Когда подсознание определяет бытие

Выше мы с вами, читатель, беседовали о власти как прямом проявлении иерархических законов. Но существуют еще и материальные отношения. Для общественных насекомых сложно организованное, с разделением труда, производство пищи и строительство значат все. Ничего подобного у приматов нет (человек — исключение). Но некоторые материальные отношения между ними существуют, у них имеется инстинктивная основа, и она-то, конечно, сказала свое слово, когда человек занялся производством материальных благ.

Старые представления о долгих сотнях тысяч лет коллективных охот на крупного зверя, а с ними и споры о том, как делили предки добычу, теперь стали анахронизмом. Период Больших Охот был кратким счастливым мигом, его испытало далеко не все человечество, и охотники почти везде вымерли, а не превратились в земледельцев.

Те сотни тысяч (а вернее, более полутора миллионов) лет, когда происходила биологическая эволюция предков разумного человека, туши животных не добывали, а находили. Как при этом поступали в хорошо изученной зоологами обстановке саванн, довольно ясно: охраняя тушу от конкурентов, ее нужно быстро разделать, утащить по кускам и побыстрей съесть, сколько в кого влезет. Хранить и таскать с собой недоеденное в саванне будет только идиот. Там даже прайду львов и леопарду не всегда удается уберечь добычу от гиен и гиеновых собак. Спрятать ее почти невозможно: грифам и сипам сверху видно все. Слабым, ничего не видящим ночью людям (ведь, в отличие от старых представлений, мы теперь знаем, что ни костров, ни собак у них не имелось) подвергнуться из-за остатков туши нападению стай гиен или даже одиночного льва, тоже питающегося чужими объедками, было бы совсем некстати.

Так что большие запасы пищи впервые, по-видимому, стали появляться у растениеводческих популяций после сбора урожая. В силу мозаичного распределения пригодных для посевов участков и привязанности к ним в таких сообществах должна была ослабевать оборонительная структура.

Вот тут-то их, вместе с их собственностью, и могла подмять под себя иерархически сплоченная группа ничего не производящих людей. Она могла выступить в роли захватчиков, а могла и в роли добро-

вольно-принудительных защитников от других захватчиков. Она

могла быть местной, говорящей на том же языке, а могла быть и

пришлой.

С каким же набором врожденных программ люди могли вступить

в экономические взаимоотношения? Да с тем же, что был у них

и их предков всегда.

вает самый настырный самец и старается никого больше не подпустить к пище. Синицы — пример всем знакомый, но очень простой. Есть виды с куда более изощренными приемами удержания источника благ, особенно когда этим занимаются не в одиночку, а группой. У человека подобная программа проявляется еще в раннем детстве. Поскольку, как правило, удержать за собой источник благ способна сильная особь, постольку для посторонних сам факт обладания им — признак силы и власти.

Во-вторых, это отнятие чужой собственности силой, пользуясь своим физическим превосходством (ограбление). Дети начинают грабить раньше, чем говорить.

В-третьих, это отнятие добра и благ у стоящих ниже рангом без стычки, «по праву» доминирования. Отнятие — один из способов утверждения иерархии, поэтому у многих видов оно происходит все время, хотя бы в символической форме, как, например, у общественных обезьян. У них подчиненные особи не только безропотно отдают все, что заинтересует доминанта, но и, упреждая его гнев, «каждый сам ему приносит и спасибо говорит». Сразу даже не поймешь, дань это или подарок. Много всякого интересного и грустного возникло на этой основе у людей. Во все времена

Дата добавления: 2015-08-13