Почему нет в жизни счастья. Просыпалась Ксения медленно и нехотя.

Просыпалась Ксения медленно и нехотя.

– Просыпайся, красавица. – услышала Ксения голос своего любимого собеседника.

Ксения: А, Мозг, это ты… Доброе утро.

Мозг: Доброе утро. Как спалось?

Ксения: Да как тебе сказать. Упала, глаза закрыла, потом открыла – уже утро. Мне бы еще часиков двенадцать поспать.

Мозг: Эх, дела, дела. Ты в последние дни совсем закрутилась, подруга. Еще не надоело?

Ксения: Есть немного. Но, с другой стороны, я вчера с такой интересной девушкой познакомилась. Правда, судя по всему, вела я себя слишком фамильярно. Она же Пифия!

Мозг: Ой, ну и что! Она Пифия, а ты Хранительница Путей. Пифии вон каждый день могут рождаться. А Хранительница только раз в тысячу лет. Так что ты сама можешь с ней свысока общаться.

Ксения: Да, только что-то Вася с Аном передо мной так не раболепствуют, как перед Пифией.

Мозг: Знаешь, дорогая, очень трудно раболепствовать перед девушкой, с которой сначала просыпаешься в одной постели, ходишь перед ней голый, готовишь ей завтрак и только потом выясняешь, что она Хранительница.

Ксения: Да. Нет в жизни справедливости. Ну как тебе Пифия? Приятная девушка, да?

Мозг: Да, мне очень понравилась. Чем-то на Асю похожа. Одновременно и величественная, и простая.

Ксения: Мне тоже так показалось. Представляешь, как нелегко ей живется. Никто с ней не дружит, даже не звонит никто.

Мозг: Ну я так понимаю, что ты теперь ей будешь частенько звонить.

Ксения: Ты же знаешь, что у меня до недавнего времени друзей вообще не было. Я жила так же, как она, только коллеги по работе и родня. А теперь что ни день – новое знакомство, что ни день – новый друг.

Мозг: Знаешь, наверное, не стоит каждого нового знакомого сразу причислять к стану друзей. Друзьями становятся не за один день.

Ксения: Согласна, не за один. Вот Вася с Аном мне друзьями стали за три-четыре дня.

"Почему нет в жизни счастья"

Мозг: Ну эти парни явное исключение из правил. А вот, например, та же Ася. Ну пообщались вы пару дней, ну спасла ты ей жизнь, познакомилась с родней. А вчера вы разбежались по разным городам, и привет. Какая уж тут дружба!

Ксения: Для того чтобы быть друзьями, не обязательно двадцать четыре часа в сутки быть вместе. Можно жить в разных городах и при этом быть хорошими друзьями. А тем более с моим даром какая разница, в каком городе живешь. Надо только как-нибудь в гости к Аське сходить, чтобы каждый раз квартирой Ана не пользоваться.

Мозг: Да когда тебе в гости ходить? У тебя даже поспать времени нет. Да и что новые друзья, ты к бабушке на дачу уже два года обещаешь приехать.

Ксения: Ну на дачу – это в Звенигород тащиться надо. А мне на электричке ехать лениво.

Мозг: У тебя не создалось впечатления, что ты что-то пропустила?

Ксения: И что же я пропустила?

Мозг: Подумай немножечко. Это несложно.

Ксения: Слушай, хватит комедию ломать. Ничего я не пропустила, вот прицепился.

Мозг: Ладно, раз ты такая тупая, даю подсказку. Где дача твоей бабушки расположена?

Ксения: Ты прекрасно знаешь, что дача бабушки находится в Звенигороде.

Мозг: Ну…

Ксения: Что ну?..

Мозг: Ну что, совсем никаких ассоциаций?

Ксения: Никаких.

Мозг: Ну хорошо, давай по слогам. Разложи название города на слоги.

Ксения: Вот достал. Зве-ни-го-род. Мы что, в первом классе?

Мозг: Милочка, тебя и в первый класс не возьмут.

Ксения: Ну спасибо!

Мозг: Да пожалуйста!

Ксения: Мозг, хватит ломаться. Ну тупая я, говори, на что намекаешь.

Мозг: Ладно, раз ты у нас такая тупенькая, даю еще одну подсказку. Тебе не кажется, что в имени этого города есть что-то звенящее?

Ксения: Звенящее? А что в нем звенящего? Звенигород. Ох, ё… Слушай, Мозг, а ты прав.

Мозг: Я всегда прав. А вот ты у нас ту-у-упенькая.

Ксения: Слушай, что же это я время теряю? Надо бежать, ребятам сказать, а ты мне тут голову морочишь!

Мозг: Неблагодарная свинья.

Ксения: Ну ладно тебе. Я тебя люблю. Ты у меня самый любимый.

Мозг: Конечно, любимый. Я же у тебя единственный. Запасного-то нет.

Ксения выбежала на кухню, застав там своих добрых молодцев в полном обмундировании.

– Привет, добры молодцы. Завтрак поглощаем? Могли бы и меня разбудить.

– Привет, Ксюш. Хотели дать тебе подольше поспать. А сами сидим тут, голову ломаем, как нам Рафика искать, – отозвался Василий.

– Пока вы тут голову ломаете, мой чудный Мозг уже нашел ответ еще на один вопрос.

– И на какой же? – спросил совсем грустный Ангел.

– В каком городе находится Рафик! – торжествующе выпалила Ксения.

– Ты не шутишь? – спросил с надеждой Ангел.

– Фи, Ангел, не надо грязи. Разве я могу так жестоко шутить? Я считаю, что самый подходящий нам звенящий город – это Звенигород.

– Боже мой, ты права, – прошептал изумленный Василий. – Как же я сам не догадался!

"Почему нет в жизни счастья"

– Полный форшмак, – пробормотал Ангел.

– Почему это форшмак? – обиделась Ксения.

– Да потому, что в Звенигороде зарегистрирован только один чар. И это действительно женщина. Прекрасная Фурия.

– Фурия? – переспросила Ксения. – Мне это имя не нравится.

– У чаров так заведено, чтобы имя выражало сущность носителя.

– Может, нам все-таки нужен другой город? – с надеждой спросила Ксения.

– Нет. Я уверен, что нам нужен именно этот город. Сердце подсказывает мне, что Рафик именно там. Надо ехать. Собирайтесь! – приказал Ангел.

– Ишь, раскомандовался. Я еще не позавтракала. А мне, между прочим, силы надо беречь. Мы вчера даже не ужинали. Правильно я говорю, Вася?

– Правильно. Только поторопись, пожалуйста. По моим расчетам, у нас часов десять осталось.

– До Звенигорода от подъезда моего дома без пробок пятьдесят минут ехать. Вы лучше, пока я буду завтракать, адрес этой чары найдите. Звенигород город небольшой, но надо же хоть какой-то ориентир иметь.

– А ничего не надо искать, – буркнул Ангел. – Я у Прекрасной Фурии в прошлом году на весеннем балу был, так что ее дом отлично знаю. Как только ваше величество изволит откушать, мы сразу отправимся в путь.

– Может, пока мое величество будет кушать, вы напряжетесь и придумаете план действий? Или вы считаете, что мы припремся к Прекрасной Фурии, которая, судя по всему, находится сейчас в страшном гневе по поводу разбитого сердца, и ласково попросим ее отдать нашего Рафика?

– Ангел, Ксения права. Может, нам взять с собой сотрудников службы безопасности? Там же не только Рафик, но и еще два амура.

– Вася, я не хочу подвергать жизнь брата опасности. Эти олухи из СБ две недели пытаются их найти. Зачем нам такие идиоты в помощники?

– Тоже верно. Давай тогда сам что-нибудь предложи.

– Приедем – на месте разберемся, – буркнул Ангел.

– Да… – многозначительно протянула Ксения, прожевав очередной блинчик.

– Что «да»? – взвился Ангел.

– Ты, Ангел, ввиду своей постоянной мрачности и так собеседник не очень приятный. А когда что-нибудь случается, то становишься просто невыносим.

– Слушай, Ксень, оставь свой тонкий юмор на потом.

– Потом в нашем случае, Ангелочек, представляется мне временем очень отдаленным. Дней эдак четырнадцать. Я столько терпеть не намерена. Ладно, черт с вами, я наелась. И теперь, я думаю, у меня хватит сил на создание маленького перехода в Звенигород.

– Ты была в Звенигороде? – воскликнули молодцы.

– Я там все детство провела у бабушки на даче. Выходить будем из хозяйственного магазина у Вечного огня. Я эту ориентировку лучше остальных помню.

– А дальше как будем без машины? – спросил Вася.

– А дальше такси поймаем. Чай, не деревня, – отрезала Ксения.

– Ксюш, Вася прав. Оттуда мы как домой доберемся? Опять машину ловить?

– А оттуда, милый Ангел, откроем дверь прямо в твою квартиру. Устраивает?

"Почему нет в жизни счастья"

– Меня-то устраивает. А вот устроит ли тебя?

– А в чем дело?

– Тебе не кажется, что трем измученным амурам путь покажется слишком коротким? Что они могут раззвонить на весь мир, что ты Хранительница?

– А что, все знают, что Хранительница открывает двери куда хочет?

– Да нет, вообще-то это знаем только мы, – ответил Василий.

– Ну и живите дальше со своим знанием, а я трястись на машине час туда и час обратно не намерена. Не говоря уже о том, что вшестером мы в ней никак не поместимся.

– Ну ладно, пошли, там на месте разберемся, – пробормотал Ангел.

– Сперва я оденусь, а потом будем пытаться открыть дверь. Не факт, что у меня еще получится.

– Ну поторопись тогда! – не выдержал Ангел.

– Иду-иду, – пропела Ксения.

Быстренько одевшись в свои любимые джинсы и блузку, Ксения выскочила в коридор и позвала ребят в теткин кабинет. Они молча стояли перед дверью, а Ксения пыталась представить себе дверь хозяйственного магазина в Звенигороде. Осторожно открыв дверь, она выглянула на улицу. В Звенигороде все было по-старому.

– Выходите. – Ксения пропустила ребят вперед и поторопилась поскорее закрыть за собой дверь. Так как какой-то мужик жаждал войти в магазин хозяйственных товаров в Звенигороде, а имел все шансы попасть в кабинет тети Ксении в московской квартире.

– Да, немного рискованный момент, – задумчиво произнес Вася, – надо учитывать на будущее. Ну что же, Ангел, лови машину.

К тому моменту, когда Вася только начал произносить последнюю фразу, Ангел уже договорился с водителем раздолбанной «семерки» подвезти их до Посада. Через пять минут они стояли перед красным кирпичным забором, ограждающим небольшой участок земли и на нем огромный, такой же красный кирпичный дом.

– Здесь и живет Прекрасная Фурия, – робко произнес Ангел.

– Ну что стоим? Чего ждем? – спросила Ксения и нажала кнопку домофона у железных ворот.

– Ты что, с ума сошла? – зашипел на нее Ангел.

– Представьтесь! – рявкнул женский голос из динамика.

– К вам с визитом средний сын клана амуров третьей династии Ангел с друзьями, – поставленным голосом отбарабанила Ксения.

На минуту воцарилась тишина. Парни в ужасе пялились то на Ксению, то на динамик домофона. Из динамика раздался тяжелый вздох:

– Хотя, согласно правилам этикета, наносить визиты до полудня считается дурным тоном, я приму вас. Просьба холодное оружие оставить в ящике у забора.

Дверь калитки открылась. Трое друзей вошли во двор и увидели большой деревянный ящик, на котором зеленой краской было намалевано: «Для холодного оружия».

– У вас есть холодное оружие? – строго спросила Ксения.

– Только огнестрельное, – ответил Ангел.

– Огнестрельное не упоминалась, а проявлять подобную инициативу с нашей стороны было бы глупо. Пойдем посмотрим, как живет женщина-чара в подмосковной глубинке.

"Почему нет в жизни счастья"

Через минуту друзья стояли на пороге дома. Ксения со вздохом нажала на звонок. Дверь отворилась, и на пороге возникла Фурия Прекрасная.

Первое, что подумала Ксения, глядя на хозяйку, что неземная красота – понятие вполне реальное. Трудно было понять, в чем фишка, но Фурия была действительно красавица. Ксения стояла и наслаждалась этим поистине фантастическим зрелищем. С таким же вниманием Фурия рассматривала своих гостей. Легкое сомнение и изумление было написано на ее прекрасном лице. При каждом движении Фурии Ксении казалось, что красавица излучает необыкновенный серебристый свет. Волосы, если это можно было так назвать, напоминали морскую волну и по структуре и по движению.

– Чем обязана столь раннему визиту? – Голос Фурии напоминал перетянутую первую струну гитары.

– Ваша светлость, разрешите представиться, – начала Ксения, – средний сын клана амуров третьей династии Ангел; наследник царского дома лягушек-царевен царевич Василий; Ксения, Названая дочь царя Черного моря Нептуна Восьмого.

– Какая пестрая компания, – усмехнулась Фурия – Ну что же, проходите, присаживайтесь.

Дом у Фурии был вполне земной. Обычный подмосковный дворец в стиле новых русских. Друзья расположились в креслах вокруг журнального столика. Ксения, помня о том, что первый раз воспользовалась титулом Названой дочери Нептуна, старалась держаться с достоинством, не сутулиться и не закидывать ногу на ногу.

– Прежде чем вы приступите к основному вопросу, по которому ко мне пришли, мне бы хотелось узнать, Ксения, как давно вы являетесь Названой дочерью его величества и с какой радости. Насколько я помню, за последние триста лет никто не удостаивался подобной чести, – с интересом спросила Фурия.

– Его величество пожаловал мне этот титул третьего дня за спасение жизни Царевны Лебедь Астрик.

– Боже, что случилось с нашей девочкой? – не на шутку взволновалась Фурия.

– Она чуть не погибла от руки старого врага их семьи Гюль-ябани.

– Старый хрыч, он все еще портит воздух этой прекрасной планеты! Все заводы этого мира не способны так смердеть, как старый козел ябани! Как же вы с ним справились, милочка?

– Плеснула ему в рожу спиртом.

– Отлично! Надеюсь, ожоги пятой степени ему обеспечены. Очень рада, очень рада с вами познакомиться. Хотя вы не пожелали представиться мне своим полным именем, я уважаю ваше право на инкогнито. И сохраню в тайне ваше пребывание в этом мире. Чтобы вы не задавали лишних вопросов, просто скажу, что имела честь быть представленной вашей предшественнице тысячу лет назад. Ни у кого, кроме вашей касты, нет такой ауры. Но не беспокойтесь – узнать вас можем только мы, чары, а нас не так уж много осталось.

– Буду благодарна вам, если вы не только сохраните в тайне мой статус, но и выделите немного времени для личной беседы, – пробормотала Ксения. Осознание того, что она говорит с женщиной, которая была представлена ее предшественнице тысячу лет назад, мягко говоря, подавляло.

"Почему нет в жизни счастья"

– Итак, чем могу быть полезна? – спросила Фурия.

– Мадам, простите нас за дерзость, – встал с кресла Ангел. – Но мы располагаем информацией, что в вашем доме находится мой младший брат Рафаил. Моя матушка мадам Элеонора и отец сэр Гай в страшном волнении из-за его отсутствия. И просили меня предпринять все возможные усилия, чтобы я вернул его домой.

– Да. Ситуация непростая, молодые люди. Дело в том, что я не намерена отпускать трех своих пленников. Поэтому вы напрасно потратили время, приехав сюда.

– Мадам Фурия, – взяла слово Ксения. – Скажите, есть какая-то возможность договориться об освобождении Рафика? Мы приехали к вам, надеясь на мирные переговоры. Мы не привлекали службу безопасности исключительно потому, что заботились о жизни Рафика, но если вы так категоричны в своем суждении, то нам ничего не останется, как передать имеющиеся у нас материалы в службу безопасности и прессу.

– Мне это в высшей степени безразлично. Как вы думаете, Ксения, существо, которое живет только на Земле две с половиной тысячи лет, может волновать какая-то служба безопасности? Угрозами вы ни себе, ни Рафику не поможете.

– Так подскажите, как мы можем помочь Рафику и всем остальным.

– Никак. Их судьба уже решена. Будет лучше, если вы будете считать, что их уже нет в живых.

Друзья на мгновение растерялись от подобной жестокости и категоричности. Ангел заговорил первым:

– Мадам Фурия, если уж я должен смириться со смертью младшего брата, то хотел бы знать, ради какой великой цели погибнет Рафик.

– Во имя утоления моей боли и гнева, – драматично заявила чара.

Ксения с ужасом взирала на все происходящее и судорожно искала выход из положения.

– Мадам Фурия, мне кажется, что есть вопросы, которые не стоит обсуждать в мужском обществе. Не могли бы мы с вами уединиться на несколько минут?

– Что ж, Ксения, не вижу в этом ничего криминального. Пройдемте на летнюю веранду.

Ксения вышла за Фурией на красивую светлую веранду в форме фонаря.

– Мадам Фурия, я бы хотела перейти сразу к делу. Когда пропал Рафик, мы долго думали – зачем он вам понадобился. И единственный ответ – чтобы кого-то в себя влюбить. Я понимаю, что этим предположением мы оскорбляем ваши чувства. И, если честно, когда я увидела вас, то просто растерялась. Ваша красота затмевает все на свете. Неужели у вас могут быть с этим проблемы? Какой идиот может устоять перед вашей красотой больше минуты? – Ксения растерянно замолчала, ища ответа в прекрасных глазах Фурии.

– Увы, Ксения, вы правы. И этот идиот – мой муж.

– Он что, бросил вас? – в ужасе спросила Ксения.

– Да нет. Все гораздо сложнее, – тяжело вздохнула Фурия. – Дело в том, что браки чаров всегда заключаются по расчету. По-другому и быть не может. Для того чтобы чар или чара полюбили, им нужно знать друг друга тысячелетия. Нас очень мало. И мы сначала женимся, а потом уже, со временем, приходит любовь. Мы женаты уже две тысячи лет. Но пламя любви так и не коснулось нас. А пока не проснется любовь, мы не можем иметь детей. Чары так прекрасны именно потому, что они дети самого прекрасного чувства на свете – любви. Еще пара сотен лет, и я выйду из детородного возраста.

"Почему нет в жизни счастья"

– И поэтому от отчаяния вы пошли на похищения амуров, – пробормотала с пониманием Ксения. – Но вы же знали, что стрелы амуров действуют только на людей. Они даже на оборотней не действуют! А что уж говорить о чарах!

– Мне приснился сон. Ведунья сказала, что сын клана амуров поможет обрести мне любовь. Я выкрала из каждой династии по одному сыну. Старшего, среднего и младшего. Думаю, если бы в дело не вмешалась Хранительница, никто и никогда не узнал, куда пропали три амура. Не знаю, как вам удалось проведать, что они здесь. Думаю, вы мне не расскажете.

– Нет, не расскажу. Но что случилось, когда вы привезли их сюда?

– Они палят в моего мужа денно и нощно, но все бесполезно. Это был просто сон. И ничего более.

– Почему же тогда их просто не отпустить? Никто не будет предъявлять вам никаких претензий!

– Горе чары должно быть залито кровью. Если этого не сделать на шестнадцатый день, то произойдет нечто, по масштабам напоминающее взрыв трех ядерных боеголовок. Подумайте, сколько людей погибнет при этом. И единственный выход – залить горе кровью тех, кто вызвал его. Так что видите, никакого шанса на спасение Рафика нет.

– Господи, что же делать! – с отчаянием воскликнула Ксения.

– Я думаю, выход только один. Пойти и напиться, – флегматично предложила Фурия.

– Я не считаю, что это выход, но хоть что-то… Тем более что мне уже дней шесть хочется напиться. А во сколько истекает срок? – Ксения не могла припомнить, чтобы она была когда-нибудь так беспомощна и растеряна.

– В двадцать два ноль-ноль.

Ксения и Фурия вернулись в большую гостиную, где нервно вышагивал Ангел и тихо сидел Василий.

– Ксения, я вас оставлю ненадолго. Думаю, вам надо объясниться с друзьями. Я вернусь минут через десять с напитками. – Фурия вышла из комнаты, и настала зловещая тишина.

– Ксюш, хоть какая-нибудь надежда есть? – спросил Василий.

– Все еще хуже, чем мы думали.

И Ксения рассказала друзьям обо всем, что обсуждала с чарой. Ангел был в отчаянии. Василий стал бледно-зеленым и присоединился к Ангелу в хождении по комнате. Через несколько минут появилась мадам Фурия. Перед собой она толкала столик на колесиках с напитками и закусками. Василий и Ксения помогли Фурии накрыть журнальный столик. Действовали все молча. Сели за столик с двух сторон. Ксения с Василием, напротив Ангел с Фурией. Пили тоже молча. Начали с коньяка. Выпивая очередную рюмку, закусывали и расходились кто подышать, кто умыться, кто подумать о своем. Общее ощущение безысходности давило тяжелым прессом. Все четверо в буквальном смысле слова ходили, пригнув головы от этого давления. Когда Ксения уже перестала искать выход из сложившейся ситуации, было около трех часов дня. Она подняла голову и осмотрелась вокруг. Создавалось впечатление, будто ничего не изменилось. Они все так же сидели за столиком, Ангел разливал коньяк, а они его регулярно пили. Желанное чувство опьянения так и не приходило.

"Почему нет в жизни счастья"

– Надо выпить водки, – хриплым голосом сказала Ксения.

Ангел посмотрел на нее, молча выпил коньяк из всех четырех бокалов, в которые только что его налил, и тут же налил в них водки.

– Думаешь, водка скорее заберет? – спросил Василий.

– Надеюсь, – прошептала Ксения и глотнула водки из коньячного бокала. Это было неудобно и невкусно. Но ей было все равно.

Когда часы пробили шесть часов вечера, картина была все та же. Фурия, Ангел, Ксения и Василий так же упорно сидели за столиком и пили. Закуска давно уже закончилась, но это уже мало кого волновало. Ужас был в том, что цель так и не была достигнута.

– У меня есть чача. Родственник из Тбилиси привез пятилитровую бутыль. Может, поможет? – устала спросила Фурия.

– Тащи, – кивнула головой Ксения.

Фурия с Ангелом ушли за бутылкой.

– Ксень, может, мне стоило с ней сходить? Представляешь, каково Ану с ней общаться?

– А они и не общаются – они стараются пережить каждый свое горе. И, находясь рядом друг с другом, обостряют эту боль в себе сознательно. Иногда так бывает. Когда нам очень больно, мы стараемся причинить себе еще большую боль, чтобы именно та, которая болит сейчас, хоть на минуту притупилась.

– Боже, я люблю Ана, но я не знаю, кого мне больше жаль! Знать, что ты должна принести в жертву трех молодых и здоровых амуров, чтобы из-за тебя не погибли миллионы… Являться причиной чьей-то смерти, что может быть ужаснее.

Они снова замолчали. Через несколько минут вернулись Ангел с Фурией. Они несли с собой чачу в пятилитровой бутылке из толстого, но прозрачного стекла. Пили чачу все из тех же коньячных бокалов. Часы пробили девять вечера. Все продолжали молчать и пить. Ангел повернул голову к Фурии.

– А ты можешь вместо Рафика убить меня? – с надеждой в голосе спросил он.

– Нет, – с тоской ответила Фурия.

– А если я тебя убью, это поможет?

– К сожалению, нет. Ты слышал, что бывает, когда чар умирает неестественным образом?

– Нет.

– Неудивительно. Такого на Земле еще не было. Минимум, Земля сойдет со своей орбиты. А максимум, я думаю, тебе даже объяснять не надо.

– Ясно. Не знаю почему, но я тебе верю.

– Мне все равно.

Тишина вновь воцарилась в комнате. Чачи было уже выпито больше половины, но рассудок все еще бодрствовал. Часы блямкнули один раз, отбивая половину десятого. Ангел и Фурия повернулись друг к другу. В глазах у обоих стояли непролитые слезы. Они отчаянно пытались найти ответ на мучивший их вопрос в глазах друг друга. Но Ангел тонул в озерах боли Фурии, а Фурия увязала во мраке, царившем в черных глазах Ангела. Каким-то непостижимым образом они чувствовали боль друг друга, и от этого она становилась еще сильнее.

– Поцелуй меня, – тихо прошептала Фурия.

Ксения с Василием как завороженные смотрели, как медленно, не отрывая глаз, Ангел и Фурия склоняют головы и тянутся друг к другу. В ту секунду, когда их губы встретились, из глаз обоих полились слезы. Только из глаз Фурии текли кроваво-красные ручейки, а из глаз Ангела – черные.

"Почему нет в жизни счастья"

– Ах ты дрянь! – раздался у Ксении за спиной гневный звенящий голос. Ксения обернулась и увидела мужчину неземной красоты. В прямом смысле этого слова. Это был чар и, судя по всему, муж Фурии.

– Я тебя убью! Я две недели под расстрелом, а она тут с плебеями шуры-муры заводит!

– Пошел вон, – устало произнесла Фурия.

– Седьмая звезда тьмы, да ты пьяна! – Муж Фурии заводился все больше. – Теперь я тебя точно убью!

– Ошибаетесь, – произнес Ангел и попытался встать. На удивление, именно в этот момент опьянение достигло мозга и встать Ан не смог. – Это я вас убью. Если кто-то сегодня умрет, то это будет не Фурия. – Ангел достал из куртки свой револьвер, прицелился и выстрелил три раза прямо в сердце чару. Он был пьян, но меток. Василий схватил Ксению и свалился с ней на пол, прикрывая ее своим телом. Ангел сел на место, налил полный бокал чачи и выпил, а Фурия с диким воплем бросилась купавшему на пол мужу. От крика Фурии у Ксении сперва заложило уши, затем закружилось голова, после чего она потеряла сознание.

Дата добавления: 2015-08-13