обнаружили в бывших советских архивах. Сам скелет, закопанный на территории советской воинской части, размещенной в Магдебурге, эксгумировали и сожгли. Пепел сбросили в городскую канализационную систему.

Но не только тело Гитлера не нашло в годы войны собственной могилы. Бессчетное количество безымянных жертв - военных и гражданских лиц с обеих сторон - -было погребено под завалами земли, руинами домов, сгорело в пламени пожаров. Каждый год порядка тысячи новых останков обнаруживается на Зееловских высотах, в сосновых лесах к югу от Берлина, при строительстве домов в новой столице объединенной Германии. Бессмысленная резня, ставшая результатом извращенного гитлеровского тщеславия, - вот о чем забыл вспомнить Альберт Шпеер, когда говорил, что для истории всегда важен "конечный результат". Некомпетентные оценки, яростное нежелание признавать реалии нацистского режима, его бесчеловечность еще долгое время проявлялись в германском обществе.

Избранная библиография

 Использованные автором материалы взяты из следующих архивов, сборников документов и коллекций:

 Исторический архив Общества Макса Планка, Берлин;

 Симпозиум: Искусство и война. "От Вислы до Одера: Советские наступательные операции". Центр по изучению операций сухопутных войск, Военный колледж Армии США, 1986 г.;

 Государственный архив, Берлин;

 Государственный архив - Военный архив, Фрайбург;

 Бранденбургский земельный архив, Потсдам;

 Историческая библиотека, Штутгарт;

 Государственный архив Российской Федерации, Москва;

 Архив Университета Гумбольдта, Берлин;

 Институт истории, Мюнхен;

 Сборник материалов Международного военного трибунала над главными военными преступниками (Нюрнберг);

 История Второй мировой войны: 1939-1945. - М., 1979. - Т. 10;

 Военный архив, Стокгольм;

 Земельный архив, Берлин;

 Библиотека Военно-исторического исследовательского института, Потсдам;

 Национальный архив США, Колледж-парк, Мэриленд;

 Государственный архив Великобритании, Кью;

 Российский государственный архив литературы и искусства, Москва;

 Российский государственный архив социально-политической истории, Москва;

 Российский государственный военный архив, Москва;

 "Специальный архив" трофейных немецких документов^*19 при Российском государственном военном архиве, Москва;

 Центральный архив Министерства обороны РФ, Подольск;

 Центр хранения и изучения документальных коллекций, Москва;

 Военно-исторический журнал;

 Великая Отечественная война: Военно-исторические очерки. - М., 1999. Т. 3, 4.

Дата добавления: 2015-08-21