Тройственный дух

Ясно, что все монады — это центры силы в логосе, и всё же у каждой есть собственная, ярковыраженная индивидуальность. У среднего человека монада находится лишь в малом соприкосновении с его "я" и низшей личностью, которые в некоторой мере являются её выражениями. С самого начала она знает, какова цель её эволюции и в общем представляет её ход, но пока та её часть, что выражает себя в "я", не достигнет довольно высокой стадии, она вряд ли сознаёт подробности тутошней жизни или проявляет к ним какой-то интерес. Похоже, что на этой стадии она не знакома и с другими монадами, а покоится в неописуемом блаженстве без всякого активного сознания окружающего. Однако, по мере эволюции, она полнее узнаёт материю более низкого плана, и наконец, полностью берёт её в свои руки. На этой стадии она знает и себя, и других, и её голос внутри нас становится Голосом Безмолвия. На разных стадиях этот голос для нас различен. Сейчас, для нас, находящихся в этом низшем сознании, это голос нашего "я"; когда мы отождествим себя с "я", это будет голос духа; когда мы достигнем духа, это будет голос монады; а когда в отдалённом будущем мы полностью отождествимся и с монадой, это уже будет голос логоса. Но в любом случае, прежде чем можно будет услышать голос высшего, нам нужно подчинить низшее и подняться над ним.

Монада постоянно обитает на втором плане природы, монадическом, а спускаясь на третий, план нирваны, проявляет себя в виде тройственного духа. Этот тройственный дух — отражение, или, вернее, выражение логоса, проявляющегося в нашем ряде планов. Первое проявление логоса на высшем из наших планов также тройственно. В первом из трёх своих аспектов он не проявляется ни на каком плане, кроме высшего. Во втором аспекте он спускается на второй план и создаёт вокруг себя одеяние из его материи, таким образом создавая совершенно особое своё выражение. В третьем аспекте он спускается на верхнюю часть третьего плана, и собирает вокруг себя материю этого уровня, тем создавая себе третье проявление. Это и есть "три лица Бога", о которых учит нас христианство, говоря в символе веры Афанасия, что мы должны поклоняться "одному Богу в троице и троице в одном, не смешивая эти лица, но и не разделяя их по сути". То есть, никогда не путая работу и функции этих трёх отдельных проявлений, каждое из которых происходит на своём плане, мы всё же ни на мгновение не должны забывать о вечном единстве той сути, что стоит за всеми ими на том высшем плане, где все три едины.

Точное повторение этого процесса имеет место и в случае человека, который поистине создан по образу божию. На третьем плане дух тройственен, и первое из его проявлений ниже этого уровня не спускается. Второе проявление спускается на одну ступень, то есть на четвёртый план, и облекается в его материю; и тогда мы называем это буддхи. Как и в предыдущем случае, третий аспект спускается уже на два плана, и заключает себя в материю высшего уровня ментального плана, и это мы называем манасом. Эту-то троицу, атма-буддхи-манас, проявляющуюся в каузальном теле, мы и называем эго или "я".

Никогда не забывайте, что "я" — это не только манас, но духовная триада. На нынешней стадии эволюции оно покоится в каузальном теле на высших уровнях ментального плана, но по мере его дальнейшего движения его сознание будет сосредоточено на буддхическом плане, а далее, по достижении адептства, на нирваническом. Но не следует полагать, что при этом дальнейшем развитии манас будет утерян. Когда "я" выйдет на буддхический план, оно возьмёт с собой и манас, выведя его в то выражение манаса на буддхическом плане, которое существовало всегда, но не было до сих пор вполне оживлено. Аналогично, когда оно выведет себя на нирванический план, манас и буддхи будут существовать в нём в столь же полной мере, как и всегда, так что тройственный дух уже на собственном плане окажется в полном проявлении, во всех своих трёх аспектах. Потому на самом деле дух семеричен, ведь он тройственен на своём собственном плане, двойственен на буддхическом и единичен на ментальном, а единство, являющееся его синтезом, даёт семь. И хотя он удаляется снова в высшее, он сохраняет определённость низшего.

Вероятно, это имела в виду Е. П. Блаватская, говоря об аурическом яйце, но она окружила эту идею большой тайной, так что похоже, что она была связана каким-то обетом и не могла писать об этом свободно. Она никогда не говорила о тройственном духе ясно, но, очевидно, старалась передать идею, прямо не выражая её, ведь она делала упор на том, что как астральный план можно считать отражением буддхического, так и о физическом можно сказать, что это отражение нирванического, и ещё больше она подчёркивала тот факт, что на физическом плане у человека как бы три тела или проводника, и чтобы всё сходилось, делила физическое тело человека на две части, плотную и эфирную, добавляя в качестве третьего принципа текущую через них жизненность (прану). Но поскольку эта жизненность есть на всех планах, и из неё можно прекрасно сделать дополнительные принципы и на астральном, и на ментальном плане, точно так же, как и на физическом, то мне представляется, что у Блаватской были особые причины для такого особенного деления, и возможно, это было желание указать на тройственный дух, прямо его не упоминая. Г-жа Безант, кажется, говорила, что говоря об аурическом яйце, Блаватская имела в виду четыре постоянных атома, обёрнутые в материю нирванического плана.

Дата добавления: 2015-09-03