Преображение господне

Стих 1. И по днех шестих поят Иисус Петра и Иакова и Иоанна брата его... Лука (9, 28) говорит: бысть же по словесех сих яко дний осмь, и, однако, не противоречит. Он причислил сюда и тот день, в который Христос говорил выше сказанное ученикам, и тот, в который Он взял их; Матфей же, пропустив оба эти дня, исчислил только дни, заключенные между ними. Почему взял только трех этих, и не только теперь, но часто и в другое время, как это впоследствии мы найдем? Потому что они превосходили других учеников: Петр – тем, что сильно любил Его, вследствие горячей веры, Иоанн – тем, что был сильно любим Христом, вследствие превосходства добродетелей; Иаков – тем, что был ненавистен иудеям, так что Ирод, убив его впоследствии, оказал иудеям большую милость... Смотри, как Матфей не умолчал о тех, которые были предпочтены ему. Это же во многих местах делает и Иоанн, записывая по любви к справедливости преимущественные похвалы Петру. Лик апостольский был чужд зависти. – Почему же Христос, говоря: суть нецыи от зде стоящих, скрыл имена их? Чтобы не огорчать других; и чтобы те не скорбели, думая, что они, как недостойные, пренебрежены.

Стих 1. И возведе их на гору высоку едины. Лука (9, 28) же говорит, что Он взял их и взошел на гору помолиться.

Стих 2. И преобразися пред ними и просветися лице Его яко солнце, ризы же Его быши белы яко свет. Возвел их на высокую гору, чтобы не быть видимым для всех других; потому и прибавил – едины (ничего Он не делал для славы, а все для пользы), и чтобы мы знали, что должно возвышаться от земной низости тому, кто должен удостоиться Божественного созерцания. Преобразился так, что тело осталось, конечно, при своей собственной фигуре, но в нем отчасти открылось Божественное сияние и осветило лицо Его, и вид Его переменился на еще более Богоподобный. Преобразился пред ними, чтобы они, видя, как Он преобразился, не считали Его другим, и чтобы узнали, как легко Он может делать то, чего желает. Просияло лице Его как солнце, т.е. так показалось им. Сияние это было сильнее солнца, какое-то Божественное и неизреченное. Ризы же Его сделались белыми как свет, так как сияние это разлилось и на них.

Итак, если и кто-либо из вас возлюбит Иисуса, как Петр, или будет возлюблен Им, как Иоанн, или же тягостен врагам Его, как Иаков (а враги Его – демоны), тот возведется на высокую гору, т.е. на высоту знания, и узрит славу Его, насколько возможно человеку: разумею – тайны, от многих скрытые и невидимые. Не будет неуместным сказать, что лицо Иисуса – это смысл Его речей, а одежды – слововыражения этих речей, которыми покрыт смысл как одеждою. Это лицо Его светло и просвещает взирающих на Него, и эти одежды Его также белы, не имея в себе ничего темного и неясного.

Стих 3. И се, явистася им Моисей и Илиа, с Ним глаголюща. По многим причинам поставил подле Себя Моисея и Илию. Так как одни из народа говорили, что Он – Иоанн Креститель, другие – что Илия, третьи – что Иеремия или один из древних пророков, то и поставил пред Собою, как рабов, самых замечательных из процветавших в Ветхом Завете пророков, чтобы была видна средина между ними, и то, насколько Он их превосходит. Вот это одна причина.

Другая причина. Так как Его обвиняли в преступлении закона, говоря: несть Сей от Бога Человек, яко субботу не хранит (Ин. 9, 16), и затем называли Его хулителем и присваивающим Себе славу Божию, говоря: о добре деле камение не мещем на Тя, но о хуле, яко Ты, человек сый, твориши Себе Бога (Ин. 10, 33), – то Он поставил подле Себя – Моисея, чтобы показать, что ни в каком случае законодатель не предстал бы пред Ним в образе раба, если бы Он был законопреступник, а Илию, чтобы показать, что если бы Он был богохульник и присваивал бы Себе славу Божию, то пред богопротивным никогда бы не предстал как раб тот, кто всегда ревновал о славе Божией. Третья причина – та, чтобы знали, что Он – Господь смерти и жизни (так как Моисей умер, а Илия остался в живых), и чтобы ученики, впоследствии видя Его умирающим, считали это страдание добровольным и сообразили, что Господь смерти и жизни не мог умереть против воли. Можно присоединить и еще иную причину, что Господь поставил здесь их ради учеников, чтобы возбудить к подражанию им. Моисей был косноязычен, а Илия – совсем необразован, оба были бедны и одинаково смелы против властителей: Моисей против фараона, а Илия против Ахава. От нечестивых людей, которым оказывали благодеяния, они претерпели много бед, и, однако, не переставали заботиться о них. Моисею они должны были подражать в незлобии, Илии – в ревности к Богу, а им обоим – в умении управлять народом и в перенесении трудов. Тысячекратно они готовы были умереть, насколько это было в их власти, за угодивших Богу и за вверенный им народ и, погубив свои души, нашли их. Беседовали с Ним, показывая, что данный Моисеем закон и пророческое слово согласно предсказывали о Его смерти, первый – образами жертвы, а второй – различными пророчествами. Лука говорит (3, 31), что также Моисей и Илия явились во славе, или сиянии, чтобы мы знали, что все жившие по Богу участвуют в Божественной славе. О чем они беседовали? – об этом опять сказал Лука (9, 31), свидетельствуя, что они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме, – называя исходом – исход из этой жизни. Некоторые же книги пишут не ε ξοδον – исход, но δοξαν – славу, так как славою называется самый крест. Для всех других он был бесчестен, как наказание за великие преступления, – для одного только Христа он сделался славою, как награда за Его великую любовь к нам. Ибо кто, имеющий благодарное сердце, не прославит Его, слыша, что Он претерпел ради нашего спасения такого рода бесчестие, будучи достойным всякой почести. Есть и другое основание, по которому крест называется славою Его, – которое мы приведем в свое время. Итак, Моисей и Илия беседовали об исходе Его или же о славе Его, т.е. о кресте, – как Он должен быть распят. Следует также спросить, откуда ученики после стольких лет узнали Моисея и Илию, так как у евреев не было изображений на досках. На это скажем, что некоторые из древних евреев оставили для потомков образы замечательных мужей в книгах, так что читающие узнали их. Вероятно, что помнили их образы и по преданию живым словом. А может быть, апостолы узнали их и по Божественному Откровению. Или еще иначе. Моисей и Илия явились около Христа, показывая, что тайны закона и пророков сводятся к одному Христу и указывают на все то, что относится к Нему.

Стих 4. Отвещав же Петр рече (ко) Иисусови: Господи, добро есть нам зде быти: аще хощеши, сотворим зде три сени, Тебе едину, и Моисеови едину, и едину Илии. [ Сильно любя Учителя и не желая, чтобы Он ушел в Иерусалим, чтобы там пострадать, как Он предсказал, Петр, однако, не смеет прямо отклонять Его, чтобы опять не заслужить упрека, но советует остаться здесь, так как видит, что гора вполне безопасна, как неизвестная злоумышляющим против Него, и так как знает, что Моисей и Илия могут защитить Его: первый победил весьма много народов, а второй низвел с неба огонь на пятидесятиначальников. Сказав: добро есть нам зде быти и зная, что сказал худо, выразив только свое мнение, прибавил: аще хощеши, сотворим зде три сени, Тебе едину, и Моисеови едину, и едину Илии. Что ты говоришь, Петр? Немного прежде ты исповедал Его истинным Сыном Божиим, а теперь, поставляя Владыку между рабами, надеешься, что Он будет охранен ими? Смотри, как еще несовершенны были ученики до крестных страданий. Петр тогда испытывал двоякого рода душевное волнение: с одной стороны, страх за Учителя, с другой – необычайное это видение поразили и удивили его, и он проговорил это, сам не зная, что говорит, как сказал Лука (9, 33), т.е. говорил необдуманно. Марк (9, 6) сказал: не ведяше бо, что рещи, т.е. не знал, что другое сказать ему лучшее. Затем он присоединил и причину, говоря: потому что они были в страхе. А Лука (9, 32) написал, что они были отягчены сном. Они были в страхе – потому что увидели образ выше человеческого; были отягчены сном, или вернее – обмороком, от сияния. Хотя тогда была не ночь, а день, однако чрезмерное сияние затемнило их глаза и помрачило ум, до тех пор пока они, совершенно пробудившись, как сказал Лука (9, 32), или придя в себя из такого обморока, не увидели, насколько могли, славу Его. Поэтому-то Петр, не придя еще в себя, сказал необдуманно. Три кущи можно понимать как три пути ко спасению – путь деятельности, созерцания и богословия. Образцом деятельности был Илия – муж смелый и благоразумный, – созерцания – Моисей, как законодатель и судия, – богословия – Христос, как во всем совершенный. Это – кущи, по сравнению с будущими покоями, несравненно лучшими.

Стих 5. Еще (же) ему глаголющу, се, облак светел осени их: и се, глас из облака... Облако и голос подтверждают, что это голос Божий. Они знали, что Бог носится на облаках: полагаяй, говорит Писание (Пс. 103, 3), облаки на восхождение Свое, и многое в таком же роде оно имеет. Смотри: когда угрожает, полагает около себя темное облако, как на Синае, – а теперь, желая научить, полагает светлое...

Стих 5. Глаголя: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Немже благоволих... Это же сказал Отец с неба, когда крестился Спаситель (Мф. 3 гл.); но там ради присутствовавшего народа, а здесь преимущественно ради Петра. Голос Отца как бы так говорил: Чего ты, Петр, боишься за Иисуса? Он Сын Мой; и не просто Сын, подобно тем, которые делаются сынами Моими чрез добродетель, но Возлюбленный, или Избранный, как Единородный, и – мало того – Такой, в Котором Мое благоволение, т.е. в Котором Я почиваю и Которым доволен, как единомышленным и равным Мне. Поэтому не бойся за Него; сколько бы ты ни любил Его, ты все-таки не любишь столько, сколько – Я. У Меня троякое побуждение любить Его: Я люблю Его как Сына, как Возлюбленного и как доставляющего Мне покой и довольство. Итак, если ты не полагаешься на Его силу, то положись на Мою. Никто столь любимого не оставляет без разумной причины.

Стих 5. Того послушайте. Повинуйтесь Ему, слушайте Его, если Он что-либо или скажет, или сделает. Поэтому если даже пожелает быть распятым, никто Ему пусть не препятствует, потому что вы не знаете тайны Его Домостроительства. Все, что Он ни говорит или делает, говорит и делает по Моей воле. Итак, слушайте Его, оставив закон Моисеев и пророческие тайноводства, потому что Христос есть исполнение закона и пророков, и все это уже исполнилось, как относящееся только к Нему одному.

Стих 6. И слышавше ученицы падоша ницы и убояшася зело. Но и прежде на Иордане был такой же голос и после опять, когда и гром был, как говорили (Ин. 12, 29), но никто не испытывал ничего подобного. Почему же теперь они пали на лица свои? Необычайная высота, совершенная уединенность места, глубокое молчание, кроме того – полное ужаса самое Преображение, воссиявший чистый свет, вдруг распростершееся сверху их облако и раздавшийся над ними голос, – все это поразило их и привело в сильный трепет. Можно и иначе сказать: пали на лица свои, т.е. поклонились.

Стих 7. И приступль Иисус прикоснуся их и рече: востаните и не бойтеся. Сжалился над их слабостью и скоро разрешил их страх.

Стих 8. Возведше же очи свои, ни когоже видеша, токмо Иисуса единаго. Чтобы они были убеждены, что голос был о Нем, является им Сам один.

Стих 9. И сходящым им с горы, заповеда им Иисус, глаголя: ни комуже поведите видения, дондеже Сын Человеческий из мертвых воскреснет Чем более говорили бы о Нем, тем труднее для многих было бы верить этому. Поэтому повелевает скрыть от них это видение, потому что сами они не будут в состоянии убедить и иудеи еще более ожесточатся.

Стих 10. И вопросиша Его ученицы Его, глаголюше: что убо книжницы. глаголют, яко Илии подобает приити прежде... Вполне убежденные в Божестве Его и исповеданием Петра, и Преображением, и голосом с неба, спрашивают: если Ты Христос, то почему книжники говорят, что прежде Христа должен прийти Илия? Как же он не пришел прежде Тебя? Так спросили ученики. Нужно знать, что Писание говорит о двух Пришествиях Христа, о совершившемся уже и о будущем. О том и другом учил и апостол Павел, говоря о первом: явися, – говорит, – бо благодать Божия спасителная (Тит. 2, 11); о втором: ждуще блаженного упования и явления великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2,13). Предтечею первого был Иоанн, а предтечею второго будет Илия, о котором говорит пророк Малахия (4; 5, 6): послю вам Илию Фесвитянина,... иже устроит сердце отца к сыну, т.е. который обратит сердца тогдашних иудеев к апостолам, чтобы они повиновались учению их и уверовали во Христа: потому что отцы апостолов – это иудеи. Но книжники, сливая оба Пришествия в одно и соединяя первое со вторым, учили народ только о втором, и потому они не принимали Христа, говоря, что прежде должен прийти Илия, а потом Христос. А теперь Христос ясно учит о двух Пришествиях. Обрати внимание:

Стих 11 - 12. Иисус же отвещав рече им: Илиа убо приидет прежде и устроит вся: глаголю же вам, яко Илиа уже прииде, и не познаша его... Илия первый, или Фесвитянин, еще не пришел; он придет около второго Моего Пришествия и устроит всякого, кто поверит ему, т.е. обратит сердце отца к сыну, как говорит пророк Малахия. Но Я говорю вам, что Илия второй, или Креститель, уже пришел пред этим первым Моим Пришествием, как говорят Писания. И книжники не знали, что и он – Илия, потому что был предтечей, – они не узнали его, так как худо разумеют Писания.

Стих 12. Но сотвориша о нем, елика восхотеша..., разумеется – приверженцы Ирода, так как они много сделали ему: ввергли в темницу, обезглавили и принесли голову его на блюде.

Стих 12. Тако и Сын Человеческий имать пострадати от них..., так и Он, потому что также не узнали, что Он – Христос, – не узнали по злонамеренности. Но если теперь евреи не поверили Христу, то почему же тогда поверят Илии? потому что они признают его и будут знать, что о нем предсказал Малахия; кроме того, столь великий промежуток времени и такая сила проповеди смягчит ожесточение сердец их.

Стих 13. Тогда разумеша ученицы, яко о Иоанне Крестители рече им, потому что говорил им еще прежде (Мф. 11, 14), что он есть долженствующий прийти Илия.

Дата добавления: 2015-08-13