О ЦЕЛОМУДРИИ

Возвратившись из клиники, я рассказал Зару об одной своей пациентке. Она хранит целомудрие по «идеологическим соображениям», рассуждая о православии с великой страстностью. Впрочем, её вера не вполне мне понятна. Нотации о прощении она сопровождала осуждением тех, кто не блюдёт поста, не исповедуется и не причащается. Смирение её выразилось в скандале, который она затеяла в палате, разругавшись с пациенткой, которая думает, что исповедует буддизм (или вправду исповедует). И уж, конечно, не без гордыни прозвучали её слова о том, что только православные «унаследуют Царствие Божие».

Такая вера верующих в свою веру всегда ставила меня в тупик. «Что ж вы неврозом‑то болеете, если в благодать Божую веруете? Или слабоват Бог ваш, или вера ваша дутая. Стал бы я бояться, если бы знал, что на всё воля Божья или что я Богом любим! А если бы я и сам любил, хотя бы и Бога, так я бы и вовсе ничего не боялся!» – так думаю я, глядя на таких «верующих».

– Не знаю, Зар, но православие – это такая же секта, как и любая другая, только «традиционная». Если у этой моей пациентки и есть проблемы, так они как раз в целомудрии её и заключаются! Зачем мне рассказывать, что она «этого» не хочет, когда всё её тело только о том и говорит, что «это» – то единственное, чего она действительно хочет! Не верю я в целомудрие «в самом своём основании». Может быть, я по себе сужу, может быть, просто не встречал пока, но как‑то странно это для человека. Или как?.. – я испытывающе посмотрел на Заратустру, который делал вид, что ему нет до меня никакого дела.

Заратустра долго молчал, а потом говорил так:

«Много я видел целомудренных, но не видел счастливых…

Какая разница, чем объясняете вы горе своё? Какая разница, чем скрываете его: целомудрием или развратом? Внешнее не решает проблем внутреннего, оно их скрывает! Но кто не видит скрытого, тот и вовсе ничего не видит, только титры, да аннотации!

Словом «познать» – обозначаете вы любовь физическую, а «целомудрием» – её отсутствие. Странно мне это слышать! Если, познавая, утрачиваете вы мудрость, то что это за познание ваше? Если же мудрость ваша в неведении, то о чём она, эта мудрость ваша? Познание и мудрость, конечно, не одно и то же, но как всё это связано у вас с физиологией?

Целомудрен ли эгоист? Да, но не потому, что он близости избегает, а потому, что знает он, что такое «близость». Эгоист не спутает ложь с искренностью, ибо слышащий себя услышит то, что происходит на том конце провода, ведь он и есть этот провод.

Целомудрие подлинное – это способность не верить лжи, способность видеть и ценить зерно действия. Всё в движении, всё бежит и спотыкается, но важно не то, мудрому, что бежит и куда бежит, но благодаря чему. Таково зерно действия!

Ложь – это то, чему хочется верить. Неправда неинтересна, а вот ложь – она манит! Ложь – это реальность такая, в которой нет ничего реального. Неправда проста, как и глупость, что о ней думать! А вот ложь – это новый контекст, новая реальность, завораживает она познающего!

Ложь более реальна для лгущего, чем для обманутого: в ней он ищет защиты, в ней находит своё прибежище – таково зерно его действия. Распознать зерно лжи, отличить его, вышелушить и не верить ему – вот в том целомудрие. Но не обмана следует вам искать, а распознавать природу зерна этого.

Когда луч света падает на предметы, они отбрасывают свои тени. Явления жизни так отбрасывают контуры лжи, когда смотрит на них человек. Отнимите у существования вашего ложь, и всё будет просто, и слово тогда не ухватит жизни. Вот почему целомудрие молчаливо!

Целомудрие – это отсутствие лжи, это жизнь как она есть. Две стороны в отношении, два контекста, в двойственности этой – ложь, ибо стороны всегда одиноки, если не стали они одним отношением. Эгоист не бывает один, ибо эгоиста нет в одиночестве, он всегда между, он само отношение, ибо он ощущает!

Но не «между» он, но "то, что между"! Не может эгоист быть сам с собой целомудренным. Для целомудрия нужен ему Другой. Нет целомудрия без Другого. Другой – это жизнь эгоиста, это мудрость его и природа зерна жизни его. Да, он кроток, но лишь потому, что нельзя зерно торопить, нельзя вынудить, ибо рост его происходит сам!

Что же тогда эгоист? Эгоист – это тот, кто живёт в Другом не именем своим, но существом своим, не образом, но существом. Зову я эгоистом того, кто отпустил своё «Эго» гулять вольным ветром. Не ограничивает эгоист Другого, но открывает Другого своим Собой, ему открываясь: в этом эгоизм эгоиста.

Целомудрие – это сама «близость». Ну а кто что делает – дело Двух, но не других».

Так говорил Заратустра, а о чём он умолчал, я могу только догадываться.

Много думал я о целомудрии, но путал я целомудрие с невинностью. Невинность – производное от вины, производной от глупости. Невинность – вот она, тяга в Ничто, вот оно, стремление к Идеалу, а по сути – идеализм идеализмом.

А целомудрие – страстно, вот что я понял из слов Заратустры, хотя и не говорил он об этом. Но не в единичном, не в частном страсть целомудрия, а в целостности!

Страсть целостности – вот что такое целомудрие.

Дата добавления: 2015-08-13