Белым по черному

Почему так случилось?..

Все! Мосты сожжены –

Их Судьба обвязала

Паутиной любви.

Вроде все и сложилось,

Только трудно порой:

Беззаботно прожить

С разноцветной судьбой.

Между Светом и Тьмою

Суждено мне бродить,

Я могу ненавидеть,

Я умею любить.

Я люблю посмеяться,

Не стыжусь слезы лить,

Я сумею сдержаться,

А могу глаз подбить!

Я хрупка и изящная,

Как хрустальный бокал,

Но когда это надо –

Становлюсь, как кинжал.

У меня вы найдете

Средь духов и помад

Золотистый флакончик

С алой бирочкой !!!ЯД!!!

Я как две половинки

Очень разных холстов:

Белоснежное кружево

Вокруг черных шипов.

Я не принята миром

И не понята тоже,

Словно книга о Свете

В человеческой коже.

Маги в спину мне тычут,

Взгляд свой в пол отводя:

«Попиранье традиций!..

Так с устоем нельзя!»

Ну а я улыбаюсь…

Провались ваш устой!

Между Светом и Тьмою

Буду только собой!

Жизнь может быть еще более невероятной, чем любой роман. Поскольку книги придуманы человеком, их сюжеты вынянчены и прописаны фантазией автора, то, что желалось, то о чем грезилось, то, что приходило во снах – все это обрушивается на нас с книжных строчек, захватывает умы и заставляет нежиться в этом невероятном водовороте чувств и страстей.

А что же жизнь? Она обыденна и постоянна, серая повседневность, иногда разбавленная яркими пятнами праздников или новостей, и снова рутина… Вы тоже так считаете? И она так думала. Читая романы, переживая вместе с героинями их прекрасные истории, она мечтала, но даже на секунду представить не могла, что ждет ее.

Судьба – величайший автор, друзья мои, с ее фантазией и выдумкой не сравниться ни одному смертному. Ее истории ярки и неповторимы, потому что их нельзя придумать, можно только пережить… Если у тебя хватит мужества сыграть до конца всю уготованную тебе роль главного героя, не свернуть, не стать злодеем или, еще хуже, второстепенным персонажем. Ведь жизнь - не книга в ней нельзя пропустить листы или захлопнуть на страшном месте.

Ее история началась чуть более двадцати лет назад, правда в то время нашей героини еще даже не было на свете, но великий маэстро–Судьба, уже тогда начала собирать малые крупицы для своего нового шедевра.

Конец весны всегда несет с собой ожидание чего-то нового и таинственного. И если с новизной и могли возникнуть какие-то недоразумения, то таинственность была обеспечена! Ведь мы, дорогой читатель, в городе Лиле, знаменитом на весь мир своими храмами, святилищами, памятниками старины и садами!

Сколько тайн они хранят! Сколько жизней и судеб пронеслось перед ними! Эти башни помнят кровопролитные войны и роскошные пиршества, эти колокола били печальные набаты к панихиде героев и разносили радостный звон в венчания королей, эти статуи были немыми свидетелями тайных заговоров и любовных клятв. Так было и так будет всегда…

Мы покинем суетную землю, и наши дети уйдут вслед за нами, и прах наших внуков развеют ветра, а они будут стоять… Вечные стражи времени! Они будут хранить свои тайны для тех, кто сможет их разгадать… По малейшим трещинкам и насечкам, по мраморным жилкам и базальтовым плитам, по зеленому мху и монетам, как, например, и эта которая с минуты на минуту должна погрузиться в кристальную воду «Колодца желаний».

Еще раннее утро, парк Святой Александры пуст, и у его главной достопримечательности, Александрийского родника, где обычно не протолкнуться, сейчас можно вволю насладиться тишиной и покоем.

Александра Утешительница, в миру Алексия Фиджеральд, была изображена (на чем изображена? где изображена?) сидящей у ручья с чашей, из которой лилась вода, святая как бы протягивала ее посетителям парка. За это она в свое время и была канонизирована, за то, что носила воду из ручья раненым солдатам.

Во время Великого Разлома, войны белых и черных магов, многие женщины, а тем более волшебницы, оказались в гуще кровопролитных событий. Алексия не воевала, а лечила и ухаживала за ранеными, причем в ее душе было столько сострадания к ближнему, что она заботилась и о пленных. За водой она ходила к дальнему источнику, о чем прознали враги, черные маги, и волшебница была пленена. За отказ выдать интересующие противника сведенья девушка была предана лютой смерти… Именно так и гласила мраморная табличка при памятнике, и все кто поддерживал учения и верования Света не подвергали эту легенду сомнению, но простой люд пересказывал и версию черных магов. А в ней говорилось, что никто не казнил Алексию, и та спокойно прожила весь свой долгий век волшебницы подле возлюбленного, одного из тех выхоженных ею черных магов. «Позор и бесчестие на головы клеветников!», - кричали оскорбленные белые маги, - «Белая волшебница не может стать наложницей черного колдуна, богохульники!». Но обычному народу, особенно молодым девицам, больше нравился вариант «черных».

Сейчас войны давно утихли, и хотя Свет и Тьма не пришли ко многим общим решениям, но главы магических родов постановили: худой мир лучше доброй ссоры. И вновь Алексия поит из своей чаши и «черных», и «белых», и простых смертных. В данный же момент, мраморная статуя святой с благосклонностью взирала на своего одинокого посетителя, точнее посетительницу. Что могло здесь понадобиться девице в такую рань?

А дело в том, что родник уже давно был переименован народом в «Колодец желаний», мол, если сделать святой Александре подношение, она исполнит твою просьбу. Причем, в последнее время распространились слухи, что чем больше достоинство монеты, тем больше вероятность, что мольба дойдет до ушей святой.

Вот и сейчас стоящая перед источником девушка благоговейно сжимала в ладошках полновесного золотого «льва», по меркам некоторых чуть ли не состояние. Так что же было нужно молодой, красивой и богатой выпускнице пансиона белых волшебниц от «Колодца желаний»?

«Какое сухое, скомканное и тривиальное представление получилось!» - скажет уважаемый читатель. Что ж, попробую иначе…

Стоявшую у источника девушку звали А бигаль И нис. И легче было найти человека никогда не евшего хлеба, чем встретить того, кто не слышал бы о Инисах – прославленном роде белых волшебников. Об их силе, богатстве и влиянии на королевские дома ходили легенды. Впрочем, глядя на это юное создание, вряд ли у кого-то могли возникнуть меркантильные помыслы.

Девушка была очаровательна, прекрасна той красотой, что заставляет трепетать сердца даже глубоких старцев, а детей на улицах забегать ей за спину, чтоб увидеть сверкающие крылья, которые «непременно должны были быть у феи», и женщины, любуясь ей вслед, не чувствовали зависти: «Такое диво творилось не для простых смертных, так что подбери слюни, кобель!». Гармония и изящество - такая красота доступна лишь бессмертным, ведь не зря ходят истории о том, что Инисы повели свой род от фей.

Вы спросите, так что же еще может желать та, которую и так судьба наградила чрезмерно?

Того же что и любая другая девушка недавно отпраздновавшая свою восемнадцатую весну… Любви!

Любви, от которой бы пела душа, и сладко сжималось сердце, чтоб кружило голову от объятий и поцелуев, чтоб выступали слезы от малейшей разлуки, и хотелось смеяться как сумасшедшей от краткой весточки, чтоб засыпать и просыпаться с заветным именем на губах. Полюбить так, чтоб забыть про все и думать лишь о НЕМ… И весь мир для тебя - отражение в его глазах… Его улыбка, его голос, его прикосновения…

И, конечно, любовь будет взаимной, такая любовь просто не может быть без взаимности! Чтоб было, было как у поэта… Знаете?

Терять рассудок, делаться больным,

Живым и мертвым стать одновременно,

Хмельным и трезвым, кротким и надменным,

Скупым и щедрым, лживым и прямым.

Все позабыв, жить именем одним,

Быть нежным, грубым, яростным, смиренным,

Веселым, грустным, скрытным, откровенным,

Ревнивым, безучастным, добрым, злым;

В обман поверив, истины страшиться,

Пить горький яд, приняв его за мед,

Несчастья ради, счастьем поступиться,

Считать блаженством рая тяжкий гнет, -

Все это значит, в женщину влюбиться;

Кто испытал любовь, меня поймет[1].

Ну, какой, какой же он будет ее возлюбленный?!

Конечно, как минимум, он будет красивым магом. А еще остроумным и находчивым, чтоб даже злоязычная кузина Олимпиада поостереглась с ним пересекаться в словесной дуэли. А также умным и сильным, чтоб даже «великолепный» кузен Альфред, дедушкин любимчик, уважал и побаивался его. А еще бы хотелось, чтоб он был из знатного-презнатного рода, чтоб даже те задаваки из пансиона черных чародеек опускали перед ним глаза. Чтоб все женщины вздыхали и завидовали, а он смотрел бы лишь на нее.

Золотая монета, наконец-то, была выпущена из рук и мгновенно исчезла в сверкающих струях родника. Фактически, на дно легла четверка породистых рысаков, или пять роскошных платьев, или годовой доход с одной деревушки. Она копила четыре года, все ждала и не ходила с подружками к колодцу до этого дня, хотела попросить у святой одну единственную просьбу, но чтоб стать счастливой на всю жизнь.

Сегодня ее последний день в пансионе, и сегодня же бал в городской ратуше. Ее первый взрослый бал! Чем не повод встретить своего суженного?! А то обидно, честное слово, до слез обидно! Все подружки влюбляются, вздыхают, страдают, вышивают возлюбленным платочки, хранят в тайниках письма (ну максимум четыре-пять подружек о них знают), сбегают на свидания, травятся от неразделенной любви (ну не совсем травятся, так снотворного купила у аптекаря и то потеряла где-то в кондитерской) – в общем, у них кипит жизнь. А у нее? Чем она хуже? Поклонников-то много, и иногда чересчур, но ни один ключик к сердцу не подобрал. А ей так хочется влюбиться!

Колокол на главной башне вырвал Абигаль из сладких грез. Неужто уже семь?! Как же она так замечталась? Глянув на статую святой Александры, девушка еще раз горячо прошептала свое желание, как говорится, чтоб оно достигло ушей чудотворницы вне очереди.

Теперь самое главное успеть до переклички. Девочки, конечно, ее прикроют, как не раз помогала скрыть их отсутствие и она, но даже изобретательная Корнелия не сможет убедить воспитательницу Дарси, что отсутствующая Абигаль Инис здесь, просто заплутала в коридорах пансиона.

«Девочки, вы уж постарайтесь, а я в долгу не останусь!» - думала девушка, несясь через лужайку к оставленному у центрального входа экипажу.

Ее движения замедляла большая коробка с шоколадными пирожными, которые должны были послужить «оплатой» за предоставленное на утро алиби, и плащ, который скрывал от всех форму пансиона «Белой розы». На данный момент обе вещи сильно ей мешали, коробка все время тряслась и грозилась примять на пирожных взбитые сливки, а то и вовсе выскочить из рук, а плащ постоянно сползал на бок, путаясь в ногах, и как подлый диверсант угрожал своей хозяйке разоблачением.

Уже у самых ворот, когда Абигаль махнула рукой на плащ и конспирацию, а заботилась лишь о коробке с пирожными, которую несла на вытянутых руках, решило вмешаться проведение.

Из-за низко надвинутого капюшона девушка мало что видела, и выросшие на пути сапоги стали для нее полной неожиданностью. Да ладно бы сапоги были одни, увы, в них находился их владелец, по которому Абигайль с размаха и размазала все двенадцать пирожных.

От столкновения девушка не удержалась на ногах и пролетела носом вперед, продолжая сжимать в руках многострадальную коробку.

- Сударыня, вы что, глаза дома забыли?! - послышалось возмущенное шипение из-за спины.

«Ну что ж, я заслужила это негодование», - обреченно вздохнула она, разглядывая свои пальцы, перепачканные в шоколаде и взбитых сливках, - «Надо было быть внимательнее. Наверно, я слишком многого попросила у святой и это мне кара».

- Прошу простить меня, сударь, - смущенно проговорила девушка, поворачиваясь и поднимая взгляд к своему собеседнику. - Я заду…малась, - закончила она шепотом.

Капюшон окончательно спал, открывая ей лицо, и она могла рассмотреть того, чей камзол стал погостом для девичьих мечтаний о сладостях.

- Ох… - только и смогла произнести девушка, понимая, как глупо она выглядит, сидящей посреди дороги с испачканными руками и с открытым в немом восхищении ртом, но была не в силах двинуться.

Впрочем, объект ее немоты тоже оригинальностью или сообразительностью не блеснул, опустившись на ту же самую дорогу на одно колено и разглядывал ее не менее восхищенным взглядом, разве что более откровенным.

- Это вы меня простите, сударыня, я должен был увернуться.

- Зачем, ведь тогда бы вы не попробовали этих замечательных пирожных! - задорно улыбнулась Абигаль. Возможно, встретив мужчину своей мечты, надо вести себя иначе: робко и скромно, как советовала Джульетта, или кокетливо, как говорила Корнелия, а может упасть в обморок, чтоб он, по уверениям Люсинды, почувствовал себя твоим спасителем. Но она не знала, как понравится такому и просто оставалась сама собой.

- А они замечательные? - в глубине его глаз засветились плутовские искорки. - Я не распробовал.

- А вы попробуйте еще, - с детской непосредственностью предложила девушка и, взяв кусочек пирожного, зацепившегося за одно из украшений на камзоле, поднесла к его рту.

Теперь в глазах незнакомца появилось откровенное изумление, которое, впрочем, быстро исчезло, уступив место загадочному блеску.

- Еще, - прошептал он, лизнув сливки с ее пальцев. (фига се, это же уже прям рейтинг! J п.б.)

- Увы, нет, - как можно беззаботней сказала Абигаль, начинавшая понимать, что разговор принимает опасный для ее морального облика оборот. - Сходите в кондитерскую господина Джюса, что на улице Каменных Душ и купите «Женский каприз», - после чего, сотворив заклинание, очистила себе платье и руки, а незнакомцу - камзол. - Еще раз прошу прощения, милорд, надеюсь, урон вам возмещен, и вы не опоздаете из-за моей неуклюжести ни на одну из запланированных встреч. А сейчас я вынуждена откланяться.

Уже сев в экипаж, и отъехав на приличное расстояние, юная Инис поняла, что только что безбожно все испортила и буквально выбросила подарок святой Александры, который сама же слезно вымаливала.

- Дура! Дура! Дура! - всхлипывала девушка, стуча кулачками по коленкам. - Вечный Свет, какая же я дура! Почему не спросила, как его зовут?! Почему не сказала, кто я?! Неужели так сложно побеседовать с мужчиной? Где мне теперь искать?! - Абигаль прекрасно понимала, что все будущие претенденты на ее сердце будут обязательно сравниваться с тем незнакомцем, и навряд ли сравнение будет в их пользу. - Лучше б я вообще его не встречала! Зачем? Зачем?!.. Ох, бедная святая Александра, наверное, совсем запуталась в моих просьбах.

Когда экипаж остановился недалеко от пансиона (близко подъезжать было нельзя), девушка не только сумела внушить себе, что ее ждет участь старой девы, но и уверовать в это. Поэтому одинокая фигура, стоящая у главных ворот пансиона, лишь насторожила ее. Как бы прошмыгнуть мимо к черному ходу незамеченной? И вдруг на солнце блеснули платиной волосы.

Ноги сами понесли ее вперед. Что стоит наказание, пропущенный бал и недовольство подруг по сравнению с возрожденной мечтой?!

- Что вы здесь делаете? - выдохнула запыхавшаяся девушка.

- Жду вас, - улыбаясь, ответил тот. - Я последовал вашему совету и побывал в кондитерской господина Джюса и теперь хочу вам возместить ущерб, - с этими словами он протянул ей коробку очень похожую на оставленную в парковой корзине для мусора и даже такая же розовая ленточка сверху, но раза в три больше.

- Как вы сумели опередить меня? – он весело хмыкнул, сделал пас рукой, и у Абигаль в руке появилась темно-бордовая роза. - Вы – маг?

- Надеюсь, вас это не сильно огорчило?

- Что вы! Я счастлива! - вскрикнула девушка.

- Да? - молодой человек был явно удивлен, но Абигаль уже ничего не замечала вокруг, утопая в аромате розы.

- Как вы меня нашли? - вспомнила девушка еще одну странность. Он откровенно рассмеялся и взглядом указал на нашивки пансиона на ее рукавах. Абигаль покраснела, чувствуя себя полной дурой, отвела взгляд и тут же заметила четыре фигуры, нервно машущие ей из окон пансиона на первом этаже. Подруги явно были настроены недружелюбно, и даже спокойная и рассудительная Вильгельмина делала какие-то удушающие движения у горла.

- Это вам?

- Угу.

- Вы ведь выпускница?

- Угу.

- Значит, сегодня вечером вы будете на балу в ратуше?

- Угу, - в очередной раз кивнула девушка и тут же обругала себя за такие нелепые ответы.

- И вы не откажитесь подарить мне несколько танцев?

- Забирайте, мне не жалко. Не я же их придумала! - он вновь рассмеялся, оценив шутку.

- Тогда до вечера.

- До вечера.

- Абигаль Мария Инис, это переходит все границы! Сначала ты подверглась дурному влиянию остальных своих подруг и отправились за территорию пансиона без разрешения, принудив тем самым нас лгать, но это можно было бы простить, если бы цель, как ты утверждала, того стоила. Но что я вижу, ты любезничаешь с молодым человеком чуть ли не под носом у аббатисы Жозефины! - уже с полчаса Вильгельмина пыталась донести до витающей в облаках подруги суровую истину. - Корнелия, это ты виновата! Это все твое тлетворное влияние! - вдруг громогласно крикнула она, отчего обвиненная подавилась очередным пирожным.

- Громче, Мина! Еще громче можешь?! - одернула ее Люсинда, - А то тебя не все крыло слышало!

- Суньте ей пирожное в рот, - добавила Корнелия, - может, наконец, замолчит.

- Объясни, наконец, с кем ты встречалась? - зашептала Вильгельмина, мгновенно понизив тон, приняв к сведенью замечание, и отмахиваясь от аппетитной «корзиночки».

- Я ходила к «Колодцу желаний», - честно ответила Абигаль, целуя лепестки розы.

- Куда? - на сей раз на нее вопрошающе глядели четыре девушки.

- Я попросила у святой Александры исполнить мое самое заветное желание. И, похоже, она меня услышала, потому что потом я встретила его! - юная Инис с таким благоговением прошептала «его» и с таким обожанием поглядела на потолок, что все девушки запрокинули головы, желая узреть вожделенный образ. С потолка на них взирала одинокая люстра, несколько смущенная таким вниманием.

Подруги моментально забросали Абигаль новыми вопросами, но та лишь продолжала загадочно улыбаться потолку, прижимая к себе розу. «Сегодня вечером я увижу его, надо лишь дождаться вечера!» - восторженно повторяла про себя девушка.

Бал в этом году поражал изобилием и роскошью, от чего все приглашенные были еще более чопорными, чем обычно. Весенний прием в городской ратуше знаменовал собой не только окончание обучения в пансионах, но и смотрины. Фактически, это было официальное представление невест обществу и потенциальным женихам на суд. И все ждали, как себя будет вести «главная» невеста этого года. Не каждый год здесь появляются Инисы!

Конечно, то, что случилось через пятнадцать минут после открытия бала, у кого угодно почву из-под ног выбьет, но все же не хорошо заставлять публику мучиться от любопытства. Ну где же она?!

А «главная невеста» сидела на балконе и от злости и отчаянья рвала зубами кружевной платок.

Нет, уважаемый читатель, вы не правильно поняли: он пришел, как и обещал, но…

Его звали Вергилий Сэтус! И в его присутствии кузина Олимпиада не то что злословить, даже рта раскрыть не смела. И кузен Альфред его заметно боялся, а при встрече взглядов тут же прятал глаза. И он был настолько знатен, что выпускницы пансиона черного чародейства падали в глубокие реверансы, но он смотрел лишь на нее. И он был магом, которому даже Старейшины кланялись и приглашали обсудить мировые проблемы. И был он прекрасней, чем прежде, красив той красотой первородных и проклятых фей, впустивших в свою душу Тьму ради невиданной мощи, тех, кого потом назовут фреями… прадемонами.

Святая Александра полностью исполнила ее желание, методично, по всем пунктам, немного изменив финал. Как Инисы олицетворяют собой белую магию, так Сетусы – черную! Он - черный чародей!

- Сударыня, если это были прятки, то я вас нашел, тук-тук-тук! - знакомый голос застал девушку врасплох, та вздрогнула и подавилась остатками кружев с платка.

- Зачем вы пришли? Поглумиться?! - с вызовом спросила она, пряча за спину порванный платочек, наглядный пример ее отчаянья. - Хотите еще раз посмеяться над бедной дурочкой?!

- Извините, миледи, но не в моих правилах смеяться над убогими, впрочем, никаких дурочек я здесь не вижу.

- Вы… вы знали, что я – белая волшебница!

- Знал, - кивнул тот, став вдруг серьезным. - Меня, конечно, удивило, что ты – Инис, я слышал, что у старика Феликса только внук.

- Да, дедушка не любит почему-то обо мне рассказывать, - согласилась с ним девушка, печально кивая, но потом спохватилась и по-боевому вздернула подбородок вверх. - Сударь, не говорите о моем деде в не уважительном тоне. Мало того что вы утаили от меня, что вы - черный маг, так еще и Сэтусом оказались!

- Ну, извините, меня высшие силы не спрашивали, в какой семье я хочу родиться, - усмехнулся молодой человек. - Впрочем, если бы и спросили, я бы все равно выбрал свою. Так как на счет обещанного танца?

- Вы с ума сошли?! - отшатнулась от него Абигаль. - Вы – черный колдун, я - белая волшебница, нам нельзя танцевать в паре!

- Почему? Пойдет кислотный дождь, или под ратушей вулкан вырастет?

- Нет, но…

- Вот я полагаю, что ничего катастрофического не произойдет, - уверенно прервал ее Вергилий, и с нежностью глядя в ее глаза, добавил:- Я очень хотел тебя увидеть.

Ну почему он должен быть так хорош? Почему, глядя в эти черные как обсидиан глаза, она про все забывает?!

- Господин Сэтус, надеюсь, вы не пристаете к моей кузине? - раздался голос Альфреда.

- Именно это и делаю, мы же, черные маги, на другое не способны, - с раздражением отозвался чародей.

- Как это недостойно! - воскликнул Альфред. - Вы так не считаете, друзья? - пять человек пришедшие Инисом согласно закивали.

- Все в порядке, Альфред, мы только разговаривали, - прервала его возмущение Абигаль.- Господин Сэтус был предельно вежлив и уже уходит.

- Ах, дорогая кузина, не бойся, тебя есть кому защитить, - чересчур воинственно воскликнул Альфред, - ты можешь говорить правду! Он не посмеет тебя больше коснуться! Нападение на представителя правящего магического Дома, на женщину, почти ребенка… Тебе конец, Сэтус, можешь распрощаться со всеми привилегиями в городском Совете, ноги «черных» больше в Лиле не будет!

Вергилий сжал кулаки и бросил на девушку разочарованный взгляд:

- Невероятно! - прошептал он.

Однако Абигайль не видела ни его сжатых кулаков, ни взгляда, ни приятелей кузена, бравших Сэтуса в кольцо, она была крайне поражена поведением брата.

- Альфред, я же сказала, что все хорошо!

- А как же порванное платье? - махнул тот в ответ рукой.

- Где?! - испуганно вскинулась девушка, ища изъян на белоснежном атласе.

- Вот здесь! – воскликнул кузен и с силой дернул за правый рукав. Шифон расползся в его руках, обнажая плечо.

Абигайль вскрикнула и обхватила себя руками.

- Что ты делаешь?! - со слезами всхлипнула она, глядя на жемчужины и бисер, разлетающиеся по полу. - Я полгода делала эту вышивку! Альфред, ты с ума сошел!

- Дражайшая кузина, причем здесь я? Ведь это тот мерзавец пытался тебя обесчестить, порвал платье, оставил синяки! - он вновь шагнул к девушке, но та за время его короткого монолога начала понимать, в чем дело и потому отшатнулась от «спасителя» ближе к «мерзавцу».

Неслыханно! Он предлагает ей, потомку древнего уважаемого благородного рода, белой волшебнице, сыграть низкую роль презренной клеветницы! Да как он посмел ее так унизить!

- Альфред Филипп Инис, - ярость и негодование притупили страх и обиду, - мне сейчас очень стыдно, что мы носим одну фамилию!

- Да, мне тоже, - скривился ее кузен, поняв, что помощи от девушки он не дождется. - Невозможно поверить, что у нас общий дед.

- Можешь утешать себя тем, что у нас разные бабушки, - вот этим Альфред и не мог себя утешить, так как в отличие от Абигаль, бабушкой которой являлась белая волшебница-аристократка, его бабкой была обыкновенная горничная, работавшая когда-то в доме Феликса Иниса. Абигаль била по больному.

- Думай, что говоришь! - пошипел кузен.

- Ни шагу дальше! - воскликнула девушка срывающимся голосом, но руки сделали уверенные пасы, и ладони предупреждающе засветились золотистым светом. - Я не дам себя избивать ради твоих сомнительных политических авантюр!

- Дурой была, дурой и осталась! - плюнул Альфред. - Что ты можешь против шести магов?

За его спиной послышалось шипение и потрескивание… магическая вспышка, и… иней покрыл перила и мраморный пол балкона.

- Где здесь маги, придурок? – прозвучал насмешливый голос.

Альфред резко обернулся и увидел пять ледяных фигур, вокруг которых прохаживался Сэтус.

- Такая слабая оборона, медленная однотипная атака, - равнодушно пнул он одну из статуй, - как неинтересно, я разочарован. Инис, надеюсь, это были не лучшие твои люди?

- Смотри, что ты наделала! - накинулся Альфред на Абигаль.

- Я?!- возмущенно ахнула девушка. - Сам виноват, не подобает белому волшебнику плести паутину интриг и раздора, потому Свет и оставил тебя.

- Умолкни, бестолочь! – окончательно рассвирепел кузен.

- Сам заткнись! - оборвал его Вергилий, сделав зигзагообразное движение рукой, и губы Альфреда намертво склеились. Тот замычал, вцепившись в нижнюю челюсть побелевшими пальцами и заметался по балкону, затравленно озираясь по сторонам.

- Я ожидал от Иниса большего, - с искренним огорчением заметил Сэтус.

- Милорд, надеюсь, вы не будете пользоваться своим преимуществом?! - спросила девушка, с беспокойством следя за братом.

- Преимуществом? Я?! По-моему, вшестером пришли как раз они!

- Мой кузен глуп и молод, простите его.

- Я подумаю.

- Подумаете?.. Значит, вы не снимите заклятие?

- Не вижу смысла, сейчас сюда набежит народу, кто-нибудь да снимет…М-да-а-а… обмельчал род Инисов, - вновь прищелкнул Вергилий языком, наблюдая, как Альфред кубарем катается по полу.

- Милорд, - сладко пропели у него за спиной, - защищайтесь!

Девушка была до глубины души задета таким пренебрежительным высказыванием о ее роде и кинула в нахала сплетенным заклятием. Сэтус лишь дернул в сторону головой, и золотистые нити пролетели мимо.

- Неплохо, - присвистнул чародей, - лучше, чем твой бра… Что?!

- Совсем неплохо! - победно улыбнулась та. Заклинание бумерангом вернулось и ударило ничего не подозревавшую жертву в спину.

- Ты в полете перехватила свое заклинание и развернула его? - дернул невидимую сетку Сэтус, но путы не ослабели.

- Не надо недооценивать Инисов! - горделиво вздернула носик девушка. - Дальше разбирайтесь со всем сами.

- Абигаль! - крикнул он ей в спину. - Ты не против, сходить завтра вечером в оперу?

- Против!

- Не любишь оперу, ну тогда можно сходить в ботанический сад или на какое-нибудь обозрение.

- Что?! Ми… ми… милорд, вы сумасшедший! А я с безумцами не общаюсь!

- Правильно делаешь. Мне бы не понравилось, если бы моя избранница общалась с разными чудиками.

- Ваша кто?! Сударь, пока болезнь еще не сильно запущена, обратитесь к лекарю! - толи всхлипнула, толи вскрикнула Абигаль, убегая с балкона.

- Лекарю это не вылечить, - глядя ей вслед, прошептал Вергилий.

Их встреча, что это было – милость святой или злая шутка искусителя. Абигаль, конечно же, считала, что второе и потому тщательнейшим образом оберегала свое сердце от дальнейшего влияния Сэтуса. Но этот «подлый колдун» каким-то непонятным образам постоянно пересекался с ней на прогулках или приемах, на охоте или ярмарке, в театре или библиотеке магических реликвий, она везде чувствовала его взгляд, так же как и сопровождающие ее кавалеры… Которые потом, к немалому удивлению всех, так и не решались пригласить прекрасную дочь Инисов на повторную прогулку или хотя бы танец.

Девушка злилась на него за бесцеремонность и самоуверенность, но еще больше на себя за тот робкий, но непотухающий огонек радости и счастья, который вспыхивал каждый раз, когда их взгляды пересекались. «Это немыслимо, это кощунство даже предположить, что мы можем быть вместе!», - шептала она каждый раз после очередной встречи, но стоило только ей заснуть, как все «немыслимое» и «кощунственное» исчезало и превращалось… уж совсем в богохульное.

«Я должна с ним поговорить! Раз и навсегда прервать любые его действия, направленные на меня!» - решила Абигаль после очередного сна, финал которого был уж совсем неприличный. «И откуда это бесстыдство в моей голове?! Права была Мина, не нужно было читать тот фривольный роман, подсунутый Корнелией! Я поговорю с ним, как только перестану краснеть всякий раз, вспоминая его лицо!».

И она поговорила! Смело глядя ему в лицо, сжав пальчики на сумочке, где лежало заученное как оберег-заклинание рукописная памятка «Как отказать черному магу». Но, увы, в этой памятке не было ни слова о том, что делать, если этот черный маг начнет тебя целовать. А потому оно было на месте предано огню вместе с сумкой. Автор же сего бесполезного руководства постыдно бежала, оставив за спиной счастливо улыбающегося чародея.

Следующая памятка была обширней и включала в себя подпункт: «Что делать, если тебя поцеловал черный чародей», но свой финал она встретила порванной в клочья в сточной канаве, поскольку не смогла помочь хозяйке ни основными пунктами, ни подпунктом.

Были еще четвертая, пятая и шестая, но участь их была также бесславна, как и у предшественниц. Седьмую Абигаль даже не начинала писать, но встреча была… и поцелуй тоже.

Потом девушке уже было трудно вспомнить, когда мысли о Вергилии Сэтусе перестали быть кощунственными, а стали самыми желанными, она влюбилась. Влюбилась в человека, которого отожествляли с черной магией, в природного врага ее семьи. Этого было не изменить и не забыть, можно сколько угодно прятаться от реальности в мечтах, забываться по вечерам в объятиях любимого, но приходило утро.

А по утру за завтраком глава рода Феликс Инис почитывал газеты и безапелляционно заявлял, что «пора разобраться с зарвавшемся щенком Сэтусов». И Абигаль молчала, опустив глаза к нетронутой тарелке с едой, она не смела даже заикнуться о своей любви. Авторитет Феликса был незыблем!

Полноправный хозяин и господин. Даже его жена не смела возразить, когда наследником был объявлен Артур, внебрачный, но единственный ребенок мужского пола, рожденный у главы дома. Трем законным дочерям было выбрано по мужу и выделено роскошное приданное, если судить по меркам обычных людей, но совершенные крохи, если знать правду о финансах Инисов.

Абигаль долгое время не могла понять, почему дед не разрешил ее маме как остальным дочерям покинуть фамильный особняк. Старшая дочь по-прежнему проживала вместе с родителями, так же как и ее сводный брат Артур со своим семейством. Абигаль никогда не нравилось возвращаться в этот дом и единственное, что заставляло ее покидать пансионат на каникулах, это мысль о маме. Теперь же она вынуждена здесь жить, и деспотизм деда давил неимоверно. А еще она начала за собой замечать, что все чаще и чаще ей хотелось оборвать его речь, выразить протест или просто сказать: «Нет». Видимо этому имелась причина. Красивая такая причина со светлыми волосами, черными глазами и обезоруживающей улыбкой то насмешливой и дерзкой, то чарующей и нежной. И потому она молчала и соглашалась со всем, боясь разрушить то иллюзорное счастье, что смогла создать втайне от деда.

Но иллюзия всегда недолговечна, какой бы прекрасной, яркой и жизненной она не была, все равно наступит день, и все исчезнет.

Ее иллюзия счастья с оглушающим грохотом разбилась вдребезги от нескольких слов.

- Абигаль, я выбрал тебе мужа.

Дальше было что-то о знатности избранника, о его генах белого волшебника, о родовом древе и великолепном наследии, в то время как у девушки перед глазами плыли образы: тайные встречи, разговоры, улыбки, прикосновение рук и губ от легких еле заметных до страстных почти обжигающе опасных. «Этого больше не будет, ничего больше не будет! Я больше его не увижу!» - ужасные, пугающие мысли… Убивающие мысли.

- Нет! – губы двигались сами, как будто тело действовало на инстинкте самосохранения. – Я не выйду за него замуж.

- Повтори, - дед чуть повернул голову в ее сторону.

- Мне показалось, сэр, что вы говорите обо мне. Но вы наверно обсуждали случку кобеля с одной из ваших гончих.

- Аби, - тихо прошептала мама, - что ты такое говоришь?

- Ты выйдешь за Георга Ливади, может и рановато для твоих восемнадцати, но мне уже порядком надоели нелепые, но не менее оскорбительные слухи о внимании к тебе выскочки Сэтуса.

- Слухи? Какие слухи? – прошептала испуганно Абигаль. Конечно, как она могла быть так глупа и наивна, чтобы предположить, что о них никто не догадается, что никто не заметит.

- Я не мог так оскорбить свою внучку, чтобы придавать им большое значение, а уж тем более повторять их в моем доме. Так что ты выйдешь замуж и как наследница Инисов будешь вместе со всеми представлять наш род на советах и делегациях. Он достойный молодой человек…

- Я не люблю его и замуж не пойду.

В комнате стало совсем тихо, так что казалось, даже часы остановились. Кто-то посмел прервать речь Феликса Иниса на полуслове? Даже королевская семья себе этого не позволяет!

- Стелла, напомни своей дочери правила хорошего тона, - ледяным голосом сказал Феликс. – Свадьба будет в конце следующего месяца.

- Свадьбы не будет, по крайне мере моей, - девушка встала со стула и гордо распрямила спину. Ей было страшно, а от взгляда деда хотелось умереть, но именно сейчас ей почему-то отчетливо слышался другой, родной голос: «Я влюбился в тебя».

- Сядь на место! – властный тон давил на плечи не хуже заклинания.

- Абигаль, ради Света, не груби дедушке! – испуганный голос мамы тоже подкашивал ноги. Но и другой звучал громче: «Я не хочу тебя отпускать».

- Я ничего грубого не сказала.

- Он желает лучшего тебе.

- Как желал тебе, выдав замуж за нелюбимого человека и заставив быть щитом для дяди Артура?!

- Абигаль!

- Это неслыханно!..

- Наглая невоспитанная девчонка!..

- Сэр, вы не должны позволять все эти оскорбления!

Люди шикали и роптали со всех сторон, но девушка не слушала их, а смотрела в глаза деду, это был первый раз, когда она на это осмелилась. Но противник был силен, он даже не возмущался и не злился, зачем утруждать себя этими глупыми эмоциями, когда победа и так твоя.

- Кажется, мисс Абигаль, вы только что бросили мне обвинения?

- Нет, сэр, вам показалось! Я лишь сказала, что вы выдали мою мать за нелюбимого человека, а потом, когда он стал вам не нужен, развели их, лишив меня отца. Маму же вы сделали зеркалом для вашего сына, который кроме фамилии не унаследовал ничего из ваших сил, так как те жалкие способности, что есть у него, даже язык не поворачивается назвать магией!

- Абигаль, замолчи… замолчи, молю!

- Все сказала?

- Нет, такую же участь вы приготовили и мне, только теперь я должна прикрывать вашего внука?

«Это не я, не я все это говорю! Я просто не могу так вызывающе разговаривать с дедом!» - крутились мысли в голове девушки. И ведь и правда не ее слова, все это ей говорил Вергилий, когда она, наивная дурочка, с восторгом рассказывала ему, что дед отправил ее вместе с Альфредом быть представителем семьи.

Тот разговор сейчас же всплыл в памяти.

- Этот старый интриган тебя использует!

- Зачем ты оскорбляешь моего деда?

- Я пытаюсь открыть тебе глаза. Твой кузен - полный бездарь в магии, уж поверь. В тот вечер, на весеннем балу в ратуше, я видел уровень его магической энергии – он нещадно мал, а для потомка «великих» Инисов просто смешон.

- Вергилий, к чему ты все это говоришь? Я знаю, Альфред не блещет талантами, но все же он - способный маг.

- И в чем же он способен? Абигаль, он, как и его отец – бесталанный маг со слабым уровнем магической энергии.

- А дядю Артура ты за что так? Он сделал столько открытий, был председателем на многих собраниях магов. Неужели ты думаешь, что его до сих пор бы не раскрыли?!

- Ты святая, за это тебя и люблю. Хотелось бы мне хоть иногда так же хорошо думать о людях как ты. На всех этих собраниях он был вместе с твоей матерью, они близкие родственники их магическая энергия похожа. Никто специально не стал бы выяснять уровень сына «великого» Феликса Иниса. Это все равно, что стать его врагом, кто ж на такое согласится?

- Кроме тебя?

- Ну я ж «проклятый черный колдун», и меня волнует судьба только одной Инис. Подозреваю, что твой дед хочет сделать из тебя такое же зеркало для Альфреда, каким является твоя мать для Артура. Именно поэтому он держит вас около себя. Ты хочешь себе такую судьбу?

В тот раз они впервые поссорились. Абигаль не могла даже предположить, что ее родной дед может равнодушно и цинично распоряжаться ее судьбой. Но с другой стороны, как можно не верить человеку, которого любишь? И сомнения поселились в ее душе.

Правда оказалась еще более шокирующей. Ни одно из исследований дяди ему не принадлежали, все их сделал отец Абигаль. Феликс использовал зятя также как и дочь ради сына. А когда зять попробовал отстоять свое, его и слушать не стали. Обвинили в шарлатанстве и клевете, быстро развели с женой и выслали королевским указом из столицы, запретив появляться.

Она до последнего надеялась, что великий белый маг Инис не будет падать еще ниже.

- Я не стану зеркалом для Альфреда, ни одна из моих работ по ботанике не выйдет под его именем. Более того, я приложу все усилия, чтоб и другие ваши внуки не попали в эту ловушку.

- Ты будешь делать все, что тебе скажут и ничего более, - Феликс медленно поднялся из-за стола, теперь уже не сдерживая своей злости, - в противном случае ты не будешь здесь жить, ты даже не будешь Инис.

- Что ж значит, я не буду здесь жить, - прошептала девушка побелевшими губами. – Но имя вы не можете у меня забрать! Его носили мои предки, они прославили себя и мой род, и среди них было немало женщин. Вы можете сколько угодно считать женщин не достойными стать наследниками рода, но вам никогда не изменить, что Генриетта, Белла, Сюзанна, Ирина, Анна, Равенна и Элизабет Инисы были женщинами, и они сделали для рода не меньше чем их отцы и братья, а иногда и больше! - Девушка резко развернулась и шагнула к двери.

- Если ты перешагнешь порог – назад не вернешься! – крикнул ей в спину дед. – Все что я тебе дал, ты оставишь здесь, уйдешь, как и пришла в этот мир – нагой и босой!

- Зато свободной, - не поворачиваясь, она толкнула дверь и вышла из кабинета.

- Абигаль! – мать выбежала за ней следом.

- Сэр, вы не должны ей спускать такие дерзости! – выкрикнул Артур, задыхаясь от злости. – Эти ее мысли…

- Тебе бы хоть немного ее дерзости, - прервал его отец, - и мне бы не пришлось прятать тебя за аурой сестры.

- Аби, что ты натворила?! – мать со слезами влетела в комнату девушки. - Вернись, извинись перед дедом, попроси прощения, я буду молить его вместе с тобой!

- О чем молить, мама, чтоб он разрушил мою жизнь так же как твою? Быть бледной тенью брата, не имеющей ни стремлений, ни достижений, ни амбиций. Связать свою жизнь с нелюбимым, с неприятным тебе человеком. Прятаться от него днем и молиться, чтоб он не прикасался к тебе по ночам?!

- Аби, не говори такого бесстыдства!

- «Бесстыдства»? Это правда, мама, это жизнь! Почему ты на это согласилась, как ты могла это терпеть?!

- Потому что любила тебя, - женщина устало опустилась на кровать. – Все это только ради тебя. Я только один раз пошла наперекор отцу, сказала, что хочу сама напечатать исследования дикой магии, под своим именем. На следующий день, рано утром, тебя собрали и отправили в пансионат, даже не дав мне проститься с тобой. Он забрал у меня дочь, сказав, что раз я решила заняться наукой, значит, на воспитание ребенка у меня не будет времени, и этим займутся другие люди. Больше я не возражала. Но все это только ради тебя, не будет тебя - мне и жить не зачем.

- Тогда пойдем со мною. Мамочка, мы справимся, вдвоем точно справимся!

- Куда пойдем? Все что у нас есть, дал твой дедушка, и он же может забрать. Без денег, без связей, без прислуги, что у тебя останется?

- Моя магия.

- Абигаль, мы не можем болтаться по городу как бродяжки, мы – Инисы!

- И мне впервые за это стыдно.

- Аби, девочка моя, одумайся!

- И еще, мама, я давно собиралась тебе сказать: я влюблена, и этот человек не Георг Ливади.

Полчаса спустя Абигаль Инис покинула свой родовой особняк. Одета она была в подарки друзей и крестной, и потому не чувствовала себя обязанной деду, в её руках была корзина с черным котенком, подарок от любимого.

Девушка совсем не представляла, что ей делать и куда идти, больше всего ей хотелось от души поплакать. Ноги сами принесли ее к Александрийскому роднику. Святая по-прежнему молча взирала со своего пьедестала, и в вечерних лучах ее глаза казались особенно печальными. Но вот люди в парке были абсолютно безучастны, и, казалось, не замечали юной волшебницы рыдающей в пушистую шерстку котенка.

- Очень качественное заклинание невидимости, - послышался рядом знакомый голос.

- Вергилий?! – девушка замерла, с изумлением уставившись на молодого человека. – Что ты здесь делаешь?!

- Ищу тебя, - он подошёл и опустился рядом на скамью.

- А как ты узнал, что я тут?

- Когда тебе плохо, ты всегда приходишь сюда. И опережая твой вопрос, отвечу, да я знал, что тебе плохо, потому что в доме твоего деда немало болтунов, стоит только золотой показать.

- У тебя были шпионы в особняке?!

- Нет, они обычная прислуга, но твой родственник слишком высокого мнения о себе, если считал, что, обращаясь с людьми как с грязью, можно рассчитывать на их преданность. Так ты назвала деда тираном и самодуром и ушла, хлопнув дверью? – ухмыльнулся Вергилий.

- Я ничего подобного не говорила! – испуганно вскрикнула девушка, теряя концентрацию, а с ней и невидимость.

- Ну наконец-то, а то на меня косо смотрят, что я с пустым местом общаюсь. Однако ж старику Феликсу не просто теперь будет прекратить слухи. И что теперь будешь делать?

- Не знаю. Думала остаться невидимой и переночевать здесь под бдительным оком святой.

- Не самый лучший присмотр.

- А у тебя есть другое предложение?

- Да, переночевать у меня.

- А переночевать, это когда я с одной стороны кровати, а ты с другой? – грустно улыбнулась Абигаль.

- Это одно из непременных условий.

- А есть еще и другие?

- Только одно, чтобы ты носила это, - Вергилий достал из кармана старинный перстень и протянул его девушке. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

-Вергилий, я… я… - слезы опять полились по щекам. – У меня нет теперь приданного, нет денег, нет земли.

- Не переживай, у меня всего этого хватит на обоих, - прошептал молодой человек притягивая девушку к себе.

- Хвастунишка.

- Но ты ведь меня и такого любишь? – он нежно целовал ее щеки, ловя губами соленые капельки слез.

- Да, люблю, и только эта любовь помогла мне выстоять перед дедом. Отчаянье, что я могу тебя потерять, было сильнее моего страха перед ним.

- Значит, старик Феликс опять проиграл, мало того что оказался не таким уж страшным, так еще я забираю величайшее сокровище Инисов.

- Не говори так, будто спланировал все это, - Абигаль попыталась отодвинуться.

- Я планировал забрать тебя, с того самого момента как увидел в этом парке. В этом грешен, каюсь… Ты простишь меня?

- Если вы, сударь, попросите прощения как следует, - лукаво улыбнулась девушка, опуская ладошки ему на плечи.

- Непременно, - заверил тот, целуя ее.

Через два дня род Инисов настигло новое потрясение. Все заголовки газет пестрели объявлением о предстоящей свадьбе лорда Вергилия Ноеля Сэтуса и леди Абигаль Марии Инис. Родственники невесты категорически отказались комментировать это, впрочем, как и родственники жениха

Бледная женщина сидела в кресле, сжимая в руках газету, с фотографии которой ее дочь улыбалась в объятиях черного колдуна. «Счастливая невеста» гласили заголовки, и это была правда, такой счастливой улыбки она не видела у своей девочки никогда.

- Адвокат уверил, что ни один священнослужитель не обвенчает их, так как невеста несовершеннолетняя, и нужно согласие опекунов. Не беспокойся, отец, - услышала она голос брата.

- Значит, женой его она стать не сможет, но станет наложницей! И мне не надо беспокоиться?! Пусть адвокат едет сюда, мне нужно знать точно, как ее можно у него забрать! – от тона отца веяло холодом и яростью.

- Значит, ты его любишь, - прошептала женщина, целуя портрет, - Моя маленькая девочка, ты смелее меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива… И ты будешь счастлива!

На следующее утро, едва только поднялось солнце, у особняка остановился скромный неприметный экипаж. Из ворот вышли две женщины, элегантно одетая дама лет сорока и другая постарше. Кучер помог погрузить их багаж и заметно вздрогнул, когда дама назвала адрес.

- Плачу тройную цену, - сказала та, демонстрируя монетки.

- Ласточкой доставлю, сударыни, даже не заметите, - согласился мигом кучер.

На следующий день Феликс Инис, багровея на глазах, сжимал газету, в которой было сказано, что: «Роскошная церемония венчания лорда Сэтуса и леди Инис произошла в кафедральном соборе столицы. Счастливая молодая жена получила благословения, и поздравления от своей матери леди Стеллы и бабушки леди Глории». Это был бунт.

Потом стало ясно, что ни одна из женщин возвращаться не собирается. Шпионы донесли, что, проводив юную чету в свадебное путешествие, его жена и дочь остались жить в особняке Сэтуса. Через месяц вернулись молодожены, но ничего не изменилось. Женщины по-прежнему отказывались с ним общаться, а куцее письмо, небрежно написанное его женой, содержало одну строчку: «Ты сам этого хотел». И могущественному магу оставалось только ругаться в бессильной злобе. Сэтусы – единственная семья не ступавшая Инисам влиянием и богатством, его внучка нашла для себя и матери с бабушкой великолепного защитника.

Но Феликс был терпелив, он ждал, зная, что там, где не преуспел в мести человек, доделает дело рок. Его внучке только предстояло узнать, что магия не терпит слияний, белая или черная, Свет или Тьма, а отступников карают обе стороны, сурово и беспристрастно. И ждать осталось недолго, шпионы донесли, что Абигаль беременна.

[1] Автор Лопе де Вега.

Дата добавления: 2015-09-03