Кто такой Бог?

СРЕТЕНСКОЕ ВЫСШЕЕ ПРАВОСЛАВНОЕ МОНАСТЫРСКОЕ УЧИЛИЩЕ

КТО ТАКОЙ БОГ?

ЛЕКЦИЯ ПРОФЕССОРА А.И. ОСИПОВА ПО ОСНОВНОМУ БОГОСЛОВИЮ,
ПРОЧИТАННАЯ В СРЕТЕНСКОМ ВЫСШЕМ ПРАВОСЛАВНОМ УЧИЛИЩЕ 10 ОКТЯБРЯ 2000

Сегодня я хотел поговорить с вами о вопросе, который является центральным для религиозного мировоззрения. Да, в религии, в вере центральным вопросом, центральной истиной является Бог. Религия только там, где присутствует мысль о Боге, идея Бога, признание Бога, вера в Бога. Нет этого, нет и религии. Мы можем назвать ее чем угодно. Каким-нибудь там шаманством, фетишизмом, астрологией, магией. Это псевдорелигия, это вырождение религии.

Вопрос о Боге совсем не прост. И вам придется соприкоснуться с следующей его постановкой. "Вот вы нам говорите о Боге, пытаетесь нам доказать, что Он есть. А Кто это такой? О Ком вы говорите? Вы произносите слово: Бог. А о Ком вы говорите? Что это значит?". Об этом я и хотел сегодня с вами поговорить.

У Платона, ученика Сократа, есть такая мысль. Простые вещи не поддаются определению. Их невозможно определить. Действительно, сложные вещи мы можем определить через простые. Если человек никогда не видел зеленого цвета, что мы ему скажем? Мы ничего не можем ему сказать, кроме одного: "Посмотри". Рассказать, что такое зеленый цвет, невозможно. Можно только показать. Отец Павел Флоренский как-то спросил свою кухарку, которая была очень простым человеком: "Что такое солнышко?" Искушал ее. Она на него посмотрела: "Солнышко? Ну как, солнышко? Ну посмотрите, что такое солнышко". Он был очень доволен этим ответом. Действительно, есть вещи, которые можно только видеть.

Но вопрос "Кто же Такой Бог?" задают постоянно. И приходится отвечать так: "Христианство говорит, что Бог - это простое Существо, самое простое Существо из всего, что есть". Бог не есть та реальность, о которой мы можем рассуждать и через это ее познать. Даже апостол Павел пишет о язычниках, что все, что можно знать о Боге, они могли бы познать через рассматривание окружающего мира. Речь идет о некоторых свойствах Бога, о том, как вы воспринимаем некоторые действия Божии, этого простого Существа. И называем это свойствами Божиими. Его премудрость, Его благость, Его милосердие и так далее. Это есть только отдельные проявления Божества, которые мы можем наблюдать на самих себе и на окружающем мире. Бог же есть простое Существо.

Отсюда проистекает очень серьезный вывод. Если Бог - это простое Существо, то Его можно только видеть. Только посмотреть. Вы не знаете, что такое солнышко, - посмотрите; вы не знаете, Кто такой Бог, - посмотрите. Ибо не все вещи поддаются словесному определению. Мы же не можем словом рассказать, что такое зеленое. Мы не можем рассказать словом, что такое звук До или Ре какой-нибудь там октавы. Есть вещи, которые мы выражаем в словах. Эта одна категория. И есть вещи, которые выходят за границы понятий. И тогда, то что выходят за границы понятий, можно познать только через видение.

Вы знаете, что в язычестве называлось богословием и кто назывался богословом? Под богословием разумелась речь о Боге. А богословами назывались те, кто говорил о Боге. А в христианстве что называется богословием? У нас слово "теология" перевели как "богословие" - по-моему, очень неудачный перевод. Слово "логос" имеет около 100 значений. В словаре греческого языка Соболевского 34 гнезда понятия слова "логос". В каждом гнезде по несколько понятий. Слово "логос" в самом центральном, проницающем все его смыслы, означает "знание, видение". Переводчики взяли первое значение - "слово" и перевели таким, ничего не значащим словом, как богословие. На самом деле смысл-то какой? Боговедение. Богознание. О каком знании идет речь? О знании очень и очень серьезном, совсем не о том, о котором думали язычники. Речь идет не о праздных или серьезных словах о Боге, а речь идет об особом опыте познания Бога. Преподобный Иоанн Лествичник пишет: "Совершенство чистоты есть начало богословия". Язычество совершенно не знало этого. Ибо подобное познается лишь подобным. Если мы обратимся сейчас к философской этимологии, то можно было бы сказать, что христианство предлагает совершенно другую гносеологическую концепцию, когда мы говорим о предметах религиозного характера. Она принципиально отличается от всей философской рациональной гносеологии.

Чем отличается? Гносеология - наука о познании. Как познавали Бога древние? Описанием. Что мы находим у Гомера, у Гесиода или у Орфея? Какие мы находим описания о богах? Что мы находим у Аристотеля? Вот вам описания богов.

Что говорит христианство? В самом верном и в самом точном изложении это есть ничто иное как то, о чем сказал св. Варсонофий Великий: "В молчании познается Бог". А молчание лучше, удивительнее всех повествований. Его лобызали и ему покланялись отцы наши, и им прославились. Вы видите о каком богословии говорит христианство. У других отцов это названо феорией, т.е. созерцанием. Это ступень постижения Бога, которая постигается через правильную христианскую жизнь.

Итак, что же говорит христианство о Боге? С одной стороны, оно говорит, что Бог, как существо простое, не может быть выражен никакими человеческими словами. Любое человеческое слово - это уже, если хотите, искажение. Даже самые верные слова, самые правильные слова, являются только некими символами, некими знаками, указующими на то, что человек должен сделать для того, чтобы прийти к видению Бога.

Вы, наверно, слышали о двух методах, способах описания Бога. Катафатическом и апофатическом методах. Есть в связи с этим два подхода, чтобы говорить о Боге. Один из способов таков: постижение Бога совершается внутри человека, при правильной духовной жизни. И этот процесс правильной духовной жизни постепенно делает человека способным к восприятию Бога. Это совершается внутри человека, а вовсе не какими-то внешними чувствами. Этот способ, в котором отсутствуют слова и в котором слов даже не может быть, называется апофатическим методом. Обратите внимание, откуда все наши слова? Как они образуются? А вот как. Мы все видим что-то. Видим лошадь. Кто-то назвал: "Лошадь". И мы все общаемся и знаем. И так в отношении всех человеческих слов и понятий. Вот как они образуются. Мы что-то видим и говорим: "Свет". Так значит все эти понятия носят какой характер? Наш земной. Он отражает наш человеческий опыт и больше никакого. Причем опыт не индивидуальный, а опыт целого народа. И вот мы говорим слово: "Стол". И все, мы уже понимаем друг друга.

Вы видите, откуда все наши слова. Это есть или конкретные понятия, или общие понятия. Это касается и понятий духовного порядка. Даже высшего религиозного порядка. Даже когда мы говорим: "Ангел". Мы и во веки веков бы не знали бы, кто такой Ангел, если бы не было Ангелов. Не было бы восприятия "демон". Не было бы и явления Того, Кого мы называем Бог. Но весь наш опыт носит земной характер. Он ограниченный, все наши понятия не точны. Гейзенберг, один из основателей квантовой механики писал: "Значения всех слов и понятий, употребляемых нами, не могут быть точно определены, поэтому мы никогда не можем придти к абсолютному знанию путем рационального мышления". Теперь вам понятно, почему апофатический метод прав в том, что какими бы словами мы не определяли Бога все эти определения будут неточны. Почему? Они ограничены, они земные. Они взяты из нашего земного опыта. А Бог превыше всего тварного. Поэтому, если мы остановились только на этом апофатическом методе познания, апофатическом методе выражения, то мы должны просто замолчать. Если бы мы попытались быть абсолютно точны, то мы должны были бы только молчать. Мы ничего не можем сказать о Боге.

Во что тогда превратилась бы вера, религия? Как мы могли бы проповедывать и вообще говорить об истинной религии или ложной, о религиозном учении. Ничего бы не могли сказать. И правильно кажется, что Божество недостижимо, непостижимо, невыразимо.

Существует и другой подход, формально неверный. Но на самом деле, столь же правильный, сколько и апофатический. Речь идет о катафатическом методе. Этот метод утверждает: мы о Боге должны говорить. Мы прекрасно понимаем, что наши слова недостаточны и несовершенны, но почему мы должны говорить о Боге? Потому что слова о Боге ориентируют человеческую мысль и человеческий опыт. Есть разница, когда я ничего не могу сказать о Боге или я могу сказать, что Бог есть Любовь? Конечно, есть. Он есть Любовь, а не ненависть. "Бог есть Любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает". И Бог в нем. Это же все существо человеческой жизни. Оказывается, ненавидящий брата своего пребывает в смерти, оказывается, учение о Боге-Любви, это не есть просто абстракция, нет. А каждое указание на Бога является ориентиром, направлением, характеристикой нашей человеческой жизни.

Почему так ценно иметь правильное выражение о Боге? Хотя все наши слова неточны, неполны и несовершенны. Тем не менее, Откровение Божественное говорит нам, что Бог есть Любовь, а не ненависть. Человек, знай, если ты имеешь неприязнь хоть к одному человеку, ты находишься в неверном состоянии. Знай, человек, ибо Бог есть Любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает. Вы подумайте, какой великий критерий сразу дается человеку, и я могу себя сразу оценивать. И я понимаю: моя скрипка расстроена. Я, оказывается, нахожусь в неверном духовном состоянии. Как называть это состояние, уже неважно. Но я христианин, и я уже знаю: раз я нахожусь в неверном состоянии, я могу бороться с собой, я должен бороться с собой.

О чем говорит христианство в связи с этим? Все мы наполнены страстями, все мы горды, все мы самолюбивы, но есть огромная разница между людьми. Какая? Один видит это в себе, а другой не хочет этого видеть. Вот у меня неприязнь к человеку, а я даже не хочу замечать это. Оказывается, этим катафатическим учением о Боге человеку предлагаются критерии, мерило, с помощью которого я могу действительно оценивать себя, если я действительно хочу быть верующим человеком. Я, конечно, могу только по имени называться верующим, и тут же ненавидеть брата своего, и тогда я, если у меня совесть не совсем сожжена, не совсем ум помрачен, я могу понять, в каком же ужасном состоянии я нахожусь.

Вы теперь понимаете, в чем сила этого катафатического метода. Почему все Откровение наполнено откровением? Как Бог открывает нам себя? Нашими словами. Нашими, человеческими словами. Если бы Он нам открыл ангельскими словами, мы бы ничего не поняли. Все равно, что сейчас к нам кто-нибудь придет и заговорит на санскрите. Мы бы открыли рот. Может, он говорит величайшие истины, а мы бы ничего не поняли.

Бог Господь снисходит к нашему ограниченному разумению и выражает нам истину в наших словах. Я думаю, что когда мы умрем и освободимся от этого "понятийного" языка, то мы будем смотреть и улыбаться на наше представление о всех этих вещах, которые мы связываем с Откровением. Мы будем улыбаться, как пишет апостол Павел: "Ныне мы, как зерцало в гадании", то есть гадательно, тогда же - лицом к лицу. И когда мы увидим, тогда мы поймем все убожество наших представлений и о Боге и о духовном мире, но мы увидим и другое: каким благом было для нас Откровение Божие о Себе Самом и о других вещах, ибо это Откровение указывало нам путь проверки себя, это особенно важно, и указывало нам направление духовной жизни.

Вы знаете, есть ведь религии естественные, есть сверхъестественные. Естественные религии являются ничем иным, как выражением непосредственного человеческого чувства и оформлением в этих понятиях. Откровение отличается тем, что Сам Бог нашими понятиями дает нам о Себе знать, кто Он есть? Кажется, и здесь и там слова, здесь и там понятия. Направления совершенно разные. Здесь мы выражаем свое смутное чувство, и отсюда рождаются всевозможные религии. Всевозможные образы богов, наполненных всеми страстями, подчас и добродетелями, человеческими, но это мы выражаем свои чувства в понятийном языке. А есть Божественное Откровение, когда Сам Господь говорит о Себе, и мы видим потрясающие различие между тем пониманием Бога, которое дает христианство, и тем, которое вне христианства.

Какие эти различия? Их довольно много. Но есть некоторые, о которых меньше всего говорится, которые представляются на первый взгляд спорными, и даже вызывают некоторые недоумения и так далее. В истории человечества мы не найдем учения о том, что Бог есть Любовь и только Любовь.

Мы найдем что угодно, и самое высокое из этого что угодно, что он справедливый Судья, что он Правда, что он Истина, что он Разум. К этому приходили и отдельные философы, и отдельные религии. Но о том, что Бог есть Любовь, и только Любовь, не говорил до Христа никто. И кстати, Откровение со всей силой настаивает на том, что Бог есть Любовь, Евангелие от Иоанна, послания апостола Иоанна Богослова.

Вы знаете, существует у нас одна из комиссий, которая занимается диалогом с мусульманами Ирана. И на заседании прошлым летом рассматривали вопрос о человеческих добродетелях и о Боге, и, вы знаете, это было интересно слушать. Мусульмане, один за другим, говорят, что высшая человеческая добродетель - это справедливость. Мы сказали: "Если самый справедливый, то это же компьютер. Даже и человеком не нужно быть, чтобы быть совершенно справедливым. И разве вы не обращаетесь к Аллаху: "О, всемилостивый и милосердный Аллах!". Они говорят: "Да, милосердный, но Судья. Да он судит, но он судит справедливо. И в этом проявляется его милосердие. Но высшее - это есть справедливость".

Я привожу этот пример, потому что вы действительно не найдете в истории религиозного сознания учения о Боге-Любви. Не найдете потому, что Божественного Откровения такого не было, это самое главное. Его не было потому, что мы исказили само понятие любви. В человеческом лексиконе "любовь" обозначает: всепрощенчество, отсутствие наказания, то есть делай что хочешь, вот что по-человечески обозначает "любовь". Мы другу все прощаем, а того, кто нам неприятен, мы цепляем за каждую ерунду. У нас извратилось понятие любви. Христианство же возвращает нам это понятие.

Что такое христианская любовь? "Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Под любовью разумеется жертвенность. Но жертвенность не слепая. Посмотрите, как Христос реагировал на зло: "Змеи, порождения ехиднины". Берет кнут и выгоняет из храма, опрокидывает даже скамьи. Мне вспоминается один эпизод из книги архиепископа Симеона Тянь-Шанского, когда ему было лет 14-15: "Я какую-то книжку взял, а там картинки, на которой кони спаривались. И вдруг мать увидела. Я никогда не видел у нее такого гнева. Она была очень добрая и мягкая. С каким гневом она выхватила и выбросила эту книгу. Я впервые увидел, что такое гнев любви". Он на опыте узнал, что это такое. Люди не знали, что такое гнев любви. Под любовью разумели только благость. А если это благость? То раз Бог есть Любовь, тогда делай что хочешь. Вот как извращенное человеческое сознание понимает то, что Бог есть Любовь.

Христианское учение о Боге-Любви, конечно, полностью понималось и воспринималось Святыми отцами. Однако это святоотеческое восприятие и понимание - что если Бог есть Любовь, то Он более ничто не есть, Он есть именно Любовь - это понимание оказывается психологически недоступным для ветхого человека. Поэтому мы видим, как даже в истории христианства это учение постепенно принижалось, искажалось.

Самый яркий, мощный пример - это католическое учение. Ансельм Кентенберийский, этот из великих схоластов в своем учении, которое названо "юридическим учением", все разложил по полочкам. Оно сводится к непрерывной судебной тяжбе между Богом и человеком. Эти тяжбы, в основном, не в пользу человека, но иногда и в пользу человека. Какие отношения между Богом и человеком? Любви? Нет, суда. Сделал зло, ты должен принести удовлетворение суду Божию, ты оскорбил Божество. Оказывается, Бога можно оскорбить. Следовательно, если можно Его оскорбить, значит это самое страдающее Существо из всех, которые мы знаем. Мы друг друга обидели, оскорбили, ну примирились и все. А Бог непрерывно оскорбляется грехами человеческими. Содрогается непрерывно от гнева на этих грешников. Какой там Бог-Любовь. Это судья. Отсюда изобретено дикое учение о заслугах человека. Это ужас, мороз по коже. Более того, о сверхдолжных заслугах, которые может иметь человек перед Богом. Это учение об удовлетворении, учение о чистилище. Это все прямо вытекает из искаженного учения о Боге.

Ну, а если Бог есть Любовь, то как же понять эту Любовь? Скорби человеческие бывают. Да. Разве за грехи человеческие не бывает воздаяния? Бывают, еще как. Мы на личном опыте это можем видеть. А на опыте других мы это видим сплошь и рядом. И само Священное Писание говорит о воздаянии. Что же все это значит? Перепутали. Когда эти факты оценивали как наказание Божие, то есть как месть Божию за грехи, то перепутали очень важные вещи. Все католическое учение сводится к доктрине "око за око и зуб за зуб". Забыли, что такое естественное следствие нарушения духовных законов, которые являются первичными в нашей жизни. Кто наказывает наркомана, кто наказывает того, кто выскакивает со второго, с третьего этажа, когда ему говорят: "Сходи по лестнице"? И он ломает себе руки, ноги. Кто его наказывает? Кто наказывает пьяницу? Это же не месть Бога, что он становится поломанный, исковерканный телесно, душевно. Это не месть Бога.

А Бог, напротив, что делает? Предупреждает. Все заповеди Божии являются предупреждением. Если хотите, можно выразиться так: Бог молит нас, людей, как Любовь, не делайте так - с вами же будет плохо. Не прыгайте с этажа, сходите по лестнице.

Помню, в детстве мне мама сказала, что на морозе нельзя лизать железную ручку. Как только она отвернулась, я тут же лизнул. Был великий вопль, не помню, но как-то все-таки от ручки меня оторвали. Но я запомнил. И потом, когда я вырос, стал преподавать, я понял: до чего же хороший пример. Теперь я понял, что такое заповеди Божии. Меня маменька тут не наказывала, не она прилепила язык к этой железной ручке, а я прилип. Она меня предупреждала не делать этого, и верно предупреждала.

Вот мы поняли, что такое заповеди Божии. Поняли, что такое последствие греха. Что это - не месть Бога. Бог остается Любовью, как Любовь, предупреждает заранее и говорит, ибо Бог снизошел до креста, и, я думаю мы можем сказать, умоляет нас: "Не делайте так, ибо за этим непременно последуют ваши страдания, ваши скорби". Мы просто не знаем этих законов духовной жизни, и поэтому нет такой непосредственной реакции, вот я кого-то обманул и мне тут же по затылку хлоп. Нет, такого не бывает, никто мне по затылку не бьет, только потом через какое-то время, если я внимательный, увижу, что и меня надули, только в десять раз крепче, чем я обманул. Говорит Бог вот так: "Не смотри такими глазами, как плошки вращаются, будет плохо, предупреждаю, не смотри". Нет, невозможно. Потом, кто страдает? Сам человек страдает, потом не знает, что делать…

Вы видите, перепутали. И это постоянное заблуждение, к сожалению, глубоко укоренившееся, что Бог мстит, выражается другим словом: наказывает. Отсюда что возникает? Сколько раз происходит в жизни, я думаю, что и у вас бывало. Когда люди начинают возмущаться кем? Богом. Бунтуют против Бога: "Что, я самый грешный? Что мне так?". То кричит, что дети рождаются плохими, то у него сгорело что-то, то дом, то дела и так далее. И только и слышно: "Что, я самый грешный? Вон хуже меня, и они ничего". Доходит до богохульства, до проклятия Бога, отвержения Бога. А откуда проистекает все? Из этой ложной идеи, против которой христианство выступило, объяснило: Бог никого не наказывает. Никому не мстит. Он есть никто иной, как величайший Врач, который готов помочь даже тогда, когда человек выпрыгивает с третьего этажа. Опять стоит здесь, не оскорбляется этим. Мы Бога оскорбить не можем. Он выше наших оскорблений. Помните в Апокалипсисе замечательные слова: "Вот, Я стою при дверях и стучу, и кто откроет Мне, к тому Я войду и с ним буду вечерять, пировать".

Оказывается вот какое христианское учение о Боге. Он есть Любовь. Не может быть никем другим. По этому вопросу есть замечательное высказывания у святых отцов. Есть в Добротолюбии, в параграфе 150 из наставлений преподобного Антония Великого, где он говорит, что сказать, будто Бог гневается на грешника - это равносильно тому, что сказать: солнце скрывается от лишенного зрения. То есть лишенный зрения говорит: "О, солнца нет". Не солнца нет, а ты слепой. Не Бог гневается, а ты уродуешь себя своими грехами. И потом при этом еще обвиняешь Бога. Как я бы мог маменьку обвинить за то, что прилип языком к железной ручке на морозе?

Вот это очень важно понять. Даже для духовной жизни это огромное значение. Все мы имеем опыт, хотя бы элементарный. Когда человек согрешит, то у него сразу же отторжение от Бога. У него с Богом натянутые отношения. Почему? Мысль такая: Бог против меня. Никогда Бог не бывает против нас. Первым в рай вошел разбойник. Бог всегда есть Любовь и только Любовь. Мы своими грехами отторгаемся от Бога. Апостол Иаков поэтому и пишет: "Бог не искушается и не искушает никого. А мы, увлекаясь своими грехами и страстями, мы, обольщаясь своими похотями, мы приносим себе вред, страдание, а не Бог".

Итак, основной характеристикой христианского понимания Бога оказывается, что Бог есть Любовь. Из этого понимания открывается и весь смысл учения о Боге Троице. Недаром есть выражение: кто видел Троицу, тот видел Любовь. Да, мы понимаем, что открылась великая истина, что Бог единый по существу триипостасен. Оказывается, нам дано некое ограниченное для нас понимание, что Бог в Самом Себе есть Любовь. И Он дает нам образ этой любви, ибо все мы, человечество, едины по существу. Каков должен быть характер отношений между нами? Таков, какой мы видим в Боге. Ибо Бог и есть та норма отношений, которая открывается человеку, для того чтобы человек был блажен, стал сыном Божиим, стал чадом Божиим, стал Богоподобным существом. Через приобщение Богу он и становится таковым.

Дата добавления: 2015-08-13