Плацдарм

После высадки десанта северо-восточнее Керчи, атаки немцев поутихли. Но началось ещё худшее – блокада. С моря множество вооруженных судов противника не давали возможности пройти через пролив, в небе гудели немецкие самолёты, на суше передовая стабилизировалась. Из сорока дней в Эльтигене самыми томительными были дни блокады. При активных боевых действиях трудности переносятся легче. Противник не наступает, наши части не наступают тоже. Бомбежки, артобстрелы, снайперский огонь. Проходит день, другой... десять, двадцать, тридцать дней. В поселке не осталось ни одного целого дома, ни одного клочка земли, не изрытого снарядами и авиабомбами. И все-таки небольшой плацдарм - три километра по фронту, полтора в глубину - боролся. Его обороняли люди, крепкие духом и дисциплиной. Ими руководили такие опытные офицеры, как полковники Ивакин и Новиков, подполковники Челов и Бабулян, майоры Ковешников и Клинковский, капитан Беляков и многие другие.

В Эльтигене совершенно нет пресной воды. Даже сейчас в него воду привозят цистернами из Керчи и Аршинцево. В пору десанта были два колодца метрах в шестистах от посёлка, но они в нейтральной зоне и все время под обстрелом. Достать ведро воды из колодца порой не легче, чем взять «языка». Да и она была солоноватой, «горькой», как говорят в керченских краях. Выручали дожди, или ледок, покрывавший ночами мутные лужицы на пропечённой пироксилином земле.

В первые дни просто голодали. Трехдневного пайка, который был выдан перед переходом через пролив, у большинства уже не было. Многие во время форсирования спасали оружие и боеприпасы, а вещевые мешки побросали. Некоторые из них были раздеты, а иные даже босиком, потому что вынуждены были с разбитых катеров добираться до берега вплавь. Они плыли, бросив всё, кроме автоматов и гранат. Теплого обмундирования не было, а ночи стали уже холодными. Земляные работы отбирали у голодных людей массу энергии. Но требовательным был полковник Василий Федорович Гладков – по опыту Малой Земли! Солдаты прозвали командира дивизии «сердитым свекром» за то, что ходил, проверял, указывал: рыть глубже и глубже. Большинство понимало - земля укроет от смерти. Только ночью оживала «Огненная земля». С наступлением темноты люди вылезали из щелей, из блиндажей, расправляя мускулы и вдыхая свежий воздух. Кое-где можно было даже походить во весь рост. Ночами проводились в подразделениях все собрания и совещания, а при луне - даже занятия по изучению материальной части оружия, в основном трофейного. Сапёры, например, научились отлично работать с немецкими минами.

ТРУДНО, НО НЕ СДАЮТСЯ. Люди, измученные жестокими боями, похудевшие, покрытые засохшей грязью, с воспаленными глазами и потрескавшимися сухими губами. Они отвоевали плацдарм, защитили и освоили его, перекопав огромную массу земли. Время от времени солдаты и матросы бросали лопаты и горстями собирали в ямках мутную дождевую воду, чтобы утолить жажду. Вся еда раз в сутки - 100 граммов сухарей, банка консервов на двоих, кружка кипяченой воды.

Постоянно, со второго дня борьбы, против десантников велась усиленная психологическая война. Ежедневно от немцев шли передачи по громкоговорителям, плацдарм усеивали листовками. Война требует жертв. Война предполагает и убитых, и раненых. Был батальон, и не стало его. Условия для медсанбата в десанте, на «пятачке», перепахиваемом снарядами и бомбами, были невыносимыми. Здесь война предъявила немыслимые требования. Солдаты на переднем крае могли зарыться в землю и укрыться в окопе от бомб, раненый не мог сделать этого. Хирург в операционной мог только одно: не замечать падающих бомб и рвущихся снарядов.

Тамань пыталась наладить снабжение десантников с помощью самолетов Ил-2. Ничего не получилось. Как только появлялся «ил», вылетало два «мессершмитта», начинался воздушный бой. Тут уж трудно было летчикам сбросить груз прицельно. А «мессеры» бросались расстреливать мешки. Пролетит наш самолет - немцы сейчас начинают артобстрел и не успокаиваются, пока не разобьют мешки. «А нам они нужны, и мы за ними ползем - взять, пока целые. За куском хлеба ползешь через смерть. Из команды пятеро погибло. Положение стало аховое. Тогда нас стали снабжать ночами, уже не «илы», а самолеты По-2», - в своих воспоминаниях рассказывает Александр Говберг, ведавший распределением продуктов в 318-й дивизии.

«МЫ ВМЕСТЕ ШАГАЛИ В КРЫМ»

(Данный эпизод представляют учащиеся)

В ходе Керченско-Эльтигенской десантной операции плечо к плечу сражались пехотинцы трех полков 318-й дивизии – 1331-го, 1337-го, 1339-го с частями усиления, 335-й гвардейский стрелковый полк и 195 минометный полк, и черноморцы - 83-й и 255-й бригад морской пехоты, 369-го и 386-го отдельных батальонов морской пехоты Черноморского Флота. Морские пехотинцы с самого первого дня прославили себя геройскими поступками – и при высадке, и

при расширении плацдарма. Южную часть Эльтигенского плацдарма захватили краснофлотцы 386-го батальона, рядом отважно сражались и матросы из батальона 255-й отдельной бригады под командованием майора Григорьева.

Взвод лейтенанта Алексея Шумского из 386-го батальона далеко вырвался вперед и захватил высоту 47,7. Враг перешел в атаку, стал окружать высоту. Лейтенант обратился к бойцам: «Отбитое у врага моряки не сдают! Стоять насмерть!» Кольцо вокруг высоты сжималось все теснее. У моряков кончились боеприпасы. Их было восемнадцать, и каждый ранен. Вдруг на высоте грянула песня: «Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает!» И с этой песней они ушли в бессмертие. На высоте лежало восемнадцать погибших героев, а вокруг - десятки вражеских трупов.

Потом были бои за высотки (рота лейтенанта Цибизова), захлебнувшиеся танковые атаки немцев на взвод младшего лейтенанта Герасимовича, битва за противотанковый ров, оборону которого держали черноморцы лейтенанта Дейкало. Все бои происходили только с применением стрелкового оружия и гранат со стороны морских пехотинцев. И ни разу за 36 суток никто из морпехов не дрогнул, они дрались без расчёта на усиление и нормальную доставку боеприпасов и продовольствия.

Рядом были боевые товарищи. Огневую поддержку десанта осуществляла с восточного берега артиллерия 18-й армии под командованием генерала Кариофилли и артиллерия Новороссийской военно-морской базы (командующий береговой артиллерией полковник Малахов). Артиллерия постоянно прикрывала десант, особенно в первые дни. Шутка ли – орудия стреляли за двадцать километров через пролив, разведка со стороны блокированных десантников работала в очень сложных условиях, корректировка огня тоже. Оценка эта – только по количеству стрельб и выпущенных снарядов; например, артиллерийская поддержка береговой артиллерии Черноморского флота составляла 795 стрельб и более тринадцати тысяч израсходованных снарядов среднего калибра.

Особая роль отводилась авиации. Сверху видно всё! Авиационное обеспечение десанта возлагалась на воздушную армию генерала Вершинина и авиацию Черноморского флота генерала Ермаченкова.

Лётный состав 4-й воздушной армии, защищая войска десанта, проявлял подлинное мастерство, мужество и отвагу. 2 ноября шестерка «ильюшиных» 722-го штурмового полка во главе с майором Юхотниковым получила задачу нанести бомбово-штурмовой удар по танкам и автомашинам противника, сосредоточенным северо-западнее Эльтигена. Выполнив три атаки по цели с бреющего полета, экипажи «илов» подожгли три танка, разбили четыре автомашины, уничтожили более взвода пехоты. Через 10 минут после возвращения на аэродром майор Юхотников, пересев на другой самолет, возглавил восьмерку Ил-2 и повел ее в тот же район. В результате удара противник потерял еще пять танков.

6 ноября десантники перешли к обороне. Для приёма доставленного груза в Эльтиген ночью с самолета По-2 был выброшен на парашюте старший сержант Безносов. Ежедневная доставка десантникам продовольствия и боеприпасов выполнялась экипажами 214-й штурмовой авиационной дивизии, 622-го, 889-го Новороссийского и 46-го гвардейского Таманского авиаполков. Несмотря на сложные метеорологические условия, экипажи По-2 и «илов» вели напряженную боевую работу. Особенно много летал 889-й Новороссийский полк: 120 - 140 вылетов за ночь - такова его рабочая нагрузка. Но самым известным в эльтигенской эпопее стал всё же Таманский авиаполк, летчицы которого более известны как «ночные ведьмы». Легкобомбардировочный женский авиаполк под командованием майора Бершанской базировался на Тамани. Он имел на вооружении маленькие самолеты По-2, которые на небольшой скорости шли с выключенными моторами на малой высоте, практически оказываясь неуязвимыми для вражеских зениток и могли с большой точностью сбрасывать груз, даже такой, как письма и тёплая одежда. Лётчицы совершали за ночь десятки рейсов в Эльтиген. Противник злился, вел бешеный огонь, но так и не смог сбить ни одного самолета.

Между тем положение десанта в районе Эльтигена становилось всё более тяжелым. За 26 суток катерам лишь 16 раз удалось прорваться к плацдарму.

ПРОРЫВ

Утром 4 декабря противник силой до пехотной дивизии при поддержке 45 танков, 12 артиллерийских, 7 минометных и 11 зенитных батарей после мощной артподготовки перешел в наступление на Эльтиген. В течение дня он предпринял девять атак.

6 декабря при поддержке танков и авиации врагу удалось вклиниться в оборону десантников. Это ещё более ухудшило их положение. Поэтому последовал приказ командования фронта оставить занятый плацдарм и пробиваться в район Керчи. К исходу 6 декабря для десантников наступили критические часы. Фашисты ворвались в сам посёлок. Ряды десантников таяли, кончались боеприпасы. Эвакуироваться было невозможно: враг блокировал плацдарм с моря. Оставалось действительно одно - прорываться в Керчь, чтобы соединиться с главными силами Отдельной Приморской армии.

К 20 часам того же дня группа прорыва численностью около 1800 человек сосредоточилась на северной окраине Эльтигена. В 22 часа при поддержке артиллерии, действующей с берегов косы Чушка и косы Тузла, и ночных бомбардировщиков десантники Гладкова сильным ударом прорвали вражеские позиции и форсированным маршем с боем начали продвигаться в северном направлении. 386-й батальон морской пехоты и на этот раз выполнил задачу штурмового отряда. В ночь на 7 декабря он первым ринулся на врага.

Ночь выдалась темная. Слегка моросил дождь. Десантники принимали установленный боевой порядок. Усталые, обессиленные дневным боем, с лицами, обострившимися от голода. Но настроение было решительным. Уверенный ритм в движении подразделений. Отсутствие суеты. Оружие и снаряжение пригнаны - никаких лишних шумов. Этот двадцатикилометровый марш через Чурбашское болото и по ночной степи был нелегок. Ведь люди - до крайности истощены, ослаблены голодом, изранены в ожесточенных боях. Но какая-то неистовая сила несла их вперед. Имя этой силы: жажда жизни и воля к победе.

Была воля к жизни и у множества раненых. Несколько сотен их удалось эвакуировать катерами, но основная масса оставалась на плацдарме. Кто смог идти – ушел в прорыв. А тяжелораненые, но способные стрелять, сами предложили остаться в прикрытии прорыва. Сами! Они понимали ситуацию, знали, что не дойдут до Керчи. Эти люди вошли и в состав группы из 30 человек, которая должна была продержаться в Эльтигене, пока десант не покинет плацдарм. Группой командовал лейтенант Евгений Котляров. Бойцы выполнили приказ. Но в живых остались немногие, и ещё меньше выжило после фашистских зверств.

7 декабря прорвавшаяся из окружения группа десантников численностью свыше 1500 человек захватила на окраинах Керчи вражеские склады, а затем закрепилась на высотах у горы Митридат и части берега от Солёного озера до центральной городской площади. Три дня они отбивали атаки противника, на четвертый на помощь им были переброшены морские пехотинцы. Для усиления Эльтигенского десанта, закрепившегося на пляже у восточных склонов горы Митридат, советское командование решило высадить тактический десант из состава 56-й армии (морские пехотинцы 305-го и 144-го батальонов 83-й бригады морской пехоты). Высадка 980 десантников с двух бронекатеров и десяти тендеров благополучно завершилась.Командованию удалось высадить и вторую группу 83-й бригады, но к этому времени обстановка в районе горы Митридат резко ухудшилась, так как противник захватил господствующие высоты. Немецко-фашистское командование стянуло к району горы дополнительные силы. Основные силы десанта удалось снять с берега 10 - 11 декабря 1943 года. Было эвакуировано 2090 человек.

Так закончилась полуторамесячная героическая эпопея в районе Эльтигена и горы Митридат.

Песня о Керченско-Эльтигенском десанте

Сегодня Эльтиген – это памятник героизма и мужества! Об этом свидетельствуют

· Немецкий дот, который взяли штурмом в первую ночь высадки; в нем размещался командный пункт 318-й стрелковой дивизии, а позже – всего десантного отряда. Громадные воронки около дота - свидетельство многочисленных попыток врага разбомбить его.

· Гигантский бетонный парус - памятник героям-десантникам (авторы проекта - скульпторы С. Ковнер, Л. Тазьба, архитектор А. Шахов, конструктор Б. Зархи).

· Одна из улиц Героевки-Эльтигена – Рубежная. По рубежу обороны плацдарма название….

Сама земля то и дело заставляет задуматься о десанте – то оплывшим окопом, то ржавчиной осколков. Напоминает о прошедшем тут семьдесят лет назад

Советское правительство высоко оценило подвиги участников боев за Крым. За форсирование Керченского пролива, высадку десанта и захват плацдарма 129 воинов, в том числе 33 моряка-черноморца, были удостоены звания Героя Советского Союза. Из них – шестьдесят один эльтигенец.

В Героевском в мае 1985 года открыт Музей истории Эльтигенского десанта, где сегодня учащиеся 11 школы г. Керчи присутствуют на уроке, посвященном Эльтигенскому десанту.

Дата добавления: 2015-08-13