Рассеяние народов. Б. XI. 1–9

1. Тогда как вся земля говорила одним языком и одним наречием, 2. случилось, что люди, двинувшись с Востока, нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. 3. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. Таким обV разом, кирпичи были у них вместо камней, а земляная смола вместо извести. 4. Далее они сказали: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, чтобы нам не рассеяться по лицу всей земли. 5. Но Господь сошел посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. 6. И сказал Господь: вот один народ, и один у всех язык, и вот что начали они делать, и не будет у них остановки ни в чем, что они вздумали делать, 7. пойдем же и смешаем»там язык их, так чтобы один не понимал языка у другого. 8. Тогда Господь рассеял их оттуда по всей земле; и они перестали строить город. 9. Посему дано ему имя: Вавилон; ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле.

Сказав о распространении человеческого рода по потопе, в первейших или знатнейших племенах, Моисей объясняет, каким образом из единого великого семейства человеческого рода произошли различные народы.

По самому естественному порядку он по, казывает сперва состояние рода человеческого в его единстве (1), потом случай к разделению со стороны самих человеков (2 — 4), далее суд и определение Божие о сем разделении и, наконец, самое действие разделения (8, 9).

Вся земля говорила одним языком и одним наречием. Буквально с еврейского: вся земля имела одни уста и одни слова. Подобные сему выражения в еврейском языке нередко знаменуют единомыслие или единодушие Ис. Нав. IX. 2. 3 Цар. XXII. 13. Исх. XXIV. 3), но употребленное здесь точно значит один общий язык (Ис. Нав. XIX. 18). Итак, Моисей изображает единство общества человеческого во всеобщем языке, а не всеобщее согласие людей в намерении столпотворения ^[16].

Спрашивают, какой был сей первый и всеобщий язык человеческого рода?

Некоторые, исследовавшие сей вопрос, утверждают, что хотя следы оного более или менее видимы в древних восточных языках, однако ни один из них не есть более первоначальный, подобно как в наши времена ни французский, ни итальянский, ни испанский не есть древний латинский.

Другие отдают первенство еврейскому, не отвергая, однако же, что и он потерпел изменение от времени. Сие мнение оправдывается: Историей. При помощи долголетней жизни Патриархов и их постоянства во мнениях и обыкновениях, язык Адамов без великого повреждения долженствовал сохраниться до Ноя, язык Ноев — до Авраама, язык же Авраамов есть еврейский. Священная история не подает нам причины смешивать благословенное племя с сынами человеческими (5) как в преступлении столпотворения, так и в наказании смешения языков. Некоторые природным языком племени Авраамова полагают халдейский, потому что находят его в отечественной стране сего племени и даже в устах Лавана (МТтгЛУ'ПР иегар сагадуфа, холм свидетельства. Быт. XXXI. 47), но не вероятнее ли то, что племя Нахора, оставленное посреди смешения языков и народов, мало–помалу переменило язык своих предков на язык своих соседей, нежели то, что сие сделал Авраам, Богом отделенный от всех народов и не желавший ни с кем иметь близкого сообщения, как только с своим древним родом?

Свойством самого языка еврейского. В нем доселе преимущественно сохраняется то достоинство первоначального языка, что в его наименованиях видимы свойства вещей. В Св. Писании он из себя самого изъясняет древнейшие имена мест и лиц, кроме весьма немногих, коих корни утратились или сохранились только в других ближайших к нему языках. Что сие преимущество не может быть отнесено к искусству писателя Св. книг, сие доказывают имена, которых образование не было в его власти и которые долженствовали получить начало вместе с языком, как, например, 0*TN от????, DVJ>N от VPN и проч.

Сравнением его с другими древними языками. Более всех имеет он чистоты, простоты и правильности в своем образовании. Древнейшие имена народов, стран, божеств языческих и многие другие слова, коих начала невидимы в других языках, изъясняются из еврейского. Вообще, в нем сближаются древности языков, как потоки при источнике.

Случаем к разделению народов было столпотворение, коего Моисей замечает место, образ и намерение.

Двинувшись с Востока, нашли в земле Сеннаар равнину. Из Армении, где было первое жилище рода человеческого по потопе, в землю Сеннаар путь лежит к югу. Итак, здесь или не о первом уже говорится переселении, или имя востока употреблено в знаменовании весьма неопределенном (Ис. IX. 12). Употребление кирпичей вместо камней и земляной смолы вместо извести в строении Вавилона объясняется свойством земли Сеннаар.

Слова город и башня значат или совокупно укрепленный город, или раздельно город с одною башнею для укрепления и великолепия (Суд. IX. 51).

Высотою до небес. Это есть напряженное выражение огромности, не беспримерное у евреев (Втор. 1, 28, IX. 1) и не чуждое истинного повествования, хотя, впрочем, из него, по всей вероятности, родилась языческая басня о гигантах, желавших завоевать небо.

Сделаем себе имя, чтобы нам не рассеяться по лицу всей земли. Сотворить имя, на языке Св. Писания значит снискать славу (2 Цар. VIII. 13. Ис. LXIII. 12. Иер. XXXII. 20). Итак, одною из побудительных причин к столпотворению было славолюбие; другою причиною (если следовать простому изложению текста еврейского) было желание воспрепятствовать рассеянию и разделению человеческого рода, чего предварительно могли опасаться по смыслу Ноева пророчества. Вероятно, что племя Хамово, которому наиболее угрожало сие пророчество, прежде прочих племен получило мысль по возможности удерживать всех их в состоянии соединения постановлением одного всеобщего средоточия и столицы мира; дабы ускользнуть от возвещенного ему проклятия рабства, поспешало ко всеобщему владычеству. Нетрудно судить, достойно ли было наказания предприятие, толико противное известной воле Божией, и справедливо ли Премудрый называет его единомыслием лукавства (Прем. XII. 5).

Господь сошел посмотреть. Бог нисходит, изъясняет Августин, когда творит на земле нечто такое, что, быв сотворено чудесным образом против обыкновенного течения природы, являет некоторым особенным образом Его присутствие. По подобию человеков здесь приписывается Богу двоякое шествие: первое — сошествие как бы не столь близкое для видения; второе — пришествие ближайшее для действования: пойдем же и смешаем там язык их.

Под именем сынов человеческих, на которых Бог обращает здесь гневный взор, некоторые разумеют не весь человеческий род, но с исключением сынов Божиих, то есть людей благочестивых, каковое разделение употребил в сем разуме Моисей в истории первого мира (Быт. VI. 2). Другие всех человеков без исключения почитают творцами столпа, потому что они называются вся земля; потому что великое предприятие столпотворения требовало участия всех человеков, еще не весьма многочисленных по потопе; потому что оно было не столь законопреступно, чтобы устрашить благочестивых, и, наконец, потому что невероятно столь скорое после потопа разделение верных от неверных. Но сим рассуждениям противоположить можно, что выражение вся земля относится у Моисея не к действию столпотворения, но ко всеобщему первоначальному языку; что племя Евера ничего не значит для числа зиждущих столп Вавилонских; что пророчество Ноево, в котором упоминается о распространении человеков по земле и разделении селений и которое, без сомнения, было известно и уважаемо в племени Евера, довольно показывало нелепость намерения создать столицу мира и что разделение верных от неверных, уже существовавшее между тремя сынами Ноя, нимало не удивительно в их потомстве.

Пойдем же, и смешаем там язык их. Некоторые думают, что Бог вводится говорящим сие подражательно, в ответ и в укоризну на слова человеков: построим себе город; Августин относит слова Господа к Ангелам, в которых он живет (De. civ. ei. L. XVI, с. 5). Другие представляют себе здесь собеседование трех ипостасей Св. Троицы.

Смешение языков изъясняют одни — мгновенным или постепенным, но чудесным образованием нескольких новых языков в различных племенах; другие — возникшим между строителями Вавилона несогласием, так как и сие может быть названо не только смешением, но и разделением языков, как у Псалмопевца (LIV. 10); иные, наконец, — беспорядком, в который на некоторое время приведены были в человеках действия памяти и воображения, так что память отдавала не те слова, которых требовали мысленные образы, как то и естественно случается в некоторых болезнях.

По силе первого изъяснения Ориген говорит, что Ангелы, хранители народов, дали каждому из них свой язык, кроме евреев, которые, будучи жребием самого Бога, сохранили язык, данный Богом Адаму.

Многие древние определяют число языков, родившихся при столпотворении, по числу семидесяти или, по греческому тексту, семидесяти двух потомков Ноевых, наименованных Моисеем (Быт. X. 5. 32) и по числу сынов Израилевых (Втор. XXXII. 8), вшедших во Египет (Быт. XLVI. 27, по еврейскому тексту); но сии догадки не могут почитаться важными. Поелику между исчисленными Моисеем в десятой главе книги Бытия потомками Ноя есть такие, которые и после столпотворения, без сомнения, говорили одним общим языком, как потомки Ханаана; есть такие, которые не участвовали в столпотворении, как Арфаксад, Шелах, Евер; и есть такие, которые родились после столпотворения, как сыны Иоктановы. Также и когда Моисей говорит, что Бог поставил пределы народов по числу сынов Израилевых, здесь не показывается даже число сынов Израилевых (12 или 70?), а еще менее число различных языков.

Те, которые предпочитают второе изъяснение смешения языков, представляя сие событие совершенно естественным, уменьшают его важность и делают излишним торжественное изображение суда Божия в повествовании Моисея.

Третье изъяснение сколько согласуется с духом священного повествования, допуская в смешении языков непосредственное действие Божества, столько благоприятствует естественному и опытом дознаваемому происхождению языков, соединяя со смешением их существование одного первоначального, который, по окончании чуда смешения, мог еще оставаться общим, доколе течением времени не изменился и не раздробился на многие в различных местах и племенах. Посему-то древние языки: халдейский, сирский, хананейский, финикийский, арабский, армянский, эфиопский, персидский — имеют вид отраслей одного корня, который есть язык еврейский. Должно думать, что и языки: греческий, латинский, славянский, тевтонский (древний немецкий), татарский, китайский, почитаемые коренными, суть таковы только по удалению от первого и общего корня.

В наказании смешением языков и рассеяния народов открываются вместе и благотворные намерения Божии: предохранить общества человеческие от крайнего угнетения; ибо если бы весь род человеческий соединился под одним владыкою, каков был Нимрод, то власть взяла бы чрезмерный перевес над свободою, и невинность, угнетаемая силою, не могла бы находить безопасности; предупредить растление нравов, которое в одном всеобщем царстве долженствовало сделаться всеобщим для рода человеческого; но которое, по разделении народов, погубляя один из них, оставляет другой в удалении и неизвестности возникать и усиливаться при помощи простоты и чистоты нравов; предотвратить раздоры, которые были бы бесконечны, если бы род человеческий стеснялся к одному средоточию своими селениями.

Тогда Господь рассеял их оттуда по всей земле. Исполнение определения Божия Моисей, по обыкновению своему, замечает кратко. Впрочем, нет сомнения, что рассеяние народов по лицу всей земли совершилось не вдруг, а постепенно.

Вавилон. Происхождение сего слова не столь ясно в еврейском языке — t?22 Бабел от балал, как в халдейском — t?22 Бабель от blbl билбел; впрочем, и в том, и в другом виде один корень оного и знаменование смешения.

Имя Вавилона есть таинственное и прообразовательное (Апок. XVII. 5). В Откровении Иоанна Вавилон противополагается Иерусалиму, и как сей последний показывается невестою Агнца, так, напротив, первый — матерью любодеиц и мерзостей земли (Апок. XXI. 9. 10. XVII. 5). Из сего видно, что Вавилон знаменует церковь антихристову, подобно как Иерусалим — Церковь Христову. Когда Вавилон именуется великим и матерью, сим означается церковь антихристова во всем ее пространстве и продолжении. Сей духовный Вавилон, наконец, открывается чувственно в некоем видимом обществе или граде, живыми чертами описанном у Иоанна (Апок. XVII. XVIII). Желание сотворить себе имя более нежели человеческое, дабы поставить его на месте имени Божия; стремление ко всеобщему владычеству чрез всеобщее блужение с человеческими страстями, пороками, суеверием, неверием суть признаки строителей и здания, которое кончится крайним смешением и казнями от Бога.

Дата добавления: 2015-08-13