И ангел на пути.

Я покопался в кармане своих брюк, но там ничего не оказалось. Затем проверил в остальных, и в них тоже было пусто. Мужчина в голубой рубашке, застегнутой на все пуговицы, и больший очках с толстыми линзами смотрел на меня, не скрывая раздражения.

- Молодой человек, вы стоите или проходите? – фыркнул он.

- Прохожу, только у меня нет ничего, чтобы бросить в отверстие.

- Так отойдите, раз нет. Вы что не видите? Вы задерживаете остальных.

Я отошел в сторону, чтобы прошла женщина со страшным лицом. Она так скривилась, когда отталкивала меня от турникета, что казалось ей очень больно.

- Какой-то странный дяденька, – подумал я про того в очках. – Сидит в своей будке и ругается на людей. Я всего-то хотел поехать на поезде, а он кричит. И женщина… Неужели ей было так больно отпихивать меня… Странно.

На поезде у меня не получилось поехать, пришлось искать другой способ добраться до Лизы.

Оставался один вариант, ехать на машине. Между вокзалом и дорогой находился густой лес. Узкая тропинка, словно, завлекала в сказочную страну и я, не раздумывая, пошел по ней. Лес был такой красивый. На мгновение мысль о Лизе полностью покинула меня. Над головой возвышались огромные деревья, казалось, упирающиеся своими макушками прямо в небо. Внизу же практически не было растений, только густая зеленая трава и желтые и синие пятнышки очаровательных цветов. Я шел в полном одиночестве, и лишь скрип ветвей и щебет птиц сопровождали меня. Когда лес закончился, появилась широкая и шумная дорога. Еще минуту назад, прохлаждаясь в тени зеленых великанов, было трудно представить, что где-то рядом кипит жизнь.

- Как странно бывает, бесконечную спешку и суету от спокойствия и тишины разделяет так мало. Нужно всего лишь остановиться и посмотреть по сторонам, - пролетело в голове. – Нужно будет обязательно показать это место Лизе.

Спустившись с небольшого пригорка, который разделял спокойствие природы от человеческой суеты, я оказался на обочине автострады. Машины мчались с огромной скоростью, а когда мимо пролетал грузовик, поток воздуха подхватывал меня и относил на несколько шагов в сторону. Я вытянул руку и стал показывать всем проезжающим мимо, большой палец, как это обычно делают в фильмах. Честно признаться, я никогда раньше этого не делал. Такое путешествие стало для меня настоящим вызовом. Раньше, я самостоятельно не выходил за пределы нашего двора. Если мы куда-то ехали далеко, то нас отвозила машина, и я любовался пейзажами через окно. Это было прекрасное время. Антонина Петровна всегда ездила со мной в разные места. В одной из таких поездок я познакомился с Лизой. Она сразу стала моей лучшей подругой. Мы так долго разговаривали. Она понимала все, что я говорю и мне не приходилось повторять, как это обычно происходит с другими. Мне все время приходится говорить одно и то же, чтобы Антонина Петровна и другие меня понимали. Часто я чувствую себя, как будто я пришелец и прилетел сюда в гости, но меня никто не ждал. Раньше я даже грустил из-за этого, а Антонина Петровна меня всегда обнимала и говорила, что я особенный и все будет хорошо. Я никогда не понимал, что значит это «все». Антонина Петровна такая добрая. Жаль, что она не пошла со мной к Лизе. Перед тем как уйти я везде ее искал, но так и не смог найти. Я все равно расскажу Лизе про нее, скажу, что она очень хотела прийти, но была очень занята. Лизе будет приятно. Они два моих лучших друга.

Я стоял возле дороги и просил, чтобы машины остановились, но меня как будто никто не слышал. Все проезжали мимо и даже не обращали на меня внимание. Один раз, когда я вышел на дорогу, чтобы меня заметили, водитель начал сигналить, а потом высунулся в окно и заругался.

- Сегодня все на меня злятся. Дяденька не пустил на поезд, машины не хотят меня везти, еще и ругаются. Почему никто не хочет мне помочь? Антонина Петровна никогда на меня не злится и всегда помогает. Даже, когда я потеряюсь, как это было с Лизой. Тогда мы так долго говорили, так интересно, что я совсем забыл про Антонину Петровну и дядю Федю. Я вспомнил про них, только когда они начали кричать на всю улицу и звать меня. Я услышал, как Антонина Петровна своим добрым голосом звала меня:

- Алеша! Солнышко!

Дядя Федя своим хриплым голосом тоже громко-громко звал меня:

- Куда делся этот блаженный! Эй, Алешка, где ты?

Я сразу же отозвался. Тогда они смогли найти меня в толпе. Антонина Петровна подбежала ко мне и крепко обняла. Она даже немного заплакала. Мне стало так жалко ее, что я спросил:

- Вам больно?

- Нет, - ответила она. – Все хорошо. Только ты больше так не делай. Мы испугались, что ты потерялся.

- Я не потерялся. Я все время был здесь с моей новой подругой. Ее зовут Лиза.

Антонина Петровна посмотрела на Лизу и улыбнулась:

- Здравствуй, Лиза, - сказала она. – Извини, но нам с Алешей нужно идти. Вы можете увидеться в следующий раз, когда мы приедем. Лиза ничего не сказала. Она стеснялась разговаривать с взрослыми. Я махнул ей головой, взял за руку Антонину Петровну и мы пошли к машине, в которой уже сидел дядя Федя.

Когда мы познакомились с Лизой, был очень теплый день. Антонина Петровна пошла в магазин, как она это обычно делала, когда мы ездили на машине в город. Она всегда брала меня с собой. Мы заходили в магазин, где много детей и разных игрушек. Антонина Петровна проходили мимо игрушек, не замечая их. Неужели ей было не интересно. Мне казалось, что нет ничего интереснее игрушек, а она даже не обращала на них внимание. Просто шла через весь зал, мимо солдатиков и огромных пушистых медведей, а потом заходил в кабинет к строгой женщине. Антонина Петровна называла ее Поличкой. Затем они говорили про свои дела. Я никогда их не понимал. Я просто сидел в большом удобном кресле и кружился в разные стороны. Мне так нравилось раскрутиться и опрокинуть голову. Казалось, я улетаю вверх и могу рукой дотронуться до белого потолка.

Но в этот раз я остался в машине. Мне было ужасно скучно. Дядя Федя открыл окно и курил свои сигареты, выдыхая густой, горький дым на улицу. Сначала я развлекал себя тем, что наблюдал за облаками дыма, вылетавшими в окно, но мне это быстро надоело. Затем я начал рассматривать людей, которые ходили по улице, но и это скоро стало не интересно. Так что я решил пойти к Антонине Петровне. Дядя Федя так активно выпускал дым, что даже не заметил, как я вышел из машины. На улице было страшнее, чем в машине. Меня как будто никто не замечал, и прохожие все время толкались.

- Почему все толкают меня? Я же не сделал им ничего плохого. Мне захотелось побыстрее забежать в магазин к Антонине Петровне, но я споткнулся и упал. Стало так больно, из колена потекла кровь. Я хотел заплакать, но в этот момент услышал чей-то голос:

- Тебе больно?

Я посмотрел по сторонам, чтобы увидеть, кто со мной разговаривает. Голос был такой нежный и добрый, что я сразу подумал про Антонину Петровну. Но это была не она, это была моя Лиза.

Я долго стоял возле дороги, но никто не останавливался. Потом я устал и сел на траву. Что же теперь делать? В моей голове не было ни мысли, ни надежды. Я не знал больше способов добраться до Лизы, кроме машины и поезда. Но я так хотел увидеть Лизу, что не придумал ничего лучше как заплакать. С каждой слезой плакать хотелось больше и больше. Через несколько минут слезы текли рекой. Мир для меня остановился, и больше всего хотелось исчезнуть. Я так хотел увидеть свою подругу. Мне вспомнилась наша первая встреча. Вспомнилось, как она понимает меня. Воспоминания о ней немного успокоили меня. Я встал с травы и решил идти пешком.

Я шел долго-долго. Солнце начало жалить своими лучами. Усталость становилась больше и больше. Хотелось спрятаться, но лес со своими высокими деревьями давно закончился, и теперь вокруг было только бескрайнее поле. Оно было таким красивым, переливаясь золотом в солнечном свете, что я забыл о жаре и усталости. Мне вспомнилось, как Марина упала в люк, и все мальчишки сразу побежали ей на помощь. Марина у нас самая красивая. У нее такие густые и золотистые волосы. Все ребята в нее влюблены. Еще мне вспомнилась Лена. Однажды она упала на асфальт и вся нога у нее была в крови. К ней никто не подошел, кроме Антонины Петровны. Потому что Лена не очень красивая. У нее круглое пухленькое лицо и толстые ноги. Все называют ее «жирдяйкой». Но мне она нравится. Мнее нравится цвет ее глаз. Каждый раз, когда солнышко попадает в них, они начинают переливаться разными цветами, то зеленым, то голубым, то лазурным. Я никогда не обзывал Лену, но она все равно со мной не дружила. Мне опят вспомнилась Лиза. Моя Лиза. Как же мне ее не хватает. Она единственная, кто со мной дружит.

Когда закончилось красивое поле, начали появляться деревья. Под одним из них я и спрятался. Это был дуб, наверно. Я не могу точно сказать, так как не знаю других названий деревьев. Но мне так хотелось, чтобы это был дуб. Я не знал, как они выглядят, но зато знал название и представлял, какие они большие. Это дерево не было большим, но я решил, что это просто маленький дуб и все стало на свои места.

Я сел в его тени. Голова болела, а ноги дрожали. Я сильно устал. Глаза начали сами закрываться. Все вокруг погрузилось в туман и через несколько мгновений исчезло. Когда я проснулся, тело болело еще сильнее. Мне было еще хуже, чем раньше. Как будто на меня положили огромный мешок с цементом, как те, что стоят у нас во дворе. Мы с ребятами часто стараемся сдвинуть их с места, но каждый раз у нас не получается. Потом приходит дядя Федя или еще кто-то, и отгоняют нас от мешков. Вот такой мешок на меня и положили.

Я не мог даже пошевелиться, только лежал и мычал. На небе уже светили первые звезды. Я всегда любил звезды. Особенно мне нравилось, когда мы все собирались вокруг костра, и Антонина Петровна рассказывала нам истории о звездах. Одну, мою самую любимую, я очень хорошо запомнил. Это история об одинокой звездочке, которая самой первой появляется в небе, а потом, когда все остальные звезды видят, что выходить совсем не страшно и зажигаются по всему небу, она исчезает. Мне всегда нравилась эта звездочка, она такая смелая и помогает другим. Я вспомнил про эту историю и начал искать свою любимую звезду. Но на небе уже зажглись и другие тоже смелые огоньки и моя звезда, наверно, уже ушла. Ах, какая же она хорошая. Завтра я обязательно с ней поздороваюсь. Мы поздороваемся с ней вместе с Лизой. Обязательно.

Небесные светлячки развеселили меня и успокоили. Я перестал чувствовать тяжесть мешка с цементом и расслабился. Стало так хорошо и спокойно, легкая прохлада покусывала меня за ноги, но я все же уснул под тихую колыбельную мерцающих огоньков.

Утро наступило мгновенно. Я только моргнул, и сразу же стало светло. Лазурное небо приветствовало меня своим сиянием. Солнце вот-вот готовилось появиться за краем земли. Я так сильно замерз, что скрутился калачиком и не мог пошевелиться. Все что оставалось любоваться восходом. Я на минуту представил, что я специально раньше встал, чем природа. Чтобы посмотреть, как она просыпается. Это так красиво.

Помню, когда к нам привезли Машеньку, она была такая маленькая, как щеночек. Антонина Петровна никого к ней не подпускала, но я иногда пробирался в комнату, где она спала и наблюдал за ней. Мне так нравилось смотреть на нее, от нее исходило столько тепла. Но ничто не могло сравниться с тем, как она просыпалась. Казалось, в одно мгновение душа, которая летала далеко-далеко в небе, резко падала в ее хрупкое тельце, и в мгновение оно наполнялось жизнью. Ее крохотные глазки открывались, она с любопытством осматривала окружающий ее мир и умиротворенно лежала. Хотя в основном Машенька начинала громко кричать. Так громко, что у меня начинала болеть голова. Тогда я бежал в свою комнату прятался под одеяло и слушал, как Антонина Петровна идет к ней. Потом проходило несколько минут, и Машенька замолкала, но в моей голове еще долго продолжал звучать ее крик.

Природа просыпалась так же красиво, но тихо. Сначала одинокие голоса ранних пташек робко нарушали тишину, потом к ним присоединялись другие, а совсем сони отзывались, когда солнце уже согревало своими лучами землю. Согревало оно и меня. Я немного понежился и решил продолжить свое путешествие. Нужно было выйти к дороге. Меня ждала моя Лиза.

По автостраде опять мчались машины, солнце как и вчера припекало, а я продолжал идти. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы дойти до города. Передо мной появились дома, по улицам ходили люди и я подумал, что уже на месте. Меня ничего не могло остановить. В мыслях мы с Лизой были совсем рядом и здоровались друг с другом. Я точно знал, где ее искать, в прошлый раз мы договорились встретиться на том же месте возле магазина игрушек. Город был совсем не такой, как во время наших поездок с дядей Федей и Антониной Петровной. Не было высоких домов и людей по улице ходило очень мало. Я подошел и спросил у первого прохожего:

- Здравствуйте! Вы не подскажете, как мне дойти до магазина игрушек?

- Что? – ответил пожилой мужчина.

Он был похож на нашего охранника Степаныча, так его называла Антонина Петровна и остальные. Я даже подумал, что это он. Мне стало так радостно, что я закричал:

- Степаныч! Это же я, Алеша!

Но мужчина скривил лицо, затем пожал плечами и пошел дальше.

- Наверно, это был не Степаныч, - подумал я. – Жаль, Степаныч бы мне точно рассказал, как дойти до магазина игрушек. Он очень добрый. Хотя кричал на нас, когда мы забирались к нему в комнату. Там было так уютно и тепло. Мы могли залезть на кресло, укрыться кожухом и греться возле керосиновой лампы. У Степаныча всегда была згущенка, это была самая вкусная згущенка в мире. Но когда он возвращался и заставал нас за поеданием его згущенки, он всегда кричал:

- Вашу ж мать, школота! А ну вон отсюда!

Я никогда не понимал этих слов. Почему он вспоминал мою маму, может он хотел, чтобы она забрала меня, и я не ел его сгущенку. Мне бы тоже этого хотелось, но я никогда ее не видел.

Я продолжал ходить по улицам в поисках магазина. Оказалось, что улиц в этом городе было совсем не много. Одна шла вдоль дороги, по которой я пришел, а две другие уходили в стороны. Очень скоро я обошел весь город, но магазина так и не нашел. Один из прохожих пристально посмотрел на меня, когда я спросил у него про магазин игрушек, и сказал:

- Где твои родители?

- Не знаю, - ответил я.

- Как это не знаешь? Ты потерялся?

- Нет. Я еду к своей подруге, Лизе.

- Что?

- Я еду к своей подруге, Лизе.

- Ты один, мальчик?

- Ну да. Антонина Петровна сегодня занята и дядя Федя тоже. Мне показалось, что я видел Степаныча, и хотел, чтобы он пошел со мной, но это оказался не он. Так что я один.

Мужчина опять внимательно посмотрел на меня, потом его лицо потемнело, и он пробормотал:

- Что за черт, - спросил он как будто сам себя. – И за что мне эта морока? Ладно, не оставлять же тебя одного на улице. Пойдем.

Он схватил меня за руку и потащил за собой.

- Куда вы меня ведете, - спросил я.

- В милицию, пусть они тобой занимаются.

- Я же ничего не сделал. В милицию плохих забирают. Я же не плохой.

- Это уже пусть они разбираются. Потерялся ты или из дому убежал.

- Я не убегал. Я всем сказал, что еду к Лизе.

- К кому?

- Она моя подруга. Мы с ней как семья.

Мужчина остановился.

- Где она живет?

- Возле магазина игрушек.

- Какого еще магазина игрушек.

- Большого.

- Господи, - он взмахнул руками и застыл.

По его лицу бегали разные мысли. Одна, пробегая от подбородка к левому глазу, прижимала губы, другая – прищуривала глаза, а от третей морщился лоб. Потом он закрыл глаза и почесал затылок.

- Как тебя зовут?

- Алеша.

- Где ты живешь, Алеша.

- В детском доме «Солнышко».

- Ты еще и беспризорник, - затянул он.

- Что такое беспризорник?

- Это когда за тобой никто не смотрит и ты шляешься сам по себе.

- Нет, я не беспризорник. За мной смотрит Антонина Петровна и тетя Люся, и дядя Федя, и тетя Вика, и Степаныч. Еще строители смотрят. Они все время за нами смотрят, чтобы мы не утащили их мешок с цементом. Но он такой тяжелый, что нам еще не удалось его даже с места сдвинуть. Мы думали попросить Степаныча помочь, а он так обиделся на нас из-за того, что мы съели его последнюю банку сгущенки, что к нему теперь страшно подходить. Думали Вовку подослать, но он боится, хотя и самый смелый из нас. Остальные тем более не пойдут.

Мужчина внимательно меня слушал, а потом взял меня за руку, и мы пошли дальше.

- Как ты здесь оказался? И где эта твоя Антонина? Куда она смотрит вообще. Беспредел в этих детских домах. Дети никому не нужны. Шатаются сами по себе, а они там чаи гоняют.

- Антонина Петровна! Не знаю, где она. Я все утро ее искал. Может она поехала в город. Она часто ездит туда с дядей Федей. В магазин игрушек, еще в магазин с одеждой. И еще в столовую. Там так вкусно кормят. Она часто меня с собой берет, но сегодня, наверно, она уехала, когда я еще спал.

- Я не понимаю ни черта из того, что ты говоришь. Какой город? Какой магазин игрушек.

- Я же говорил. Большой.

Мужчина отвернулся от меня и продолжал вести меня за руку.

- Может, в милиции знаю, где магазин игрушек, – тихо сказал я.

- Так ты убежал из детского дома, чтобы попасть в магазин игрушек? Лиза, это продавщица, наверно.

- Не знаю, она не говорила. Но она такая хорошая. Мы с ней сразу сдружились. Я упал на асфальт, а она меня пожалела. Она такая… - Я вспомнил свою любимую Лизу. Как же я соскучился за ней. Мне уже не терпелось поскорее ее увидеть.

- Как думаете, в милиции знают, как мне доехать до Лизы.

- Да. Они все знают. И как до Лизы доехать и Антонину Петровну твою найдут.

- Класс! Я так рад. Тогда давайте быстрее.

Я сделал резкое движение, вырвал свою руку и побежал вперед.

- Стой! – закричал мужчина. – Кому говорю, стоять!

- Мне нужно в милицию, - закричал я и побежал еще быстрее.

Я мчался так быстро, словно, ветер. Я просто мчался, и в голове не было ни малейшего сомнения, само сердце вело меня к цели, и этой целью была милиция. Совсем скоро я выдохся и остановился, чтобы отдышаться. Мужчины негде не было.

- Неужели он меня оставил? – с грустью подумал я.

Что же это такое. Антонина Петровна со мной не поехала, Степаныч оказался не Степаныч. Теперь и этот добрый дяденька, который хотел отвести меня в милицию, тоже исчез. Моя уверенность быстро улетучилась. Я стоял посреди незнакомой улицы и совершенно не знал куда идти. Сердце замолчало, оно уже не вело меня к цели, а только быстро-быстро стучало. Я было решил найти того мужчину, с которым мы шли в милицию, но его нигде не оказалось. Что же он не захотел бежать со мной, он же сам хотел привести меня к милиционерам, чтобы те рассказали мне, где находится магазин. Может, он обиделся, что я первым побежал. Может он хотел идти первым. Наверно, не нужно было бежать. Вдруг у него болела нога, и он не мог бежать, и разозлился на меня из-за этого. Но я так хотел скорее увидеть Лизу.

Я начал укорять себя за то, что обидел доброго человека, за то, что убежал. Стало так грустно и одиноко, что я сел на скамейке возле ближайшего дома и начал плакать.

- Мальчик, почему ты плачешь?

- Лиза! Лиза! – закричал я.

Радость переполняла меня. Мне показалось, что это она, что она опять меня утешает, как тогда, когда я упал на улице. Я даже не думал о том, как она нашла меня, я не о чем не думал. Я был счастлив. Но вытерев слезы и оглянувшись, я никого не увидел.

- Кто ты? – спросил я.

- Меня зовут Вероника. А тебя?

- Алеша. Ты ангел? – я продолжал смотреть по сторонам, но никого не было.

- Да!

- Клааасс! - Затянул я. – Чей ты ангел или ты сама по себе. Я слышал, что есть ангелы, которые помогают людям, а есть те, кто сами по себе. Я всегда мечтал найти своего ангела, который будет мне помогать.

- Я мамин ангел. Но если хочешь, могу быть и твоим. Это совсем не трудно.

- Вероника! – раздался еще один голос. – Ангел мой, с кем ты там разговариваешь.

- С Алешей, мамочка. У него нет ангела. Я решила ему помочь, и стать его ангелом.

Я смутился. Никогда бы не подумал, что у ангела есть мама. Наверно, у всех есть мамы, кроме меня и всех наших в детском доме. Интересно, за что нас так наказали и никому из нас не дали маму. Может быть, мы плохо себя вели или сделали больно кому-то. Может, моя мама обиделась на меня и ушла. Но я не хотел ее обидеть. Ах, если бы я знал, чем я ее обидел, я бы больше никогда так не сделал, только бы она была со мной. Неужели мы все такие плохие в детском доме. Получается, всех плохих детей собрали в одном месте, чтобы они не ходили и не обижали других детей или взрослых. И даже чужих мам. Получается, что я всех обижаю, и поэтому на меня все злятся. Как же Антонина Петровна, она на меня не обижается. И Лиза… Степаныч! Степаныч обижается! Он обижается из-за сгущенки. Да, точно. Обижаются тогда, когда ешь чужую сгущенку. Но Степаныч никуда не уходит от нас. Он только ругается и вспоминает маму. Неужели мама ушла от меня из-за сгущенки. Точно! Мы все едим сгущенку Степаныча, значит мы все ели чужую сгущенку. Надо будет рассказать это остальным. Мы больше никогда не должны есть сгущенку Степаныча. Может, если мама узнает, что мы больше едим чужую сгущенку, она вернется. И остальных мамы вернутся. Решено! Я больше никогда не буду есть чужую сгущенку. Интересно, а может, не только сгущенку, может вообще чужое нельзя брать. Строители ругаются на нас, когда мы пытаемся утащить мешок с цементом. Хм…

- Здравствуй, Алеша, – я услышал нежный голос мамы. Мамы моего нового ангела.

- Здравствуйте, мама ангела, - я поздоровался, и мне стало так легко, что я заулыбался и еще раз посмотрел на небо.

- Тебе нравится разглядывать небо?

- Очень нравится, особенно ночью, когда выходят звезды. Но сейчас, я бы так хотел увидеть своего ангела и Вас – мама ангела. Вы невидимые?

Только я сказал это, сразу же раздался звонкий детский хохот. Так обычно смеется наша Марина, когда ее обступают мальчишки. Она так красиво смеется. Так громко и чисто, что ее слышно во всех уголках нашего детского дома. Даже когда я прячусь на крыше, я слышу, как она смеется во дворе.

Это был такой же громкий и чистый смех. Он был даже красивее, чем у Марины.

- Так может смеяться только настоящий ангел, - подумал я.

- Нет, мы не невидимые, - опять прозвучал нежный голос мамы, и она тоже рассмеялась. – Обернись, мы на балконе.

Я повернулся, посмотрел на пятиэтажный дом, под которым я сидел. Он был сделан и белого кирпича. А на третьем этаже, на балконе стояла молодая красивая женщина с золотыми пышными волосами, и ослепительной улыбкой.

- Мама! – вырвалось у меня.

Женщина продолжала улыбаться и ничего не говорила. Рядом с ней стояла маленькая девочка. Она немного подтянулась на перилах балкона, так что было видно только ее макушку и огромные голубые глаза. Они были настолько большие, и из них лился такой яркий свет, казалось, если долго смотреть в них, то можно ослепнуть.

- Здравствуйте! – опомнившись, сказал я.

Мне показалось, что я увидел маму. Моя мама наверняка была такая же красивая и добрая. И от нее исходило такое же тепло и любовь.

- Здравствуй, Алеша, - еще раз поздоровалась со мной женщина. Только теперь она не была невидимой мамой ангела, теперь она была человеком. Но это ей никак не мешало быть самым добрым человеком в мире.

Я видел ее только несколько секунд, но уже понял, что она такая же хорошая, как Антонина Петровна.

- Ты один? Где твои родители? – спросила женщина.

- Я не знаю.

- Ты потерялся? – быстро подхватила девочка.

- Подожди, сейчас я спущусь, - сказала женщина и ушла.

Девочка побежала за ней. Я разволновался. На мгновенье мне показалось, что они тоже бросили меня. Но тут же открылась большая железная дверь подъезда, покрашенная красной краской, и на улицу вышла прекрасная женщина и девочка. Это была волшебная девочка. Она напоминала мне сказочную фею или маленькую принцессу. Ее большие голубые глаза засияли еще ярче. Пышные золотые волосы, такие же, как у ее мамы переливались на солнце и напомнили мне поле, которое я проходил вчера, только они были еще прекрасней. У нее была белая-белая кожа и много-много веснушек.

- Какая ты красивая, ангел, - опять вырвалось у меня.

Девочка засмущалась и спряталась за маму.

- Здравствуй еще раз, Алеша, - сказала женщина и подошла ко мне.

Затем она села рядом, девочка все время пряталась за мамой. Они были как два воздушных шарика, которые дарят детям на день рожденья. Такие яркие и все время кружатся вместе. Куда один, туда и другой.

- Меня зовут Лилия, - она протянула мне руку и улыбнулась своей белоснежной улыбкой.

- Очень приятно, Лилия. Меня зовут, Алеша, - сказал я и протянул руку в ответ.

Она как будто понимала меня. Я чувствовал, что она прекрасно понимает меня. Это было так странно. До этого только Лиза и иногда Антонина Петровна со мной общались нормально. Все остальные разговаривали со мной, как с чудаком или пришельцем, который случайно попал на эту планету и ничего не понимает.

- Почему ты один, - продолжила она. – Где твои родители?

- Я не знаю, где они. Я никогда не видел ни маму, ни папу.

- С кем же ты живешь?

- С Антониной Петровной и тетей Люсей, и дядей Федей, и тетей Викой, и Степанычем. Еще со мной в комнате живут Коля, Саша, Сережа и Коленька. Коленьку мы называем так, потому что он самый младший из нас. Еще есть Марина и Лена, и Катя. Всего у нас живет двенадцать мальчиков и десять девочек. Так говорит Антонина Петровна.

- У вас такая большая семья, - продолжала улыбаться Лилия. От ее улыбки исходило тепло и спокойствие.

- Мы не семья, мы просто живем вместе. Вообще все надеются, что наши родители вернутся и заберут нас. Нам не хватает мамы и мне не хватает. Хотя, Антонина Петровна нам всем, как мама. Она всех любит и она такая добрая. Но она все время занята. Мы ездим с ней в город и на рынок. Она часто берет меня с собой, она меня любит. Но мне все равно не хватает мамы. Я расплакался.

- Ну что ты, солнышко, не плачь. Твоя мама обязательно вернется. Может быть, она уехала далеко-далеко по очень важным делам и попросила, чтобы Антонина Петровна немного присмотрела за тобой, а когда она вернется, то сразу же приедет к тебе и заберет, - она достала платок и вытерла, покатившуюся по моей щеке слезу.

- Я думал, что все из-за сгущенки. Думал, что взрослые оставляют детей, потому что обижаются на них.

- Сгущенки?

- Ну… Вообще обижаются за то, что дети берут их вещи без спроса. Как Степаныч, когда мы залазим к нему в комнату и едим его сгущенку или строители, когда мы пытаемся утащить мешок с цементом.

Лилия начала еще больше улыбаться, но при этом ее глаза заискрились на солнце, в них появились грусть и слезы. Она так пронзительно посмотрела на меня, словно, через меня она смотрела на все то, о чем я рассказывал.

- Она точно похожа на ангела, - подумал я.

Девочка продолжала сидеть, спрятавшись за спиной своей мамы. Она внимательно слушала наш разговор, и все время поглядывала на меня. Здесь на улице она не была такой хохотушкой, какой была, стоя на своем балконе. Она не говорила со мной. Я начал задумываться, все ли со мной нормально. Может, она передумала быть моим ангелом, потому что увидела, что я обычный мальчик и ей стало не интересно. От таких мыслей я и сам начал смущаться и стесняться ее. Так мы и сидели на коричневой деревянной лавочке под белым кирпичным домом. С одной стороны сидел я, смущаясь девочки, с другой сидела она и тоже робко поглядывала в мою сторону из-за маминой спины. Посередине сидела ее мама, Лилия. Я представил, что отошел в сторону и наблюдаю за нами со стороны. Я часто так делал, когда вокруг меня были люди. Мне всегда доставляло огромное удовольствие сделать несколько шагов подальше и наблюдать за картинкой целиком. Когда ты находишься среди людей и с одним из них разговариваешь, то так или иначе для тебя существует только этот человек, остальное все просто как фон, а когда отходишь в сторону, то пред тобой оказывается вся картинка и теперь у каждого своя роль, теперь нет фона, все являются участниками представления. Однажды я рассказал об этих своих мыслях ребятам, и с тех пор меня начали считать чудаком. Трудно сказать, откуда они взялись, эти мысли. Может, после театра. Однажды мы всей группой ходили туда. Нам показывали сказку. На сцене были взрослые, в разных костюмах. Было очень интересно. Но я обратил внимание, что все время смотрю на того, кто говорит, а что же делают остальные. С того момента я начал смотреть на всех сразу, не только того, кто говорит, но и того кто слушает, и того, кто стоит рядом, и того кто прячется за бумажными деревьями, на всех-всех. Мне так это понравилось, что я пробовал делать это не только в театре, а везде. Вот и теперь сидя на скамейке с Вероникой и ее мамой Лилией, я смотрел на нас всех сразу. На маленькую фею с ее бегающими глазами, которые задавали мне миллион вопросов и на ее маму, маму-ангела.

- Взрослые очень заняты и часто забывают, как они сами были детьми, как сами хотели внимания и любви. Они живут в своих проблемах и часто просто не понимают детей. Иногда, когда люди выросли и кажутся взрослыми, на самом деле, внутри, они остаются такими же детьми. Такие взрослые начинают бояться детей, - нежным голосом заговорила со мной Лилия.

- Почему?

- Потому что они должны заботиться о детях, помогать, любить. Те взрослые, которые внутри еще не выросли, они не могут помогать детям, потому что не знают как.

- Это как?

- Какой ты любопытный, дружочек, - рассмеялась она.

- Антонина Петровна тоже так говорит, - заметил я и тоже рассмеялся.

- Где сейчас Антонина Петровна? Почему ты один, без нее?

- Не знаю. Вчера утром я ее везде искал, но так и не смог найти.

- Как ты оказался здесь, один, без взрослых.

- Я просто пришел сюда. Я иду к Лизе.

- Кто это?

- Это моя подруга. Мы познакомились с ней в прошлый раз, когда ездили с Антониной Петровной в магазин игрушек. Она моя самая лучшая подруга. Вот мне стало тоскливо без нее, и сильно-сильно захотелось ее увидеть. Я хотел попросить Антонину Петровну поехать навестить Лизу, но она, наверно, уехала куда-то. Поэтому я решил сам поехать к Лизе. У старших ребят я спросил, как доехать до города. Они почему-то рассмеялись, но сказали, что можно на поезде или на машине. Коля рассказал, как дойти до станции и где находится дорога. Я им сказал, что если меня будет искать Антонина Петровна, то пусть скажут, что я поехал к Лизе. Потом я пролез через дырку в заборе, через которую Коля и другие старшие ребята бегают за сигаретами, и пошел на станцию. Я очень хотел поскорее увидеть Лизу.

Лилия внимательно слушала меня, а когда я все рассказал, сказала:

- Маленький путешественник, - в ее глазах было столько добра и нежности, что я чуть снова не заплакал. – Хорошо, давай поступим так, дружочек. Сначала, мы позвоним Антонине Петровне, а то она наверняка очень переживает, что ты один поехал к Лизе. Потом ты побудешь с Вероникой, а я схожу на работу. После работы я вернусь, и мы все вместе поедем к Лизе. Хорошо?

- Да! – обрадовался я.

- Только нам нужно как-то найти твою подругу. Ты знаешь, где она живет?

- Где живет… Я не спросил… Но она сказала, что будет ждать меня на том же месте.

- Хорошо, - сказала мама-ангел и опять начала улыбаться. – Значит, поедем на то же место.

Мы зашли в дом, поднялись по ступенькам на третий этаж, и зашли к ним в квартиру.

- У вас так красиво, - сказал я, увидел огромное количество разнообразных растений.

Вся квартира Вероники и ее мамы была заставлена разными-разными растениями. Некоторые из них были с цветками, некоторые были просто зелеными, но очень не обычными и интересными.

- Спасибо, - сказала Лилия.

- Я еще никогда не видел столько цветов. Прямо как в саду.

Лилия заулыбалась и еще раз поблагодарила меня. Вероника уже перестала прятаться за мамой, и была ближе ко мне. Она рассматривала меня с огромным любопытством. Я и сам на новых людей так смотрю, но она была не просто девочкой, а феей. Все, что она делала, было неземным. Казалось, все к чему она касается, начинает светиться, как будто отражаясь в блеске ее больших синих глаз.

- Вероника, покажи Алеше, что где находится. Не стесняйтесь милашки, - мама Лилия опять рассмеялась и прижала нас к себе. Ты голоден, Алеша? Ну конечно ты голоден, ты же со вчерашнего дня ничего не ел. Вероника давай покормим нашего гостя.

Вероника встрепенулась и совершенно забыла о стеснении.

- Да, мамочка, ответила она и побежала на кухню.

Ее мама подошла к телефону набрала номер и через несколько мгновений сказала в трубку:

- Здравствуйте, девушка. Будьте добры телефон детского дома…

Затем она убрала трубку от уха и спросила меня:

- Алеша, ты живешь в детском доме «Солнышко»?

- Да, - ответил я.

Затем она опять прислонила трубку к уху и сказала:

- Да, детский дом «Солнышко». Да, пожалуйста… Как еще раз… Спасибо вам большое, хорошего дня.

Она положила трубку и снова подняла ее. Затем набрала номер, и через несколько мгновений опять раздался ее прекрасный голос:

- Здравствуйте! Могу я поговорить с Антониной Петровной? Скажите ей, что это по поводу Алеши.

Она посмотрела на меня и заулыбалась, а затем опять начала говорить:

- Антонина Петровна, здравствуйте. Меня зовут Лилия. Вы не переживайте, Алеша у нас, с ним все хорошо. Нет-нет, все хорошо, не переживайте. Да, мы дома. Я встретила его на улице. Конечно, можете его забрать. Мы живем в Орловке, улица Северная, дом три, квартира десять. Через сколько вы будете? Хорошо мы подождем.

Затем Лилия опять положила и подняла трубку и опять набрала номер:

- Олег Степанович, доброе утро. Олег Степанович, я немного опоздаю сегодня. Мальчик из детского дома потерялся, а я его нашла, теперь я жду, когда заберут. Да! Да, извините, но вы сами понимаете, нужно помочь ребенку. Хорошо, я все отработаю. Спасибо, Олег Степанович. До свиданья.

Лилия наконец-то положила трубку и больше не поднимала ее. Она подошла ко мне, присела и взяла меня за руки.

- Ну что, дружочек. Сейчас приедет Антонина Петровна и заберет тебя домой.

- А как же Лиза?

- Ах, да! Лиза… Антонина Петровна обязательно отвезет тебя к Лизе.

- Вы же обещали, что мы вместе поедем.

- Солнышко, я не могу спорить с Антониной Петровной, она за тебя отвечает.

- Может, вы будете за меня отвечать? Вы же теперь мои ангелы.

Лилия улыбнулась, но глаза ее были наполнены печалью.

Совсем скоро приехала Антонина Петровна и дядя Федя. Мы вышли на улицу, и Антонина Петровна подбежала ко мне.

- Алеша, солнышко, мы так переживали за тебя, - вскрикнула она.

- Со мной все хорошо, не переживайте. Со мной мой ангел и ее мама. Они очень хорошие.

Антонина Петровна подошла к Лилии и протянула ей руку.

- Спасибо вам огромное, что нашли нашего мальчика, - сказала она.

- Ну что вы. Он прекрасный ребенок, нам было в радость побыть с ним пока вы приедете, - сказала Лилия и улыбнулась мне.

Вероника опять стояла за ее спиной. Пока мы ждали Антонину Петровну и дядю Федю, я успел подружиться со своим ангелом. Она уже так не боялась меня, и мне удалось с ней поиграть. Она оказалась настоящим ангелом не только внешне. От нее исходило такое же тепло и доброта, как от ее мамы. Я был рад встретить их на своем пути к Лизе.

Антонина Петровна поговорила с Лилией, затем взяла меня за руку и мы пошли к машине, в которой как обычно нас ждал дядя Федя.

- Постойте, - раздался за спиной нежный голос.

- Да? - Антонина Петровна остановилась и оглянулась.

- Мы обещали Алеше, что поедем к его подруге.

- Подруге?

- К Лизе.

- Ах, к Лизе. Не переживайте об этом, - сказала Антонина Петрова. Она отпустила мою руку и отошла с Лилией немного в сторону. Они простояли так минуту, затем Антонина Петровна вернулась ко мне.

На лице Лилии опять появилась грусть. Мне не нравилось, когда на ее лице появлялась грусть. Она такая красивая, что только улыбка подходит ее лицу, только ее волшебная улыбка.

Мы сели в машину и уехали.

- Ты так нас испугал, Алеша, - вздохнувши, сказала Антонина Петровна.

- Почему вы испугались? Со мной все хорошо. Я поехал к Лизе. Антонина Петровна, я хотел, чтобы вы со мной поехали, но не смог вас найти.

- Я знаю, Алеша. Эти балбесы мне все рассказали, и уже получили за свою халатность.

- А когда мы поедем к Лизе? Я так за ней соскучился.

- Давай завтра поедем, - улыбнулась Антонина Петровна. – Алеша, только пообещай мне, что больше никогда не будешь выходить с нашего двора один. И если захочешь поехать к Лизе, то всегда будешь дожидаться меня. Ты мне обещаешь?

- Обещаю. Вы расстроились, что я ушел один. Простите меня, Антонина Петровна, я просто хотел к Лизе, а никого не было, чтобы меня провести. Я думал, что видел Степаныча, но это оказался не он. Я обещаю, я больше не буду уходить без вас.

Когда мы приехали, все ребята выстроились в ряд и смотрели на меня. Когда я проходил мимо них, некоторые начали подшучивать и выкрикивать обидные фразочки.

- Смотрите, блудный сын вернулся, - раздалось из толпы и все рассмеялись.

- Да, он ездил к своей мнимой подружке. Совсем крыша поехала.

Ребята продолжали тыкать в меня пальцами и смеяться.

- Тихо! – крикнула Антонина Петровна и все замолчали.

Она всегда была очень доброй, но иногда, когда мы сильно дурачились и не слушались, Антонина Петровна очень сильно менялась. В ней менялось все и лицо, и глаза, и голос. Она могла так крикнуть, что Коленька один раз описался. Даже старшие ребята прятались, когда она становилась такой. И в этот раз все сразу же разбежались. Антонина Петровна прижала меня к себе и прошептала, ее голос опять был добрым и ласковым:

- Не обращай на них внимания, они завидуют тебе, потому что у тебя есть цель, и ты идешь к ней, не смотря ни на что. А теперь они будут завидовать тебе еще больше. Потому что ты не испугался, ты пошел к Лизе, ты хотел ее увидеть, ты поставил цель и стремился к ней. Тому, кто не боится, Алеша, кто идет к своей цели, тому всегда помогают ангелы. Они ведут человека к его цели и оберегают его на этом пути. Так и ты мой дорогой нашел ангелов на своем пути. Они защитили тебя, помогли тебе и теперь ты в безопасности.

- Но я так и не увидел Лизу.

- Но твой путь еще не окончен. Представь, что ты все еще идешь к Лизе, только дорога повернула так, что ты опять оказался дома, но завтра мы попросим дядю Федю отвезти нас в город, и ты встретишься со своей подругой. Я обещаю тебе, Алеша.

- Спасибо, Антонина Петровна! Можно мы возьмем Веронику и Лилию. Они тоже хотели познакомиться с Лизой.

- Хорошо. Мы обязательно возьмем их с собой.

Несмотря на то, что многие ребята продолжали надо мной подшучивать, я не обращал на них внимание. Это было удивительно, потому что обычно мне было трудно переносить критику или насмешки, но в этот раз мне было все равно. В этот раз для меня не существовало никого кроме Лизы. Я все время думал о ней, о нашей встрече, о наших разговорах. Иногда я так углублялся в свои мысли о Лизе, что даже не замечал других ребят и не слышал их шуточек.

Утро наступило не так быстро как хотелось. Я всю ночь ворочался и никак не мог уснуть. Бесконечные мысли крутились в моей голове и не давали спать. Я засыпал, потом просыпался и опять засыпал. Когда на улице уже начали кукарекать петухи, я свернулся калачиком под одеялом и просто ждал, когда придет тетя Люся, чтобы нас разбудить. Обычно тетя Люся всегда приходила слишком рано. Казалось, что можно еще поспать, а она ходила по комнате и стаскивала нас за ноги с кровати. Но в этот раз мне казалось, что тетя Люся сама проспала и уже мне нужно пойти ее будить.

- Еще минут полежу и пойду к ней, - думал я, укутавшись с головой в одеяло.

- Нет, тетя Люся сегодня точно проспала.

Я высунул голову из-под одеяла, чтобы посмотреть, не встал ли кто-то еще, но все ребята лежали неподвижно. Я решил, что мне надо было узнать время. Тогда я бы точно знал, проспала тетя Люся или нет. И если она проспала, я бы смело пошел ее будить.

Я тихо встал с кровати. И холодок сразу начал кусать мое тело. Он сразу искусал руки и ноги, а потом принялся за живот. Я прижал руки к груди и начал растирать себя. Хотелось вернуться обратно под одеяло, скрутиться калачиком и спокойно лежать. Но мне так не терпелось, чтобы день поскорее начался, и мы все вместе поехали к Лизе, что меня было не остановить. Хоть бы внезапно наступила зима, и все засыпало снегом, я бы все равно пошел будить тетю Люсю. Я тихо-тихо прошел по коридору к комнате тети Люси. Она еще спала.

- Неужели она на самом деле проспала? – подумал я.

Нужно было бы узнать время, но мне не хотелось этим заниматься и оттягивать наступление нового дня. Самого прекрасного дня в моей жизни. Я прокрался к кровати, на которой спала тетя Люся, и тихонько толкнул ее в бок.

- Тетя Люся, вставай, - прошептал я. – Вставай, уже пора просыпаться.

Она отмахнулась от меня и повернулась на другой бок.

- Эй! Ты чего? – я начал сильнее толкать ее в бок. – Посмотри уже утро, а ты спишь. Тетя Люся!

Она замычала. Потом немного приподняла голову и начала смотреть по сторонам. Когда она увидела меня, она протерла глаза и тихо проговорила:

- Алеша! Ты что здесь делаешь? Который час?

- Уже пора вставать!

- Солнышко, у меня будильник стоит, а он еще не прозвенел.

Она потянулась к будильнику, стоявшему на тумбочке возле кровати.

- Посмотри! Еще только пять часов утра. Еще два часа спать. Иди в кроватку, дорогой мой. Я тебя разбужу, не переживай. Она зевнула и опять легла на подушку. Мне оставалось только отправиться обратно в кровать. Под одеялом было хорошо и тепло. Я скрутился калачиком, как и хотел и начал думать о нашей поездке в город. Я так задумался о ней, что даже не заметил, как уснул.

Тетя Люся ходила по комнате и тормошила всех за ноги.

- Встаем, сони! Подъем!

Мне так не хотелось показывать нос из-под одеяла. Трудно было поверить, что совсем недавно, я стоял и толкал ее в бока, а теперь она меня дергает за ногу и кричит на ухо.

- Алеша, дорогой мой, вставай!

Как же мне не хотелось вставать, но я вспомнил, что сегодня самый лучший день, и что я не могу терять ни минуты. Я вскочил с кровати и побежал к Антонине Петровне. Она еще чистила зубы. Потом я побежал к дяде Феде, он уже возился с машиной во дворе.

- Дядя Федя! Я скоро буду готов. Антонина Петровна уже чистит зубы.

- Вот, чудак, - фыркнул он и продолжил возиться с машиной.

Я побежал обратно в комнату. Быстро собрался, помылся, оделся, застелил постель и побежал к Антонине Петровне. Но тут случилось совсем не то, что я ожидал. Антонина Петровна сказал, что ей нужно ехать по делам и что к Лизе мы поедем завтра.

Это было худшее, что могло произойти. Я так ждал этого момента. Я так надеялся на это утро, этот день, на то, что наконец-то увижу свою подругу, но все оборвалось в один миг. Мне стало невыносимо грустно. Я разрыдался. Антонина Петровна начала меня успокаивать. Она говорила, чтобы я не переживал, что Лиза будет ждать меня, но я не мог перестать плакать. Мне казалось, что весь мой мир разрушен. Больше ничего нет, все исчезло, растворилось. Я рыдал и не мог успокоиться.

- Солнышко. Чего ты так расстроился? Все хорошо. Мы завтра поедем к Лизе. Не нужно так переживать. Зайка.

К Антонине Петровне присоединилась тетя Люся. Она тоже начала меня успокаивать и говорить, что завтра разбудит меня в пять часов утра, и мы сразу поедем к Лизе. Но я уже ни во что не верил. Все их слова были для меня обманом. Они уже обещали мне, что мы поедем и обманули, теперь я не верил ни одном их слову. Я спрятался под одеяло и ревел изо всех сил.

Кто-то из ребят подошел и начал смеяться надо мной. Он позвал остальных и они все вместе начали говорить всякие гадости про меня.

- Смотрите, совсем с ума сошел.

- Это он из-за той куклы в витрине ревет? Точно чокнутый.

- Он помешался на той кукле.

- А ну пошли отсюда! – закричала Антонина Петровна. - Вон! Ты посмотри на них, какие умные!

- Не слушай их, Алеша, - прошептала мне на ухо тетя Люся. Они ничего не понимаю.

Так они сидели со мной пока я не выдохся. Я уже просто не мог плакать. Я, молча, лежал, накрывшись одеялом, и в голове не было ни одной мысли. Когда я перестал плакать, тетя Люся и Антонина Петровна поцеловали меня в лоб и ушли.

- Это худший день в моей жизни, - думал я. – Скорее бы он закончился.

Больше меня никто не трогал. Наверно, Антонина Петровна так сильно наругала всех, что ребята обходили меня стороной, все время о чем-то друг с другом шушукаясь. Но мне было все равно. Все чего я хотел, это увидеть Лизу, но это было невозможно. И моя жизнь становилась невыносимой. Когда мне плохо, я всегда хочу сладкого. И в этот раз мне так сильно захотелось сгущенки, что я решил пойти к Степанычу и попросить. Теперь я знал, что нельзя воровать или брать без спроса, иначе, можно остаться совсем одному, и никто не будет тебя любить. Я подумал, что всегда, когда чего-то очень сильно хочешь, нужно об этом попросить. Всегда найдется человек, который тебе сможет помочь.

Я пришел в каптерку к Степанычу и начал тарабанить в дверь.

- Кого там принесло?

Дверь открылась.

- Мелкий, тебе что надо?

- Степаныч, мне так плохо, из-за того, что я не могу увидеть свою подругу, что мне хочется сгущенки. Угости меня, пожалуйста.

Он посмотрел на меня своим недовольным взглядом и сказал:

- Заходи!

В его каптерке, как всегда было тепло и пахло керосином. Из-за того, что она находилась в подвале, всегда казалось, что на улице ночь. Единственный свет, который был к каптерке, был от керосиновой лампы. Она стояла на столе, а возле нее лежала книга.

Степаныч полез в самый верхний ящик шкафа, мы бы никогда до него не добрались, достал банку сгущенки, пробил в ней дырку и дал мне.

- На вот, держи.

- Спасибо, Степаныч! Ты самый настоящий друг.

- На здоровье, шкет. Что там у тебя случилось? Расскзывай!

Я начал рассказывать всю свою историю с самого начал. Рассказал, как мы познакомились с Лизой, как скучал за ней, как меня никто не понимает. Рассказал, как решил поехать к ней, как меня никто не хотел помочь доехать до Лизы. И наконец, как я встретил своего ангела и ее маму. Степаныч, молча, слушал меня, а когда я договорил и начал пить сгущенку, он откашлялся и сказал:

- Да уж, не ожидал от тебя такого. Знаешь, Алешка, я обычный человек и не разбираюсь во всех этих премудростях. Но получилась вот такая странная штука. Недавно я виделся со своим сыном, и он мне подарил вот эту занятную кнеженцию, – Степаныч показал на книгу, которая лежала на столе. – Так вот, он у меня очень успешный, у него прекрасная жена, двое детишек, отличная работа. Но все это появилось не сразу. У него было трудное детство, я был не самым лучшим отцом, ужасным примером, надо сказать. И он долго мучился. Мать его, царство небесное, ушла рано, и мне пришлось одному заниматься его воспитанием. Я ничего не мог ему дать, Алешка. Я неудачник и он рос неудачником. Мне казалось, что я мешаю ему, а он мешает мне. Так что, когда пришло время, я собрал все сбережения и отправил его учиться в университет. С тех пор мы редко встречались, даже редко созванивались. Мне казалось, что он мне должен и, что он первый должен звонить, ему казалось наоборот. Прошло много лет, прежде чем он позвонил мне. Он позвонил сказать «Папа, я женюсь». У него не было денег на большую свадьбу, я тоже не мог ему ничем помочь, я себе не мог помочь, понимаешь?

Я смотрел на Степаныча, и видел, как он плачет. Я не мог понять, как моя поездка к Лизе связана с его сыном, но ему, наверно, нужно было это кому-то рассказать. Я просто слушал его и сербал самую вкусную сгущенку в своей жизни. Когда не воруешь, она даже вкуснее. Не нужно думать ни о чем другом. Не нужно думать, что тебя могут словить и отшлепать. Просто сидишь и наслаждаешься вкуснятиной.

- У меня ничего не было… - продолжал говорить Степаныч. – Я не смог приехать на его свадьбу, я даже по телефону не поздравил. Мне так было стыдно. После этого мы еще пару лет не общались, а потом он внезапно приехал. Приехал не один, а с женой и с двумя мальчишками. Двойнята… Его мама всегда мечтала о двойнятах, и ее сын их получил, но самое удивительное, что они точь в точь Мария. Так звали мою жену, Алешка. Красивое имя, правда? Он замолчал и уставился в керосиновую лампу. Его глаза блестели в ее свете. Он как будто что-то видел в ней, может, свою жену. Он, наверно, очень скучал за ней. Я продолжал внимательно смотреть на него, несмотря на то, что все еще не мог понять, зачем он мне все это рассказывает.

- Так вот, дорогой мой, - внезапно опомнился Степаныч. – Я понял одну штуку. Нельзя идти против себя. Часто бывает, что мы чего-то хотим, но боимся. Боимся, что не получится. Вечно думаем, что скажут люди. Иногда нам кажется, что все эти наши мечты, это просто глупости. Но это не так. Не так, слышишь меня. Ты можешь все, Алешка. Абсолютно все, что захочешь. Ты, и только ты творец своей жизни. Никогда не задавайся, если нет сил, попроси о помощи. Нет сил - ползи. Ползи из последних сил к своей цели и всегда найдется тот, кто тебе поможет. Всегда, Алешка. Только верь в это. Мы сами создаем свой мир. Своими мыслями, своими словами, своими поступками. Если ты искренне желаешь, если ты несешь добро и любовь, если ты наполнен позитивной энергией, то все получится. Я уверен, что у тебя все получится. Нельзя было убегать. Нужно было просто попросить. Но поскольку ты шел к своей мечте искренне, наполненный добром, то у тебя все получилось. Ты встретил своих ангелов, которые тебе помогли.

- Но у меня не все получилось и ангелы мне, к сожалению, та не помогли, - грустно ответил я.

- Не торопись. Иногда для того, чтобы желание исполнилось просто нужно время.

- Сколько времени нужно?

- Если ты действительно хочешь и попросил своих ангелов, то не много.

- Не много, это сколько?

- Это не много! Что ты престал! Все будет, я тебе обещаю.

- Откуда вы все это знаете?

- Я прочитал об этом вон в той книге, - он показал на книгу, которая лежала возле керосиновой лампы.

Затем Степаныч встал со стула, подошел к столу и взял книгу.

- На! Это тебе, - сказал он и протянул мне книгу.

- Мне?

- Да, я дарю ее тебе. Пообещай мне, что ты прочитаешь ее. Ты вообще умеешь читать?

- Нет, но мы уже начали учить буквы, так что скоро я ее прочитаю, Степаныч. Я обещаю.

- Обещай мне, что всегда будешь идти к своей цели, и не будешь сдаваться. Будешь делать все возможное, а если не будет получаться, то не будешь стесняться просить о помощи.

- Ладно, - сказал я.

Я не мог понять, чего это он на меня так напал. Но раз он так просил, то я твердо решил выполнить свое обещание. И пообещал сам себе, что сдержу слово.

Мне всегда нравился Степаныч. Он хоть и ругался, но все равно был добрым с нами.

- Ты дал обещание, Алешка. Я верю тебе, верю, что ты его сдержишь.

- Сдержу, Степаныч, не переживай.

- Хорошо, а теперь иди к своим. Не обижайся на них, они просто не понимают тебя. У них нет такого сильного желания. Ты лучше покажи им своим примером, что мечты сбываются, стоит только захотеть.

- Спасибо, Степаныч. Спасибо за сгущенку и за книгу. Ну, я пойду.

- Бывай, шкет.

Я вышел с каптерки. Яркое солнце ослепило меня на мгновенье. Пока мы разговаривали со Степанычем, мне показалось, что день уже заканчивается, но он был в самом разгаре. Я подождал, пока глаза привыкнут к свету, и пошел на площадку. Там, под двумя деревьями, была моя любимая скамейка.

- И почему я не знаю, как эти деревья называются. Может, это тоже дубы, но они совсем не похожи на тот, под которым я ночевал. Нужно будет выучить, какие бывают деревья. Да, точно. И обязательно научиться читать.

Я не умел читать, но уже знал буквы. Жаль, что я не мог понять, что было написано на книге, но я решил проговорить вслух все буквы:

- М. О. Й. П. У. Т. Ь, - сложная же эта штука чтение, подумал я.

Под этой большой надписью были маленькие буквы. Их было намного больше, но я все равно решил их прочитать, так как обещал Степанычу и себе всегда добиваться цели.

- Эх! – вздохнул я и принялся читать. – П. О. С. В. Я. Щ. А. Е. Т. С. Я. М. О. Е. Й. Л. Ю. Б. И. М. О. Й. М. А. М. Е. И. М. О. Е. М. У. Л. Ю. Б. И. М. О. М. У. П. А. П. Е. Фух! Это было не просто.

Жаль я не понимал, что там написано, но я чувствовал, что что-то важное. Так много букв. Это обязательно должно было быть очень важное.

Пока я рассматривал большую белую книгу с золотыми буквами, ко мне подбежала тетя Люся.

- Солнце мое! – запыхавшись, вскрикнула она. – Мы тебя уже везде обыскались. Даже начали думать, как бы ты опять не отправился к Лизе.

- Нет, тетя Люся я не отправился. Я теперь никогда не буду уходить без разрешения, чтобы вы не переживали. Когда я буду идти к своей цели, и у меня вдруг не получится прийти к ней самым добрым способом, я буду просить вас помочь.

- Правда? – удивленно спросила она.

- Правда, тетя Люся. Это меня Степаныч научил. И книгу подарил. Теперь нужно будет быстро научиться читать. Я пообещал ему, что обязательно ее прочитаю.

Тетя Люся рассмеялась.

- Хорошо. Мы быстро научимся, я тебе обещаю, - она продолжала улыбаться. - У меня для тебя есть еще один подарок. Пойдем скорее, я тебе покажу.

- Какой подарок?

- Ты все увидишь!

Она взяла меня за руку и повела в здание. Все смотрели на меня. Уже никто не шушукался. На меня смотрели не как на чудака, а как на героя. Марина даже улыбнулась мне, когда мы проходили мимо.

- Что же это за подарок, - все время думал я.

Тетя Люся как будто слышала, о чем я думаю и повторяла:

- Сейчас ты все увидишь.

Она была такая счастливая, что мне стало совсем невтерпеж, и я начал бежать впереди нее.

- Беги в спальню, Алеша.

Я бежал изо всех сил. Я уже никого не и ничего не видел. Казалось, я парю над землей, как будто ангел взял меня на руки и несет вперед.

- Это то, о чем говорил Степаныч. Если очень сильно хочешь дойти до цели, то тебе все помогаю. И, конечно же, ангелы, - пронеслось в моей голове, и в следующий миг я стоял у дверей нашей спальни.

Я не мог поверить в то, что увидел. Это было настоящее чудо.

- Степаныч! Степаныч! Он всю правду сказал! – закричал я и понесся к своей кровати.

Возле нее стояла Антонина Петровна, рядом с ней стояла Лилия, мама моего ангела, на кровати сидел сам ангел. Самый настоящий ангел с белокурыми волосами, огромными голубыми глазами, ослепительной улыбкой и звонким смехом. В руках ангел держал мою Лизу.

Дата добавления: 2015-08-13