Чтобы боль каждого.

В глубине Грузии есть местечко Гелати. Здесь курятся сизой рас­тительностью склоны гор, а по белым развалинам академии, в кото­рой, говорят, учился гениальный певец этой земли Шота Руставелли, ползет мелколистное растение, могильно-черные ягоды которого даже птицы не клюют.

Здесь же находится тихий храм с потускневшим крестом на ма­кушке. Этот храм был построен еще Давидом-строителем в древности.

Кажется, все замерло в Гелати. Работает только время, оставляя свои метки на творениях рук человека.

Вот дарница — огромное дупло, куда правоверные, пришедшие поклониться Богу и памяти строителей, складывали свои дары: сы­ры, хлеб, фрукты.

В чистом небе качался купол храма с крестом, а невдалеке, сов­сем по-российски, пел жаворонок, трещали кузнечики да заливались синицы.

Медленно и осторожно я вступил в храм. Стены его все были в копоти, по ним скатывались тяжелые серые подтеки. Кое-где были видны части фресок, и то выглядывал скорбный глаз Богородицы, то виднелась окровавленная нога Спасителя.

Местные жители объяснили мне, что по дикому обычаю завоева­тели-монголы устраивали в захваченных церквях конюшни и разводали костры. Но Давид-строитель возводил это здание на века, и по его велению под куполом была сдедана свинцовая прослойка. От монгольских костров она расплавилась, и на завоевателей обрушился свинцовый дождь. Монголы бежали из Гелати в панике, считая, что это кара православного Бога.

Грузины сохранили храм в том виде, в каком его покинули завое­ватели.

Печально сердце этого храма, вечна и скорбна тишина в нем. Па­мять холодным крылом опахивает здесь сердце человека.

С поникшей головой покидал я оскверненный, но не убитый храм. На выходе я заметил гранитную плиту. На ней была какая-то надпись, уже стертая ступнями людей. На грубо отесанной плите были причудливые грузинские иероглифы, некоторые из них были уже стерты. *

Грузины наизусть знают эту надпись и с охотой переводят ее на русский язык, не забывая упомянуть, что их царь был на несколько сантиметров выше Петра I, поэтому плита на его могиле такая боль­шая.

На плите написано: «Пусть каждый, входящий в этот храм, на­ступит на мое сердце, чтобы слышал я боль его...»

Все вокруг замерло, вслушиваясь в мудрую печаль этих слов.

Какие мысли и чувства вызывает у вас этот текст?

У меня этот текст вызывает противоречивые чувства. Весь рас­сказ пропитан тихой грустью, и, читая его, тоже начинаешь грустить. Грустить за оскверненный храм, который для многих был символом нерушимости веры. С другой стороны, из текста становится ясно, что зло и варварство всегда наказуемо. Кажется, что действительно Бо­жья рука прикоснулась к храму, когда на захватчиков обрушился свинцовый дождь. Это место божественное, волшебное, а не просто полуразвалившееся здание.

№37

II

Чтобы боль каждого…

В глубине Грузии есть местечко Гелати. Здесь курятся сизой рас­тительностью склоны гор, по развалинам академии, в которой, по преданию, учился гениальный певец этой земли Шота Руставели, ползут растения, чьи черные ягоды не клюют даже птицы.

Здесь находится древний собор с потускневшим от времени крес­том на маковице. Он был построен еще Давидом-строителем.

Все замерло в Гелати, и только время оставляет следы на всем, что создал человек.

Вот дарница — деревянное дупло, в котором правоверные остав­ляли дары: хлеб, фрукты, — поклоняясь Богу и мастерству зодчих.

Высоко в небе качался крест храма, а жаворонки невдалеке пели совсем по-российски. Тихо и медленно вступил я в этот храм. Стены были в копоти и в тяжелых серых подтеках. Кое-где были видны куски фресок: скорбный глаз Богородицы, окровавленная ступня Спасителя...

Мне объяснили, что по дикому обычаю завоеватели-монголы ус­траивали в церквях конюшни и разводили костры. Но Давид-строитель воздвигал этот храм на века и приказал сделать под купо­лом свинцовую прослойку. От костров монголов свинец расплавился и обрушился на захватчиков дождем. В панике убежали захватчики из Гелати, посчитав, что на них обрушился гнев православного Бога.

Грузины сохранили храм в том самом виде, в каком он остался после ухода монголов.

Печально, с опущенной головой покидал я этот храм. На выходе заметил гранитную плиту, на которой было что-то написано по-грузински. Некоторые буквы уже стерлись под ступнями людей, но грузины с удовольствием перевели мне эту надпись на русский язык.

Она гласила: «Пусть каждый, входящий в этот храм, наступит на мое сердце, чтобы слышал я боль его...»

Все вокруг замерло, вслушиваясь в мудрую печаль этих слов.

Какую жизненную мудрость можно извлечь из данного текста⁹ В жизни всегда надо отвечать за свои поступки. Рано или поздно человек заплатит за все, что сделал в жизни неправильно. Можно приписывать это к Божьей каре, можно к жизненному закону — это не важно... главное, человек должен помнить, что люди будут отно­ситься к нему так же, как он относится к ним. Это аксиома... Чело­веку свойственно судить обо всем согласно своим жизненным убеж­дениям. И всякому хочется, чтобы его уважали и ценили. Просто так любовь и уважение не получишь, надо их заслужить своими поступ­ками.

№38

I

Дата добавления: 2015-08-13